У меня к тебе...

      Несмотря на разгоревшийся конфликт с Антонином, Гарри пытался взять себя в руки и отвлечься на подготовку к экзаменам. Ему нужно было подтянуть зелья и трансфигурацию, подготовить с Невиллом проект по гербологии для зачёта, а время утекло так, словно не только Земля вокруг Солнца вертелась, но и Солнце пошло навстречу, наворачивая взаимные круги.       Гарри начал класть в чашку больше кофе и лить меньше молока, Гермиона по ночам варила их компании укрепляющие и бодрящие зелья, а Рон теми же ночами обворовывал Снейпа и Спраут ради ингредиентов.       О произошедшем в лесу друзья не говорили. Рон не одобрял выбор друга, но деваться ему было некуда, поэтому они просто предпочли забыть об этом.       Близилась середина декабря. Знаний в головах как не было так и нет, а экзамены уже не просто стучат в дверь, а стряхивают снег с ботинок в прихожей.       Гарри погружался в апатию и депрессию. Кроме экзаменов близился и последний в этом году матч Гриффиндора против Слизерина, поэтому давление со всех сторон буквально можно было ощутить кожей.       Отработки назначались чаще, чем начислялись баллы, сил иногда не хватало даже переодеться ко сну и почистить зубы - ночующие прямо в гостиных студенты стали нормой. У Гарри не хватало ни на что энергии, а его мотивация к учёбе отправилась на ПМЖ к Спанч Бобу.       Может, благодаря именно этому, мысли о прошлом его отца не могли сильно задеть или вывести на эмоции, а может в Гарри что-то перегорело к... 'любовнику'. «— Вы такой же как ваш отец, Поттер!»       Гарри это знал. Он долго сравнивал себя в отражении зеркала с колдографиями Джеймса, подмечая одинаковую форму бровей, лица, скул... Даже ямочки на щеках выглядели так же. Если Гарри закроет верхнюю часть лица, скрыв шрам и зелень глаз, их будет вовсе не отличить. Да, отец в молодости был упитаннее и выше, но речь шла совсем не о том.       В Гарри просыпалась ревность. Антонин его ревновал из-за опыта отношений с Джеймсом. Вот только Гарри, в отличие от отца никогда ни с кем в серьёзных отношениях не состоял.       А вот сколько любовниц и любовников было у Долохова за его то семьдесят...       Раздражение и злость тут же сменялись тревогой, ведь на завтра нужно подготовить эссе по Астрономии, а у Гарри даже вступление не готово.       Хотелось сделать назло. Хотелось пойти и закрутить интрижку с какой-нибудь студенткой. Чтобы сделать больно и отомстить.       За что именно мстить, Гарри не знал. За прошлое? Так это Джеймс бросил любовника, а не наоборот.       У Долохова в целом было достаточно причин, чтобы добить Гарри в отместку Джеймсу. — “Альферац” это где вообще?! — Негодующе хлопает по столу рукой Рон. — Я им что, астролог?! — Астроном. — Тут же поправляет Гермиона и перелистывает несколько страниц в энциклопедии. — Вот, тут три абзаца, а в конце раздела сводная таблица.       Рон с Гарри синхронно склонились над книгой и, ненадолго задумавшись, принялись подражать Ниагарскому водопаду. То есть лить воду в невообразимом объёме, чтобы тринадцать строк из книги могли занять хотя бы три десятка строк на пергаменте.       Джеймс "спал" с Антонином. Джеймсу за период их "несерьёзных" отношений перепало больше, чем Гарри в вроде как "серьёзных намерениях" с мужчиной.       Сон не шёл, несмотря на усталость. Мысли роились в голове, вызывая неприятное жжение в области груди и нервозность.       Филин, влетевший в окно спальни, сел на прикроватный комод и, тяжело вздохнув, вытянул лапу с привязанным письмом в сторону Поттера так, словно делает тому огромное одолжение.       Как ни пытался Гарри, он так и не смог сдружиться с этой птицей. Не помогали ни фрукты, ни печеньки, ни орешки с зёрнами, ни всякая отловленная живность...       Соха ненавидел Гарри всей своей птичьей душой и доставлял письма Антонина только из уважения к своему хозяину. — Спасибо. — Гарри указывает на мисочку с заранее приготовленными вкусняшками и забирает письмо. Читать его не хотелось. Даже осознание того, что там может быть что-то важное не помогало справиться с эмоциями.       Хотелось сжечь конверт и лечь спать. Хотелось разорвать бумагу на мелкие кусочки и затолкать их кому-нибудь в какое-нибудь отверстие.       Да, приближающиеся экзамены плохо влияли на подростковую психику. — Прочитаю и сожгу. Прочитаю, порву и сожгу. — Непонятно к кому обращается Гарри и распечатывает конверт.       Антонин писал дважды в месяц, несмотря на то, сколько писем отправлял Гарри, и хотя с происшествия в лесу прошло достаточно времени, юноша не отправил ни одного, что было примерно на десять штук меньше среднемесячного значения.       Это письмо от мужчины было первым с того момента. Гарри не мог заставить себя взглянуть на исписанный резким угловатым почерком лист, поэтому сидел, смотря на поглощающего сверчков филина. Тот, почувствовал чужой взгляд, обернулся и агрессивно расправил крылья. — Да ты ешь. Я просто... — Гарри взглядом побитой собаки смотрит на лист в своих руках и вновь отворачивается к филину. Соха. Сокращение от Сохатого. Сука, даже здесь влез. — Ревнуешь к своему хозяину или пытаешься спасти меня от него? — Филин, ожидаемо, промолчал в ответ. — Соха, кого он чаще вспоминает дома, меня или... Его? — Свою руку, Гарри, потому что никого из вас с ним рядом нет! — Отзывается Рон с соседней кровати и неприлично громко ржёт. Гарри в ответ тоже усмехается и вновь переводит взгляд на письмо.       Надо читать. Гриффиндорец он или где?       Собственно, Гарри и прочитал. О погоде. Нет, там так и написано «Снег идёт целыми днями, хотя с Омскими зимами не сравнится. Да и в целом с русскими зимами...»       Читая о том, что дома появилась ключница и тостер, Гарри чувствовал себя идиотом. С ним что, /настолько/ не хотят говорить?! Хотя Гарри сам перестал писать письма, но это было более честно, чем письмо "на отъебись"! «Полагаю, ты всё ещё злишься, но не понимаю, что могло тебя настолько задеть, учитывая, что я говорил правду и моё отношение к тебе с твоим отцом никак не связано. В любом случае, надеюсь, что ты находишь время на учёбу и не останешься на Рождество в школе. Нам надо поговорить лично. Я не дам тебе сбежать от меня в целом и от разговора в частности. Не забывай спать по ночам и хорошо кушать. Скучаю А.Д.» — Лучше бы это был Альбус Дамблдор, чем твой хозяин. — Шипит Гарри и с остервенением разрывает бумагу. Филин смотрит на то, ради чего его подняли поздним вечером и отправили в путь через половину страны несмотря на дождь и молчит. А потом набрасывается на неблагодарного мальчишку, заставляя того вскрикнуть от неожиданности.       Обе щеки и шея украшаются глубокими царапинами, на брови появляется рана от удара клювом, который изначально летел в глаз, а ухо уже через секунду после брови оказывается в птичьих когтях.       Оглушающее, прилетевшее со стороны Рона, сбивает взбешённого Соху с юноши и рядом тут же оказывается и Невилл, и Симус. — Ох ничего себе! — Финниган спешит зажать рану на шее однокурсника носовым платком и озирается по сторонам в поисках того, что могло бы послужить перевязочным материалом. — Надо к Помфри. У неё есть заживляющее! — Тут же спохватывается Невилл, а Рон с сомнением смотрит на дверь. — Ночью? — Раны глубокие. Заклинание не возьмёт их, а у меня все запасы ушли на твою борьбу с Живоглотом Гермионы.       Спорить никто не решился, поэтому зажав самую страшную рану на левой щеке ещё одним платком, Гарри под сопровождением Рона, направился в больничное крыло. — Он сам тебя убить не смог, решил птицу надрессировать? — Хмыкает рыжик и осторожно выглядывает за угол. — Идём. — Нет. Птице не понравилось, что я порвал письмо, которое она доставила. Псих, а не птица. Ещё и в честь моего отца названная. Рон, я уже не знаю, куда мне деваться от этого. — Забавно, он считает проблемой твои прошлые отношения, но не считает проблемой свои собственные. — И не говори... Хоть он и говорит, что он со мной не из-за моего отца, но я то знаю, что его копия. С чего иначе человеку, не знающему меня, так внезапно начинать эти отношения?! — Не ори. Так... — Рон дёрнул дверную ручку больничного крыла. Дверь не открылась. Постучав кулаком и не дождавшись ответа, Рон пару раз приласкал дверь ногой. — Минус пять баллов с Гриффиндора за порчу школьного имущества и ещё по пять с каждого за шатание по школе после отбоя. — Раздаётся за спинами студентов голос, с которым даже Дьявол рядом не стоял. — Профессор Снейп! — Гарри даже дёргается от неожиданности. — Мне нужно заживляющее, сэр... Но кажется, тут закрыто... — А что, Мисс Грейнджер не хватает квалификации, что вы решили почтить своим присутствием больничное крыло? — Но, заметив в свете Люмоса неестественно бледный цвет лица студента и правильно оценив масштаб проблемы, хотя, по скромному мнению профессора, Поттер и сам прекрасно справлялся с её ролью, мужчина резко развернулся на каблуках. — Поттер за мной, Уизли в башню.       Сидя в кабинете зельеварения, и едва сдерживая слёзы от жгучих мазей, нанесённых на раны, Гарри был готов возненавидеть Антонина ещё сильнее. — Мистер Снейп, а мой отец был... "большим" мудаком, да? — Профессор на этот вопрос лишь приподнял бровь. — Вы недооцениваете мастерство мудачества у Джеймса Поттера и зря его идеализируете. Если его считать хорошим, то я на его фоне святой. И это не фигура речи. Смотрю, голос вас слушается, поэтому не вижу ни единой причины, по которой вы могли бы задержаться в этом кабинете. Возьмите мазь, наносите перед сном. За неделю всё должно пройти. Не глотать, на слизистые не наносить. Брысь. — Спасибо, Профессор. Доброй ночи. — Поттер! — Окликает профессор студента, когда тот уже почти переступил порог кабинета — Да? — У вас с Джеймсом есть одно огромнейшее отличие, с которым не сравнится даже ваше сходство. — Мамины глаза? — Вы, в отличие от вашего отца живы. Идите.       Гарри идёт в комнату неспешно, обдумывая весьма неожиданные слова профессора. Да уж, поддержка пришла оттуда, откуда не ждали...       По возвращении в комнату, Гарри заметил встревоженного Рона, сидящего на комоде, Невилла, замотанного по уши в одеяло и Финнигана, с ногами забравшегося на письменный стол. — Что случилось? — Эта тварь рассыпала мою банку с тараканами для Френни. — Тихо отозвался Симус. Не увидев на полу ничего, похожего на кучку тараканов, Гарри едва не подпрыгнул на месте. — Живых?! — Получив согласный кивок от Рона, Поттер почти за секунду оказался рядом с Симусом. Стоило бы позвать эльфов, да сделать это могли лишь профессора и старосты, а в комнату Гермионы мальчики попасть не могли. — Кто бы ни был отправителем, не дай Мерлин он снова пришлёт этого монстра к нам в комнату, я ж его перьями подушку набью. — Дрожащим от страха голосом бормочет Симус, а Невилл лишь кивает. — Я на него Гермиониного Живоглота натравлю. — Со стороны Невилла слышится отчаянный писк. — Она же не унесла с этим ворохом Тревора?! — На лице Гарри отражается непонимание. — Ну, он разметал обрывки с твоей кровати по комнате, а потом схватил то, что лежало в кучке и вылетел в окно, устроив тут погром... — Гарри затапливает чувство паники. Соха потащил порванное письмо своему хозяину. Гарри труп. Антонин, подумав, что юноша не простил его и затаил сильнейшую обиду, может натворить непоправимого.       С другой стороны, в следующий раз этот великовозрастный кретин будет думать, прежде чем говорить о своих бывших, особенно если эти бывшие связаны с Гарри.       Поттер тянется к своему блокноту, лежащему в полке стола прямо под тем местом, где сам юноша сидит, параллельно беря перо. — У меня к тебе ревность.       Но виноватым себя Гарри не чувствовал. Не он начал эту песню, не ему её заканчивать.       Таракан, явно заинтересованный содержимым блокнота, мягко пошевелил усами, сидя на плече у Гарри. С писком, полным отвращения, юноша смахнул его с себя блокнотом в сторону не менее истеричного Симуса, и спрыгнул со стола.       Сегодня все четверо явно будут спать в гостиной. — У меня к тебе ревность. И искреннее желание убить.