Последний рассвет

Артём сидел на крыше полуразваленной многоэтажки. Прохладный воздух, наполненный радиацией, становился все резче, предвещая начало зимы в уже давно мёртвой Москве. Глухую тишину прерывали лишь помехи радиоприёмника и редкое завывание стаи стражей где-то вдалеке.       Лицо мужчины было пустым, словно эмоции накапливались внутри, не желая выходить наружу. Те детские огоньки в глазах уже давно погасли, намекая на уже мёртвую душу их обладателя. Но загоревшись мыслью, что кроме Москвы остались ещё выжившие, он из раза в раз выбирался на поверхность. Слепо веря, что в следующий раз поймает сигнал, который так долго и трепетно ждал.       Дышать становилось всё труднее, а мысли начали путаться от недостатка кислорода в крови. Сменив фильтр, Артём встал с насиженного места. Обзору пристала лишь мёртвая, серая и полная отчаяния Москва.       Спустившись по полуразваленной лестнице, мужчина думал лишь о том, что спустя пару лет и его забудут, как когда-то забыли о жизни на поверхности. Мало кто остался со времён, когда эти развалины благоухали жизнью, когда люди не подозревали, что скоро всё прервётся.       Спустившись в метро, Артём медленно зашагал по пустой дороге. Серой и безжизненной, словно те замёрзшие трупы на поверхности.       Позади послышался жадный вой стражей. «Чёрт», — единственное, что успело пронестись в голове Артёма. Несколько мутантов выскочили на него, и, перезарядив дробовик, мужчина медленно попятился назад.       Голодное рычание. Первый страж бросился в атаку. Рывок. Выстрел. Картечь попала прямо между глаз мутанта. Расправившись ещё с двумя, Артём смог спокойно выдохнуть, но что-то внутри подсказывало, что это не конец. Медленно идя к ВДНХ, мужчина заглох в своих мыслях. Это была ошибка, за которую пришлось поплатиться.       Рывок. Страж налетел со спины, сбив Артёма с ног. Мужчина пытался скинуть монстра с себя, но тот впился зубами в плечо зазевавшегося. Кровь струйками полилась на пол. Завопив от боли, Артём начал разжимать пасть мутанта. Это было бесполезно, но умирать так позорно он не хотел.       Выстрел. Хватка монстра ослабла. Руки обдало горячим порывом воздуха. Сознание угасало, не давая Артёму и шанса на продолжение пути. Болевой шок.

***

— Э, Артём, — доктор сидел рядом с койкой пациента, — ты опять был на поверхности. Благо наши парни услышали крики и решили проверить, что стряслось. Если бы не они, ты бы пополнил число трупов на путях.       Коротко кивнув, Артём принял сидячее положение. Голова раскалывалась, плечо ныло от каждого движения.       — Бросали бы вы эти вылазки. Наши парни дали вам свою кровь, но такими темпами её может не хватить другим, — ровным тоном начал врач. Парню было не до этого, он уже сотни раз слышал одно и то же, но не желал оставлять свои догадки нераскрытыми. — Себя не жалко — так Аньку хоть пожалей. Небось опять вся на нервах сидела весь день.       Медленно встав, парень взял свои небольшие пожитки. Подойдя к двери, его чуть не сбило с ног. В проходе стояла Анна. Злобно зыркнув на мужа, она ткнула пальцем в его грудь.       — Ты решил меня в гроб свести. Что за непутёвый. О себе не думаешь, так хоть обо мне подумай. Или я для тебя уже пустое место? — сорвавшись на крик, женщина, не унимаясь, тычила худым пальцем в его грудь. Дёрнув губой, Артём попытался её обойти, но Мельник словно материализовался за её спиной.       — Артём, я тебе ясно давал понять, что ты занимаешься фигнёй, сводя себя и мою дочь в гроб. Хочешь закончить как один из трупов… — оборвав мужчину на полуслове, Артём вспыхнул, ненависть и злоба охватили разум.       — Раз я такой плохой, то дай мне уйти. Сдохну и сдохну, но это будет лишь моя проблема, — глаза Анны наполнились слезами, прижавшись к мужу, она слёзно просила остаться. Но Артём был непреклонен. Здесь ему не место, он это уже давно понял.       — Так вали отсюда. Раз так плевать на всех, — схватив дочь за руку, он силком оторвал её от мужчины. — Успокойся, пусть идёт, всё равно далеко не денется.       Закрыв за собой дверь, Артём вытер проступившую слезу. Он не знал из-за чего испытывал столь сильные эмоции. Из-за того, что больше никто его не ждал, или от неверия в то, что теперь ему некуда податься. Как тогда на ВДНХ, движимый лишь словами Хана, он шёл к цели, которая для многих могла казаться нереальной.       Шагнув на поверхность, он перезарядил оружие. Теперь ему незачем было возвращаться в метро. Теперь он был сам для себя. Плечо кольнуло новым порывом боли. Руки пробила мелкая дрожь. Теперь он никому не был нужен.