Осознанный выбор

В этой жизни Вэй Усяню не часто приходилось сожалеть о чëм-либо. В конце концов, его вполне заслуженно называла "бесстыдником" вся Поднебесная, а он и против не был. Он жалел, только когда думал о бесконечных ссорах с Цзян Чэном, которые так портили их, на самом деле, тëплые братские отношения. Когда вспоминал сестру, смотря на еë сына и думая о том, что любимая шизце так и не смогла увидеть, как еë дитя выросло. Жалел, пожалуй, даже когда осознавал насколько был слеп, раз годами не замечал совсем рядом, так любящего его человека. Но он, уж точно не мог предположить, что когда-нибудь, будет искренне сожалеть о том, что родился мужчиной. Более того, до этого осознания, Вэй Ин был твëрдо уверен, что мужчиной быть, и в физическом, и в социальном плане, в разы проще и лучше. И если бы кто-то спросил его в прошлой жизни, хотел бы тот родиться девушкой, вероятно, Старейшина Илин просто рассмеялся наглецу в лицо и с полной уверенностью сказал бы «нет». Однако, с тех пор прошло уже больше пятнадцати лет. Многое в его жизни поменялось. Он многое потерял, наверное, даже слишком многое. В том числе время. Время рядом с братом, другом, время, что мог бы посвятить воспитанию приёмного сына и племянника. И самое главное, — время рядом с Лань Чжанем. Но сейчас, всë было хорошо. По крайней мере, ему так думалось до одного инцидента в Юньмэне.

***

Дело близилось к вечеру. Вэй Усянь направлялся в Пристань лотоса, после совместной охоты кланов Лань и Цзян. Слева от Вэй Ина шёл уставший, и от того раздражённый больше обычного, Цзян Чэн, время от времени покрикивающий на Цзинь Лина, что опять, почему-то обиженно, что-то втолковывал Лань Сычжую. По правую же руку шёл любимый муж. Вэй Усянь расслаблено держал его под локоть, иногда посматривая на как всегда бесстрастное лицо. Внезапно Цзян Чэн прокричал, что-то уж совсем гневное племяннику и быстро приблизился к тому, остановив молодых адептов двух из четырёх Великих орденов. Вэй Ин и Лань Чжань также остановились, но на расстоянии. Ни у кого из них, сейчас, не было желания вмешиваться в происходящее. Спустя минут пятнадцать криков, было решено, что младшие, под руководством главы Цзян, отправятся по покоям, а молодые супруги ещё прогуляются по пристани. — Лань Чжань, ну давай зайдём куда-нибудь и выпьем, ты же знаешь, А-Чэн обязательно начнёт нудить на счёт охоты, а я хочу отдохнуть. — Произнёс Вэй Ин канючащим тоном. — Мгм. — Раздался негромкий ответ. В какой-то таверне они провели около часа, после чего Лань Чжань, напомнив мужу о том, что уже скоро девять, заплатил за ужин и выпивку и мужчины вышли на улицу. — Ну Лань Чжань, детское же время! Вэй Усянь был категорически недоволен происходящим, но конечно, все его возмущения были лишь пустой бравадой, он прекрасно знал, что спорить с Лань Чжанем бесполезно, но не мог отказать себе в удовольствии немного поныть. Так, он словно возвращался в свою юность. И он мог бы долго продолжать этот цирк, если бы не внезапный резкий звук, раздавшийся в некотором отдалении от них. Вэй Ин перестал возмущаться и обернулся к источнику звука. Оказалось, что это был обычный детский плач. Какая-то девочка, лет пяти или немного младше, плакала на руках у матери. Возможно, она хотела что-то, что ей не давали или, как дети иногда делают, просто плакала от усталости. Симпатичная женщина средних лет, пыталась успокоить дочь, но ничего не получалось, шедший рядом отец, тоже попытался что-то сделать, но и это не помогло, малышка только сильнее и громче заливалась слезами. Внезапно, девочку выхватил из женских рук юноша лет тринадцати, и стал кружиться с девочкой на руках, изредка останавливаясь, но только для того, что бы с задорной улыбкой и заливисто смеясь, подбросить ребёнка немного в воздух, а поймав, продолжить кружиться. Судя по тому, что до этого мальчик крутился вокруг пары, беспокойно глядя на малышку, это был старший ребёнок, брат плачущей девочки. Стоило юноше взять еë на руки и закружить, как слёзы отступили, и дети уже вместе смеялись так, словно в мире остались только они одни, только это мгновение. Вэй Ин невольно представил на месте юноши Сычжуя. Вероятно, он сам мог бы держать малышку, не в силах успокоить, а Лань Чжань изо всех сил старался бы помочь. Только вот, была одна проблема… Вэй Усянь не был женщиной. Значит, родных детей у них с Лань Ванцзи быть не могло. Его захмелевший разум увидел в этом серьёзную проблему. Он кинул быстрый взгляд на мужа и в его голове в очередной, за два года раз, вспыхнула мысль о том, что он не достоин этого человека. Этого светлого, правильного, такого непорочного, такого прекрасного… Почему Лань Чжань выбрал именно его? Мало того, что Вэй Ин был мужчиной, к тому же, являл собой весьма проблемную личность. Но раньше, ему не приходилось задумываться о том, что несмотря на то, что Лань Чжань никогда об этом не говорил, он наверняка хотел детей. Если бы детей он не любил и не хотел, стал бы с такой заботой воспитывать А-Юаня? Конечно, нет. Но и здесь Вэй Ин всë испортил, разве мог мужчина подарить дитя другому мужчине? Понятное дело, что нет. Именно он, Вэй Усянь, уже столько раз приносивший любимому и любящему человеку неприятности, был причиной того, что Лань Ванцзи никогда не сможет иметь собственных детей. Вэй Ин всегда был, мягко говоря, не самым идеальным, так вам скажет большинство людей, что когда-либо слышали о нëм, но теперь, зная, что обрекает самого дорогого человека на подобное несчастье он, и сам был готов себя возненавидеть. Внезапно, поток его хмельных и от того слегка сумбурных размышлений прервал знакомый голос. Он повторял одно и то же уже много раз, но Вэй Усяню всë никак не удавалось уловить смысл сказанного. Очнулся он от тёплых прикосновений к скулам и щекам. Сфокусировав свой мутный взгляд, он наконец, увидел перед собой Лань Чжаня. Тот, с невероятным трепетом целовал его лицо. До Вэй Усяня далеко не сразу дошло, что его щëки все мокрые от слëз. Он и сам не заметил, как заплакал. Мужчина поднял руки к лицу, но их перехватил возлюбленный, после чего мягко обнял и принялся поглаживать по голове, терпеливо ожидая, пока муж сам начнёт разговор. Неуклюже обхватив любимого в ответ, Вэй Усянь задумался, что вероятно и правда выглядел странно, а Лань Чжаня он так и вовсе испугал. Шёл себе спокойно, как обычно громко о чём-то вещая, время от времени шутя и смеясь с собственных шуток, как вдруг остановился, обернулся и застыл с лицом, которое мгновенно покинула привычная беззаботная улыбка, и переставшим вообще что-либо выражать, а после заплакал. — Эй, Лань Чжань — попытался успокаивающим тоном произнести Вэй Усянь, но голос его предательски надломился. Пришлось слегка откашляться. — А-Чжань, всё хорошо, я просто… — Ты плачешь, это не хорошо. — Ответил напряжённый голос, слегка приглушённый, так как его обладатель уткнулся лицом Вэй Ину в волосы. Тот в ответ вздохнул: — Давай не здесь. — Он прижался к мужу теснее.— Я обязательно тебе всё объясню, но не сейчас. Они молчали всю дорогу, молчали, когда вошли в их общие покои, и когда Лань Чжань бережно усадив Вэй Усяня за стол принялся заваривать чай. Виновнику происшествия оставалось лишь ловить на себе обеспокоенные взгляды любимого. И только опустошив две пиалы успокаивающего напитка, он негромко начал. — Чжань-гэ, во-первых, прости, что заставил тебя переживать. — Он накрыл своей ладонью руку мужчины напротив. — Просто… Внезапно к Вэй Усяню пришло осознание, что он абсолютно не представляет, что должен сказать. Лань Чжань лишь глядел своими ледяными глазами, внимательно, давая собраться с мыслями. Спустя ещё пару минут, после очередного, особенно глубокого вздоха, Вэй Ин наконец смог открыть рот и отрывисто выпалил: — Долгое время я… Как же это… Не думал о своей будущей жизни, а именно о том человеке с которым хотел бы её связать. В юности меня это мало интересовало, а потом стало не до того… Но всё изменилось чуть больше года назад, когда я вновь повстречал тебя и понял, что кроме тебя, мне больше никто не нужен. Тогда в храме, все мои слова… Я говорил именно то, что думал и думаю по сей день. Ты мой свет, мой воздух, моё сердце, без тебя моя кровь навсегда застынет в жилах, а жизнь потеряет всякий смысл. Вэй Усянь остановился на несколько мгновений, дабы перевести дух. После чего, уже более спокойно продолжил. — Лань Чжань, душа моя, — мужчина устремил свой взгляд прямиком в любимые холодные глаза, — ты хотел бы детей? Внимательный взгляд застыл. В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь неровным дыханием взволнованного Вэй Ина. Лань Чжань смотрел в одну точку, не мигая около минуты, прежде чем осторожно, уточняя произнести: — У нас есть Сычжуй. Было видно, что он хочет добавить ещё что-то, но явно не мог собраться с мыслями, чтобы выразить их правильно. Вэй Усянь внезапно с мысленной, весёлой усмешкой понял, что это второй раз на его памяти, когда Лань Чжань не может подобрать слов, чтобы сказать то, что хочет. Его речи всегда были лаконичны и недвусмысленны. Он говорил прямо, по делу, избегая ненужных уточнений. Его мысли были чисты как самый драгоценный из возможных нефритовых камней, с коим его всю жизнь сравнивали, речь его всегда была такой же. Ждать Вэй Усяню сейчас от чего-то очень претило, и он ответил прежде, чем муж продолжил бы. — Да, и я люблю Сычжуя, но я говорю не об этом. Если бы у тебя была жена, то вероятно уже были бы маленькие детки, у ордена Лань были бы наследники, которые так нужны твоему дяде и… —Мне нужен только ты! — Оборвал мужчину Лань Чжань. — Главное, — что бы ты был счастлив. — Да, конечно. — Вэй Ин подсел к мужу и откинул голову ему на плечо, с наслаждением забираясь в любимые, оберегающие объятия. — Знаешь, забудь. Я, наверное, слишком много вина выпил. Я люблю тебя, Лань-гэ. — И я люблю тебя. — Раздался сверху тихий ответ и Вэй Усянь внезапно почувствовал, как тело, вымотанное за день на охоте, расслабляется, а уставшее, чуть хмельное сознание ускользает. Может так и правильнее. И чего он вообще распереживался.?