Нечто золотое / Something Golden

      — Я разрешаю задать один вопрос, Грейнджер.       Блять. Он и правда это сказал?       Драко уже чувствует, как миллионы назойливых вопросов проносятся в её голове, наблюдая, между её бровями образуется складка.       Грейнджер — как ребёнок, никогда не довольствующийся одним подарком. Он с лёгкостью отрежет себе руку, если этой женщине удастся спросить что-то стоящее без каких-либо последующих вопросов.       —Хорошо, — выдохнула она, — у меня есть один вопрос.       Драко взмахивает рукой, подавая ей знак продолжать.       — Окклюменция, — говорит она.       Он закатывает глаза.       — Ну конечно.       Она бросает на него взгляд, прежде чем спросить:       — Откуда ты так много об этом знаешь?       Что за бесполезный вопрос.       — То же самое, откуда ты знаешь, как завязывать шнурки, — отвечает парень.       — Тебя научили.       Он кивает.       — Кто? Когда? Для чего?       Кажется, Малфой всё-таки не лишится руки. Слава Мерлину, он действительно был не в настроении для таких действий.       — Это три лишних вопроса, на которые я не давал согласия, Грейнджер, — насмешливо протянул парень.       Её взгляд был по-прежнему устремлён на Малфоя. Некоторые назвали бы её решительной. Возможно, даже храброй за то, что она не отступает. Он, однако, назвал бы её такой, какая она есть на самом деле, — упрямой.       Слизеринец издал раздражённый стон, прежде чем ответить.       — Моя мать научила меня прошлым летом по неизвестным мне причинам.       Она даже не поблагодарила его за дополнительные ответы, а просто продолжила спрашивать снова.       — Ещё один можно? Пожалуйста? — Она хлопает глазами и кладёт свою руку поверх руки Драко, заставляя его резко вдохнуть, отчего каждый мускул в теле напрягается.       Это первый раз, когда она инициировала физический контакт с ним. Если не брать в расчёт тот случай, когда Гермиона ударила его кулаком в лицо на третьем курсе. Это был чертовски замечательный день. Тот вечер был первым, о котором Малфой когда-либо задумывался.       Есть что-то такое восхитительно привлекательное в женщине, которая не боится поставить тебя на место. Он мог бы обойтись и без сломанного носа, но это уже не важно.       Он опускает взгляд на её руку, которая так и лежит на том же месте, и её пальцы нежно сжимают его ладонь. Если ответы на какие-то глупые вопросы приведут к ещё большему количеству таких моментов, то он с радостью просидит здесь всю ночь.       Глаза парня мерцают, встречаясь с ней взглядом.       — Что бы ты хотела узнать, Грейнджер? — вздохнул он.       Её глаза мгновенно загорелись, лицо озарилось радостью, на губах заплясала задорная улыбка. Перечеркните всё, что он когда-либо говорил. Вот она — его любимая версия.       Следующим утром       Драко только налил себе чашку чая, ободок едва коснулся губ, как вдруг рядом раздался самый ужасный звук, который он когда-либо слышал.       — Нам нужно поговорить, Малфой, — прорычал Поттер.       Лениво его взгляд перемещается влево и останавливается на шрамоголовом, который кипит от ярости, нависая над парнем.       — Дай мне хотя бы насладиться глотком чая, прежде чем ты заставишь меня разговаривать с таким неудачником. — Он снова подносит чашку ко рту, тепло жидкости обжигает кожу, но прежде чем он успевает сделать глоток, Поттер выбивает её из рук.       Не обращая внимания на его детский поступок, Драко берёт новую чашку и наполняет её. Поднося её ко рту, он краем глаза замечает, как Поттер вновь поднимает руку. Как раз в тот момент, когда он собирается испортить очередную великолепную кружку, он успевает перехватить Гарри за запястье.       Всё ещё удерживая Поттера, он делает заслуженный глоток чая и аккуратно ставит чашку на стол.       — Ладно, — говорит он, поднимаясь с места. — Теперь ты можешь приступать.       Он вырывает свою руку из его цепкой хватки.       — Что ты с ней сделал? — спрашивает гриффиндорец, массируя запястье.       Драко поднимает бровь.       — Тебе стоит выразиться более конкретно.       — Гермиона! — шипит он.       Если люди прежде не смотрели на них, то сейчас определённо обратили всё своё внимание.       — Я видел её щёку сегодня утром, — продолжает он. — Я знаю, что ты имеешь к этому отношение. Я думал, что где-то в твоей беспорядочной голове есть какие-то моральные нормы, но, похоже, я ошибался, потому что, очевидно, Малфой...       — Тебе бы лучше выбирать слова поразумнее, Поттер, — перебивает Драко.       — ...бьёт девушек!       Схватив за шиворот мантии, слизеринец подхватывает его и швыряет на стол. Тарелки и чашки разбиваются о пол, а по залу разносятся звуки вздохов.       — Что происходит?! — кричит Грейнджер, бросаясь к ним.       — Оставь это, Гермиона! Я справлюсь с ним.       — Да, Гарри, ты и правда выглядишь так, как будто ты в силах справиться, — Грейнджер закатывает глаза, скрещивает руки. — Я же говорила тебе: не лезть в это!       — Ну, я и не лезу, — парирует он. — Малфой не может продолжать делать всё, что ему вздумается, без каких-либо последствий. Пришло время, наконец, заплатить за то, что он сделал.       Из горла Драко вырывается издевательская усмешка.       — И ты собираешься стать тем, кто это сделает? — он прижимает своё предплечье к его груди, заставляя его хрипеть. — Ты ещё глупее, чем я думал, Поттер.       Он держит галстук в свободной руке, готовый задушить им этого выродка, как вдруг ощущает расслабленную руку на своём плече.       Её руку.       В отличие от прошлой ночи, тело Драко не напрягается от её прикосновения. Наоборот, оно расслабляется.       — Драко. — От звука своего имени, сорвавшегося с её языка, у него передёргивает глаз. Она произносит его так небрежно, словно они старые друзья, которые не обращались, друг к другу по фамилии последние пять с лишним лет.       — Отпусти его, — тихо говорит она.       Малфой, сам не зная почему, делает то, что она просит.       Как только он отходит, Грейнджер занимает позицию между ними. Драко ожидает, что она запаникует и начнёт проверять, как там её придурковатый друг, но вместо этого она поворачивается лицом к Малфою.       — Ты в порядке? — искренность в её голосе застала Драко врасплох.       Не говоря ни слова, слизеринец разворачивается на пятках и стремительно уходит из Большого зала.       Он уже на полпути к выходу из школы, когда слышит, как Гермиона снова окликает его, прося подождать. Остановившись, Драко внимательно прислушивается к звуку её приближающихся шагов.       — Извини за это, — виновато говорит Гермиона, хотя он по-прежнему повернут к ней спиной. — Я сказала Гарри, что ты ни в чём не виноват и лучше ему не вмешиваться. — Её рука снова касается его плеча.       Ей нужно перестать это делать.       Если она продолжит инициировать физический контакт или будет называть его по имени, Драко воспримет это как знак того, что она совершенно не против, чтобы он прижал её к стене и впитал каждый её дюйм.       Боже, как же ему хочется сделать это прямо сейчас.       — Ну вот, опять врёшь, Грейнджер, — сказал он, медленно поворачиваясь к ней лицом.       — Что?       — Насколько я знаю, это полностью моя вина, что Пэнси причинила тебе боль. — Он поднимает руку и слегка проводит большим пальцем по ране, прикасаясь ладонью к её щеке.       Она слегка вздрагивает и делает резкий вдох, прежде чем расслабиться под его прикосновением.       — Ты не виноват, Малфой, — тихо говорит она.       — Возвращаемся к Малфою, да?       Девушка ничего не отвечает.       — Если бы я не избегал тебя, тогда к тебе никогда бы не приблизились мои друзья. И ты бы не пострадала.       Она прислоняется головой к его ладони.       — Тогда не избегай меня снова.       — Ты погубишь меня, Грейнджер.