Слюни потекли в разврате. Злодей снял с себя костюм. Между ног Джисона вытекала прозрачная с лазурным оттенком смазка. Он привстал и приготовился принять в себя член.
— Хе-хе, ваша девственность теперь моя. Мх-а-а. — Юноша пылко принял в себя орган и весь задрожал.
— Д-Джисо-он, ух, какой же ты горячий в-внутри.
Мягкий и такой сексуальный скулёж вырвался из уст Хана. Проход сжался во всю его форму. Внутри всё так приятно покалывало от приятных и таких жарких ощущений. Простата нылась и хотела большего вместе с сердцем. Джисон легонечко прикоснулся руками своего живота, выглядывая маленькую горочку. Приподнимая свою попу, он плавно двигался на его горячий орган. Он приготовился вновь плавно присесть, но тут Чанбин сжал его бёдра и резко усадил его, не давая ему и сдвинуться. Член ударил молнией по простате. Джисон громко простонал и заволновался. Со привстал и стал борзо двигать бёдрами и поцеловывать порезы Джисона через марлю. Рукой от бёдер в щекотке ушло в объятии талии.
— П-погоди, Чанбин. Н-не м-хаа н-надо так торопиться.
— *чмок в шею* нетушки.
Хан возбуждённо сжал лопатки Чанбина. Он не мог сдерживать стоны, как и злодей. «Чёрт… Как этот девственник может так борзо двигаться? Я уже готов кончить!». — Джисон прикрыл глаза и тяжело дышал. По всему его члену стекалась предсеменная жидкость, которая готова вырваться в сперму со сладкими судорогами и удовольствием. Но тут Чанбин остановился.
— Что такое?
— Ты такой миленький, что мне хочется быть с тобой жестоким, Джисон-и. — Скалясь сказал он.
Вытащив орган, он уложил юношу спиной на мокроватую постель. Он вогнал в него свой член и рычаще простонал. Появились звёздочки перед глазами Джисона и тот в протяжном скулёже кончил.
— Значит, такой девственник как я, заставил кончить тебя? Джисо-о-он, я думал, что ты протянешь подольше. Или ты так возбуждён из-за тентакли, что обласкала тебя?
— Ах-х, Чанбин, я ещё хочу! Хочу, хочу, хочу ещё тебя!
— Хе-хе, куда же мне уходить то? Я сам ещё не успел кончить. Но я рад, что тебе понравилось.
Чанбин погладил щёку Джисона и чмокнул его в губы. В плавной улыбке, Хан со вздохом притянул его к себе за ещё одним поцелуем. Вновь и вновь. Со плавно двигал бёдрами. Поцелуй смешался и со стоном. Юноша пригляделся к его лицу.
— Ч-чанбин, почему вы скрываете лицо под маской?
— Глупенький, меня бы так давным-давно бы задержали и кинули в тюрьму.
— Уф, а я думал, что у вас есть какая-то злодейская берлога, в который вы прячитесь от полиции. — Озадаченно сказал юноша, выпялив губы.
На его слова Чанбин тихонечко посмеялся в широкой улыбке.
— Ты очень милый, Хан. — Он погладил его по голове.
Сердце ёкнуло от его слов. Юноша с распахнутым и таким влюблённым взглядом раскраснелся в прямом смысле, как помидор. Чанбин замер.
За пару мгновений вся кожа Джисона стала красной, как огонь. Его светло-русые локоны стали чёрными как смола, а зубки заострились на концах. Два маленьких козлиных рожка выросло на голове. «С-Сукуб? , — подумал он и нахмурился, — хотя он бы тогда всю силу из меня высосал. М-м до чего же он миловидный».
— Чанбин, чего же ви замерли? В-ви так сейчас смотрите на меня удивлёнными глазами. Мне не по себе сейчас. Ой… — Его речь изменилась на некую детскость.
Взгляд Хана растерялся. С криком «ни смотрите на меня!» он оттолкнул его с кровати и захныкал вновь. Чанбин был рядом и сразу же хотел успокоить его, что всё в порядке. Но юноша спохватился за одеяло.
Маленький демонёнок свернулся в кулёчек и захныкивающе, укрывался одеялом. Только его красный хвостик и было видно.
— *хнык* Уходи. Уходи! Я… Я злой духь — квисин! *хнык*
— Ну раз ты хочешь, чтобы я ушёл… Я ухожу. — В шутку сказал Со.
— *хнык* н-неть. — еле слышимо произнёс он
Джисон расстроился сильнее и громко заплакал. Закатив глаза, Со попытался вытащить его из-под одеяла. Он обнял кулёчек, в котором спрятался Хан.
— Хани, выходи.
— Т-ты *хнык* ни боишься меня? Я ведь демонь! Страшный демонь-квисин!
— Я многое повидал на этом свете. И даже в каком-то эпизоде пришлось сплочаться с Крисом против огромной гусеницы, что сломала его и мой дачный участок. Так почему же я должен боятся такого миловидного квисина? Хан, вылезай же из-под одеяла! Я ведь обещал, что буду с тобой целую ночь.
— П-пока я не вернусь в прежний обликь, я не выпользу. Ты не должен видеть меня таким страшным. *Хнык*
— Ты не страшный. Ты как был тем самым Хан Джисоном, так и остался, только конечно с рожками и милой речью сейчас.
В кулёчке, Хан присел и выпустил только два маленьких рожка с носиком. Чанбин чмокнул его в нос и что-то пошло не так… Квисин вновь спрятался и пустившись в слёзы и заикаясь, в плаче, что-то стал говорить непонятное.
— Ми-Ми-Минхо-о *ик* б-бросиль *хнык* м-мепняя, к-когда *хнык* у-ви*хнык*дель мой об-блик в-во время *хнык* нашей б-близосьти *ик*. О-он *хнык* назваль меня с-страшными *ик* что, он больше не х-хотеть меня видеть. И… *хнык* что я отвратителен *хнык*. С-с ним бы-были вместе ч-четыре *хнык* года.
— Сш-ш-ш успокойся для начала. — Чанбин обнял его. — Я не совсем понимаю тебя. Значит, этот чмошник бросил тебя, когда ты случайно вернулся в облик квисина?
— Д-да. Я… Я не могу контролировать свой облик. Поэтому я училься очно-заочно, но однажды решиль прийти на вечеринку в честь посвящения первокурсников. Я думаль, что уж точно не превращусь и поэтому познакомился со всеми ради приличия. Но Минхо среди всех был особенным. Я реально влюбилься в человека. *Хнык* Мои родительи вышвирнули менья из квартиры, когда узнальи, что я влюбилься в парня.
— Джисон, ты ведь демон. Как ты собирался покинуть этот мир?
— Я собиралься покинуть эту оболочку. Я собиралься вернуться в преисподнюю, на свою Родину.
— Значит рай и ад и вправду существует?
— *хнык* Ад точно есть.
— Понятно.
Музыка вовсе перестала играть. Чанбин смотрел в пустоту и продолжал обнимать его. Он слабо улыбнулся.
— Джисон, ты хочешь увидеть моё лицо?
Демонёнок изумлённо высунул красную мордочку из-под тёплого одеяла и радостно кивнул ему. Чанбин снял маску, к которой прикреплялись очки: поперёк век был шрам. Верхняя правая половина лица была в старом ожоге с рубцами. На носу тоже был рубец.
— Вот что значит быть страшным, Джисон. Ты не должен ненавидеть свой настоящий облик. А вот мне же…
Джисон всем своим оголённым телом вылез из одеяла и стал крепко-накрепко обнимать его и целовать ожог со шрамом.
— Чанбинь, красивый! Чанбинь, добрый и самый умньий! Чанбинь, ни за что не страшный! Ты не дольжен грустить.
Он продолжал мило расцеловывать злодея и глядеть влюблённо ему в глаза и лепетать добрые слова. Демонёнок как котик стал ластиться и тереться к нему своей грудью. Только маленькие рожки и лезли в лицо Чанбина, что растаял от его приятных слов.
— Ха-а-ах, значит, миленький квисин, не хочет отпускать меня из объятий?
— Сначала скажи о том, что ты красивый и самый лучший, потом отпущу из объятий. Хотя я всё равно хочу обнимать вас!
Чанбин шлёпнул его по попке и схватил его за красненький хвост с чёрной кисточкой на конце. Джисон удивленными глазками посмотрел на него и сдержал свой стон в мычание.
— Вот так ты отпустишь меня из объятий? — В ухмылке сказал Со.
— Ах! Опутите мой хвостик, он чувствительный! Ча-анбин, так нечестьно.
— Нечестно быть таким милым. Ты ведь не забыл, что мы не закончили? Вставай ко мне раком, Джисон-и.
Джисон весь засмущался от его слов. С стеснённым сердцебиении он повернулся к нему своими персиками. Злодей надавил ладонь на его поясницу и только его окружности были перед его крепкими бёдрами. Чанбин крепко держа его хвостик, вогнал свой член в его влажный проход. Джисон оперился на локти в сладострастном стоне. Чанбин втрахивал его в постель. Горячая плоть попадала в сокровенное и такое чувствительное местечко с дерзостью. В несравнимом удовольствие, тело предательски дало сбой. Судорожные вздохи, стоны накрыли комнату. Всё тело нылось от страсти. Чанбин обвил ладонь Хана своими пальцами и, нежно поцеловав его чёрные локоны мокрого затылка шеи.
— Х-хочу поцеловать вас в губы. — Сказал Хан.
С трепетной пылкостью они собирались жадно прикоснуться губами. Но оба неожиданно в испуге вздрогнули. Зазвонил телефон. Чанбин кинул взор на тумбочку, где был он. «Любимый Минхо» позвонил. Со сразу схватил телефон, не смотря на слова Хана просто проигнорировать звонок. Он принял вызов и продолжил двигать бёдрами, заставляя квисина скулить. Джисон пытался забрать свой телефон, но из-за дрожи по всему телу он только и сжал одеяло.
— Ало? Джисон… Прости, что я разорвал с тобой отношения и назвал ужасным. Пожалуйста, давай…
— Еблан? Пошёл нахуй, скотины кусок.
— Ч-что? Полуночный Злодей?
— Тебя ебать не должно, кто я такой. Но ты реальная сука, так что не звони ему больше. Он теперь мой.
— Ч-что ты делаешь с Ханом? Отвечай!
Чанбин сбросил вызов и положил телефон на место. Глазки Хана заслезились. С прохода текла молочного цвета слизь, смешанная с лазурной. Его ляжки дрожали. Злодей с хриплым стоном обнял его, войдя полностью в Джисона. Колечко пульсировало. Квисин в судорогах захлёбывался в своих слюнях. Чанбин со страстью оставил засос на шее дрожащего демонёнка.
— Я собираюсь кончить в тебя.
— Мх-нх, неть. Мой животик будет болеть.
— Ты ведь понимаешь, что я злодей. Думаешь, послушаюсь?
Небрежно двигая бёдрами, Чанбин потихоньку ускорялся. Он отпустил его из объятий и стал расцеловывать спину и дерзко надрачивать квисину. Джисон громко застонал, но стон резко прервался в вой. Чанбин горячей спермой кончил в него. Хан тоже излился розоватой жидкостью. Демонёнок со звёздочками перед глазами от бессилия плюхнулся на постель в маленьких судорогах. Мотая чёрными глазками, его взял на руки Чанбин.
— Где у тебя ванная?
— Прямо по коридору. — сонно сказал Хани.
Чанбин набрал ванную для него и себя. В тёплой воде демонёнок уснул в объятиях злодея. Со в слабой улыбке поцеловал рожки Хана и тёр его тельце мочалкой пропитанной гелем для душа с запахом вишни.
Укутав чистое тельце махровым большим полотенцем, Чанбин оставил его на диване и приступил к застилке чистой постели на кровати. Он прибрал свой костюм. Подойдя к сонному, он поменял ему марлю на порезы, и поцеловал его в лобик. Потихоньку Джисон возвращался в человеческий облик. Чёрные локоны потихоньку становились светло-русыми. Пятнами кожа приобретала нормальный цвет. Рожки становились меньше.
Свет везде был выключен. Чанбин со спины объял сонного Джисона и сам погрузился в сон, думая, что Хан больше не будет вытворять такие ужасные вещи из-за разбитых чувств. Ему ещё жить и жить.
Прогремел новый взрыв. Через сон Хан обнял руку Чанбина и тихонько задрожал. После стало тихо и оба уплыли во сладкие сны в милых объятиях.
…
«Он ушёл?». — Потирая глаза, Хан оглядел комнату. На душе стало печально и холодно. В спальню потихоньку заходили яркие лучики летнего рассвета. За окном выглядывали маленькие розовато-оранжевые перистые облачка на голубом небе и, шоколадные крыши других домов. Никого нет рядом. Бровки домиком загрустили, Джисон сжал в кулаки чистое одеяло и вдохнул. Он приготовился пустить слезу, но его печаль развеял чужой храп из под пола.
На полу валялся Чанбин обнимая ковёр и пуская слюни. Кажется, во сне бельчонок оттолкнул его с кровати. Его радости не было предела. Юноша с заслезившимися от счастья глазами, бросился к нему.
— Чанбин! Чанбин! Я так счастлив, что вы рядом.
— Мх-х, Джисон, чего ты так раскричался? Я ещё спать хочу.
Хан крепко-накрепко стал обнимать его и расцеловывать. Перед всей комнатной расцвели чудесные цветы и звёздочки в глазах Хана. Сердце Чанбина ёкнуло от всплеска такой милой и тёплой любви. На самом же деле, он бы убил любого, кто нарушит его глубокий сон, но разбудил его он—Хан Джисон, любовь с первой улыбки. Самый милый с пухлыми щёчками парень и таким хрупким сердцем. Самый... Ненаглядный.
«Какой же он любвеобильный демонёнок в человеческой оболочке». — В тёплой улыбке Чанбин обнял его в ответ.
Конец.
…
Минхо ахуевал в сторонке.
