As Bullet Speaks to Gun

Он не мог вернуться туда. Не сейчас. Прошло полчаса, и последние слушатели, вышедшие на перерыв, начинали возвращаться, их затягивало в этот проклятый зал суда, как чёрную воду в канализацию, и Френсис не мог заставить себя развернуться и направиться туда. Разговор с Джеймсом немного встревожил его; он признавал это, и ему ещё предстояло прийти в себя. Он нашёл уединённое местечко за углом главного здания, рядом с залом, что в тот день пустовал, и достал маленькую фляжку из-под пальто. Он заполнил её по наитию, как раз перед уходом, хотя на тот момент уже опаздывал; он долго ждал, когда Джеймс уйдёт, чтобы начать готовиться, и его гнев заглушал любые (незаслуженные, неестественные) положительные эмоции, которые возникали при мысли о Джеймсе в его постели. Френсис не планировал пить виски из этой фляжки. Он думал об этом скорее как о талисмане на удачу, который согревал его под пальто (он привык к тому, что одежда замерзает на открытом воздухе) и находился там только для того, чтобы подкрепить его, если это понадобится. Потом, конечно, эта крыса Хикки открыла свою чёртову пасть, и Френсис нуждался в этом подкреплении. Он перевернул фляжку и вылил остатки её содержимого в кружку, которую стащил с какого-то жалкого подобия буфета, игнорируя тот факт, что в остатке его напитка было больше виски, чем кофе. Затем, снова спрятав фляжку, он выхлестал всю горячительную смесь всего за несколько глотков, зажмурившись от отвратительного вкуса. Как только алкоголь осел внутри, он начал ощущать, как тепло разливается по всему телу. Он повернулся, чтобы поставить кружку, и Томас Джопсон стоял там и смотрел на него. Френсис моргнул. - Как давно ты тут? - спросил он грубо. Джопсон держал руки за спиной. Почтительная поза, напоминающая о подчинении. Итак, он снова разыгрывал послушного вестового. Френсису от этого не стало легче забыть то, что Томас сказал ему накануне. - Всего несколько минут, сэр, - сказал Джопсон. - Отставить «сэр», - импульсивно сказал Френсис. - Сейчас мы на суше, и я, вероятно, в любом случае скоро окажусь рангом ниже тебя. Мягкое выражение лица Томаса сменилось озадаченным хмурым взглядом. - Сэр? - Забудь, - вздохнул Френсис, качая головой.- Что ты хочешь? (Лучше было не обращать внимания на то, что Томас видел, как он пил. Томас был верным. Ничего не говорил. Френсис должен поверить в это, даже учитывая его недавнее странное поведение). Джопсон выпрямился. - Я хотел извиниться, сэр. - Хватит секретов, Джопсон. Я не понял ни слова из того, что ты сказал мне вчера. - Я высказал вам кое-какие очень серьёзные обвинения. Я не должен был этого говорить. Я пришёл в ваше частное жилище и произнёс резкие слова в ваш адрес, и я сожалею об этом. Френсис долго оценивал это. Джопсон вроде бы довольно твёрдо стоял на ногах. Призрак цинги, которая чуть не убила его, начал исчезать из тёмных впадин его глаз. Его волосы были аккуратно причёсаны и подстрижены, совсем как в начале плавания. Но что-то в нём изменилось – что-то, что прорывалось из-под того образа, который он теперь стремился поддерживать. Если бы я увидел этого человека, не зная его, подумал Френсис, я всё равно смог бы сопоставить его прошлое со своим. Вслух он сказал: - Ты имеешь в виду, когда ты обвинил меня в том, что я тебя бросил. Джопсон выглядел обеспокоенным. - Да, сэр. Френсис не знал, что там случилось с Джопсоном. Возможно, он никогда этого не узнает. Он знал, что Джопсон был один из самых больных во время их обратного путешествия. Френсис пытался увидеться с ним – хотел послужить своему вестовому – но ему было отказано во входе. Хирурги сказали ему, что Джопсон умрёт. Велели больше не думать об этом. Но Джопсон не переставал дышать. Он принимал все лекарства, которые ему давали, и отказывался умирать. И как-то по ходу событий он пришёл к выводу, что его капитан бросил его. Джопсон был единственным человеком, которого сам Френсис выбрал для этой экспедиции. Он не просил никого другого. (В любом случае, кадровая работа была прерогативой Джеймса). Но Томас Джопсон, который сопровождал Френсиса в Антарктиде, с его пронзительным взглядом и почтительными манерами, скрывающими стальной стержень – это был тот человек, которого он хотел видеть рядом с собой. И Джопсон последовал за ним. Безропотно следовал на край земли и к вратам смерти без жалоб. Без протеста. Даже на мгновение не отклоняясь с пути. Ради бога, подумал Френсис Крозье, Джопсон заслуживает говорить любые резкости. - Я прощаю тебя, - сказал он. Он увидел, как шок отразился на лице Джопсона. Бывший вестовой Френсиса неоднократно разжимал и сжимал кулак, а другой всё ещё был спрятан за спиной. Он посмотрел вниз на свои ноги, а затем снова поднял взгляд. - Спасибо вам, сэр, - произнёс он наконец. - Спасибо тебе, Джопсон, - ответил Френсис. - За всё. Он повернулся, чтобы уйти. Военный трибунал скоро возобновится, и негоже снова опаздывать, если Хикки всё ещё произносит свои речи, и уж точно не при честном обществе. Этот истекающий слюной зверь почуял кровь в словах Хикки, и его нелегко было успокоить. Всё, что мог сделать Френсис – это надеяться не подставлять горло. Однако, когда он проходил мимо Джопсона, его остановило ещё одно слово: - Подождите. Френсис повернулся на одном каблуке. Уставился на Джопсона, приподняв бровь: - Да? - Не спешите меня прощать. Я сделал больше, чем просто допустил неуместную грубость. Френсис вздохнул. - Считай, что любые дальнейшие извинения приняты. Тебе не нужно обременять меня этим. Джопсон вздрогнул от его слов, но тем не менее, продолжил: - Я оставил вам подарок, когда пришёл в ваши комнаты. Френсис смотрел на него в недоумении, пока его не осенило. Затем он почувствовал, как его пальцы крепче сжались на ручке кружки. - Бутылка, - сказал он. - Я подумал, не ты ли это. Джопсон наклонил голову, так что Френсис мог видеть только его тёмные волосы. Несмотря на его мягкий голос и уважительные жесты, в языке его тела было что-то странно вызывающее. Глядя на него, Френсис не мог понять, сожалеет ли он о своём поступке. Эта мысль заставила его рассмеяться. В этот момент он был немного взвинчен. Смех вырвался наружу без предупреждения, вырвавшись из него сначала хрипом, а затем шквалом смешков. Ему пришлось вытянуть одну руку, чтобы опереться о стену. - Капитан? - переспросил Джопсон. Френсис засмеялся ещё громче, пока у него не перехватило дыхание. Затем он выпрямился, и лёгкие болели. Болел живот. Он провёл пальцем по лицу и обнаружил, к своему удивлению, слёзы. Джопсон уставился на него так, словно что-то было не так. Как будто он был образцом на предметном стекле. Френсису показалось, что он стоит на краю скользкой пропасти, вглядываясь вниз по склону. Как ледяная прорубь, которая поглотила сэра Джона. Соберись, велел он себе. Но стены вокруг него казались всё более нереальными. У него было ощущение, что если бы он посмотрел вниз на свои ботинки, то увидел бы под ними каменистую поверхность острова Кинг-Уильям. Он не смотрел вниз. Вместо этого он сказал Джопсону: - Это был хороший подарок, - и зашагал прочь, на ходу вытирая лицо тыльной стороной манжеты. Он больше не мог продолжать этот разговор. Он предпочёл бы послушать, как Хикки произнесёт слова, которые решат его судьбу.