***
– братик! — в узкой прихожей появился силуэт и послышались топоты маленького бестия. Девчушка в спешке перебирая ножки дошла до только-только зашедшего в квартиру парня. Она в предвкушении рассмотрела пакеты в его руках и торопясь, стала легонько пинать его в ногу, мол "давай быстрее!". Парень же, уголком губ улыбнулся и прошёл внутрь, а за ним и потопала девчонка — Аня. Она встала недалеко от высокого, заглядывая на стол, где лежали только поставленные пакеты. Антон указал на пакеты, чуть отстраняясь, давая девочке разглядеть содержимое пепельных пакетов от магазина "Пятёрочка". Она успешно заметила пару шоколадок и батончиков, громко хлопая в ладоши. Антон потрепал её русые волосы, после чего достал из пакета пару плиток. – а остальное потом! — заявил братец, указательным пальцем проводя перед её глазами. Вручение маленькой Анне шоколадной плитки, в её глазах показалось нечто совершеннее, чем самый дорогой подарок во всём земном шаре. Аня восхищённо разглядела плитку, а затем расправившись с надоедливо шуршавой обложки, достала из фолги плитку и откусила кусочек, наслаждаясь вкусом сладкой шоколадки с орехами. Она краем глаза заметила взгляд брата, приподнимая голову. Тот стоял неподвижно и таял в наилучшей улыбке. Словно в этот миг ему подарили Порш, совершенно нового поколения (то, о чём он мечтает). В его глазах играли пёстры, и он был рад увидеть сияние других глаз, а именно, в глаз сестрички. Она довольно натянула лыбу, также заметила аналогичную улыбку со стороны старшего брата, утверждая радость. У девочки сияли ярко зелёные глаза, и тем временем она откусывала шоколадку понемногу, с разных сторон. Так медленно и постепенно, что Антону казалось что она съест эту плитку ближе к утру, а сейчас уже между прочим, вечер. А у Шастуна сияли тускло зелёноватые глаза, мерцая потухшим огнём. У него не было ничего больше дорогого чем это маленькое чудо и кое-то другой, что находится в маленькой однушке Воронежа. Кстати стоило бы Антону заглянуть к этому человеку, посмотреть, как он там поживает и отвести сестричку к нему на время. А сестричку собственно, тем временем совсем не заботят затеи брата, ведь сейчас, у неё есть шоколадка, а пока она не кончилась, всё отлично.***
Выражение "бездарный художник" подошло бы Попову, только если поменять термин "художник" на "актёр" или "артист". Находясь в полной безнадёжности, он шипит сквозь зубы, прожигая искусанные губы сигаретой, захлёбываясь противным дымом табака. В очередной раз убедившись что всё идёт ко дну, он бросает сценарий очередной дешёвой комической драмы, где съёмочную группу кормят дошираком, и то, купленным их ничтожными копейками. Бросает в мусорку к остальным таким же жалким бумажкам. А затем, за бумажкой летит окурок только потухшей сигареты и Арсений падает на кровать, мысленно перемещаясь в любимый театр, из которого ушёл совсем недавно, начав неудачную сольную карьеру, воображая себя мировым актёром, по которому плачет Голливуд и сам Том Хэнкс*. И всё же, что делать в подобной ситуации, дабы выкрутиться и раскрутиться как угодно, непонятно. Голову посещают самые разные мысли хором, не давая друг другу очереди и он не зацикливается ни на одной. Продолжая вести в голове хоровод мыслей, он закрывает глаза, зарываясь в мягкую постель, натягивая плед на тело. Тяжёлый воздух осадком накрывает его, напрягая состояние. Попов жмурит закрытые глаза, в надежде покончит с трепещанием головы. Но попытка оказывается тщетной. Не выдерживая такого прессинга, он подрывается с места и напрявляется на кухню за аптечкой. Нащупывая на полке запыленную коробочку, он открывает её и находит пакет с таблетками. В спешке доставая оттуда что-то, что более менее походит на нужный препарат, он выдавливает капсулу «Анальгина» и хватая стакан, заранее наполненный водой, бросает таблетку на язык, запивая холодной водой из-под крана. Вслед за таблеткой летит ещё одна и стакана воды хватает чтобы проглотить две капсулы лекарства. Кривя рожу, он ставит стакан в сушилку, протирая мокрый подбородок рукавом. Опираясь на столешницу, он пытается привести себя в чувства, встряхивая голову. Арсений простоял так минут 5 и ленивой ходьбой последовал в спальню, чуть пошатываясь. В спальне его встретила напряжённая атмосфера и осадевший запах одеколона. Он морщась, проходит к окнам и открывает одно, но лишь на половину, дабы не замёрзнуть в ледяную погоду Санкт-Петербурга. Попов дёргает шторы, в надежде прикрыть окно и у него получается, чему следует невольный смешок без улыбки. Арсений не вялый и не тусклый человек, коим из себя на данный момент представляет. Нет, просто у каждого в жизни наступает момент, когда нужно определиться как жить дальше и зарабатывать на пропитание, будучи молодым «бездарным» актёром. Ужасную обстановку в доме угнетает отражение в зеркале. Арсений спускает помятую рубашку и голубыми глазами прожигает насквозь маленькие царапинки и ссадины на теле. Пальцем проводя по всей длине одного из ссадин, вспоминает отца с ремнём в руках. Арсений был вынужден выучить уроки, иначе ему пришлось бы выслушивать дрожащий голос отца и получать ремнём ниже поясницы. Уголок губ дёрнулся и поднялся вверх, будто нехотя, но радости в глазах и след простыл. Попов вспоминает отца и мать, бредя по своему телу и удивляясь каждой ранке. – о, эта помню, из-за истории! — указывает он на красную ссадину, затем задумчиво глядя в потолок. – а эта из-за... — на мгновение он задумывается серьёзно, щупая небольшую ранку на пояснице. — не помню короче — актёр махнул рукой, забивая гвоздь в стену с картинкой детства и закрывая больную тему. Хмуря брови, а затем гордо встав, он запустил руку к шее, протирая её. Пару раз осмотрев себя с ног до головы, то отходя от зеркала то подходя, Арсен зевнул, после чего лениво заправил мятую футболку под спортивные штаны, вышел из ванной, всё ещё с небольшой головной болью. Он походил по дому, осматривая его, как будто только заселивший парень в уютную квартиру одного из районов Питера. Щупая каждую вещь, он проходит около фотографии на стене, будто игнорируя её. Каждый раз, буквально, мимо проходя, он делает вид будто не замечает эту фотографию. А почему ж он оставил её, если не обращает внимание? Элементарно! Руки не поворачиваются снять и выкинуть. И всё одно и то же. Серые обои небольшой квартиры и развешанные фотографии, на которых люди с улыбками. Улыбки, улыбки, улыбки. Попов иногда подходил, брал в руки одну из фотографий и неряшливо улыбался, цедя сквозь зубы что-то невнятно. Но сейчас, полностью забив на эти фотографии, он серьёзно задумался, отводя из головы темы для шуток. Сейчас, ему бы устроиться в небольшую забегаловку, работать ведущим? Не зря же он отучился на актёра, и не важно на какого именно. С другой, более логичной точки зрения, в забегаловку вряд ли устроешься, будучи актёром, отученным в каком-то театре недалёкого Питера. Даа.. вряд ли в забегаловке будут проходить какие-то мероприятия или соревнования, шоу которые нужно вести, но попробовать как никак стоит. Арсений взял самую настоящую шелестящую газету и развернул её, рухнув на диван, второй раз встряхивая, поднимая пыль в воздух. Он быстро пробегал глазами по газете, а затем начал внимательно прочитывать каждую строчку, останавливаясь на незначительных. Вскоре, через мимо пролетевших строк показалось слово «официантки». Попов вернулся к этой строке и прочитал что некому заведению "Улей"* требуются официантки. Ну и поняв что подходящей работы уже тем более не найти, он набрал номер в телефонную книгу. – здравствуйте, — начал довольно бодро актёр, а затем сменил нотки голоса на более сомнительные. — а вам ведущий не нужен? — внезапно задал он. – добрый день, ну, нужен.. — послышался голос мужчины из трубки, достаточно помятый, чтобы понять что человек сейчас отсиживается дома, уныло лежа на диване. – я могу работать у вас ведущим — начал Арс, почесав шею, сомнительно и пытаясь скрыть дрожь в голосе, растянул последние буквы. – тогда хорошо, — неожиданно, прочистив горло, мужчина слабо ответил. — собеседование на четверг в 17:00 — он довольно понятным и чётким голосом объяснил всё и обменявшись ещё парочкой слов, Арсен повесил трубку. В сердце заиграл огонёчек, и на душе стало приятно когда он понял что хоть где-то нужен. Оставшийся день прошёл под качающею музыку и движениями Арсена в такт. След от головной боли простыл, как пыль на полках, после тряпочки активного Попова. Он рад. Действительно рад.***
– ути-пути! — наполненные счастьем два изумруда сверкающих под солнечным светом прямо перед парнем, в аккуратном рабочем костюме, поглаженной рубашкой, с пучком на голове и выбритыми боками. У парня на груди бейджик на имя "Сергей Мативенко" и он восторженно восхищается чудной девчёнкой, то ли из-за безмерной любви к детям и ко всему милому, то ли из-за того, что возвращаться к скучной работе будет максимально неприятно, а пока маленькая Анна в алом платье сверкала посреди кафе, отражая свою яркость на лица окружающих, он может спокойно отложить дела и постоять перед гостем минуты 10 с лишним, а может быть и больше. Она широко улыбается, глядя в разные стороны. Впринципе, бегающим между столиками Шастун и не против. Ему это даже на пользу, ведь люди отвлекаются, засматриваюсь на девчёнку, а он быстренько протирает столики и наслаждается нависщей гармонией. Но и с другой стороны, неприятно то, что всё внимание уделено сестричке. Антон ревнует. Ревнует сестрёнку, пока та вооживлённо оглядывается, встряхивая русые, собранные в хвостики и завязанные атомно красными в белоснежные точки бантиками, волосы. Шастун пару раз забавно (как это выглядит со стороны) намекает глазами Серёже, чтобы тот отвёл девочку на кухню кафе, но он лишь тихо хохочет наблюдая за тем, как высокий напрягается и по-разному играет в крокодила с непонимающим Серёгой. Как будто на его карточке было написано "объяснить дурачку отвести золото в сейф". И у него как видно, ни-ху-я не получалось.. – Аня! Аня! — наконец сдался Антон и позвал сестру. Она округлёнными глазами сомнительно повернулась в сторону голоса. Удивлённо хлопая длинными ресничками она глазела на брата, пока тот пытался ей объяснить что-то похожее на "подойди ко мне, Аня!". После четырёх тщетных попыток и игры в пантамиму, он сдался окончательно. — подойди ко мне, — прямым текстом обратился он, разочарованно расслабляя напряжённые мышцы лица. Девчушка подпрыгивая и короткими каблучками цокая по плитке дошла до старшего. Он кинул убийственный взгляд на Серёгу, подобный «после смены, я тебя убью», нет.. точнее, «зарежу нахер». Медленно наклоняясь к ней, он вытянул длинющие руки и легонько подбросил её, а затем поймал в объятия, аккуратно поправляя платье. Девчонка достаточно комфортно устроилась на руках старшего, чтобы улыбнуться украденной лыбой брата. Аня пару раз взглянула на Матвиенко и тот под наблюдением парой зелёных глаз, только заметил что маленькая Госпожа Анна точная копия слегкааа агрессивного Антоши на данный момент, в котором ожидаемо начинает разгараться пламя.***