Мозаика Блеска С Крыльев Скарабея

                  У холма есть две                               беды:                   Ящерица и плоды.                   Если голод зверя мучит:                   Съест он всяких                               погремучих,                   Да и ягод съест две кучи.                   Если голод слабого                         помучит,                   Извините уж –                   Преградит к плодам                         дорогу уж!

Шелкопрядка барабанила когтями по деревянному столику, оперевши подбородок на другую лапу. Она сидела в ожидании поручения, порой поглядывая на рассуждающую мать.       –Вот правду тебе говорю: весь рынок обошла, к каждому песчаному заглянула - нигде ягод нет! Сияние слегка смутилась и в то же время улыбнулась.       –Мам, тут ведь пустыня, они же не виноваты, что у них ягоды не растут, – внимательно заметила дочь.       –Ох, у нас на Пантале тоже не лес, но почему-то всё продавалось! – Заметила мать уже в свою очередь. Железно. И не поспоришь. Сияние начала легонько вырисовывать когтём круги по столу.       –Какие предложения? – Интересовалась она. –Знаешь, я бы правда слетала куда-нибудь за ягодами для этого пирога, если бы ты попросила, но ведь ты меня одну ни за что не отпустишь... А одна я всё приготовить, как ты, не смогу...       –За тем дело и стало! – Согласилась Репейница. –Хм...       –Стой, ты ведь разузнала от листокрылов, где что может расти?       –Конечно, – довольно подтвердила мать.       –Давай просто слетаем вместе?... – Предложила Сияние, подняв на неё глаза. Репейница вновь начала обдумывать предложение.       –Ох, а мне когда ужин готовить? Это не столь лёгкое дело - ягоды искать, я ведь эти места в глаза не видела, только на карте... Как не повезло, что наш папа сегодня занят.       –Не переживай, успеем мы, я помогу тебе с ужином. И ведь папа нас не съест, если ужин чуть подзадержится? Мать помолчала, прикидывая время и силы.       –Чтож, так уж и быть, быстрее начнём - быстрее кончим, – согласилась она. –Я принесу корзинки, а ты не забудь надеть дождевик - сдаётся мне, может дождь пойти! – Её рыжие усики чуть кочнулись.       –А ты? – Спросила Сияние.       –И я надену, не переживай, – беззаботно отмахнулась мать, уже идущая в другую комнату. Дочь игриво прищурилась в её сторону, оценивая, выполнит ли та своё обещание или нет. Когда корзинки были найдены, а дождевики были в них сложены, Сияние и Репейница стояли у порога, и последняя припоминала дорогу. Они взмыли вверх, крылья заблестели на солнце, и две драконихи полетели преимущественно на юго-восток. Сияние оглядывалась по сторонам, смотрела вниз на разноцветных шелкопрядов и листокрылов, щурилась от солнца и спешила за матерью. Это их первое в жизни совместное мини путешествие! Кто знает, может, не сложись всё так, как есть сейчас, такой обыкновенной свободы шелкопряды никогда бы не достигли. Гнёт Осы не оставляет выбора между вечным страхом и оковами и новой, возможно даже небезопасной, но всё-таки свободой. Пускай лучше в жизни Сияния будет эта неизведанная новая жизнь вместе с любящими родителями и друзьями! Спустя какое-то время окрестности слегка изменились: песка стало чуть меньше, он будто расступался для того, чтобы облачить бурые камни и пригорки; солнце вроде бы чуть более ласковее начало пригревать чешую, облаков стало побольше.       –Так-с, теперь... Вот сюда, – направляла Репейница, круто и неожиданно повернув вправо, вглубь места почевания бурых камней. Синяние чуть не врезалась в неё, ойкнув от неожиданности; ух, мама! Наверное, так спешит, потому что не хочет чтобы кому-то кроме неё достались её драгоценные ягоды, посмеялась про себя шелкопрядка. Они полетели дальше, на их пути стали появляться сначала низкие, но вскоре и средние ели; ярко-зелёные кустики прорывались сквозь заметно редеющий с каждым десятым метром песок. Наконец, драконихи снизились к земле, лапы почувствовали мягкий лесистый покров. Репейница встрепенулась и направилась вперёд, внимательно и с важностью осматривая каждый куст. Сияние предпочитала сначала осмотреться, чем приниматься за работу. Кругом стояли песчаные пригорки, напоминавшие своими красными и бурыми полосами огромные торты; серые камни небрежно были разбросаны где попало, будто маленький шальной дракончик нарочно разбросал их в игре. Выцвевшая трава очень скудно прилигала к низеньким кустикам, слабо оперёнными в какие-либо съедобные ягоды; тёплый ветер старательно пытался пробиться в пустынный лесок, лениво шевеля верхушками ржавых елей. Прячущиеся звери порой издавали резкие, скрипучие свисты, от которых у Сияния подрагивали небесные усики. Мать вела её всё дальше в лес, приговаривая что-то про ориентир на карте, дабы они не заблудились. Дочь прицеливалась взглядом к кустикам, но они держали на своих хилых веточках лишь сухие сморщенные ягоды, от чего те выглядели ещё более неаппетитно. Они перелезали через песчаные овраги, яруги, раздвигали колючие спутанные заросли, походившие на нарошную ловушку для случайных искателей лесных даров, отмахивались от любопытных стрекоз, пыхтели и изредка ворчали. Драконихи сделали небольшой вынужденный привал под скосившейся набок елью, в которой у самых корней зияла поросшая травой дыра - нора какого-нибудь хорька или лемминга.       –Нам из этой сухой пустыни в жизни не выбраться, в самом деле? – Отчаянно вздыхала Репейница, возведя глаза к белым кучерявым облакам на небе.       –Ну... Повезёт в другой раз, – предлагала Сияние, тщательно пытаясь очистить песок с когтей.       –Поужинаем мы тоже видимо в другой раз? – Нахмурилась мать. Сияние беспомощно выдохнула, окидывая глазами весь бедный карикатурный лес.       –Ну почему же, нет... Может не пирог испечь на сегодня, может что-то другое?       –Что же? – Ознакомительно вопросила мать, облакотившись на ель.       –Ну давай подумаем, – говорила шелкопрядка. –Значит, у нас есть тесто. Что ещё такого можно сделать с тестом?       –Если бы всё так было легко с готовкой, я бы и не уставала голову ломать, чем бы вам угодить с отцом! – Посмеялась Репейница, тыкнув дочь хвостом в бок. Та смущённо округлила глаза. –Стой! А ты молодец! Сияние подала вопросительный взгляд глазами.       –Нам стоит хотя бы немного разделиться, дорогуша, – важно говорила она, будто имела стаж ходьбы по ягоды более пяти лет. –Давай, давай: я сюда дальше пойду, а ты иди правее, так параллельно и пойдём, и главное результативность будет гораздо больше!       –Хорошо, можно попробовать, – хмыкнула дочь, поднимаясь и направляясь в сторону своего маршрута.       –Учти, далеко не заходи, я периодически буду кликать тебя, поняла? – Настоятельно говорила мать, приподнимая кусты когтями. Сияние шла от неё где-то в четырёх метрах, скользя по грязным пескам и траве.       –Угу, – соглашалась она на все последующие предостерегающие требования, попутно оглядывая кусты. Драконихи топали, то скрываясь за ясенями, то снова появляясь в поле зрения друг друга, то вновь загораживались кривыми голыми ветвями гнивших брёвен. Не так хотелось представить Сиянию себе леса - этот лес ну совсем не был похож на джунгли листокрылов на Пантале. С другой стороны, может оно и к лучшему: здесь, похоже, нет никаких хищных растений и тварей, которые в любую минуту могут напасть на тебя. Хотя, почему она так уверена? ... А вдруг есть? Она тихонько остановилась и оглянулась по сторонам. Мать хрустела сухой травой где-то впереди, продолжая идти. Сияние вслушалась в звуки ржавого леса, все чувства обострились; теперь, погрузившись в распознавание запахов, цветов, объектов, температуры, шелкопрядка словно прильнула к груди пустынного леса, чувствуя живое биение его сердца. Вышины елей вновь кочнулись от тёплого ветра, тропка примятой травы за драконихой тихими резкими движениями пыталась принять прежнюю форму, и это зрелище напоминало шевелившиеся усики жуков. Маленькое золотое озерцо лучей, пробивавшееся сквозь кроны деревьев, неровно ложилось на землю, задевая ветки, кусты, листья, падая в яруги... Сияние вдруг пригляделась.       –Ох, могучие Луны! – Раздался материнский крик. Шелкопрядка подпрыгнула на месте, дико озираясь по сторонам напуганной серной.       –Мама!? Что случилось? – Ошарашенно выпалила она, уже собираясь бежать к матери на выручку.       –Чудо случилось! Нашла! – Довольно сигнализировала Репейница, и радость в её голосе так и плясала.       –О Луны, мама... – Устало выдохнула дочь, потирая лоб. –Ты меня испугала, больше так не делай!       –А ты не пугайся, – пропела мать совершенно беззаботно, уже вовсю собирая ягоды в корзину. Сияние повернулась в свою сторону, переводя дыхание. Интересно, все матери такие ’простые‘, как говорят? Она хотела было идти дальше, но уголок глаза зацепило что-то яркое. Она вновь обернулась и всмотрелась.       –Я кажется тоже нашла, – крикнула Сияние, пробираясь по песку и опавшим веткам к кустам. Мать что то угукнула в ответ, увлечённая делом. Шелкопрядка обогнула большой песчаный пригорок, из которого страшно во все стороны торчали корни засохшего дерева. Прямо рядом с ним сидели увесистые кусты, краснеющие костром из сочной брусники. Подошед, она приподняла лапой ветви, и маленькие зелёные листья расступились, оголив ягоды. Сияние принялась осторожно обрывать плоды, стараясь не раздавить их когтями. Ягоды гулко стукались о дно плетёной корзины, когти мазались красным соком, и Сияние была похожа на голодную медведицу, уплетающую вкусную бруснику. Дракониха уселась перед раскидистым кустом, увлечённо и аккуратно срывая ягоды с веточек и очищивая их от листьев - довольно кропотливая работа. Благо, хотя бы не под палящим солнцем. А что там с погодой? Сияние подняла голову наверх, где толпились пушистые облака сероватого цвета. Кажется, дождя пока нет. Когда очередь дошла до второго бока куста, шелкопрядка удивилась тому, что хорошие и крупные ягоды росли только с одной стороны. Небольшая красная полоска в корзине глубиной всего в пять сантиметров не радовала дракониху. Она оглянулась по сторонам, в надежде отыскать ещё, и действительно: здесь были залежи брусники! Кругом на поляне, жёлтой из-за сухой травы, были втыканы кустики различных размеров, так что Сияние даже могла повыбирать; и она выбрала. В противоположном дальнем углу были то ли три больших куста, то ли один огромный. Сияние поспешила туда, а в душе возникло некое весёлое и ребятческое чувство соперничества: набрать и отыскать больше, чем мама! Когти принялись осторожно обрывать ветки действительно большого и высокого куста. Только когда Сияние приблизилась к нему, она поняла, что ей приходиться привставать на цыпочки, чтобы увидеть что-то за зелёной верхушкой. Вот это настоящий клад! Она нагнулась к нижней ветке, потянула её, и вдруг одёрнулась. Шелкопрядка случайно спугнула серую ящерку, побежавшую прочь от большого и страшного яркого дракона. Она уже заведомо увидела дракониху, всё время напряжённо следила за ней? Сияние проследила за её побегом. Ярко-синий хвост, который та волочила за собой, завораживающе скользил по ржавой траве; в один миг ящерица будто куда-то испарилась. Дракониха вновь обратилась к своему занятию. Она посмотрела на ветви куста... Они начали пугать её. Теперь они выглядили как чьи-то маленькие когтистые лапки. Она чуть отошла назад, оглянулась по сторонам. В этом месте всё время было так тихо? Она слышала не только своё взволнованное дыхание, но и шелест травы под хвостом. Дуновение ветерка в верхушках крон. Одиночное стрекотание кузнечика. Поблизости кто-то есть? Всё пространство стало одновременно прослушиваемым, и одновременно абсолютно бесшумным. Какой-то непонятный страх выжидания наполнил голову Сияния, она бегло озиралась по сторонам, но не находила того, кто на неё смотрит. Она отошла ещё подальше от куста. За зелёной верхушкой двинулось что-то тёмное. Померещилось? Ей не хотелось проверять. Снова ощущение животного страха. Она сразу вспомнила Скорпиона и безжизненное грязное золото холодных глаз. Он следит за ней? Сияние инстинктивно осмотрела куст со всех сторон. Сердце за одно мгновенье замерло, обратилось в камень, кануло в бездну, расплескав всю тревогу и все остатки страха, разлившиеся по всей грудине изнутри. Глаза намертво вцепились в чёрную морду, недвижимо смотрящую на неё из ветвей кустарника статуей. Тело обледенело, отступление прервалось. Страх взял вверх над Сиянием также, как это было всегда. Она не могла издать и звука, голосовые связки сковались в камень, разум отказывался отвечать. Тёмно-серые глаза впились в изумрудные, испуганные. Пасть дракона предостерегающе приоткрылась, клыки оголились наполовину и блеснули на лучах солнца. Его крылья раскинулись в стороны, на их внутренней стороне гулко сияли звёзды. Опасность смерти пробудила в Сиянии сознание. Она дёрнулась, попятилась назад, попыталась на ходу расправить крылья для скорейшего отлёта, но такое множество действий исступлённый разум отказывался выполнять.       –Стойте!... Нет! – Торопилась она подобрать слова, запинаясь, путаясь, не зная вообще, что говорить в утекающие секунды. Сердце начало бешено колотиться. Она выставила передние лапы вперёд, не то огораживая незнакомца от себя, не то показывая свои безоружные намерения. Чёрная статуя нисколько не шевельнулась, застыв угольной гарпией.       –П-пожалуйста...! – Её голова шла кругом, она молилась Лунам о том, чтобы не умереть сейчас от страха и тревоги. Чёрный дракон остановился, его зубы сомкнулись, а глаза всё ещё внимательно смотрели с хищной осторожностью. Сияние вдруг вспомнила, кем является в Пиррии. Огромной говорящей бабочкой, если бы она смотрела на себя сейчас глазами незнакомца. Её мысли метались бешеной вьюгой; она отчаянно соображала, что ей делать.       –Эт-то... Это ваша территория? Извините, я ухожу, простите, – торопливо говорила она, её тело дрожало, челюсти сводило, слова еле выползали наружу. Сияние взметнулась ввысь так быстро, как она до этого ещё никогда не делала. Она понеслась к матери, посылала мольбы Лунам. Только бы за ней не было погони! Ей становилось дурно от стресса.       –М-мама, мама, молю, уходим! – трясла подлетевшая Сияние мать за лапу, которая спокойно собирала бруснику.       –Что... Что такое? – Не понимала мать. –Ты чего дрожишь? Что случилось? – Начала беспокоиться она.       –Мама, быстрее, там... Там... Там медведь! – Сказала она впопыхах первую попавшуюся на язык опасность, уже вновь собираясь лететь.       –Что-о? – Испуганно протянула она, схватив корзину. –Быстрее! Они помчались по небу без оглядки, лохматые верхушки елей маячили под лапами. Спина, уже будто бы заимев свои собственные глаза и разум, всё не переставала рисовать на чешуе ощущения когтистых небрежных лап, жаркого влажного дыхания, неприятно разъедающего кожу, злых серых глаз, подобных глазам Скорпиона, но более звериных. Сердце у Сияния учищённо колотилось, вокруг плыли непонятные очертания. Ей всё казалось, что кто-то вот-вот схватит её за уязвимые две пары крыльев, порвёт их вклочья, и она без чувств упадёт во тьму обморока...

***

Дракониха зябко ёжилась в постели. Она потирала лапами плечи, пытаясь окончательно успокоить пережившее стресс тело. Мать хлопотала на кухне, заваривая дочери травяной чай, но Сияние плохо могла расслышать какие-либо звуки - она целиком и полностью была сосредоточена на своих мыслях. Её хотят поймать? Убить? Шантажировать ею? Допрашивать? Шелкопрядка устало прикрывала глаза, горячий лоб плавился от раздумий. Эти кто-то работают сообща, или это просто совпадения? Ей стоит так сильно волноваться и остерегаться всего, что находится за рамками лагеря, или это всего лишь случайности? Сможет ли она нормально существовать в новом доме? Сияние повела глазами к окну. В голове всплыл образ хищного чёрного дракона. На песчаных точно не похож, хотя от этого незнакомца веяла такая же атмосфера опасности, как от Скорпиона. Может, земляной? Нет, точно нет - у него была аккуратная морда, совсем не как у бегемота. К тому же у него был интересный окрас в виде звёзд на внутренней стороне крыльев. Зрелище от всего его вида конечно было демонстративным и отпугивающим. Шелкопрядка задумалась. Может, это какие-нибудь звёздные драконы? Сколько ещё различных драконов вмещает в себя неизведанная Пиррия? Сияние легла, уложив голову на подушку. Сердцебиение успокоилось. Оно лишь билось слегка удивлённо и любопытсвующе, желая найти ответы на все вопросы. Тело больше не сковывала дрожь, челюсть не сводило, лапы не дрожали. Кажется, теперь она наконец может всё здраво осмыслить. И зачем только её организм использует этот приём с бешеным выплеском тревоги и лишних волнений? Столько много энергии можно потратить впустую... Она основательно задумалась над всей ситуацией, желая разложить всё по полочкам. Этому её научила та роковая разлука с братом. Она больше не должна совершать необдуманных действий. По крайней мере, очень стараться. Дракониха закрыла глаза, чтобы не отвлекаться на окружающие предметы. Она решила начать с начала. Если принять тот факт, что этот дракон живёт вдали от остальных в одиночку, то можно предположить, что он совершенно не знал о прибытии шелкопрядов и листокрылов в Пиррию. Соответственно, такую реакцию, как защита, конечно же можно допустить. В самом деле, Сияние бы сама была то ли в остолбенении, то ли в страхе, если бы на своей родной Пантале однажды повстречала бы такого чернющего дракона. Но, с другой стороны - в самом ли деле есть такие отшельники, вокруг которых совсем нет никакого социума, друзей, родителей? Сияние с трудом могла поверить в это. Второй вариант, самый ужасный, который мог прийти Сиянию на ум: за ней действительно следят. Она не знает почему, не знает с какой целью, но такие мысли просто не хотели выметаться из головы. Кажется, ей нужно быть впредь гораздо осторожнее. Что если это один из подчинённых Прометея?... Думать о таком совершенно не хотелось. Она пыталась успокоить себя мыслью, что это просто её воображение, что у неё просто недостаточно информации для познания полной картины. И, по правде сказать, за сегодняшний день она уже достаточно побоялась. Больше этого испытывать не хотелось. Ну а третьим вариантом такого развития событий могла бы быть по просту негостеприимность незнакомца. Самое примитивное, что можно было придумать, и Сияние склонялась к этому варианту больше всего. Нужно ведь стараться принимать других такими, какие они есть. Чайная ложка покрутилась в серебряной кружке, издавая лёгкий звон. Мать вошла в комнату Сияния, стоя у её кровати.       –Спишь уже? Устала? – Заботливо спрашивала она, потрогав уши дочери. –Как бы не заболела ещё... Шелкопрядка открыла глаза, устало поморгав. Она увидела перед собой кружку в лапах у Репейницы, из которой клубился пар.       –О, спасибо, мама, – улыбнулась она, аккуратно взяв в лапы блюдце с кружкой.       –Отдыхай, – любезно сказала дракониха. –Ты будешь ужинать, когда я приготовлю?       –Ну-у... Если я проснусь, то да, – с милым смешком заключила Сияние. Репейница улыбнулась и направилась на кухню. Носа мягко коснулся горячий пар вместе с ароматом чабреца. Сияние с удовольствием отпила горячего напитка, ложечка проскользила по краю кружки и коснулась подбородка, тихонько прозвенев.

Через какое-то время она уже свернулась в постели клубком, накрывшись лёгким одеялом. За окном чернела ночь, звёзды сверкали яркими точками. Совсем как крылья того дракона. Мать с отцом ужинали на кухне, негромко разговаривая. Сияние в полудрёме слышала лишь часть их разговора. Она ненадолго погрузилась во тьму, но вновь проснулась, когда мать подошла к порогу.       –Ох, тут только моя корзинка. Сияние свою видимо от страха позабыла забрать... Ну, ничего. Шелкопрядка сначала не придала этим словам значения. Поворачиваясь на другой бок к окну, она ненадолго задержалась сонным взглядом на покрывале ночи. Звёзды посмотрели на неё серыми глазами. Она на миг опешила, но потом вдруг решила слегка додумать свои важные мысли. Нужно начинать что-то делать самой, что-то предпринимать. Нужно разрешить хотя бы один вопрос из тысячи, разобраться хотя бы в одной ситуации из миллиона.

                  На столе, в ночном                         покрывале,                   Стоят свечи красной зари,                   Между ними мотылёк                         летает.                   Горячая смерть в                               алом огне                   Крылья его поджидает.                   Но не лишь бархатом                         белым                   наделено то, что во                         тьме летает.                   Его размеры малы, его                   крылья - вата,                   Но не глуп мотылёк в                         ночи,                   Летящий не к свету,                   А к звёздному благу.

***

В жарких пустяных светает. Лучи солнца, розового от восхода, проникли в комнату шелкопрядки, и всё пространство оживилось нежными красками раннего утра. Драконы в это время обычно встают, начинают собираться на работу. Этим занимались и Махаон с Репейницей, тихонько ходя по дому, негромко разговаривая и не хлопая дверьми. У шелкопрядов и листокрылов было совместное дело: обустройство и охрана лагеря. Все взрослые драконы по желанию могли учавствовать в этом, прилагая и свои собственные усилия, ведь им ещё неизвестно сколько жить в таком новом доме, да и всевозможных опасностей, как оказалось, в пустыни Пиррии немеренно. Отец Сияния помогает по части обороны, по возможности советует остальным, причастным к общему делу. Мать же учавствует в обустройстве, помогает сооружать соломенные дома, плести из соломы различные предметы быта для остальных шелкопрядов и листокрылов. Когда родители ушли, через пару часов Сияние уже не спала. Она потянулась в постели, сонно зевнув, посмотрела по сторонам, откинула одеяло в сторону; она помнила о своих намерениях, и собиралась действовать решительно. Умышись на кухне прохладной водой, дракониха задержалась у порога, обратив внимание на корзину, лежавшую в углу; она припомнила вчерашние слова матери. Нет, она возвращается в то место не потому, что ей нужно найти пропавшую вещь. Она возвращается для того, чтобы найти в себе силы хотя бы на на какое-то самостоятельное решение, достойное пугливой драконихи. По правде говоря, эта затея казалась весьма опасной. Этот дракон явно дал понять, что не желает видеть непрошенных гостей... Сияние остановилась у двери, понурив голову. Она не сказала об этом родителям, она пожелала сделать всё самостоятельно, ведь одну они бы её ни за что не отпустили. Но ведь... Если бы незнакомец был действительно зол, он бы... Погнался за ней? По крайней мере, он хотя бы внятно должен был выразить своё недовольство словами, почему он не сделал этого? Может быть, тоже боялся? Шелкопрядка продолжила размышлять. Пойти с подругами? Тоже не лучший вариант. Ей нужно сделать всё самой, не всё время же с кем-то ходить. Но ей нельзя выходить одной из лагеря! Сияние потёрла виски, всё так же неподвижно стоя у порога. Если родители узнают? Если кто-то её заметит? А тем более, если с ней что-то случится? Кто ей поможет? Она уселась на пол. Прижав к бокам крылья, нерешительно посмотрела на дверь. Не стоит никуда идти. Что она докажет сама себе, если пойдёт к этому дракону? В конце концов, она, быть может, и не найдёт его вовсе. Но ведь, если бы тогда на Пантале она решилась броситься за братом, перед ней бы открылось не меньше опасностей. Если так подумать, то все решения требуют преодоления каких либо опасностей. Если она не поймёт, как действовать в таких ситуациях, в момент истины она никогда не сможет решиться. Нужно начинать с малого для того, чтобы быть готовым к большему. Она поднялась с пола, отворила дверь и шагнула вперёд. Да, может это и ошибка, но вечные раздумья казались пыткой для Сияния. Если вечно размышлять, не предпринимая действий, никогда не решишься на подвиг. Она полетела в голубизне неба, лучи солнца заиграли на её крыльях. Дорогу она помнила хорошо - ржавый лес не находился далеко от лагеря. Серые камни выростали из земли, ели, испачканные песком, увеличивались в размерах. Она осела на примятый ковёр травы. Пустыня - самый бездарный ткач покрывал и ковров из зелени. Сияние не разрешала себе волноваться. Она спокойно сложила крылья, стала пробираться в грязную чащу, каждый шаг оглядываясь по сторонам. Дюны из жёлтого песка не были столь же могущественны как на открытых просторах настоящей пустыни, выделывая небрежные перекаты карикатурных волн. Уже знакомые кусты обступали здесь каждую ель, толпясь и толкая друг друга хилыми ветками. Вот еле заметная тропка поникшей травы. Сияние спустилась по ней, узнавая роковое, богатое красным золотом место. Она задержала дыхание, внутренне приготовясь к какому-нибудь молниеносному броску. Огляделась по сторонам лишний раз, боясь ступать дальше. Большой навес из холма, покрытого сочными шапками зелёных кустов, надменно закрывал ей вид с её безопасного места. Ей нужно идти дальше. Она ведь даже может и не найти там его. Дракониха подалась вперёд, подстилка из веток и сантиметровых ростков юных цветков зашелестела под лапами. Сияние зажмурилась на секунду и против своей воли специально пробежала вперёд до кустов дикой ланью, не желая больше тянуть резину тревоги. Пушистые гостеприимные кустарники брусники ненавязчиво сверкнули красными ягодами как злыми глазами хищника. Сияние помотала головой, отворачиваясь от обманчивых кустов. Она не поддастся вновь на эту уловку. Всегда нужно быть начеку - вот что она усвоила. Под тёмными листьями сидело что-то деревянного цвета. Дракониха пригляделась и признала в этом свою корзину. Она взяла её в лапы, покрутила и попыталась разглядеть в ней что-то, чего она сама не могла понять. Причину, по которой пришла сюда? Зачем ей понадобилась старая корзинка? Скорее всего, на случай, если кто-то разузнает её тайные походы - как алиби. Она повесила её к себе на хвост, привязав за тонкие белые нити, чтобы было проще идти по лесу. Сияние вновь оглянулась: кажется, на этот раз действительно никого нет. Шелкопрядка прошла дальше, обогнув куст брусники. Чуть помедлив, заглянула меж раскидистых веток, раздвигая их в стороны; сердце всё боялось, что вот-вот на неё кто-то выпрыгнет. Но напротив, никого не было. Совсем никаких звуков не слышно. Далёкие шёлковые пения соловьёв утопали в глубине леса, ветер не обдавал собою ни единую часть необъятной пустыни, голубое небо буквально источало гармонию. Всё повторится ровно также как и вчера? Она сейчас совсем не подозревает, что за ней следят? Сияние уже обошла все места перед и за двумя обросшими холмами земли, но совсем ничего не обнаружила. Идти куда-то дальше просто нет смысла, такими темпами ей и заблудиться не трудно. Всё кончено? Она поборола себя? Свои страхи? Ради этого ”ничего“ она возвратилась сюда? Сияние аккуратно прильнула к земле рядом с кустом, уместив голову на передних лапах. Она прикрыла глаза в раздумьях, на душе осела лёгкая тоска, а разочарование в себе кричало белой чайкой. Как ей приниматься за всё то, что нужно совершить и исправить в её жизни, когда она не может даже начать? Она смирилась с потерей брата? Нет... В сердце всё время после того момента горел хилый огонёк костра надежды, как символ её любви ко всей её семье. Именно семья самое важное в её жизни. Друзья, конечно, тоже, но всё-таки это немного иной вид связи. И она, по правде сказать, уже предала свою семью второй раз - сегодня. Желая исправить главную ошибку в своей жизни, она ненароком совершила вторую в лице лжи перед теми, кем дорожит больше себя. Разве этого она хотела? Её лапы в медленном болезненном недомогании потянулись к голове, пальцами сомкнувшись слабым замком у век. Казалось, она не дышит - она позабыла обо всём и отвлеклась от всего окружающего мира, уцепившись где-то в глубине за себя. Её тело изредка колыхалось, неожиданно опадая. Незаметно текли слёзы, рот слегка приоткрылся, беззвучно глотая воздух. За что бы она не бралась, всё валится вон. Может ей стоит вообще ничего не трогать, чтобы не доломать окончательно? Весь свет пустыни и ржавого лохматого леса притупился, поглощаясь тёмной недвижимой звездой во всём океане быстротечных свершений. Он коснулся языком воздуха, пробуя на вкус этот сложный и непонятный мир, ведь на словах он не ездок.

                        Что ты?             Тебе не хочется быть здесь?

Был этот голос слившимся со всеми звуками природы, и он не мог по своему тембру перебить пение птицы или стрекотание цикады. Она вмиг замерла. Отвлёкшиеся сердце и разум сонно разбирали все окружающие происходящие явления. Она почувствала, что лежит дома в своей постели и к ней подошла её мама, трогая за плечо чтобы спросить, всё ли у неё хорошо. Сияние слегка смутилась своих слёз, ей сейчас не хотелось, чтобы мать видела её в таком состоянии. Но она медленно подняла голову, убрав лапы, чтобы отыскать смущённым взглядом её глаза. Чёрные, как бездонная пропасть в жерле голосистого вулкана, зрачки слегка сузились в сером море радужки. Он стоял недвижим, наклонявшись прямо к драконихе. Она вцепилась в него своими глазами, сверкающими мелкими влажными звёздами слёз в широкой малахитовой пещере - и больше ничего не смогла сделать. Бушующий шторм страха в грудине кто-то заковал в наручники, обдав всю пустоту бесчуственным вакуумом. Слёзы отобрали у неё эмоции, они бесследно утекли вникуда, оставив за собой усталую печаль. Дракониха уже осознала, кто стоит перед ней, где она находится и что случилось, но самое главное: она совершенно не чувствовала свою грудь и сердце. Они будто замёрзли, будто уснули бесконечным сном, а буря в душе отчаянно пыталась разыграться и тщетно привлечь на себя хоть чьё-то внимание. Они беззвучно смотрели друг на друга целую вечность. Сияние чуть приподнялась, инстинктивно попятившись назад к кусту, хотя он совершенно не вселял ни капли надёжности и защиты. Чёрный дракон внимательно изучал её, его грудина спокойно расширялась и опадала. Шелкопрядка совсем не знала как начинать разговор, все её мысли перемешались. Серые глаза незнакомца бдуто гипнотизировали её. Они вызывали на действия, терпеливо ждали. Сложно было понять, страх так действует на неё или интерес.       –Вы... Вы же не знаете, кто я?... – Старательно, Сияние пыталась выражаться максимально ясно, но звучало так, будто она какая-то знаменитая личность. Кто вообще придумал эту тревогу, из-за которой говорить нормально не получается? Столько проблем можно было бы решить разом, когда ты ничего не боишься и не стесняешься. Розоватый раздвоенный язык на секунду показался у дракона из пасти, сейчас же исчезнув. Он ничего не отвечал, лишь молча осматривал её с головы до лап. Сияние совсем выбилась из сил понимания. Время молчания тянулось бесконечно, и ей всё больше казалось, что она сейчас экспонат диковинной бабочки в каком-нибудь музее естественной истории.       –Кто ты, в самом деле... – Задумчиво задавался вопросом в воздух незнакомец, сам будто бы боясь подходить к странной драконихе ближе, чем на два метра. Его слова доносились будто откуда-то из глубины, их совсем никто и никогда не хотел отыскать. Он тоже в точно таком же положении, что и сама Сияние сейчас? Что, если так и есть? Она ведь не может быть единственной трусишкой на всех двух континентах? Она поморгала, стараясь не сбивать дыхание на разряжённый лад. Нужно попробовать ещё раз.       –Кхм, вобщем... Как вам сказать... Вы слышали что-нибудь о шелкопрядах, листокрылах или Пантале?... – Наугад спрашивала она, надеясь подцепить его хотя бы одним тезисом. Но к её несчастью дракон был будто в ступоре. Он смотрел на Сияние взглядом какого-нибудь потерявшегося в лесу дракончика, и шелкопрядка невольно внутренне смущалась. В такой странной ситуации она ещё ни разу не бывала. Все окружающие их звуки будто притихли специально, чтобы подслушать эту забавную сценку в театре ржавых листьев. Она аккуратно села, стараясь не жаться к кустам позади себя, настойчиво выпячивавших свои короткие сухие ветки будто специально. В такие моменты кажется, что у стволов есть глаза, у ветра - уши, а у земли под лапами - разум. И чувство юмора.       –Слушайте... – Задумчиво начала она, подбирая на язык слова. –Давайте я... Расскажу вам о том, кто я?... Дракон чуть наклонил голову набок, рассматривая крылья шелкопрядки в леопардовом карем узоре. Он молча перевёл свой взгляд ей в глаза, обыкновенно ничего не сказав. Сияние очень хотелось верить в то, что это означало согласие.       –Чтож... Кроме этой Пиррии существует ещё один континент - Пантала, – начала она объяснять, ненавязчиво жестикулируя когтями. –И-и... Недавно там случилась одна неприятность... В общем, всем драконам, живущим там, необходимо было перебираться сюда, к вам на континент... Дракон будто слегка нахмурил брови. Он всё также смотрел ей в глаза, но вот взор его теперь был несколько глубже и дальше. Сияние чуть отвела взгляд в сторону, раздумывая о том, что будет говорить дальше. Спустя минуту, когда все его мысли в голове уложились, он вновь был готов к новостям.       –А ты? Его вопросы падали камнями в тихую безжизненную пещеру, не издав после себя ни малейшего звука. Слишком короткий неоднозначный вопрос вновь ставил Сияние в ступор. Этот дракон хоть и странный, но... На самом деле, когда собеседник гораздо неразговорчивее тебя, говорить как-то легче.       –Ну... Я... Сияние...? – Ответила дракониха так, будто спрашивала. Он покрутил носом, после чего отстранённо глянул на небо, связанное портным из серой пряжи. Сиянию оставалось лишь озадаченно смотреть на него, дожидаясь его странных изречений. В глазах чёрного дракона, таких же серых, как тучи на небе, заворажённо переливался металлический блеск, боясь попасть на его зрачок. В нём что-то есть, что-то загадочное, что-то отстранённое, нераскрытое и нераспустившееся... Когда Сияние тоже решила обратить свой небесный взор на верх, её сердце тот час же дёрнулось. Ведь скоро будет дождь! Шелкопрядам нельзя позволять своим крыльям мокнуть. Во-первых они плохо сушатся, а во-вторых, если они хорошенько намокнут, летать будет очень трудно. Она стала оглядываться по сторонам, пытаясь найти укромное место, готовое защитить её хрупкие перепончатые крылья. Дракониха, приподнявшись с места, поняла, что ей преградили дорогу два объекта: странный самец и хитрые, заманившие её сюда кустарники брусники. Она выжидающе посмотрела чудаку в глаза, молясь, чтобы тот заметил, но он как и прежде молча смотрел на сереющее мягкое небо. Чуть приподняв брови от смущения и кочнув голубыми витыми усиками, она робко и осторожно потрогала его лапой за плечо, всё также смотря в глаза исподлобья, как пугливый волчонок.       –Как вас зовут?... – Скромно, но отважно спросила она, так как мокнуть совсем не хотелось. –Понимаете, мне очень нужно скорее спрятаться... Дракон оглянулся на неё, его зрачки округлились. Он перевёл взгляд на крылья голубой драконихи.       –Белокрест, – отозвался он. – Иди за мной. Сияние внутренне выдохнула. Он наконец функционирует, как здоровый дракон! Она направилась за ним, обогнув кусты брусники и попрощавшись с двумя мшистыми холмами песка.

Драконы оставляли после себя следы примятой травы. Белокрест вновь поднял голову к небу, когда прозрачная капля попала ему прямо на палец. Дождь скоро разыграется. Тем временем Сияние стала ускорять шаг, старательно прижимая крылья к бокам. Спустя одну песочную горку дракон свернул направо, к подножию каменной горы, облепленной низкими кучерявыми кустами. На её верхушке, в двух метрах от земли был небольшой бурелом - братская могила опавших елей, соорудивших собою небольшое убежище. Он встал на дыбы, опёршись передними лапами о камни, и Сияние увидела, что тот точно покрупнее её, приблизительно на четыре года старше. Небо темнее стягивало серым вязаным одеялом, будто кто-то очень не хотел, чтобы все континенты сейчас увидели солнце. Капли зачастились, всё быстрее оставляя на песке тёмные пятнышки. Сияние тихо тревожно зашипела, озираясь на свои крылья.       –Сюда, – негромко позвал он.       –Лезть туда? – Спросила дракониха, примеряя свои силы.       –И скорее, – подтвердил дракон. Пока шелкопрядка примерялась, Белокрест грузно напрыгнул на пригорок, как дикая пантера, ухватив его каменную верхушку мощными чёрными лапами. Он подтянул всё своё тело, помогая себе увесистыми движениями крыльев. Дождь засеменил ещё сильнее. Капли порой будто специально попадали в глаза Сиянию, чтобы ей было хуже целиться, когда она уже во всю была готова прыгнуть.       –Я ловлю, – сосредоточенно заметил дракон, любезно протягивая распростёртую лапу. Сияние внутренне тепло подметила это. Напружинив задние лапы, она уверенно прыгнула на гору, намертво цепляясь за выступающие камни. Через секунду, привыкнув к взбирающемуся положению, она быстро среагировала, ухватившись за лапу Белокреста, после чего была легко доставлена на верхушку. Гора не смогла порадовать приятным сервисом. Места было не так уж и много, острые ветви и иглы елей кололи чешую ещё неприятнее, чем кустарники минутами ранее. Дракониха потеснилась с соседом, как можно аккуратнее складывая крылья, чтобы не навредить им уже ветвями, а не водой. Драконы выглядели как два сыча в дупле. Меж тем дождь по-настоящему полил, наполняя желтизну елей и остальных деревьев ещё большей ржавчиной. С верхушки открывался вид на небольшой участок леса. Небольшая песочная поляна с перекатами по кайме была занесена упавшими деревьями, выкрученными диким ветром с корнями, одинокими сухими ветками и мшистыми пнями. Сияние лежала, уложив голову на лапы и чуть отвернувшись в свою сторону. Такая близость с драконом, которого она вообще по началу до смерти испугалась, смущала её во всех смыслах. Почему такой дракон как Белокрест вообще живёт где-то в лесу в Мечте? Большинство драконов в Пиррии живёт в пустыне? А к какому виду его можно отнести? Сияние так ничего этого и не узнала. Но шанс ещё оставался. Она осторожно приподняла голову, стараясь не задеть рогами ветви над головой. Посмотрев на него в семидесяти сантиметрах от себя, к ней вновь приливало странное чувство смущения: и неудобно и странно. Его взор был прикован к шалящему серому небу, сам он тоже уложил голову на лапы. Изнанка кожи крыльев порой редко сверкала какой-нибудь одной звёздочкой из миллиона.       –...Можно спросить? – Неуверенно начала она. –Вы относитесь к... Каким-нибудь звёздным драконам?... Или как вы себя называете?... Белокрест перевёл на неё взгляд, предварительно озадаченно поморгав.       –Я ночной, – просто отвечал он. Всё оказалось проще, чем она думала. Просто и звучно.       –Если не надоедаю вопросами, можно поспрашивать вас?... – Искренне поинтересовалась Сияние. Ночной с минуту помолчал, покрутив носом. Сияние с некой досадой заметила, что он не очень хочет этого. Наверное потому, что не горит желанием общаться с той, что без спроса вторглась на его территорию. Дважды.       –Да, я отвечу на то, что смогу, – согласился Белокрест. Сияние обрадовалась.       –Ночные живут где-то в Мечте, как я понимаю? – Задумчиво рассуждала шелкопрядка. Белокрест помолчал.       –Довольно много кто живёт в Мечте. Ночные не будут исключением. Но коренное место жительства в Мечте только у песчаных. Сияние внимательно слушала. Дождь за окном из верхушек елей над головами мерно и успокаивающе шумел.       –Значит... Если не все драконы в Пиррии живут в пустыне, то у каждого своё место? - "Прямо как у листокрылов, отдельно от Ульев?" – мысленно добавила она.       –...Да, так и есть. Всего семь королевств. В каждом правит своя королева.       –Но... Если у каждого дракона из каждого племени есть своё законное место проживания, почему тогда кто-то ’не на своих местах‘? Белокрест потупился взглядом в свои когти, переваривая вопрос. После некоторого молчания он посмотрел ей в глаза, будто хотел сам прочесть в них ответ.       –Очень много драконов - очень много причин... – Как-то отдалённо заключил он. Сияние поморгала. Действительно, так и было: абсолютно каждый дракон на свете мог придумать себе множество разных причин. Кого-то могли изгнать за преступление, кто-то сам сбежал - вариантов может быть много. А что насчёт самого Белокреста? Любопытство очень охотно развязывало Сиянию язык.       –Можно поинтересоваться? – Скромно спросила она. –А ты... Ушёл из своего Королевства не просто так?... Если это слишком личное, то я приношу свои извинения... Может, не стоило спрашивать? Она совсем не знает, как тут работают законы, как можно вести себя драконам, какие манеры правильные... Дракон хотел приподняться, но позабыл о том, что лежит под куполом из елей. Он запутался рогами в крючковатой ветви с зелёными иглами и, довольно быстро бросив затею с распутыванием, устало опустил шею на лапы, как-то печально смотря вдаль.       –...Я... Это была вынужденная мера, – уклончиво сказал он. Не хочет отвечать? Скорее всего. Ну, не приставать же к нему и к его жизни. Сияние тоже медленно опустила голову, её разум был полон вопросов и размышлений. Уже стал ощутим запах мокрой земли. Где-то в далеке на долю секунды сверкнула яркая белая молния. Влажная стена дождя окрашивала ржавую долину в серую пелену. Давно стихли звуки напуганных птиц. Казалось, что во всём тихом лесу остались лишь они.       –Я больше был не нужен своему племени. Голубая дракониха шелохнулась от неожиданности, посмотрев на загадочного чёрного дракона. Она терпеливо ждала его слов, будто пришла к мудрецу на исповедь.       –Как это - не нужен? Ты должен был что-то сделать? – Вопрошала Сияние, любопытно сверкая изумрудными глазами.       –...Да. Ночные жили на вулкане, забивая себе лёгкие пеплом. Дышать было тяжело, и я не стал исключением. Я предложил королеве решение этой проблемы, так как я примерно мог предположить, как излечить недуг, – отдавал Белокрест слова влажному лесному воздуху.       –Ты лекарь? Но что пошло не так? Ночной потёр веки, кое-как притянув скованную в движениях лапу к морде.       –Нет. Я изучаю ботанику, поэтому знаю некоторые целебные свойства растений. Сияние очень ждала его рассказа как маленький неугомонный дракончик, которому родители рассказывают сказку на ночь.       –...Но однажды вулкан начал извергаться. Всем ночным пришлось спасаться - как раз в это время я был в поисках лекарства.       ...Вернувшись, я осознал, что у ночных драконов теперь новое место жительства и новая королева. Радужное королевство с королевой Ореолой, – неторопливо повествовал он.       –И там больше не было нужды в лекарстве, – понимающе закончила Сияние, сосредоточенно осматривая камни перед носом. Ночной еле слышно выдохнул. Эта короткая история оставила шелкопрядку под лёгким впечатлением. Она никогда бы не подумала на Пантале, что может существовать столько много племён. Ледяные белые просторы с вечной зимой, безжизненные обезвоженные пустыни, извергающиеся вулканы - столько много всего существует в Пиррии! По сравнению со всем этим многообразием её мирная прежняя жизнь в Ульях казалась тоскливым заточением в стенах. Скорее всего, так действительно и было. Всё-таки свобода, какой бы она ни была, всегда является свободой. В ней всегда можно найти хотя бы один ничтожный лучик пользы. Сияние слегка повернулась вправо, пытаясь незаметно, чтобы не смутить ночного, осмотреть его. Абсолютно чёрная чешуя по всему телу, но при свете, когда небо ещё не стянуло тучами, Сияние заметила, как эта чешуя отливает лёгким синим цветом. На шее шёл ряд белых звёзд, будто крошечный парад планет в космосе. Но его лицо было слишком отстранённым на всём фоне достаточно мускулистого тела. Самое загадочное и притягательное в нём были глаза металлического цвета, точно как пасмурное небо над головой. Они были печальными, умными и осторожными. Судьба так непринуждённо обошлась с ним. Он ведь, можно сказать, учёный. Почему все отвернулись от него, задвинули в дальний угол, как ненужную энциклопедию?       –Никто даже не поблагодарил тебя за твой труд? – Печально заметила Сияние.       –Я ничего не сделал, - ответил он. –Я не потратил много сил на экспедицию, это задание было не сложным. Я и не предоставил найденное растение той новой королеве. Я просто ушёл из Королевства, – объяснял Белокрест.       –Но ведь... – Дракониха уставилась взглядом в серую даль, потревоженную дождём и сыростью. Почему он отрицает свой труд? Спасти, да даже просто попытаться спасти своё племя - это ведь подвиг! Он даже нормально не может сказать: “Я сделал то, о чём меня попросили.” Почему он такой... Приниженный? Сияние не смогла адекватно связать свои раздумия в вопрос для него, так и промолчав. Чтобы интересный диалог не оборвался, она старательно дальше допытывала Белокреста вопросами.       –Почему ты не остался в Королевстве? – Спросила в тысячный раз голубая дракониха.       –...За мной следили вследствие недоверия.             Я до крайности не люблю                         посторонних. Сердце вдруг кольнуло разом всю грудь, ускорившись. Грудина налилась неприятным теплом, как-то расширившись изнутри. Она прямо сейчас является для него посторонней. Дождь ослабевал очень вяло и нехотя. Задние лапы уже затекли, распирающее неудобное чувство в мышцах недовольно внутренне гудело. Сиянию резко стало неловко. Секундами ранее она так позабыла о том, что лежит рядом с незнакомым драконом и расспрашивает его о жизни, что сейчас всё казалось ей ненастоящим. Она ведь не могла находиться сейчас с каким-то незнакомцем и болтать с ним, как с давним другом? Хотелось извиниться незнамо за что. Она стихла, больше не сумев расслабиться на столько, насколько это было возможно в её положении. Теперь она чувствовала каждый затёкший мускул, каждую трущуюся о колючие иглы чешую. Максимально неприятно. Белокрест повернул голову к ней, внимательно и осторожно осматривая. Сияние чувствовала каждый его взгляд, касающийся её прохладным дуновением раннего остывшего утра в саванне. Она всё также неподвижно держала голову на лапах отвёрнутой в сторону. Она прямо-таки чувствует его недовольство, но ей очень хотелось верить в то, что она просто это придумала.       –Не знаю почему, но меня не отталкивало твоё присутствие. Мне даже хотелось познакомиться с тобой. До простоты давнего знакомого выходили его слова из уст. Пока Сияние удивлённо моргала в пустоту, переваривая его слова, она всё дивилась его речи. Как можно быть настолько спокойным, настолько просто и без капли смущения говорить такие слова? На его месте Сияние бы готовилась к такой речи для незнакомца минимум минуту, а у него это получалось без малейшего труда. Поразительно приятно. Она обернулась к нему; его взор всё также внимательно осматривал окраины леса, теперь уже более ржавого, чем было до дождя. Его таинственные серые глаза были огромным влекущим к себе залежем металла в открытой пещере. На самом деле она чувствует себя защищённой рядом с ним, какая бы ни была погода.

Дождь наконец стих, печально подметая свои тёмные тучи. Двое остановились у знакомых кустов брусники, обмениваясь взглядами.       –Чтож, я думаю, мне пора, – отозвалась шелкопрядка, водя когтем по мокрой траве. По правде сказать, ей не очень хотелось уходить. Дракон осмотрелся, на миг показав лесу розовый раздвоенный язык.       –Ты уходишь навсегда? – Спросил он с интересом маленького любознательного дракончика.       –Э-э, ну-у... – Неуверенно протянула Сияние в раздумьях, бегая глазами по небу. –Думаю, что... Мы сможем встретиться здесь ещё...? – С надеждой предложила она. Дракон покрутил носом.       –Когда мне ждать? Хороший вопрос. По-хорошему ведь Сияние вообще не должна быть одна где-то кроме лагеря. Какой день ей подойдёт, чтобы родители ушли на строительные работы максимально подольше, чтобы если что время осталось прозапас?       –Дава-ай... Через два дня. Ты сможешь? – Посмотрела дракониха ему в глаза. Она до сих пор нормально не могла понять, что ей движит сейчас. Было сложно уследить за своими словами: они будто бы жили собственной жизнью. Белокрест откинул взгляд за шелкопрядку, сверля пустоту глазами ещё пару секунд. Он вновь посмотрел на неё, лёгкая улыбка дружеской насмешки порезала его линию рта.       –Какие дела могут быть в лесу?