У меня к тебе...

— У меня Недовольство тобой. — Пишет Гарри в блокноте и прикрывает глаза. Правильное ли слово «Недовольство»? Но это не злость, не ярость, не отвращение и не разочарование... Это именно Недовольство. Это когда ты приходишь в магазин за йогуртом с малинкой, а на полке остались только клубничные. Вроде и разницы никакой, и ты не имеешь ничего против, и даже в итоге покупаешь его, но хотелось то изначально другого... И этот осадок недовольства остаётся. Потом на остановке тебя из лужи обрызгивает автомобиль, и тебе бы разозлиться, да ты всё равно собирался вещи постирать, так что остаётся только недовольно стереть самые большие комочки грязи салфеткой и продолжить путь домой. Ни злости, ни разочарования Недовольство Гарри хотел бы закурить, да если Долохов окажется где-то рядом - запах карамели учует сразу. Его медведь умел выцеплять приоритетные запахи, если довести его до ручки, с чем Гарри блестяще справился. В дверь постучали. Дадли, взглядом побитой собаки посмотрев на кузена, поставил на стол кофе. — Ты б, может, в комнате поселился... Тебе этот чулан уже... Тесный. — Зато уютно. — Пожимает плечами Гарри и благодарно кивает кузену за принесённый кофе. С тех пор, как Дурсли съехали отсюда, Дадли, поступивший в колледж, вернулся обратно, чтоб не тратить деньги на съём комнаты в общежитии, тем более, что прописка у него местная и общага в целом была не положена. — Знаешь, если /он/ сюда придёт... — Разрешаю кинуть в него гантели. — Серьёзно кивает Гарри и делает глоток из кружки. — Он ревнует меня к моей подруге только из-за того, что у неё такой-же цвет волос как у моей матери, которая увела у него /моего отца/. Как тебе причина? Мне кажется очень логичной. — Дадли в ответ лишь ржёт. Причины переезда кузена он узнал в первый же день. — Но странно, что он не ищет тебя здесь. — Думаю, он занят доступом в Тайную Комнату. Кому придёт в голову, что я буду прятаться от сильнейшего тёмного мага в маггловском доме, куда у него есть круглосуточный доступ? Нет, он ищет меня в школе. — Дадли садится на край кровати и откидывается на стену. В головах братьев синхронно раздался визг Петуньи «Выпрями спину сейчас же!», но Дадли, лишь приподняв уголок губ в намёке на улыбку, ссутулился ещё сильнее. — Не смотри на меня так, я ненавидел эти ортопедические корсеты. Мама хотела, чтоб я ходил с ними в школу. Ты вообще это можешь представить? — Гарри попытался. Дружки кузена тут же повалили бы Дадли рядом с Поттером на землю. — Зато сейчас была бы здоровая спина. — Меня никто б не уважал! — Очень тебе помогают чужое уважение и несколько административных статей в личном деле держать осанку, я так и вижу. Под лопатками горизонтально административка, а вдоль позвоночника уважение. Если переживу встречу с Долоховым, сделаю себе что-то похожее. — Гарри едва успевает отставить кружку, как ему в лицо прилетает подушка. — Иди ты. Гарри не выходил из дома почти месяц. До Коттеджа от Тисовой надо было пройти только детскую площадку, универмаг и школу. Ну и парк между ними. То есть Долохов мог найти его просто случайно зайдя в магазин, поэтому все закупки делал Дадли. Он же через Гермиону и Джинни притащил Гарри серого сычика, чтобы белая полярная сова не привлекала к себе внимания. Соха, сидящий на дереве за домом, молчал, изредка вылетая на охоту и абсолютно не привлекая к себе внимания. Букля, которая свила себе уютное гнездо парой веток выше, не давала ему вернуться к хозяину без боя, а однажды предпринятая безуспешная попытка забрать у неё письмо привела к тому, что Соха ещё две недели восстанавливал крыло, от чего спорить с этой 'женщиной' ему не хотелось. Так и проходили дни. Гарри сычиком отправлял по ночам готовые домашние задания, той же ночью получал перечень новых задач, утром занимался их выполнением. Дадли, весь день пропадающий то на учёбе, то на тренировках по хоккею, появлялся ближе к вечеру с продуктовыми пакетами, иногда принося книги из библиотеки колледжа, чтоб Гарри не скучал. А Соха ночью охотился под неусыпным контролем Букли, днем спал, прижатый её когтями... Идиллия. Недовольство Гарри чувствовал себя пленником. В конце концов, это не его вина, что Антонин, выражаясь его любимым словом - dolboeb. Уже на третий день странного озноба стало понятно, что это не просто Недовольство. Это наказание магии за саботаж их связи, но Гарри не был готов делать первый шаг к примирению. Долохов был, несомненно гордым человеком, но у Поттера гордости тоже было хоть отбавляй и наступать ей на горло, когда всё внутри дребезжало от обиды, он не намеревался. Дадли накачивал его противопростудными и витамином C, но всё эти таблетки, казалось, просто переносили дискомфорт в придачу к порции боли следующего дня, поэтому уже через неделю с начала этой "болезни" и месяц с момента ссоры, Гарри даже с кровати встать не мог. — Ну хочешь, я попытаюсь его избить прежде чем привести сюда? — Дадли уже третий день искал слова, чтоб уговорить Гарри на встречу с его любовником, но упёртый аки баран кузен даже на смертном одре отбрыкивался от этой идеи из последних сил. — Ты рискуешь сдохнуть, ты понимаешь?! — Джеймса после смерти он любить не перестал и мне не грозит быть забытым. — Да как ты меня заебал! — Дадли вылетел из дома хлопнув дверью. Уже вечером встретившись с Роном в одной из магловских кафешек, Дадли едва матом не начал объяснять, где он видел все эти заёбы магического мира и старческий маразм отдельно взятых представителей Тёмной Стороны. — Давай, может я с ним поговорю? — Настороженно предлагает Рон и оба, расплатившись, направляются на Тисовую. — Заперся в чулане, ни в спальню, ни в гостиную перебираться не хочет. Уютно ему там... — Всё ещё нервно бормочет Дадли, а Рон хлопает его по плечу. — Я включу ему мозги, не волнуйся. Перенесу его в Нору и там уже разберёмся. Спасибо тебе за помощь. — Рыжеволосый заходит в чулан, какое-то время смотрит на свернувшегося в комок Гарри, и с тяжёлым вздохом подхватив чемодан товарища, обнимает самого Поттера, тут же улетая в вихре аппарации. Коттедж встречает их тишиной и темнотой. Окурки, раскиданные по всему полу, и несколько пустых бутылок водки под столом пытались создать видимость обитаемости этого, с позволения сказать, дома. — Ну и что же мне с тобой делать, братец? — Скинув вяло сопротивляющегося студента на кровать, Рон завалился рядом, оплетая дрожащее тело всеми конечностями. — Спи. — Голос слегка задрожал от начавшейся трансформации тела, а Гарри, во все глаза смотря на Долохова, появившегося под слетевшим оборотным, пытался найти силы чтобы отпихнуть мужчину от себя. — Гарри ляг спать. — Иди ты нахер, Антонин! — Попытка резко отпрянуть от мужчины не увенчалась успехом. — Мы не будем выяснять отношения, пока ты не сможешь нормально стоять на ногах. — |Мы не будем выяснять отношения|! Вообще! У нас их нет! Выяснять отношения ты можешь идти в Годрикову впадину, если мне не изменяет память, мой отец и /его рыжеволосая/ лежат там. Удачи! И пошёл ты. — Всё сказал? — Гарри сказал не все. Гарри был готов наговорить ещё кучу всего, но сил катастрофически не хватало. Голова шла кругом, перед глазами летали фейерверки... — Я недоволен тобой и твоим поведением! — Я знаю. Читал. — Кивает Антонин и притягивает вжавшегося в стену мальчишку к себе. — Набирайся сил, милый. Меня надо наказать за плохое поведение. — Мужчина целует своего Избранника в висок и, чувствуя, как обессиленно заваливается на него юноша, заматывает того в одеяло. Собственных сил ему едва хватило на то, чтобы достать себе плед и лечь на кровать до того, как сознание покинет его. Этот выкрутас его Избранника заставил Долохова трижды разнести надгробную плиту на могиле Поттеров, трижды её восстановить и в итоге сцепиться с разгневанным Снейпом, который в гневе был ничуть не слабее Долохова после трёхнедельного "голодания". Недовольство Долохов, проснувшись на рассвете, смотрел, как Гарри хмурится во сне и инстинктивно пытается отодвинуться подальше, в то время как Антонин, или его зверь, пытался, казалось, слиться с ним воедино, настолько сильно его прижимали к груди. — Гарри? — М? — Ты всё ещё недоволен мной? — Безумно. — А если отсосу? — Гарри, всё ещё не до конца проснувшись, на несколько секунд завис. — Не спасёт. — А кофе в постель? — Не сравнивай минет и кофе. — А если отсосу сейчас, потом принесу кофе и после кофе тоже отсосу? Простишь? — Ты пытаешься купить моё прощение или сбить с желания наказать? — Антонин, навалившись всем весом на любовника прижался губами к его уху. — Я пытаюсь сделать приятно единственному человеку на нашем глобусе, ради которого я послал нахер Лорда, повертел там же Дамблдора, отхватил пиздячек от Снейпа и три дня жил в окружении Уизли в попытке смириться с их существованием. Мерлина ради, Гарри, на фоне этого любое наказание будет нервно курить в сторонке. — Значит пытаешься его избежать. — Нет, Гарри, я лишь пытаюсь сделать тебе приятно до тех пор, пока ты не сделаешь мне неприятно своими золотыми ручками, привыкшими лупить по квиддичным снарядам весьма тяжёлой ладонью. Окрепни немного, а я даю слово, что дождусь и /не сбегу/. И позволь мне позаботиться о тебе. Недовольство Гарри хотел спать. Он не хотел разговаривать. Тем более не хотел просыпаться, потому что голова всё ещё была свинцовой. — Я спать хочу. Отстань пожалуйста. Недовольство Гарри сквозь сон слышал шорох по дому. Антонин наводил порядок в едва не уничтоженном двумя месяцами ранее доме и разбирал чемодан, который вместе с Гарри забрал с Тисовой. Сигаретная Башня, так бесившая его по началу, заняла своё почётное место в углу кухни и Долохов наконец смог вдохнуть полной грудью. Теперь это было похоже на /их/ дом. Гарри для восстановления понадобилось ещё двое суток почти беспробудного сна и кормления с рук, потому что ни его собственные руки, ни даже пальцы, слушаться хозяина не хотели. Антонин терпеливо обслуживал своего Избранника, накладывая холодные компрессы, если того окутывал жар, или обнимая и закутывая в одеяло, если того бил озноб. Состояние менялось по несколько раз за три часа, поэтому даже ночью оборотень почти не спал, чтобы не пропустить изменения. Недовольство — Из-за тебя мне плохо. — Свесив ноги с кровати и низко опустив голову шипит Гарри, пытаясь переждать 'вертолёты' перед глазами. — Ты сбежал, Гарри. Не просто сбежал, ты /бросил/ меня. — Напомнить причину?! — Долохов в ответ промолчал, прекрасно понимая, что этот конфликт может быть вечным, если его поддерживать. — Ты, несмотря на то, что сам без мозгов, умеешь их включать окружающим. Я трое суток пробыл с Уизли под одной крышей, когда мы искали тебя. Я... Осознал свою неправоту в отношении тебя. — Всё равно ты виноват. — Бурчит Гарри и пытается встать, тут же едва не падая обратно, но Антонин вовремя успевает его удержать. — Виноват, виноват, идём уже, о Великий Праведник, не допускающий ошибок в своей жизни! Научите меня своей мудрости, о Великий! — Шутливо восклицает мужчина в ответ на откровенно детскую позицию Избранника, но тут же серьёзно добавляет. — Но не сегодня, сегодня ты едва стоишь на ногах. Недовольство Гарри искренне хотел злиться на мужчину. От всей души хотелось поскандалить, но единственное, что у Поттера получалось - влюбиться ещё больше. В это внимание, в эту заботу, в эту поддержку... Недовольство Гарри сидит за столом, опустив голову на скрещенные руки и пытается найти хоть что-то, что могло бы быть причиной 'взрыва', но не получается. Сильные руки, прижимающие к тёплому телу, когда по ночам его пробивало ознобом, нежные поцелуи в лоб каждый раз, когда мужчина менял ему компресс во время жара... Антонин, поставив кружку с /молоком и кофе/ перед Избранником, с усмешкой следит за ним, словно знает, какие мысли бродят в этой тёмной, лишённой всякого намёка на здравый смысл, голове. — Тебе надо будет сдать экзамены, которые ты пропустил. Преподаватели остаются в школе до конца месяца, чтобы составить учебные планы и списки, так что у тебя есть неделя на подготовку и неделя на сдачу. Желательно, чтобы за время подготовки ты уже смог самостоятельно передвигаться, иначе четыре часа стояния за котлом на экзамене по зельям станут для тебя фатальными. Гарри? — Не видя реакции на свои слова, Антонину кажется, что Избранник уснул, но тот подаёт голос. — Почему виноват ты, а страдаю я? Это несправедливо. Почему я должен получать такие откаты, когда ты буквально угрожаешь мне? — Со стороны Долохова слышится отчётливое "бляяя". — Я - оборотень, Гарри. А ты мой Избранник. Я не могу угрожать тебе, я убью ради тебя. Да, я сглупил, приревновав тебя к девчонке, за которой бегает вся ваша школа, но видит Мерлин, я не имел желания тебя обидеть... А откат... Ты человек. Ты априори слабее меня. Ты получил откат сил, а я едва не сдох от болевого шока. Мне пришлось лететь в Россию, чтобы глава клана отсрочил вторую волну и дал мне время на поиски. Мне тоже было больно. И я не хочу, чтоб такой саботаж повторился снова. Я не ревнивый, Гарри. Был. Потому что мои бывшие были... Просто были. Их присутствие или отсутствие ничего не меняло в моей жизни. Но ты мой Избранник. Нравишься ты мне или нет, нравится мне твой характер или нет - я буду рядом. Я /должен/ быть рядом. И наоборот это работает так же. Я твоя сила, ты мой здравый смысл. Мы друг без друга абсолютно бесполезны и социально опасны. Понимаешь? Нам будет гораздо легче находиться рядом и действовать сообща. Гарри? — Понимаю... — Отзывается Поттер и, наконец, берет кружку в руки. — Но это не моя вина. — Антонин лишь закатывает глаза. — Это ребячество, Гарри. Я уже признал свою неправоту. Давай свернем эту тему. Пей. Недовольство Гарри хочет обнять мужчину, несмотря на ещё покалывающую в душе обиду. Гарри хочет поцеловать его, но этот тревожный взгляд, выцепляющий любое резкое движение, чтобы успеть среагировать и поймать ослабленное тело, сковывали по рукам и ногам. — Если мы - теоретически - поцелуемся, ты не решишь, что я простил тебя? — Интересуется Гарри, отставляя кружку. Долохов в секундном ступоре смотрит на своего Избранника. — Какой ответ поддержит идею поцелуя? — Тот, при котором ты не примешь его за прощение. — Тогда я с радостью приму этот поцелуй за показатель твоей обиды, милый. — Гарри кивает, скорее самому себе, и пересаживается со своего стула на колени Антонина. — Твой переходный возраст сведёт меня с ума, знаешь... — Гарри мягко касается губ /своего/ мужчины языком, словно вспоминая их вкус, а после прижимается изо всех сил и, иногда покусывая чужие губы, сплетает языки вместе, слегка сжимая доверчиво открытую шею рукой. — Это точно не прощение? — Едва слышно спрашивает мужчина, когда Гарри отстраняется, чтобы набрать воздуха, но шею любовника так и не отпускает. — Обида. — Подтверждает Гарри свой начальный курс. Антонин притягивает вторую руку любовника к своим губам и оставляет на его пальцах мягкий поцелуй. — Обижайся на меня почаще. Недовольство Гарри совсем не хотел возбуждаться от поцелуя. Гарри совсем не хотел, чтобы Антонин возбудился в ответ. Гарри хотел лелеять свою обиду вплоть до /наказания/ мужчины и совсем не хотел прощать его, не услышав /извинений/. Дадли говорил, что в семье все прощают друг друга просто потому что это /семья/ и неважно, извинялись люди друг перед другом или нет. Петунья готовила Вернону пирог с патокой на работу, если чем-то его обижала, Вернон оставлял ей цветы и столь любимый ею белый шоколад, если был в чем то виноват. Они никогда не говорили "прости меня". Гарри, вспоминая это, старался не давать волю слезам, но в крайнем случае был готов прикрыться слабостью, стрессом, перепадами температуры или сожалением о гоблинских восстаниях лет семьсот назад. — Прости меня, Гарри... — Тихо шепчет Антонин, когда любовник, убрав руку с его шеи, утыкается лбом в плечо. — За недоверие... За то что я позволил призракам моего прошлого вредить /нашему/ настоящему. Прости. — Слёзы всё же скатываются по щекам Гарри, определённо от сожаления о гоблинских восстаниях, а не от того, что Антонин гладит его по спине и говорит то, что не говорил никогда и никому прежде. — Гарантирую, больше никакой ревности к /рыжим/. — Мужчина целует юношу в висок и вдыхает карамельный запах его волос. Недовольство С их разговора не прошло и суток, как оба встретились в кафе с Уизли. Поттер неверяще глядел на Антонина и /зеленоволосую/ Джинни и пытался найти цензурные слова. Нет, цвет был красивым, приятно переливался изумрудными всполохами под лампой или солнечными лучами, но! — «Никакой ревности к /рыжим/, да? — В прищуре зелёных глаз плескалась ярость. — Да брось ты. Её волосы подходят под цвет твоих глаз. — Пожимает плечами Антонин. — Действительно, Гарри, брось. Антонин помог мне добиться помолвки с Забини, так что вы оба можете не волноваться друг о друге. — Кивает Джинни и с наслаждением потягивает клубничный коктейль. Гарри недоуменно хлопает глазами. — Какой Забини? Наш? То есть их? То есть... — Я спросил, за кого она без раздумий выйдет замуж. Она сказала, что за богатого мулата. — Поясняет Антонин. — И на следующий день он привёл к нам контуженного Забини. — Кивает Рон. — А на него весьма плотоядно отчим облизывался, так что брак с Джинни был неплохим вариантом. — Но... Помолвка же? — Потому что Джин ещё нет восемнадцати, а в брачный ритуал входит секс на алтаре. — Поясняет Рон, а Гарри всё ещё не может отойти от новости. — /Наш/ Забини?! Недовольство По Коттеджу опять летала посуда. — Ты выдал её замуж лишь бы она рядом со мной не стояла свободной?! Ты заставил её перекраситься?! — Покрасилась она сама, чтобы разъярить меня сказав, что этот цвет её волос больше рыжих подойдёт к твоим глазам. Брак стал результатом нашей с ней ссоры по этому вопросу. — Вы оба с ума сошли?! — Говорит человек, который едва не сдох, вместо того чтобы сесть и спокойно обсудить с партнёром решение проблемы. — Гарри не нашёл что ответить. — Ты, кажется, достаточно крепко стоишь на ногах? — И что? — Сбивается с мысли Гарри и замирает на полушаге, когда Антонин расстёгивает ремень на своих брюках. — Парты здесь нет, но, думаю и кухонный стол подойдёт прекрасно. Вы накажите меня, учитель?