Счастье на мгновенье

      А что если забыться и слиться с толпой, зарывая самому себе яму в далёком краю Воронежа? Утонуть в тихом омуте, сковывая цепями свою никчёмную душу, ненарочно затрагивая до боли ужасную тему для сердца. Оно колотится бешено, когда Антон в очередной раз вспоминает тот самый трагичный период. Когда зарывается в свои же волосы, чуть ли не сдирая кожу короткими ногтями, медленно сползая на холодный пол, сворачиваясь калачиком. Маленький Антон слышит своё же сердцебиение, неровный пульс, ощущая холодную кровь, стикающую по венам. В комнате странно душно, не смотря на распахнутую форточку. У окон расположены тумба и небольшой шкаф, с не таким уж и богатым содержанием. Пару свитеров и брюк, с верхней полкой для складывания летних вещей во время зимы и наоборот.       За дверью сорванный голос матери и непрекращающиеся предъявы отца в форме громкого крика. Отчётливо слышны их твёрдые шаги по паркету и строгие удары отца в стену. Женщина злит супруга, заставляя пылать внутренний огонь ярче, последовав тревожностью мальчишки, будто спрятавшимся от всего мира, убеждая себе, что он не слышит это и вовсе не находится в маленькой комнатке, сидя на ледяном полу, больно сжимая каждую часть своего лица поочерёдно.       Мальчишка дрожа встаёт на ватные ноги, придерживаясь скрипящей кровати. Он проходит босиком по маленькому кружочку и берёт Зизи с полки. Зизи — мягкая игрушка, что утешала ноюшее сердце ночью, в мрачной комнате, угнетающим и так напряжённую атмосферу в доме пьяным отцом. Игрушка мокнет, когда мальчик зарываясь в одеяло ноет с неимоверной болью в душе. Крики не прекращаются, а он, лежит окаманевший в тёплом одеяле, крепко-крепко сжимая к груди Зизи.       Слышатся звуки разбитого хрустала и фарфора подаренного матерью женщины на годовщину о пол. С новой силой, Майя* душераздирающе кричит, упавшая на пол. По видимому осколки фарфора поранили её. И алая кровь стикала с дрожащей и потной руки, медленно, смешиваясь в полёте с горькими слезами рыдающей женщины. Соседи в спешке бегут к домашнему телефону, набирая номер полиции. Слова в стиле «о боже, снова.!», «мальчик! мальчишка бедный! они его угробят в край.», «Люда, вызывай полицаев! Эти чудовища снова не поделили что-то!» рывком вырывались из их уст и застывали в оледеневшем воздухе.       Через неопределённое время, мальчик, укутанный в одеяло стоит на не менее холодной улице, рядом с перешёптывающимися соседями, несказанно обнимая Зизи, печально глядя на уходящюю полицейскую машину и переводя взгляд на врачов, жалобно осматривает мать с бинтами на руке, улыбающуся при виде пару округлённых зелёных глаз. Женщина внушает ему спокойствие своей тёплой улыбкой, и не важно насколько холодно в Воронежскую ночь, всё равно, в маленьком сердечке мальчишки загорается огонёк, с табличкой «мотивация продолжать жизнь».

***

      — замените пепельницу, эй! — решительно утверждает молодой парень, выгнув палец вверх, затем быстро убирает руку, продолжая что-то активно натыкивать в экран, пронзая его парой карих глаз. Антон проходит к парню, скрипя зубами, мысленно покрывая матом мерзкий голос сопляка, окунув его безмерно наполненную мозгами голову в бурлящую лаву. Антон приподнимает пепельницу, после, коробку салфеток и буклетов, что так и стояли непрочитанными не одним посетителем. Парень уносит пепельницу, наполненную окурками дешёвых сигарет и серым, как пасмурная погода за окном, сборищем пепла. Он не спеша меняет грязную пепельницу на новую и также неспешно подходит.. к, как он пометил для себя, некому «зануде». Он поставил пепельницу на стол грохотом, из-за чего посетитель подпрыгнул на месте, убирая телефон с открытым сайтом ИКС*, ошарашенно глядя по сторонам.       Антон с расслабленной походкой начинает уходить постепенно, а молодой парень, сидя за столом у окна, так и остаётся смотреть в спину уходящего официанта, всё ещё шокированно, недовольно цокая. Тишину полупустого кафе заполняют раз за разом, своими громкими обсуждениями две, по всей видимости незнакомых этому гадёнышу* (по памяткам Антона) девушки. Оба взяли классического эспрессо и заняли место в углу кафе, там, где даже в людное время почти никто не сидит.       Смена парня подходит к концу. Часики тикают, а Антон готовится уже отнести счёт девушкам, которые собираются домой. Он пробегал около столешницы и подобрал счёт за кофе девушек, выходя в зал. Оба, одетые в длинное пальто стояли у входа, ожидая официанта со счётом. Достав кошелёк и неимоверно быстро оплатив маленькую сумму двух классических кофе, при этом оставляя чаевые приятному им Антону, который расплавился в смущающейся улыбки от комплимента, они вылетели из кафе под дождь, громко хихикая, вспоминая холодные деньки детства под дождём. А в кафе остались Антон, его коллега Серёжа, которому предстоит закрыть кафе перед уходом и «зануда» за столиком у окна. Его спокойное лицо гласило о том, что он далеко не сейчас собирается домой, а как-нибудь позже. А насколько он задержится, знает только всевышний, и даже не он сам. Толком не определившись на сколько остаться, дурачёк продолжал залипать в телефоне, иногда пуская короткие, тихие фразочки и смешки.       – молодой человек, совсем скоро закат и наше кафе закрывается, — приближаясь, как можно любезно обратился высокий — вынуждены попросить вас покинуть заведение. — указал он на выход, всё также любезно снижая тон.       – а я не понял, — возмутился шатен, — вы посетителя выгоняете? — повысив тон, парень неожиданно встряхнулся и встал из-за стола, будто бы наезжая на официанта.       – ох, что вы.. конечно нет, если бы мне не повелевали вас "выгонить" — высокий положил ладонь на грудь, максимально саркастично и театрально сморщив рожицу, — я бы не выгонил! — внезапно вздрогнул рукой он, твёрдо ударив по лакированному столу, одновременно топнув ногой. Кудри встряслись и легонько упали на лоб, прикрывая злобно острящие глаза.       – это.. это что за тон?! ты берега что ли попутал?? — уже в открытую предъявил гадёныш, полностью выходя из-за стола, своим 1.67 метровым ростом наклоняясь вперёд, на 1.95 метрового официанта. Хоть и лёгкий, но напряжённый разговор перерос в обширную ссору, в добавок с Серёжей, который старался оттащить коллегу, и пару людишек за панорамными окнами со включёнными телефонами. Они ошарашенно переглядывались, отвлекаясь и снова поднося телефон, перешёптывались особо активно и не отводили камер с двух кипяших молодых парней.       В итоге, ссора поставила свой конец, ровно тогда, когда один голубоглазый парень вышел вперёд, громким возгласом успокаивая обоих. Официант в миг прекратил кричать, наблюдая за действиями молодого человека, переведя внимание уже с разгневного и охуевшего посетителя на него. Посетитель же, опомнившись и осознав ситуацию, понял что ему не справится с агрессией молодого Антона и ссора тут будет максимально бессмысленной и бестактной, забрал джинсовку со спинки стула и потопал в сторону выхода, прикрывая лицо, тихо, на цыпочках своими старыми кедами. Официант простоял так, глядя в пару голубых глазах всю речь обладателя этих же глаз, и вернулся в реальность только тогда, когда перед ним проехала ладонь парня, что в следующую секунду поправила угольно чёрные очки.       В эту минуту у него заплёлся язык, и вместо фразы "спасибо вам" он выпалил "а..ээ...а.аспа...а.сибаа.. в-ваам?", с отрывками, еле еле скрепляя буквы, формулируя слова, а затем и кое какое слишком простое предложение. Голубоглазый прищурил глаза цвета неба в разгар лета, побредил ими высокого с головы до ног и перевёл зрачки на задный план, фокусируя взгляд. Там, чуть дальше, безнадёжно сел сотрудник официанта, исходя из его формы. У коллеги была самая стандартная причёска, как у мальчишки у подворотни какого-то неотличающегося от остальных, района. Волосы направлены в левую сторону, а толстые брови нахмурены под удивлёнными возгласами уже зашедших в заведение людей с телефонами.       – народ, уберите камеры пожалуйста! — снова раздался убаюкивающий голос, на который тут же отреагировал официант, после которого, уже сидящий позади коллега поднял голову. Голубоглазый жестами указал на улицу, немного подталкивая небольшую группу людишек. Антон всмотрелся в спину молодого человека, вставшего перед ним. Он подметил невысокий рост, но довольно близкий к отметке "190см" необычно смелого парня.        Официант в свою очередь внимательно наблюдал за действиями голубоглазого, парой тускло зелёноватых радужек. Он удивлённо вздрогнул, когда один из людей кинул в голубоглазого откуда не возьмись майку. Майку, Карл! И как в этой суматохе можно было снять и кинуть в совершенно незнакомого человека скомканную майку. Но голубоглазый не растерялся, что показалось довольно странным, он взял майку и вышвырнул её на улицу, привлекая уже внимание всех на выкинутую одежду перед дверями кафе. Люди, как собаки на мясо, сбежались к белоснежней майке и голубоглазый успел закрыть за ними дверь.       – закройте её на ключ! — придерживая двумя руками деревянную дверь, приказал он, глядя то на официанта, то на уже вставшего коллегу официанта. Оба подбежали к двери, официант взглянул на улицу в окно, а коллега запер дверь на ключ, отстраняясь, тоже взглянул на улицу.       Через приличное кол-во времени, толпа всё же разбежалась по своим незавидным делам, судя по их лицам. Единственное что отвлекало их от очередного серого дня, неотличающегося от остальных таких же серых дней, уже поставило свой конец и разбудило людей, как будильник, что пора идти по своим делам. Голубоглазый и Сергей облегчённо выдохнули, убеждаясь в том, что люди ушли и суматоха рассеялась. А официант продолжал вглядываться в детали хмурого района Санкт-Петербурга, где находится их небольшое, уютное кафе. Он замер, глядя на деревья, пасмурное небо покрытое облаками, и взгляд пересекла машина, проезжая перед глазами. Он вздрогнул и начал чаще моргать, зажмурив глаза от сухости. Мгновенье было неописуемым. Все остальное попало под размытие, и перед глазами открылся пейзаж холодного денёчка. Тучи собрались, окутывая небо, угрожая градом и грозой спешущих домой людям. Ветер настиг и унёс упавшие листья с асфальта, очищая путь новым. И всё казалось чем-то страшно родным, комфортным и тем, что заполнило внутренный холод своим уютом, хоть и лишь на мгновенье.       – Антон, — сзади послышался голос Серёжи эхом прозвеневшись в его ушах и он вздрогнул, отрывая взгляд от окна, возвращаясь в реальность. Словно дрожь прошла стаей по спине и он поморщился, глядя по сторонам. Заметив отсутствие голубоглазого "ангела" (снова пометка от Антона), он вздохнул, приоткрывая рот и пытаясь сформулировать мысли. — он ушёл, — за бегающими глазами Сергей увидел обеспокоенность и ту же замешканность, когда официант перебирал в голове сотню слов, подбирая нужные, при этом задумчиво глядя в потолок, словно 13 летний подросток у доски, решая пример. Но это не старая, родная, помещение на подобии ада школа и Антону уже 20 с лишним лет.       – Антон, мы закрываемся, смена окончена, беги домой — начал Серёжа, пиная воздух — у тебя же там сестрёнка. — добавил он, напоминая о маленькой девочке в двушке Антона. Та наверняка покорно ждёт возвращения брата, ожидая какие-то вкусняшки, и Антон это прекрасно знает, потому выходит из заведения, помахав Серёге и направляется в сторону ближайшего магазина.       Недалеко виднеется магазин "Пятёрочка"*, родное здание, в красных оттенках, подумывает Антон и приближается к нему. Заходит в тёплое помещение, освещённое слабым светом ламп и огромными стелажами у стен, наставленными разными продуктами. Он прошёл около средств для мытья и дошёл до самых разных сладостей; батончиков, шоколадных плиток, вафлей, банбанерок и эти стелажи ярко осветились, как будто указывая на самих себя, фиктивно говоря купить Антону все сладости для своей сестрички. Он подходит, берёт корзинку у кассы и начинает набирать его. Кидает в ярко красную корзинку, с выпуклой стороной и батончики, твикс, сникерс, и мармеладки, мишки, черви, и вафли, шоколадные, ванильные, и банбанерку, с ликёром (ну это для себя, он тоже сладкоежка, да ещё и какой). Заканчивая, выдохнул, глядя в корзинку, и двинулся к кассе, за которой стояла довольно приятная девушка.       Её глаза засветились, при виде высокого Антона, что уже расставлял товары перед ней. Парень не обращал внимание на пристальные голубые глаза, а сконцетрировался на своих покупках, разглядывая и в мыслях прикидывая как будет радоваться маленькое чудо, обнимая его, еле доходя до пояса. Антон расстаял в улыбке, вспоминая свою сестрёнку, что радуется даже самому маленькому подарку, в виде шоколадки Алёнки. И кассирша удивлённо дрогнула, наблюдая за красивой улыбкой высокого. Она округлила глаза, смущённо рассматривая тонкие губы парня, восхищаясь кудрями и остальными чертами лица. Антон же, закончив, в ожидании встал перед ней, гордов задрав нос. Девушка встряхнулась, осмотрела освещённое помещение и перевела взгляд на товары, аккуратно расставленные перед собой.