Гадание

      Ночь третья       Ему нравилось ходить по краю. Холодок по спине и судорожное дыхание. Как в детстве – по каменной стене вокруг поместья. С одной стороны – зеленый полумрак раскидистых ветвей, где можно спрятаться, а с другой – глубокий ров. Падать больно, а значит нельзя, вот только внутри все сжималось, сердце колотилось, и хотелось попробовать лететь…       Бьякуя открыл глаза. Странный сон. За залитыми светом сёдзи шелестели деревья. Пахло нагретыми солнцем досками – в соседней комнате раздвинули створки, чтобы теплый ветер разбудил хозяина.       Сон. А сердце так часто бьется в груди.       Он давно не приходил к Ренджи. Впрочем, он и не брал на себя обязательств навещать лейтенанта каждую ночь. Ренджи дулся, но молчал.       Забавно его дразнить. И дразнить нарочно, играючи. Честный до мозга костей Ренджи до сих пор не выучил правила игры. Пройти мимо, близко, но умудряясь не задеть – полоснуть по плечу кончиком шарфа. Убедиться, что Ренджи машинально повернется поглазеть вслед, а затем опомнится, тряхнет головой… Непозволительно весело.       Ходить по краю пропасти.       Вот только зачем это он и сам не понимал. Спать с ним Бьякуя не хотел… Вернее, да, хотел, но никогда бы не позволил себе… Не желал завязывать с Абараем близких отношений, а дистанцию держать опыта и сил хватало, поэтому, выражаясь по-простому, по-руконгайски, Ренджи ничего не светило. Влюбляться Кучики Бьякуя с некоторых пор себе тоже не позволял. Минуты слабости… да, были, но, слава небесам, Ренджи оказался достаточно благороден, чтобы вовремя остановиться. И достаточно несмел, чтобы сделать первый шаг. Единственный удар, от которого Бьякуя так и не оправился, Ренджи нанес нечаянно – тем, что признался в любви.       Бьякуя перестал ждать от него сюрпризов. Как оказалось, напрасно перестал. Открыв папку с отчетом в тот же вечер, капитан обнаружил лист со стихотворением.       «Так мучительно ждать мне до ночи тебя…»       Бьякуя сдержал улыбку и поднял глаза на окопавшегося за бумагами лейтенанта за соседним столом. Тот хмурился и кусал нижнюю губу, стараясь не выдать волнения.       Приглашение?       Не выдержал?       Он отложил документы и поднялся. Рабочий день подошел к концу, но перед тем как пробьют отбой, аристократ успеет заглянуть в поместье и вернуться в казарму. В гости же не ходят с пустыми руками?       А на каждый выпад есть ответный выпад.              - Погадай мне, Ренджи, - Бьякуя протянул через стол книгу.       - Что это, тайчо? – Ренджи пожирал его взглядом. Будто бы случайно провел кончиками пальцев по запястью Бьякуи, но тут же отдернул руку. Свиток покатился по столу и раскрылся.       - Прочти. Что там?       Рыжий придвинул свиток:       - Стихи.       Уголок рта пополз вверх, но Бьякуя пресек попытку улыбнуться.       - Я знаю, Ренджи.       Лейтенант начал краснеть по мере чтения. Стихи были сдобрены цветными рисунками, содержание которых отображало содержание кратких, но красочных эротических поэм.       Неудивительно, что неискушенный в литературном и изобразительном искусстве лейтенант засмущался.       - Не тяни, Ренджи. Просто прочитай то, что нравится, - ему доставляло немало удовольствия наблюдать за тем, как менялось выражение лица Ренджи, когда он переходил от одного стиха к другому, более откровенному стиху.       - Вы специально, да, тайчо? – взмолился тот.       - Разумеется, - спокойно ответил Бьякуя.       - Ладно, - Абарай кивнул. – Будь по-вашему. Вот вам:              - Все сливается:       Волосы собраны в пучок,       Перехвачены бумажным шнурком.       Будто нищий с жемчужиной       Жадно играю с тобой.              Прочитал, чуть прикрыв ладонью сопровождающую картинку, где демонстрировалось, как можно играть с… гм… жемчужиной.       - Ренджи, - Бьякуя поставил локоть на стол и подложил ладонь под щеку. – Можно вопрос?       - Давайте, - разрешил с опаской.       - Скажи, ты хочешь меня?       Абарай стрельнул глазами в сторону спальни, паника отразилась на лице. Ночь только начиналась, отвертеться или потянуть время он не сможет, если ему предложат… предложат перейти от теории из книги к практике? Бьякуе было интересно, что происходило сейчас в рыжей голове. Видно же, что боится.       - Почему вы спрашиваете об этом?       - Просто ответь честно. Да? Нет? Не знаю?              Будто нищий с жемчужиной…              Ренджи машинально поскреб пальцем по свитку, через несколько секунд заметил, что скребет по обнаженному бедру на рисунке, отдернул руку. Нахмурился:       - Тогда «да», тайчо.       Бьякуя не сдержал улыбки:       - Тогда, Ренджи, я тоже буду откровенен.              Жадно играю с тобой.              - Я не хочу и не стану с тобой спать.       В карих глазах метнулась ярость:       - Жестоко, тайчо.       Если бы при нем была Сенбондзакура, то они бы сейчас скрестили мечи так, что искры бы полетели, но лейтенант не стал бы нападать на безоружного. Хотя крышу у него сорвало, это Бьякуя видел по взгляду.       Еще шаг – и пропасть.       Бьякуя поднялся:       - Поэтому мне больше нечего здесь делать, Ренджи.       Лейтенант сорвался с места и в два шага оказался рядом с капитаном. Он ударил ладонью по закрытой двери и загородил ее собой от Бьякуи. Тот чувствовал исходящую от него ярость, как жар от тлеющих углей.       - Я вас никуда не отпускал, Кучики-тайчо, - процедил Абарай. Хотя Бьякуя стоял напротив, Ренджи избегал смотреть на него. Напряженно разглядывал занавески в кухню за плечом капитана.       - Вот как. Попробуешь удержать меня силой?       - Думаете, не удержу?       - Не думаю, знаю.       Ренджи в этот момент напомнил Зараки перед битвой: на лице кривая улыбка, зубы сверкают в хищном разрезе дрожащих губ, глаза светятся вызовом. Теперь он смотрел прямо на Бьякую, и даже не боялся смотреть свысока, хотя прежде испугался бы, опустил глаза.       - Хватит притворяться, тайчо. Вам напомнить, как вы себя чувствовали тогда?       - Ты не посмеешь даже пальцем…       Ренджи вдруг наклонился к нему. Губы почти касались губ Бьякуи.       - Мне не нужно пальцев, чтобы сорвать луну.       - И правда. Что с пальцами, что – без, не получится достать луну, обезьяна.       Не отводя взгляда, Абарай с резким выдохом впечатал кулак в стену, аж костяшки хрустнули. Свет в комнате потух – он ударил по выключателю.       - Я не знаю, зачем вам это, но вы обманываете себя, если думаете, что луне нравится торчать на небесах. Зря она, что ли, шляется каждое новолуние хрен знает куда. Так, почему бы и не к обезьяне?..       Бьякуя молчал. Слава богам, в темноте не было видно. Он нечасто краснел от стыда.       - По собственной воле, заметьте, - выдохнул Ренджи в висок.       Проклятье. Оступился. Но не упал.       Поймали.       - Итак… чаю, тайчо? Или мы еще поиграем в ваши игры без правил?       В окне заполыхали отблески огней со двора. Часовые зажгли фонари. Бьякуя поднял руку – лейтенант не сдвинулся с места – провел пальцами по щеке Ренджи, по губам, дотянулся и нащупал шнурок на затылке. Сдернул осторожно – тяжелые пряди упали за спину.       - Поиграем еще.       В комнате в темноте громко тикали смешные оранжевые часы.       Ренджи перехватил его руки и принялся целовать пальцы; перчатки и хаори Бьякуя оставил в поместье. Лейтенант провел скользким языком по подушечке ладони. Было щекотно и тепло. Тяжелые пряди касались запястий.       Бьякуя закрыл глаза. Ему никогда не было дела до мужской любви. У наследника Кучики, даже в том нежном возрасте, когда не важно, с кем и где, когда первая любовь неотделима от первой страсти, никогда не возникало мысли разделить эту страсть с мужчиной. А теперь вот – Ренджи.       Пальцы лейтенанта были шероховатые, грубые, ладони в мозолях от катаны, как у Бьякуи. Не девчачьи. И огромные же… Нежные. И пусть тебе не шестнадцать, но дух захватывает как тогда, оттого что в первый раз. Женщины – несмелые, хрупкие, мягкие; может, ты других просто не встречал. Или обходил стороной.       Он ничего про Ренджи не знал… И ведь действительно не знал! Абарай, наглец и хам, одиннадцатый отряд – они все там такие; отважен и горяч, как оказалось, еще и честен без меры; руконгайский оборванец с татуировками по всему телу (даже на лице сделал, не постыдился); лучший друг Рукии – и только ли друг?.. один из лучших воинов Готея, герой еще в Академии; лейтенант, однажды предавший, однажды признавшийся в любви лейтенант – кто он на самом деле?       Бездна.       Абарай оторвался от его рук.       - Позвольте вопрос, тайчо?       - Ты заслужил ответ.       - Почему вы сказали, что не хотите меня?       - Ты недостаточно хорош, - последовало незамедлительно. Абарай выдержал паузу:       - Вот как.       - Да, так.       - Я стараюсь, тайчо.       - Ты не стараешься, - Бьякуя чуть улыбнулся. – Ренджи. Мы с тобой из разных миров. Мы как небо и земля. Ты не понимаешь, чем я живу, и наоборот тоже верно.       - Разве это важно сейчас? - Ренджи качнулся ближе, будто думая поцеловать – но не стал.       - Это станет важно. Нам не понять друг друга – и поэтому я не вижу смысла дальше притворяться, что мне интересна эта игра. Ты слишком… для меня.       - Слишком – что?       - Опасен – возможно?       Лейтенант молчал, насупившись.       - Я пойду, Ренджи, - он шагнул к двери. Но Абарай загородил ее.       - Тайчо, - брови сошлись к переносице, и голос стал тихим как мгновения перед грозой. – Ваш шарф, тайчо.       - Зачем? – Бьякуя надменно вскинул подбородок.       - Вы обещали, - Ренджи протянул руку и коснулся фамильной драгоценности. – Дать себя связать.       Бьякуя не мог вымолвить ни слова. Он обещал. И при этом не ожидал такой подлости от Ренджи.       - Это последнее, о чем я вас попрошу, - добавил Абарай, запирая дверь на замок. Провел рукой по складкам холодного шелка на груди, взял за плечо и развернул капитана, подтолкнул обратно в комнату. – Больше не будет свиданий по ночам. Мы забудем обо всем. Только работа.       - Хорошо, - сказал сквозь зубы. – Это последнее, что ты у меня попросишь.       Ренджи встал за спиной и выдохнул над ухом:       - Раздевайтесь.       Бьякуя потянул узел и размотал оби. Затем – завязки хакама. Штаны упали на пол. Жаль, если помнутся. Ренджи тяжело дышал позади, сверля взглядом затылок.       - Помните, я говорил, что хочу вас? – сказал Ренджи напряженно и не удержался – провел ладонью по плечу. Бьякуя хладнокровно – будто у себя дома после работы – распутал завязки кимоно. Отпустил – черное кимоно приземлилось на пол, словно спорхнула невидимая в ночи черная птица. Загорелые руки Абарая легли на лопатки, белое косоде почти светилось под ними.       - Кенсейкан, - напомнил он.       Тот совсем забыл про украшение – тяжесть его была привычна. Выпутал перевязь из волос – быстрее, чем Ренджи успел бы заметить, как это делается, не покажи ему все заранее, - и вручил лейтенанту.       Между лопатками проступил холодный пот. Бьякуя сглотнул. Развязал косоде – Ренджи подхватил за ворот, стянул и бросил на пол. Так же торопливо лейтенант дернул узел на фундоси, один и второй, выпутал и отбросил тряпицу.       - На колени, - хриплым шепотом.       Бьякуя опустился на свою одежду. Чуть наклонил голову, пряча лицо под распущенными волосами. Ренджи стянул шарф и намотал на кулак. Завел ему руки за спину, накинул петлю на одно запястье, затянул. Так же споро обошелся со вторым. Связал их вместе, сделав тугой узел между.       В Академии курсантов учили вязать пленников.       Шелк шуршал под пальцами. Шарф был длинный, концы холодили голые икры. Не вырваться. Бьякуя тяжело дышал.       Ренджи перекинул скрученную ткань через плечи, сделал петлю на шее и опустился к щиколоткам, усадил капитана на пятки, заставив раздвинуть колени. Бьякуя сглотнул – он действительно вяжет его как преступника – не пошевелиться.       Ренджи оставил белые таби, завязал узлы на щиколотках, проверил на крепость и чуть потянул за лямки так, что Бьякуе пришлось выгнуться назад, чтобы не задохнуться. Вдоль позвоночника скатились капельки пота.       Ренджи поднялся и встал перед капитаном, глядя на него сверху вниз.       - Вы доверяете мне, тайчо?       - Нет.       - Продолжаете считать, что я опасен? Что могу причинить боль – вам?       - Да, - нехотя признался. Пока больно не было – умеючи связал, надо отдать ему должное.       - Станет больно – скажите, - Ренджи убрал черные пряди с лица Бьякуи. - Вы сейчас связаны. Так как вы связаны своим кланом и положением. Вы один выпутаться из всего этого не сможете. Да и не хотите. Это хорошо, наверное, быть аристократом и капитаном Готея, - пальцы скользнули к уху, зарылись в волосы у виска. - Вам нравится?..       Бьякуя не ответил.       - Человеком иногда быть надо… Без принципов – а просто быть. И видеть в другом просто человека.       - Ты пытаешься сравнить меня с тобой? – тихо и зло спросил Бьякуя.       - А разве между нами есть разница? – лейтенант улыбнулся. – Вы не сильнее меня сейчас. Попробуете вырваться – задохнетесь. Попробуете освободиться с помощью заклинания – уничтожите фамильную реликвию, это раз, а два – привлечете весь отряд. Объясняйте им потом, почему вы в чем мать родила.       На животе выступила испарина. Ренджи прав. Бьякуя связан честью крепче, чем шарфом.       - Так что остается-то, Кучики-тайчо? – Ренджи вздохнул прерывисто. – Две руки, две ноги… да и все остальное как у меня.       - Примитивно, - высокомерно возразил аристократ.       - У вас стоит, тайчо.       Бьякуя едва сдержался, чтобы не опустить взгляд туда, куда смотрел лейтенант.       - Нет, - вырвалось. И соврал. Знал же, что соврал – глупо-то как. Он закрыл глаза и шевельнул губами: – Нет. Мы не похожи, Ренджи. Ты видишь лишь то, что находится перед тобой. Ты не знаешь, что там в душе. Ты ее тронуть не сможешь... А этот стоит, – тонкие губы изогнулись в улыбке, – ну и хуй с ним.              Не слушая – или не слыша – Ренджи опустился на колени между раздвинутых ног. Наклонился, сунул одну руку под волосы на загривке. Зачерпнул ладонью мошонку, не прикасаясь к члену. Бьякуя закрыл глаза. Пальцы Ренджи гладили нежную кожу, поигрывая с яичками. Было сладко и невыносимо пугающе. Все силы уходили на то, чтобы не дать себе выкрутить руки из петель. Мышцы заиграли, он весь взмок.       - Семьдесят восьмой район Руконгая – Инудзури, - тихо сказал Абарай. – Где мы выросли с Рукией. Вы там были?       - Нет.       - И не надо.       Ренджи провел ладонью по напряженному бедру. Его руки погладили живот, грудь и плечи. Погладили и снова вернулись к мошонке – уделяя ей столько же внимания, сколько остальному.       На лбу и висках выступил пот. Если бы мог, он бы отодвинулся, чтобы избежать прикосновений. А хотелось наоборот…       Дыхание Ренджи обжигало лицо. Бьякуя провел языком по губам:       - Тебе нравится видеть меня таким?       - Красиво… - Ренджи изучал пальцами тело капитана. – Мне было десять лет, и я был вором, - криво улыбнулся. – Мы крали воду на рынке. Чистая вода – редкость. А нас было много – целое гетто голодранцев – стариков, больных женщин и писклявых младенцев, которые не могли работать, а пить хотели, - он выпрямился, чтобы поцеловать Бьякую в губы. – Я мог бы стать разбойником, если б не стал шинигами. Трудно остановиться отбирать. Но я выбрал другое. Я решил, что никогда ничего больше не украду. И обманывать не стану.       Руки Ренджи вернулись к паху, обняли член, чуть сжали. Бьякуя напрягся, замечая, что все кружится перед глазами, но не желая сдаваться. Не сейчас.       О чем ему говорил Ренджи?..       - Ты не можешь себя изменить…       - Верно, тайчо. Я никогда не любил ни лгать, ни воровать, и пытаться себя заставлять это делать больше не буду.       Ренджи отодвинулся и развязал пояс своих хакама. Бьякуя закрыл глаза, подаваясь навстречу.       - Ренджи…       Голый горячий Абарай встал на колени, прижался к нему.       - Тайчо, я все еще недостаточно хорош для вас?       Они целовались. Кажется, это Бьякуя начал его целовать. Ренджи смял его задницу. Бьякуя дернулся от одного прикосновения. Шарф тут же сдавил горло, дыхание перехватило. Он выгнулся, чтобы ослабить путы, и спина заныла. Чуть не завалился на бок, понимая, что шарф его задушит, но Ренджи подхватил его.       - Развяжи…       Шипение шелка, ткань заскользила по рукам, по горлу. Бьякуя сполз на пол, сполз на грудь Ренджи.       - Тайчо, я же ваш лейтенант, я сделаю все, что...       - Я понял, замолчи.       - Я принадлежу вам…       - Я сказал – замолчи.       Руки затекли, но Бьякую это не остановило. Притянул непослушными руками. Ренджи ласкал его ловкими пальцами. А потом опустился, облизал головку члена. Бьякуя сжался в предвкушении. Это было неправильно, но что значили правила?       Сейчас – ничего.       Ренджи отодвинулся, пальцами размазывая сперму по его животу, потом наклонился и слизал капли.       Бесстыжий.       Лейтенант сел, упираясь спиной в низкий столик, тяжело дыша от возбуждения.       - Хорошо, тайчо?       - Ты… - Бьякуя попытался восстановить дыхание. – Ты все еще… Еще хочешь услышать мой ответ на твое признание?       - Я хочу знать.       - Ты требуешь.       - А что мне остается делать, тай…       - Ждать.       - Сколько?       - Минуту, - он пытался собраться с мыслями. – Ты нетерпелив. Но я вынужден признать, Ренджи, - он посмотрел на хмурого лейтенанта. - Сегодня ты перешел все границы. Я восхищаюсь твоей смелостью, обезьяна.       - Тайчо…       - На этом наши тайные свидания заканчиваются, - Бьякуя потянулся за одеждой.       Косоде, кимоно, хакама. Сгрести со стола кенсейкан, обернуться шарфом. Абарай молча наблюдал и смотрел на него снизу вверх, безнадежно.       Аристократ протянул ему свиток стихов:       - Это последний раз. Погадай для меня.       - Вы уходите?       - Ты больше не можешь меня остановить.       - Если я попрошу…       - Бесполезно. Все кончено. Ты заслужил мое восхищение, но не мою любовь. Я не знаю, все ли ты получил от меня, на что рассчитывал, но большего я не дам.       - И не возьмете?       Бьякуя упрямо молчал.       - Тогда, - Ренджи заглянул в книгу, - что значат стихи, которые я для вас выбрал?              «Над телом своим       Теряешь последнюю власть.       Обуздать ли грозу,       Если молнию       Хочет метнуть?»              Бьякуя взял свиток, опустил в рукав и отступил поспешно, поправляя на зацелованной шее шелковый шарф.       - Это значит, Ренджи, что я должен идти.       И шунпо с порога.