Винтерфелл, февраль, 348 г. от З. Э.
Расстеленная на столе карта, куча непрочитанных писем и бумаг, чернильница с пером, несколько свечей, стопка старых книг, мерное дыхание Короля Севера и более живое маленького принца — так выглядел размеренный и спокойный день в столице северного государства. Это спокойствие не было тем, что устанавливается после долгой и затяжной войны, напротив, оно предзнаменовало что-то более худшее. Джон плотно прижимал рукой сына, чтобы тот не упал, и наблюдал как он водит пальцем по карте. Ксандр удобно устроился на коленке отца и бессвязно болтал ногами и бормотал что-то себе под нос. Пока мальчик говорил лишь некоторые слова, но с каждым днём их становилось всё больше и больше, и в какие-то моменты его прорывало. — Винтифелл, — еле выговорил принц, тыча пальцем в точку на карте. Обычно он редко попадал куда надо, в силу своего возраста, но сегодня указал как нельзя точно. Джон улыбнулся и потрепал сына по смольным волосам. — Верно. Винтерфелл — твой дом. А вот тут, — мужчина спустил руку чуть ниже, — замок Сервин, замок твоего прадеда. — Ксандр повторил движение пальцем за отцом. — Се... — Сервин. — Селвил, — выгорил Ксандр. Повторять он любил, поэтому и Джон и все остальные старались говорить с ним как можно чаще, чтобы мальчик не отставал от развития. По правде сказать, маленький принц был очень способным даже в таком неосознанном возрасте. Он уже отличался усидчивостью и спокойствием. — Это всё, — Старк обвёл весь Север рукой, — наше. Когда-то будет только твоё. — И королю не хотелось проиграть в этом. Может сам он не лучший правитель для своей страны и своих людей. Его радикальные решения только всё усугубляют, но в том, что Ксандр будет лучше него, он уже не сомневался. По крайней мере, Джон постарается сделать для этого всё. Он не хотел допустить ошибок своей матери, которая оставила Семь Королевств в руках неопытного мальчика. После тихого стука в дверь в кабинет вошёл слегка растрёпанный Тео. По внешнему виду можно было предположить, что он только что снова испытывал свои силы на мечах вместе с мастером над оружием. Бывший Лорд-командующий Ночного Дозора уже не мог дождаться, когда сможет передать свои знания внуку. Но так как Ксандр был слишком мал для тренировок, приходилось томиться в ожидании и беспощадно колотить своих соперников, кто решался выступить против Тео. — Деда, — пролепетал принц, оторвав взгляд от карты. — Винтифелл, — резко выкрикнул мальчик и указал снова пальцем в замок Старков. Таким образом он хотел показать Тео, что выучил что-то новое. В ответ Ксандр получил хвалебную улыбку деда. — Вы хотели что-то обсудить, Ваше величество? — уточнил Тео. Он иногда удивлялся, почему Джон допускал его до государственных дел и с охотой приглашал на тайные разговоры. Безусловно ему было приятно, что сын не вычеркнул его полностью из жизни, хотя поступи он так, Тео бы всё понял. Ему было достаточно того, что он просто живёт в Винтерфелле. — Да, дождёмся лорда-десницу. Скажи пусть придёт Анна. Через какое-то время в кабинете, практически одновременно, появились и Джон-старший и Анна. Маленькому принцу было ещё рано участвовать в таких разговорах, поэтому король выпустил его из своих объятий и тот побежал к няньке. — Нана, — радостно проговорил мальчик, хватая женщину за руку. Так он называл её — Нана. Должно быть, совместил слово «нянька» и имя «Анна». Женщина взяла Ксандра на руки и с поклоном удалилась в коридор. В это время Тео и Джон-старший заняли свои привычные места. — Гловеры не желают успокаиваться, — заговорил король, бросив на стол недавно пришедшее письмо, в котором прямо говорилось, что они хотят свергнуть Джона. Этот дом всё ещё не исполнил приказ своего правителя и отказывался срубать у себя чардрево. Между тем Доменик Гловер очень быстро собрал вокруг себя сторонников, также желавших смены власти. Пока все события строились на слухах, Джон предпочитал предупреждать вассалов в письменном виде, но теперь наступило время для действий. — Лорд Доменик последний мужчина в этом доме. Я понимаю, Ваше величество, что он должен понести наказание за такие слова, но прошу вас не принимать поспешных решений, — высказался десница. Было правильным казнить Гловера без лишних слов, но не было никакой гарантии, что на его месте не появится кто-то другой. Во что тогда превратиться Север, если король уничтожит все крупные дома? — Я ведь не прошу от своих людей слишком многого. Только повиновение приказам. Я готов идти на переговоры, если их что-то не устраивает. Но кто-то выступил с таким предложением? Нет. Они решили сразу свергнуть своего короля. — Терпение у Старка заканчивалось, а точнее, оно полностью растаяло, как снег на солнце. Тео мог бы сказать как есть, но он не был уверен за свою жизнь, если произнесёт такое вслух. Джон вёл себя так будто это ему все что-то должны. Но изменения на Севере начал именно он, а значит это было его заботой — урегулирование конфликтов. — Значит, вы намереваетесь казнить его? — уточнил Джон-старший. — Если бы этот вопрос можно было решить так просто, я бы его давно решил. Гловеры не одни. Как известно они объединились с Толхартами, Рисвеллами и Уайтхиллами. Соглашусь с вами, десница, я не могу казнить их всех. Но северяне привыкли решать вопросы честностью и силой. Не будем отступать от этого. Я уже разослал письма остальным лордам. Мы созываем знамёна. — Сейчас? — переспросил Тео. Пусть он и не был на месте Джона и никогда не узнает какого это быть королём, но даже ему было понятно, что сейчас не лучшее время для внутренней войны. — Что ты предлагаешь, отец? Ждать, когда они осадят Винтерфелл? Это восстание против короны и наша задача подавить его. — Здесь я соглашусь, — ответил десница. — Время не самое подходящее, но оставлять это просто так нельзя. Стоит им почувствовать слабость короля и всё будет разрушено. — Джон-старший не был настроен на новую войну, но такова была его жизнь, окутанная сражениями. — Заодно проверим, как остальные верны дому Старков, — заключил король.Апрель, 348 г. от З. Э.
Битвы было никак не избежать. Через два месяца после последнего разговора все знамёна были созваны. Даже те, кто открыто не поддерживал эту идеи, всё равно подчинились королю, боясь его гнева. Хоть с прошлой войны прошло какое-то время, раны после шествия Короля Ночи ещё оставались и они были многочисленными. Люди не успели оправиться, не успели сделать ничего, что хоть как-то бы залечило все болячки Севера. Сложно было сказать на чьей стороне был численный перевес. Разница была лишь в цели. Если одни боролись за то, что у них отняли, то другие просто подчинялись приказам. И казалось, что в таких случаясь победу всегда одерживает тот, кого не тычут в спину и не приставляют меч к горлу. В этот же раз преимуществом стал не мотив, а хорошо разработанный план, который у Короля Севера был гораздо лучше. Придумал его не сам Джон, разумеется, а его десница, наученный опытом множеством битв. Это было не долгое сражение, но определённо точно кровавое. Каждая сторона понесла свои потери, каждая усвоила определённый урок. И всё же для Джона эта битва обернулась трагедией. Он потерял в ней свою силу, свою опору, свою кровь. Белый Волк ушёл. Это было его последнее сражение и мужчина это прекрасно понимал. Он достаточно прошёл в своей жизни и повидал множество вещей. Ни от кого не укрылось настроение Джона-старшего в последние дни перед битвой. Он словно готовился отправиться в своё последнее приключение. Жизнь утомила его. Он был не из тех кто мечтал спокойно закрыть глаза в своей постели. Его смерть — это меч в руке, бурлящая кровь и осознание, что он сделал всё как нужно. Не было никакого сожаления, напротив, стоило крови от раны пробиться наружу, как на его лице заиграла умиротворённая улыбка. Он прошёл путь от обычного бастарда до человека, с которым стали считаться все. Его словам внимали, его слушали, за ним шли. Джон получил своё признание и, как когда-то сказала Тирион Ланнистер, имя Сноу стало его бронёй. Ему хотелось верить, что Север ждёт куда лучшее будущее, что все его старания не были сделаны просто так. Мужчина не стремился к признанию, но он его получил. И даже Джон Рисвелл, который закончил жизнь Белого Волка, склонился перед ним и не позволил его телу быть затоптанным под копытами лошадей и грязными сапогами солдат. Джон с благодарностью закрыл глаза и чётко ощутил момент, когда его сердце перестало биться. Сколько бы мужчина не размышлял о смерти, он не мог представить, что она будет такой приятной. Это как прийти после тяжёлого дня и скинуть с себя промокший меховой плащ, стянуть сапоги и устроиться возле пылающего очага. Глаза Джона распахнулись уже в другом мире, который не предназначался для живых. Он лежал на знакомом дворе, а при взгляде наверх заметил как блестит верхушка Стены под лучами удивительно яркого солнца. Мужчина не понимал старый он или снова молодой, и это было не так важно. Он аккуратно поднялся и по привычки ухватился за грудь, думая обнаружить там старые раны, но их не было. Двор Чёрного замка выглядел пустым, ни одной живой души, а лучше сказать мёртвой. Джон прищурился и склонил голову, чтобы укрыться от лучей солнца. Глаза наткнулись на собственную одежду. Чёрная. Если это было его предназначение — прожить свою загробную жизнь будучи снова дозорным, то это было совсем не плохо. Он огляделся ещё раз и наконец-то до его ушей дошёл звучный смех, доносящийся из столовой. Поддавшись внезапному любопытству, мужчина прошёл через весь двор, поднялся по шатающейся лестнице и распахнул скрипучую дверь. Его обдало запахом позабытой похлёбки, что частенько варили в Чёрном замке в самые скверные дни. Ничего не изменилось в этом месте, только не было видно угрюмого лица Торне, что вечно любил говорить ему «Сноу». В столовой вообще практически никого не было за исключением группы гогочущих дозорных. Они все были здесь: громила Гренн, ушастый Пип, хмурый Эдд, даже толстяк Сэм. И все разом обернулись, услышав скрип двери. Джон оглядел своих друзей и не мог поверить в то, что правда видит их. — Мы думали ты уже и не придёшь, — заговорил Гренн. — Как раз вовремя, Пип снова сварил ту безвкусную похлёбку, — недовольно пробурчал Эдд, ковыряясь ложкой в тарелке. — Ну… вообще-то её сварил я, — неуверенно поправил Сэм. — Тогда мы прощаем тебя, ведь лордиков не учат готовить, а только есть, — подшутил Гренн и хлопнул Сэма по его набитому животу. — Ну что, присоединишься, Джон? — спросил Эдд. Так наверное и выглядел выбор. Ему предстояло решить — остаться здесь со своими друзьями или уйти. Он не думал, что так будет скучать по ним всем и по этому месту. В Чёрном замке и начался его долгий путь становления мужчиной. Он поддавался нападкам, а потом доказывал, что чего-то стоит. Он предавал братьев, но лишь для того, чтобы помочь. Он стал Лордом-командующим, будучи обычным бастардом. Его убили за его же решение. Это была важная часть жизни, но как бы здесь не было хорошо, Джон осознал, что это не его место. Мужчина с грустной улыбкой сделал шаг назад, потом ещё один, пока не оказался снова на улице и дверь перед ним не захлопнулась. В этот же момент над головой пронеслась стрела и лишь чудом не задела его. Пока Джон не был уверен можно ли умереть будучи мёртвым, но выстрел заставил его обернуться. — Джон Сноу, — раздался уже позабытый голос из прошлого. Рыжеволосая девушка не опускала лук, целясь в его грудь. Чтобы сейчас не происходило, сердце мужчина готово было вырваться наружу от переизбытка эмоций. — Я вполне заслужил, — ответил он. — Конечно заслужил. И где же моё шёлковое платье? — она игриво подмигнула ему и всё-таки опустила лук. — В Трала-ла-ла-ландии? — неуверенно уточнил он. Игритт усмехнулась, что заставило веснушкам на её лице стать ещё более яркими в свете солнца. Как бы он хотел улыбнуться ей в ответ, но гнетущее чувство одолело его тело и мысли. Это снова был выбор? Перед ним стояла его первая любовь, которую он вспоминал до самой старости. Она показала ему значение свободы. И будь он тем же юнцом, то без заминки окутал девушку своими объятиями и убежал с ней в эту неизвестную Трала-ла-ла-ландию. Вместо этого мужчина грустно улыбнулся. — Ничего ты не знаешь, Джон Сноу, — на этих словах она выстрелила ещё раз, намеренно промахнувшись. Джон зажмурил глаза, думая, что на этот раз Игритт попадёт в цель, а когда стрела пролетела мимо, он поднял веки. Девушки уже не было. Вместо этого послышался лязгающий звук поднимающихся ворот. Ему пора было за Стену, что Джон и сделал. Идя по тёмному туннелю, он всё думал, что ждёт его дальше и найдётся ли он тот самый покой. Ведь он искал именно его, да? Выйдя наконец-то наружу Джон надеялся оказаться перед лесом, но глазу предстала ещё более знакомая картина. Поселение в Суровом Доме, в котором он провёл всё своё время после войны и до момента, когда Брандон решил устроить праздник в Королевской Гавани. Здесь он встретил свою жену, здесь родились его сыновья, здесь он был счастлив. Мужчина выдохнул от облегчения, чувствуя, что уже очень близок к тому, что искал. Он вдохнул здешний немного морозный воздух и не успев сделать шага, оказался на грязном снегу. Огромная белая тушка сбила его с ног и стала облизывать лицо своим большим языком. — Призрак! — радостно прокричал Джон. Он стойко выдержал все облизывания, а потом поднялся на ноги. — Ты как будто стал ещё больше. — Волк мотнул головой и его красные глаза заблестели словно от переполненной радости. — И я скучал, дружище. — Лютоволк получил своё долгожданное почёсывание за ухом. — Воронёнок! — раздалось с правой стороны и не успел Джон даже обернуться, как его снова чуть не свалили на землю. Рыжеволосый мужчина обхватил его своими огромными ручищами и потрепал по волосам. От Тормунда пахло привычным скисшим молоком, а глаза всё также задорно смотрели на этот мир. — Теперь ты такой же старый, как и я. — Мужчина ткнул Джона локтём в грудь. Потом он обхватил его за шею и вместе они пошли вглубь поселения. В отличие от Чёрного замка жизнь здесь кипела, как и прежде. Он замечал знакомые лица, которые покинули мир смертных слишком рано, а может и в самый срок. — На улице день, а ты уже пьян, — подметил Джон. — Я и тебе припас скисшего молока. Заставил же ты меня ждать, — засмеялся Великанья смерть. Они добрались до своих хижин, в которых раньше жили по соседству. Тормунд готов был затащить его в своё жилище и поделиться всем, что так накопилось у него за эти годы. — Я не буду пить твою гадость. — Ну вот, стоило пожить несколько лет со своими южанами и снова тебе моя выпивка не по душе! — Ты же помнишь, что северяне никакие не южане? — с улыбкой спросил Джон. В этот момент дверь его хижины распахнулась и на пороге появилась Вель. Никакое платье леди не могло украсить её также, как многочисленные меха. — Что, не смог долго прожить без меня, Сноу? — она наклонила голову вбок и подмигнула мужу. Теперь Джон пришёл в то место, что зовётся покоем. Он нашёл свой дом. Он нашёл Вель. И теперь его дозор был окончен.