***
Последние августовские дни становились все холоднее и холоднее. Пышные зеленые кроны аккуратно остриженных деревьев начинали тускнеть и осыпаться, ароматные цветы медленно закрывали свои бутоны и жались друг к другу промозглыми ночами. На окраинах крестьяне заканчивали собирать последний урожай и вовсю готовились к предстоящей зиме, а в больших городах ремесленники продолжали трудиться над товаром, зазывая прохожих на рынке к своим лавкам. Одним словом, жизнь в небольшом государстве шла своим чередом, и все граждане беззаботно радовались наступающей осени, приносящей с собой костры, ярмарки и веселье. Однако во всем королевстве нашелся один человек, который с каждым днем становился только несчастнее, с безнадежностью следя за неумолимым бегом времени из башни королевского дворца. С самого начала лета Столица не утихала ни на секунду. Повсюду галдели торговцы, звеня монетами, стучали и гремели инструменты в мастерских, играли барды и бродячие актеры — весь мир, казалось, погрузился в вечный праздник, да не просто так, а по случаю королевской свадьбы. Король и Королева Морозовские объявили о помолвке своей единственной дочери Альтер с правителем соседнего государства, старым королём Агнусом, и с того самого проклятого момента не прошло ни дня, когда бы пятнадцатилетняя принцесса не получала поздравлений. Ей весь этот восторженный гомон за стенами дворца, все издевательски-вежливые письма от дворян и купцов казались обидной глупостью. О каком вечном счастье эти все дураки могли говорить, когда юная наследница вот-вот станет вечной пленницей брачных уз с каким-то противным старикашкой-королём. С той самой поры принцесса почти не выходила из своей комнаты, днями и ночами сокрушаясь о своей жизни, беспощадно возложенной на алтарь политики. Как же низко было шантажировать Короля и Королеву, просить её руки за хрупкий мир королевства! Первый день осени, на который была назначена свадебная церемония, приближался, и Альтер с ужасом ждала его. Белокурая принцесса сидела на широком мраморном подоконнике в своих покоях и мрачно рассматривала маленькие фигурки прислуги, бегавших туда-сюда по дворцовому саду. Когда суета внизу надоела, Морозовская перевела взгляд на обстановку своей спальни. Сколько девушка себя помнила, покои оставались неизменными. Всё теми же были мраморные стены и пол цвета розовой сирени, огромная для одной хрупкой принцессы кровать с шелковым бельем и невесомым балдахином занимала почти треть правой стены. Ближе к двери стоял в углу большой шкаф, а прямо напротив него между туалетом и окном на всю стену — не менее большое зеркало. По другую сторону от двери находился вечно занятый стопками книг кофейный столик с парой кресел рядом. В покоях всегда стоял приятный аромат чистоты и цветов, что стояли на мраморных полках по всей спальне, в том числе и на письменном столе под окном. На нем-то среди прочих вещей стоял календарь с сухими хрустящими страницами. Траурный день торжества был обведен красными чернилами, и до него оставалась ровно неделя. К горлу опять поднялся неприятный ком, и принцесса попыталась успокоиться, как вдруг раздался стук в дверь. Девушка, отвлеченная от размышлений, вздрогнула. В спальню вошли две горничных и молча поклонились. Одна из служанок держала в руках белоснежный большой сверток — платье. Её свадебное платье. Альтер лишь судорожно выдохнула и соскочила с подоконника. — Ваше Высочество, Её Величество приказала Вам примерить свадебное платье, чтобы в случае недочетов портные успели всё исправить, — скороговоркой протараторила служанка. — Ладно, — тихо ответила Альтер, начав медленно расстегивать домашнюю одежду. Когда с кринолиновыми подъюбниками и тугим корсетом было покончено, девушка взглянула в отражение большого зеркала. В любой другой ситуации она была бы в восхищении от нового наряда, к тому же такого дорогого — сколько золотых нитей и драгоценных камней ушло на украшение платья и фаты! В любой другой раз, но не в этот. — Если кто-нибудь случайно порежет это платье на лоскуты, портные успеют его перешить? — мрачно усмехнулась Альтер, поправляя струящуюся ткань убора за плечами. — Не отвечайте. Служанки встревоженно переглянулись и промолчали. После того, как принцесса наконец убедилась, что с нарядом всё в порядке, горничные помогли снять его и тут же исчезли в бессчетных коридорах дворца, оставляя горе-невесту вновь в одиночестве. Когда солнце почти село за горизонт, ознаменовывая окончание очередного дня, Альтер решила выйти в сад; в четырех стенах она попросту начинала сходить с ума. Поправляя на плечах учтиво предложенный слугой плащ, девушка медленно брела между ровными рядами яблонь. Эта вымощенная мрамором дорожка вела к небольшому пруду, что был окружен розовыми кустами. В чистой воде изредка плескалась непослушная рыба или лениво дремали на ровной глади белые большие чайки. Погруженная в раздумья, принцесса не заметила, что на берегу стоял еще один человек, также о чем-то серьезно размышляющий. Тот, кажется, заметил её первым. — Альтер? Решила подышать свежим воздухом перед сном? — раздался мягкий голос над головой, и девушка подскочила от неожиданности. В паре метров от неё стоял высокий молодой человек немногим старше нее. То был двоюродный брат принцессы, Дмитрий. Они были действительно похожи, как брат и сестра. Несмотря на то, что цвет волос Альтер унаследовала от матери Лады, а Дмитрий приходился ей родственником по отцовской линии, у него тоже были золотистые волосы чуть короче плеч. Сейчас он зябко кутался в легкий дорожный плащ пыльного синего цвета. Видимо, недавно вернулся с прогулки и решил побыть наедине с природой, пока неожиданное появление младшей сестры не помешало его планам. В любом случае, уж кто, а этот юноша всегда был рад видеть её. — Ах, это ты, Дим… — Альтер выдохнула и облегченно улыбнулась юноше. Тот улыбнулся в ответ и кивнул. — Да, во дворце стало слишком невыносимо. — Всё ещё переживаешь насчёт свадьбы? Боишься? — спросил принц, вновь вернувшись к созерцанию тонувшего в ледяной воде заката. — Боюсь? Вовсе нет! Я ненавижу свою беспомощность… Никто не может помочь мне, и скоро я навсегда стану несчастной женой этого мерзавца, — голос предательски задрожал, и принцесса шумно выдохнула. — Всю жизнь я мечтала о любви, но кто меня спрашивал… Дело оказалось совсем не в ней. — Мы не вольны выбирать свою судьбу, ты сама знаешь это. Так будет лучше для государства, — протянул юноша и присел у самого края воды, чтобы намочить ладони. — Не напоминай мне, прошу. От того, что это был единственный способ избежать войны, становится только хуже! — отчаянно воскликнула Альтер и упала на траву, закрыв лицо руками. — Твое желание любить и быть любимой понятно, — Дмитрий сел рядом с девушкой и осторожно обнял её за плечи. — Мне правда очень жаль, что мы ничего не в силах ничего изменить. Но я знаю, что ты сможешь быть счастлива, — принц грустно улыбнулся. — Откуда ты знаешь? — сквозь слезы спросила Альтер и стерла соленые капельки с покрасневших щек. Дмитрий тряхнул волосами и загадочно улыбнулся, взглянув куда-то вдаль. — Ручьи прожурчали, реки прошумели, чайки прокричали, — проговорил молодой человек и затем поднялся на ноги, протянув руки сестре. — Тебе не стоит сидеть, земля уже остыла. Альтер осторожно взяла чужие ладони и встала. Оказалось, солнце уже зашло, и над прудом стоял туман, обдававший лицо влажной прохладой. — Ручьи прожурчали, реки прошумели… — шепотом повторяла принцесса, неспешно шагая в сторону дворца под руку с братом.***
…День за днём проходила неделя, и наконец наступил сентябрь, с минуты на минуту грозясь навсегда забрать с собою свободу юной принцессы. Весь дворец был на ногах с самого раннего утра: гремели повара на кухне, словно белки, носились по коридорам и лестницам слуги, завершая последние штрихи в приготовлениях, королевский сад медленно наполнялся важными гостями, а за воротами толпились обычные горожане, жаждавшие увидеть кортеж молодожен. Альтер едва сомкнула глаза за всю ночь. Утро незаметно подкралось к ней белыми лучами солнца, упавшими на нетронутую постель, и девушка, словно в тумане, поднялась из-за стола, за которым задремала незадолго до рассвета. В уставший разум уже прокралась мысль написать предсмертное письмо и покончить с этим кошмаром, но вместо прощальных строк Альтер увидела на листе бумаги лишь одну фразу: «Ручьи прожурчали». Какая всё-таки глупость. Принцесса скомкала лист бумаги и безразлично взглянула на себя в зеркало. Бессонная ночь сказалась на её лице, но умелые служанки наверняка позаботятся о том, чтобы невеста была полностью готова к свадьбе. За дверью послышался гомон, и девушке ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и принять свою участь, полностью доверив себя рукам горничных в столь траурный день. Несколько служанок в простых светлых платьях залетели в покои и тут же окружили невесту. Одни укладывали волны золотистых волос в какую-то сложную прическу, другие пытались как можно осторожнее, но туже затянуть и без того узкий корсет, третьи трепетно сдували с нарумяненных щек лишнюю пудру. Вскоре все мучения приготовлений были закончены, и девушка, уже в том самом белоснежном платье и не менее белоснежной фате, сидела на краю постели, вертя в руках небольшой букет из пышных белый гортензий. От бесполезных мыслей её отвлек скрип двери — она опять не одна. В дверях стоял Дмитрий, поправляя манжеты белой рубашки. Пиджак нежно-голубого цвета он держал в руках, то и дело разглаживая складки на того же цвета брюках и жилете. —Здравствуй, — молодой человек тепло улыбнулся. — Можно? Альтер молча кивнула и указала на кресла в углу комнаты. —Ты сказочно выглядишь. Все будут в восхищении сегодня, — неуверенно начал принц. — Спасибо, — сухо ответила девушка и медленно встала с кровати, подойдя к распахнутому окну. Повисло тяжелое молчание. — Родители не придут ко мне? — тихо спросила Альтер, не оборачиваясь. Ответа не последовало, Дмитрий лишь в сожалении опустил взгляд и сжал в руках пиджак. Никто из них больше не говорил, но слезы не могли не стекать вниз по щекам. В воздухе осталось так много несказанных слов, но тугую пелену траура разрушил звон часов. Альтер спохватилась и обернулась, спешно вытирая влажные, распахнутые от ужаса глаза. — Пора, — откашлявшись, произнес Дмитрий и встал, протягивая руку сестре. Та лишь в последний раз обреченно взглянула на свою спальню и неуверенно взяла чужую ладонь. Они вдвоем вышли из покоев и отправились в сторону церкви, где уже наверняка все гости во главе с женихом ожидали лишь её. У самых дверей в церемониальную залу блондин отпустил девичью руку. — Я должен оставить тебя. Увидимся там, ладно? Я буду рядом, — Дима в последний раз обнял сестру и, не смея взглянуть на неё, исчез за очередным поворотом коридора, ведущего к запасным входам в зал. Альтер осталась одна в гробовой тишине под сводчатыми потолками дворца. За тяжелыми дубовыми дверьми она слышала едва различимый гул голосов. Вдруг на её плечо легла тяжелая ладонь, и принцесса вздрогнула. Это был её отец. Невысокий коренастый мужчина оглядел дочь и слабо улыбнулся сквозь густую бороду. — Идём, милая. Все уже ждут тебя, — Николай осторожно взял принцессу под руку и подошел к самым дверям. — Папа, я не хочу, — слова вставали в горле от недостатка воздуха из-за пережатых корсетом легких, а ноги вмиг стали словно вата. Король мрачно отвел взгляд и ничего не ответил, лишь распахнул двери и шагнул вперед. Альтер, спешно накрыв лицо фатой, последовала за ним. Ну вот и всё, настал её безрадостный конец. В другом конце огромного зала, забитого людьми, она увидела сквозь полупрозрачную ткань фигуру своего будущего мужа, и отвращение разгорелось с такой силой, что закружилась голова. Принцесса глубоко вдохнула в попытке вернуть самообладание, и в такой тупой прострации она не заметила, как поднялась по ступеням к алтарю и отпустила отцовскую ладонь. Альтер тут же начала оглядывать первые ряды: совсем рядом стояли её родители, позади них — Дима. Он поддерживающе улыбнулся и едва кивнул ей. Священник уже начал говорить что-то, но юная принцесса будто оглохла — звуки и цвета исчезли из её мира, он застыл, словно на холсте. Она не сразу почувствовала, как её ладони оказались в руках её жениха. Альтер, казалось, от переживаний, забыла, где находилась, и потому резко вырвала свои руки из мужских. По залу прошёлся гул шепота, гости переглядывались и качали головами. От неожиданности замолк даже священник. — Что Вы творите, принцесса? — прошипел мужчина напротив и с новой силой сжал её ладони в своих, отчего девушка жалобно всхлипнула и с вызовом взглянула на ненавистного супруга. Уж к счастью или сожалению, тот не то что не увидел, даже не почувствовал на себе злобного взгляда из-под ткани фаты, ведь снимать ту с лица молодой жены разрешалось только после обмена кольцами. Все присутствующие предпочли забыть о столь мелком инциденте, и святой отец вновь как ни в чем ни бывало продолжил свою речь, обращая её наконец к молодоженам. — Согласны ли Вы, сэр Агнус, взять эту мисс в жены, чтобы… — монотонный голос священника потонул в мыслях Альтер. Она начала считать секунды, тупо рассматривая букет мертвых цветов в своей руке. Совсем рядом над головой раздалось торжествующее «Да», и девушка судорожно выдохнула. Конечно, он торжествует и радуется, старый мерзавец. Вот бы стереть наглую, почти беззубую улыбку с его лица, а лучше впечатать в стену пару раз, чтобы от его самодовольства не осталось ни крупицы, прямо как от её гордости. Ужаснувшись своим мыслям, Альтер забыла вслушаться в слова святого отца, да и не видела в этом почти никакого смысла. — Согласны ли Вы, мисс Альтер, взять этого мужчину в мужья? — раздались наконец злополучные слова. Ответа не последовало. Принцесса медлила и упрямо смотрела в букет. Среди гостей пошел шепот непонимания, а девушка молилась до последней секунды. В то самое время ни озабоченные трепетом церемонии и растерянностью, свидетели, ни сама принцесса, ни раздраженный старик не обратил внимания на странный шум за дверьми, что вели в коридоры слева и справа от залы. — Альтер, — многозначительно произнесла Королева, но принцесса продолжала молчать, кусая губы и глотая слезы. Она не может согласиться, не может! Ну неужели не будет ничего, что избавит её от этой участи, неужели Дима соврал, говоря про ручьи и птиц?! Вера в чудо таяла с каждой секундой, и когда уже нетерпеливый супруг до боли сжал ладонь невесты, призывая к ответу, Альтер сдалась. Все мечты и надежды вмиг с треском разбились и рассыпались в прах. Бедная девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула. Настало время прощаться со своей свободой.