Тепло октября

— Вы долго ещё будете рисовать? — поинтересовался Джоске, сидя на кресле неподалёку от сгорбившегося над рабочим столом художника, и зевнул. — Ближайший час я буду занят, так что можешь идти домой, — не поднимая взгляда, ответил Рохан, делая резкое движение рукой — так обыкновенно он делал завершающие штрихи на странице, — и отложил готовый лист в сторону. Услышав неутешающие прогнозы, Хигашиката тяжело вздохнул: он-то надеялся, что, приходя в гости к возлюбленному по его просьбе, ему удастся поговорить с ним и сидеть в крепких объятиях — или как обычно проводили время возлюбленные друг с другом? — однако мангака променял такую возможность на работу. Не то, чтобы старшеклассник винил в этом Кишибе: он прекрасно понимал, насколько любил рисование Рохан, и уважал талант парня, хотя и не смыслил в искусстве ровным счётом ничего, — однако смутная тоска сменила его надежды, и Джоске встал с насиженного места, собираясь уходить. — Ладно, тогда я пошёл, — размяв шею, произнёс Хигашиката, не думая, что эти слова имеют сейчас какое-то значение для сосредоточенного на работе художника, и, скрестив ладони в замок, поднял руки над собой, потягиваясь во весь рост. Впрочем, как раз именно в этот момент, Рохан решил отвлечься от рисования фона для новой страницы, чтобы, ровно как и Джоске, размять себя. Обернувшись и увидев то, как юноша вытянулся, демонстрируя изгибы своей очень, признавался себе в этом Кишибе, пластичной и красивой фигуры, мангака выставил перед собой ладонь, выкрикнув: — Замри! Невольно старшеклассник вздрогнул, уставившись на возлюбленного: сейчас он выглядел несколько иначе, словно бы к нему пришло озарение, что вид Хигашикаты был тем, что ему не хватало долгое время, — и от этого взгляда, пожирающего и прожигающего в нём дыру, юноша нервно сглотнул, не смея двинуться. В этот же момент, не отрывая глаз от Джоске, мангака потянулся за ближайшим скетчбуком, быстро пролистал его до пустых страниц и приступил к наброску. Линия за линией штрих за штрихом — и совсем скоро на белом полотне начал вырисовываться «скелет» будущего рисунка, однако даже за такое короткое время, неожиданно ставший натурщиком школьник чуть опустил руки. — Не дёргайся! — Рохан насупился, и от этого прищура у Джоске открылось второе дыхание. — Уж как пойдёт! — приняв прежнюю позу, Хигашиката вздохнул, отводя взгляд куда-то в сторону прикрытого жалюзи окна. Сквозь запылённые железные занавески в кабинет Кишибе еле-еле просачивался солнечный свет, делавший, тем не менее, атмосферу в комнате менее мрачной. С улицы доносились тихие голоса проходивших под окнами дома художника школьников, возвращавшихся с учёбы, отдалённый гул машин и собачий лай, и юноше ничего не оставалось, кроме как вслушиваться в шум окружающей среды, дабы отвлечься от покалывающих ощущений в кистях, расползающихся по остальной длине рук. Однако узнавать о том, какая «Мацумото была стерва» или же «придурке Накамуре-куне, изменившему Минами-чан с Мураками-чан», было несколько смущающе, так что Джоске решил сосредоточиться на Рохане, уже десятую минуту не отрывающего взгляда от своего альбома. Хигашиката уже давно это замечал, однако не мог выразить точно, каким был его возлюбленный, когда погружался в дело всей своей жизни с головой. Глаза Кишибе словно бы сияли ярче и более насыщенными оттенками зелёного, его лицо становилось палитрой различных эмоций — от восхищения до печали, от злости до умиротворения, — среди которых чётче всего прослеживалась одна: страсть. Страсть к рисованию, страсть к движению, страсть к окружающей действительности и страсть к самому Джоске. Невольно от этого осознания юноша смутился и в тоже время улыбнулся, розовея щёками, что без внимания Рохан, подмечавший все детали, оставить не смог: — Что такое? Тебе жарко? — невозмутимо подал голос мангака, на что Хигашиката лишь тихо хихикнул. — Не, ничего, всё в порядке! — ответил старшеклассник, вздыхая. — Вы рисуйте давайте, не заставляйте музу скучать. — Хватает смелости меня торопить, подлец? — раздраженно фыркнул Рохан. — Нет-нет, я вас не тороплю, просто напоминаю о том, что я тут немного скован. — Терпи, я ещё не закончил, а если будешь беспокоить пустой болтовнёй, то процесс затянется. — Понял, не смею беспокоить вашего гения! — заключил юноша, после тише добавив. — Лишь бы он там быстрее соображал, пока у меня руки совсем не отказали. В ответ Кишибе лишь закатил глаза, тут же подавив в себе желание запустить чем-то тяжёлым в парня: в конце концов такой неплохой натурщик и вдохновляющая муза определённо пригодятся мангаке в будущем.