Уроборос

Мы целуемся. Поднимаясь по лестнице, мы целуемся. Отпирая дверь, мы целуемся. Шагая внутрь, мы целуемся. Возможно, я был так занят губами Драко, что ненароком наступил Ангусу на хвост. — Вот, блять, — бормочу, не разрывая поцелуя. — Кажется, я в стельку пьян. — Да, — отзывается мне в губы Драко. — Я тоже. Правильно. Так будет правильно. Так создастся иллюзия, что виной всему происходящему был алкоголь. Это последний козырь в моём рукаве, и я прощаюсь с ним без сожаления. Я аппарирую нас прямо с автобусной остановки. Один Мерлин знает, как мне в таком состоянии удаётся нас не расщепить. Мы все в снегу, одежда липнет к коже. Но это неважно, потому что я не собираюсь оставаться одетым слишком долго. — Раздень меня. — Драко тяжело дышит — так, словно только что закончил марафон. Плоская грудь, облепленная влажной рубашкой, вздымается и опускается. Я расстёгиваю мелкие пуговицы и ругаюсь ему в губы. У него потрясающие губы. Эти губы, этот рот — как много гадостей в свою сторону я слышал из него в юности! Этот рот, сжатый в тонкую полоску, словно острое лезвие мог перерезать мне глотку одним неосторожным словом. А сейчас я целую его. И у меня нет ни одной связной мысли на этот счёт. Я спускаюсь ниже, развязываю шнурки на его кроссовках, убираю их в сторону. Возня с ширинкой занимает гораздо больше времени — в темноте почти ничего не видно, но я точно помню, что здесь была шнуровка. Иногда я думал о том, как она будет ощущаться под моими пальцами. Стоит признать, я слишком много думал об этих бёдрах для предположительно гетеросексуального мальчика. — Не подобает герою опускаться на колени перед бывшим Пожирателем, — Драко смотрит на меня сверху-вниз, не вижу — знаю. Брюки с тихим шорохом опускаются вниз — наконец-то. Я касаюсь нежной кожи его бедра. Она холодная и всё ещё немного влажная. Недолго думая, я согреваю её дыханием. Потом, не удержавшись, целую. О, Господи, как давно я мечтал это сделать! Драко издаёт тихий, сдавленный звук, и из моих лёгких разом выбивает воздух. — Что ты делаешь? — В его голосе звенят едва заметные нотки паники. — Что я делаю? — Я подцепляю резинку, тяну вниз. — Раздеваю тебя. Как ты и просил. — Это… — Драко вздрагивает, когда я полностью высвобождаю его из белья, оставляя совершенно обнаженным. Я поднимаюсь на ноги и всматриваюсь в его лицо, стараясь рассмотреть его выражение в темноте комнаты. — Это должно быть не так. — Кто устанавливает правила? — Стянув толстовку через голову, я бросаю её в сторону. Я подношу руку Драко к лицу, целую пальцы. Мы медленно движемся по комнате, и героическим усилием воли я миную диван, подталкивая его к двери душевой. Внутри гораздо светлее — по крайней мере, здесь у нас хватает ума найти выключатель, — и я примечаю едва заметный румянец, расцветший на бледных скулах. В остальном, его тело не выдаёт никаких признаков смущения. Он безупречен и осведомлён об этом. Пропорции его тела изящные, правильные. Он сумел набрать вес за время пребывания здесь, под алебастровой кожей просматриваются очертания мышц. Касаться Драко — что касаться мраморной статуи. Но он тёплый. Горячий. Я толкаю его под душ, раздеваюсь и тоже переступаю порог ванной. — Ты, — он скользит взглядом по моему телу и делает судорожный вдох, сжимая в пальцах мочалку, — везде выглядишь очень по-геройски. Поцелуи под душем — это не так романтично, как в фильмах; вода заливается в рот, и мы спешим закончить со всем поскорее. Я разворачиваю его к стене, мою сзади. Это не должно быть столь интимно, но то, как он дрожит, когда мои пальцы касаются чувствительных мест… Не удержавшись, я снова приникаю губами к коже его спины. Заглянув через плечо, с удовольствием подмечаю, что он уже полностью возбуждён. Я обхватываю его спереди, и Драко, недолго протестуя, откидывает голову мне на грудь. Знаю, он думает, мы слишком торопимся, но ему нужно снять напряжение. Не знаю, насколько я имею право судить с высоты своего весьма небольшого опыта, но, думаю, он красивый. Аккуратный и приятно пропорциональный размерам тела своего владельца. Я сжимаю его в ладони, пробегаюсь по головке большим пальцем — так, как обычно делаю себе, — и Драко отзывается благодарным стоном. «Вот как», — думаю я. Ничего сложного. Я делал это десятки раз. Он запрокидывает голову, закрывает глаза. Свободной рукой я беру его за подбородок, поворачиваю к себе и прижимаюсь губами к истерически бьющейся венке на челюсти, чувствуя скорость его пульса. Драко что-то бессвязно бормочет, толкаясь мне в кулак, и я ускоряю ритм. Он тихо охает. Я улыбаюсь ему в шею и не могу не думать о том, насколько просто мне удаётся распознавать сигналы мужского тела. В конце концов, все мы до смешного одинаковые, когда дело касается наших членов. — Герои тоже дрочат? — На губах экс-слизеринца играет блаженная улыбка. — Не знаю, что до героев, — я останавливаюсь на секунду, и Драко нетерпеливо двигает бёдрами. Я улыбаюсь: кажется его телу совсем не до разговоров. — Но я — регулярно. — Тебя задевает это. Когда я называю тебя так, — его дыхание рваное, прерывистое. Бёдра дрожат, и я покрепче обхватываю его поперёк тела. — Предпочёл бы, чтобы я звал тебя «Гар-ри»? Он содрогается и обмякает в моих руках. Пальцы заливает горячая, вязкая струя, и я буднично смываю её под душем, прислушиваясь к его голосу, всё ещё звучащему в моей голове. Забавно, но я и не догадывался, что моё имя может звучать вот так. Тихо, почти интимно. Даже не пытаясь сдержать улыбки, я вывожу его из ванны. Драко расслабленно прислоняется спиной к плиточной стене: после пережитого оргазма он выглядит куда менее напряженным. Я бросаю ему полотенце и он, едва обтерев волосы, вразвалку выходит из ванной, покачивая обнаженными бёдрами и маня меня за собой. Я следую за ним, как чёртов лабрадор на привязи. Не поймите меня неправильно, но этим бёдрам сложно сопротивляться. Мы возвращаемся в гостиную, он усаживается на меня. Я провожу ладонями по влажной коже и не могу не думать о том, как сильно мне хочется попробовать её на вкус. Начинаю с шеи, спускаясь поцелуями к плоской груди. Задеваю ногтем крохотный сосок, замираю, услышав растерянный вздох. Проделываю этот же трюк снова и, удовлетворённый реакцией, прижимаюсь к нему губами. Это не похоже на то, как ты целуешь женскую грудь — она выпуклая, упругая, — но всё так же потрясающе, потому что, я думаю, что нашёл его первое особо чувствительное место. — Поттер, — он вцепляется пальцами мне в плечи, выгибает поясницу, и я провожу по ней руками, очерчивая прощупывающиеся контуры татуировки, — грудь… — Шшш, я понял, — я отстраняюсь, ласкаю самый кончик языком, снова приникаю губами. — Обещаю, я буду аккуратным. — Тебе не стоит… — Драко вздыхает, крепче сжимает мое плечо, когда я широко и влажно мажу языком. — Ты не должен быть столь обходителен со мной. Я имею в виду, простой трах тоже подойдёт. — Ты этого не хочешь? — Я останавливаюсь, смотрю на него, поглаживая напряжённую спину. Я чувствую, как внутри Драко что-то рушится — очевидно, что всё происходящее сейчас расходится с его убеждениями касаемо происходящего в постели, — поэтому мелко целую его грудь, мягко направляя к верному выбору. Он молчит дольше, чем мне хотелось бы, но я не собираюсь его торопить. В конце концов, у нас достаточно времени. — Не хочу, — он отворачивает голову, и даже в полумраке комнаты я вижу, как сильно он закусывает свою нижнюю губу. — Лучше не надо. Ну и брехня. Я опрокидываю его на спину — на диван, целую в губы медленным, глубоким поцелуем, пока мои ладони шарят по узким бёдрам, и он раздвигает их словно по команде — достаточно широко для того, чтобы я бесхитростно смог соскользнуть вниз. Впрочем, едва ли я могу сделать то, что намеревался — пальцы Драко мертвой хваткой вцепляются в волосы, останавливая мою голову. — Ты в курсе, как там всё работает? — Он приподнимается рывком, сжимает руку крепче. — Слушай, Поттер, я не девушка, так сразу нельзя… — Отлизать и разработать пальцами — должно быть, не так уж и сильно отличается от девушки, а? — Я сверкаю улыбкой. — Я принесу смазку, если она понадобится. — Какого… — он резко выдыхает, в голосе слышатся панические нотки. — Ты уверен, что это твой первый раз с парнем? — Останови меня, если я сделаю что-то неправильно, — я выпутываю его руку из своих волос и целую костяшки ослабевших пальцев. Он смотрит на меня — глаза как галлеоны. Я трусь о его ладонь; собственное, почти забытое возбуждение болезненно нарастает в паху. Повернув голову, слегка прикусываю его мизинец, выводя из забвения. Драко охает и падает на подушки. Я опускаю голову и скольжу в ложбинку между его ягодиц языком. Я имею в виду, конечно, у меня нет надлежащего опыта, но я знаком с техникой. Возможно, это даже немного удобнее, чем быть с девушкой — не так мокро и нет особо чувствительных мест, которые ненароком можно задеть. Впрочем, оценивать свои навыки объективно довольно сложно, но по тому, каким частым становится дыхание Драко, я делаю вывод, что выходит весьма неплохо. — Ох, бля-ять… — протягивает он. О, да, неплохо. Драко вздрагивает и резко сжимает бёдра, издавая тягучий, полный наслаждения стон. «Язык шлюхи и тело девственника», — думаю я. Слизеринец слишком невинно реагирует на ласки: очевидно, на самом деле у него гораздо меньше опыта, чем он привык говорить, но это не то, что меня волнует. Не сейчас. В конце концов, он всегда был любителем покрасоваться. Его бёдра сжимают мою голову, пальцы путаются в волосах. То, как он приподнимает поясницу в такт моим движениям; то, как стонет моё имя; то, как нетерпеливо стучит пяткой по моей спине, когда я закидываю его ногу себе на плечо… Я не знал, что парни могут быть такими. Если бы я только имел представление, я бы оказался в постели Седрика Диггори ещё на четвёртом курсе, да простит меня Мерлин за эти мысли. Я хочу сказать, вы и представить не можете, как это сексуально. Просто крышесносно. — Я полагал, что ты слишком консервативен для ласк языком. Я переворачиваю его на живот, ставлю на четвереньки — так будет гораздо удобнее, так он больше раскрыт для меня, и его порозовевший от ласк вход выглядит очаровательно. Драко выгибается, как дикая кошка — его тело хорошо знакомо с этой позицией, — и бросает на меня долгий вопросительный взгляд через плечо. — Хочешь, чтобы я остановился? — Развожу его ягодицы ладонями, слегка массируя подушечкой большого пальца прежде, чем снова приникнуть языком. — Я убью тебя, — он заводит руку за спину, прижимая мою голову к себе, — если ты остановишься. Я вижу, как он тянется к себе; как напрягается всё его тело. Совсем скоро его накроет ещё один оргазм — к концу этой ночи я выжму из него все соки. Он на грани, и я чувствую укол совести — колючий, словно алмазная фреза — за то, что делаю дальше. — Эй, — я мягко накрываю его пальцы своими, останавливая, — делать так, чтобы ты кончил, — это моя работа. — Ох, — выдыхает Драко прежде, чем его локти соскользнут и он уткнётся лицом в подушки, полностью отдаваясь в мою власть. Вообще-то у меня не было такого опыта, но предполагаю, стимуляция с двух сторон может быть весьма приятной. Драко стонет и принимается подмахивать бёдрами. Мне нравится то, с какой благодарностью он принимает каждую мою ласку. Нет, я пытаюсь сказать, чёрт возьми, мой член звенит из-за одной только мысли об этом. Я дрочу ему так, словно пытаюсь поставить мировой рекорд, моё запястье болит, а язык немеет, и к тому моменту, когда Драко изливается мне в руку, притираясь задницей о мой рот, я почти уверен, что звенит у меня в ушах, а не в динамике телефона. Но звон продолжается подозрительно долго. — Телефон, — обессилено выдыхает Драко, перекатываясь на спину. — Выброси это маггловское исчадие ада в окно. Я смеюсь и поднимаюсь с дивана — в любом случае, мне стоит помыть руки. Перехватив мобильник чистыми пальцами — теми двумя, что у меня остались — я бросаю его Драко. Он раздраженно отпихивает его в сторону. — Думаешь, я в настроении поболтать с кем-то, кто звонит мне с незнакомого номера? — Он приглашающе раздвигает бёдра, и мне чертовски сложно оставаться равнодушным. — Иди и трахни меня, потому что следующий раз, когда я собираюсь кончить, будет с твоим членом внутри. Телефон замолкает на секунду и снова раздаётся раздражающим звоном. Если честно, я почти уверен, что Драко просто не знает, как изменить стандартную мелодию звонка. Я киваю в сторону мобильника, и слизеринец, цокнув языком, жмёт на клавишу ответа, снова переворачиваясь на живот и бессовестно виляя задницей. Я утираю руки полотенцем и достаю смазку из ящика. Если это приглашение, я совершенно точно собираюсь его принять. — Да, — бормочет Драко в трубку. Он подбирается и останавливает мою руку, когда я касаюсь его плеча. — Да, это я. Слизеринец резко садится, бросая на меня растерянный взгляд из-под спутанной чёлки. Моё сердце ухает. Чёрт возьми, на работе ведь всё в порядке? — Конечно, — он поднимается на ноги, принимаясь носиться по комнате, как крошечный ураган, словно это не он минуту назад обессилено растёкся на диване после полученного оргазма. Всё это время я стою посреди комнаты со стоящим колом членом, как последний идиот. — Да, я приеду как можно скорее. Драко отключает телефон и устало трёт переносицу. Я выжидающе смотрю на него. Мой гребанный член совсем неуместно, но весьма красноречиво дёргается, когда слизеринец подходит ко мне, чтобы оставить на щеке короткий поцелуй. Я перехватываю его взгляд. — Мне нужно в клинику, — говорит он, и это словно удар по рёбрам — то, как сильно я не хочу отпускать его сейчас. — Панси рожает.