— Я вскормила множество созданий… Меня любило множество созданий… — голос, глубокий, словно сама бездна, вибрировал от невыразимой печали. — Но, отчего-то все дети взбираются по мне и уходят в далекие дали, а я лишь хочу любить их вечно… Я лишь хочу быть всегда рядом. Неужели моя любовь в чем-то неправильна?
Мерлин предупреждал его о чем-то подобном. Мудрец Авалона, наблюдающий за миром из своей вечной башни, знал все тайны сердец. Но Рицука не был Мерлином. Он был простым человеком, стоящим перед лицом древней, непостижимой силы, могущественной, как сама природа, и уязвимой, как сердце матери. Он вдруг явственно почувствовал ее боль, ее любовь, ее отчаяние. И в эту секунду кинжал в его руке, символ необходимой жертвы, стал невыносимо тяжелым.
— Я не знаю. — прошептал он, и его голос дрожал. — Но поверь — все твои дети очень любят тебя. Поэтому они и уходят. Иногда любить — означает отпустить. Дать возможность идти своим путем.
Он заставил себя разжать пальцы, и кинжал упал на блестящую поверхность, исчезая в вихре белоснежного света. Из огромного, всевидящего ока, наполненного светом творения, выкатилась слеза, оставляя влажный след на лике, прекрасном и грозном.
— Не бросай меня, не уходи прочь. — прозвучал голос, полный мольбы. — Больше никогда не полюби меня…
Рицука вздрогнул. Он понял смысл ее слов. Тиамат просила его освободить человечество от ее любви, от ее всепоглощающей заботы. Это была ее последняя жертва, ее последний дар.
— Прощай, и спасибо. — выдохнул он, вкладывая в эти слова всю свою горечь, всю свою благодарность к той, кого он никогда не знал, и не собирался считать своей матерью, но был вынужден оставить. И все же, он чувствовал себя неуютно.
Сон. Или не сон? Подобные образы уже посещали его. Призрачная тень древнего божества, окруженная светом, скользила по лабиринтам его памяти, оставляя за собой мороз по коже. Рицука резко распахнул глаза. Сердце колотилось, словно загнанная в угол птица.
Комната встретила его гулкой тишиной. Окно распахнуто. Ветер играл страницами толстых книг, наваленных на подоконнике. Он помнил — это была защита от сквозняка, назойливо напоминавшего пение Тиамат. На столе остывшая чашка кофе, оставленная с вечера. Маш давно уже спала. Ему хотелось верить, что она спит спокойно.
«Урук…» — мысль о последнем оплоте человечества, окутанном пламенем и пеплом, пронзила его сознание. Грандиозная битва, огненный танец богов и чудовищ, отзвуки которой до сих пор откликались болью в его душе. Он был там. Видел, как рушится мир, как гибнут герои, как истекает кровью последняя надежда человечества.
— Время не ждёт, Рицука! — голос Жанны Альтер, резкий, как удар хлыста, разрезал тишину. Дверь с грохотом распахнулась, словно врываясь в его мысли, в его прошлое. — Я все перевернула вверх дном! Ни души! Эти четверо испарились, словно дым!
На Жанне не было лица. Ее взгляд горел холодным пламенем, готовность к бою вибрировала в каждом жесте. Она была подобна разящему ангелу, спустившемуся на землю, чтобы вершить правосудие.
— Поместье Малфоев? — бросил Рицука, в голосе звучала усталость и напряжение.
— Пусто, как могила! — отрезала Жанна. — Ни следа, ни запаха. Словно их там никогда и не было!
— Не могли же они просто… исчезнуть? — пробормотал Рицука, поднимаясь со стула.
— Я тебе что, попугай?! — рявкнула Жанна. — Я сказала: их там нет!
Рицука взглянул на неё, пытаясь уловить хоть какую-то эмоцию, кроме ярости и раздражения.
— Похоже, ты туда каждый день захаживаешь. — проронил он, но тут же осёкся, встретившись с Жанной взглядом. В её глазах пылал огонь, который не гасил даже сам океан.
— Не лезь ко мне со своими подколами, Рицука, — процедила она сквозь зубы. — Сейчас не до шуток. Они пропали. И нам нужно их найти. Живыми или мертвыми.
— Ладно, Жанна, полегче. — Рицука поднял руки, словно сдаваясь. — Давай не будем устраивать здесь конец света раньше времени.
Он подошел к столу, подцепил чашку с холодным кофе, сделал глоток. Напиток был чудовищно горьким, но бодрость все же вернулась.
— Свяжемся с Халдеей. Пусть проверят их волшебную ауру, или как там у них это называется. Элен точно должна засветиться на их радарах.
— А если Элен уже нет? — Жанна не унималась, ее голос вибрировал от напряжения. — Вдруг ее убили?
Рицука бросил на нее быстрый взгляд.
— Не нагнетай, Жанна. — ответил он, пытаясь начать сеанс связи с Халдеей при помощи щита Маш. — Уверен, с ними все в порядке.
— Да, Рицука, я надеюсь на это! — выпалила Жанна, начиная ходить взад-вперед. — Потому что если нет…
Она оборвала фразу на полуслове, но Рицука и без слов понимал, что она имеет в виду. Ее ярость была подобна заряду динамита, готовому взорваться в любой момент.
— Да Винчи, дорогуша! — рявкнул Рицука в сторону щита, как только соединение установилось. — У нас тут небольшая заварушка.
Картинки не было. Связь с каждым днем все больше слабела. Похоже, скоро ее не будет совсем.
— Рицука? — голос Да Винчи, мелодичный, словно пение птицы, прозвучал в динамике. — Что у вас произошло? Только не говори, что снова конец света?
— Пока нет, — усмехнулся Рицука. — Но ситуация требует твоего внимания. Гарри, Рон, Гермиона и Элен… исчезли. Два месяца — ни слуху, ни духу.
— Исчезли? — Да Винчи замолчала, словно пробуя это слово на вкус. — Странно. Гарри бы обязательно дал знать, если бы мог.
— Вот именно! — подтвердил Рицука. — Поэтому нам нужна ваша помощь. Просканируйте их сигнатуры. Найдите их. Элен тоже должна быть где-то рядом.
— Хорошо, Рицука, — ответила Да Винчи. — Начинаем сканирование. Это займет некоторое время.
Рицука откинулся на спинку стула, чувствуя, как напряжение стягивает его мышцы. Слишком долго они уже в неведении. Слишком многое поставлено на карту. Тишина в комнате казалась зловещей. Жанна, все еще нервничая, продолжала ходить из угла в угол.
— Рицука… у меня нехорошие новости. — голос Да Винчи стал резким и холодным. — Мы обнаружили двух Слуг класса Зверь. И… есть еще один, который вот-вот превратится в Зверя.
Рицука резко выпрямился. Два Зверя?! Это уже не проблема, это настоящая катастрофа. Звери — существа невероятной мощи, способные стереть с лица земли целые цивилизации. Их появление — всегда предвестник хаоса и разрушений.
— И что еще хуже, — продолжила Да Винчи, ее голос был серьезен, как никогда. — Этот третий Слуга… он очень скоро станет настолько силен, что никто не сможет его остановить.
— Вот так сюрприз ты для меня откопала, Да Винчи… — прошептал Рицука, чувствуя, как леденеет кровь в жилах. — Это конец.
— Спокойно, Рицука, — голос Да Винчи, хоть и натянутый, все еще сохранял нотки спокойствия. Похоже, она пыталась успокоить не только Рицуку, но и саму себя. — Еще не все потеряно. Есть вариант. Рискованный, конечно…
— Выкладывай, Да Винчи, — пробормотал Рицука, предчувствуя, что хорошего ждать не приходится.
— Тебе нужно найти Мастера одного из Зверей. Один из них должен быть нейтральным. В случае неудачи… Возможно, тебе придется призвать Зверя и заключить с ним контракт. Или попросить кого-то из твоих студентов…
— Ты хочешь, чтобы я заключил контракт с чертовым Зверем?! — Рицука вскочил со стула, словно его ударило током. — Ты шутишь?! Кто из студентов Хогвартса способен удержать такую силу? Да и мне самому сейчас это не по зубам! Ты понимаешь, о чем говоришь, Да Винчи? Зверь мгновенно вытянет жизненную силу любого из них до капли.
— Рицука, я понимаю твое волнение, — голос Да Винчи стал мягче. — Но без Зверя нам не остановить другого Зверя. Это единственный шанс.
— Да как же так, — пробормотал Рицука, стиснув кулаки. — Ладно. Сначала выясним, с кем мы имеем дело. Кто этот третий Слуга, превращающийся в Зверя?
— Я пытаюсь определить его сигнатуру, но это сложно, — ответила Да Винчи. — Это не один Слуга. Это целый рой, состоящий из ассимилированных им людей. Они действуют как единый организм, с общим разумом и целью. Его способности… они напоминают мне вирус. Он распространяется, поглощая все на своем пути, превращая людей в себя подобных.
Рицука нахмурился, потирая переносицу. Похоже, сегодняшний день преподносил один сюрприз за другим, и все — неприятные.
— Коллективный разум… — пробормотал он, в голове промелькнули кадры из старых фантастических фильмов. — Напоминает «боргов» из «Звездного Пути». Или «Матрицу» с ее агентами. Неужели нам предстоит сражаться с целой армией?
— Хуже, — голос Да Винчи стал ледяным. — Он уже неудержим. Он поглотит всех, кто попадется ему на пути. Он уже поглотил своего Мастера.
— Поглотил? — Рицука почувствовал холод в жилах. Картина вырисовывалась все более зловещая. — И кто же этот монстр?
— Неизвестно, — ответила Да Винчи.
— Ладно, — Рицука почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу. — Давай найдем хотя бы одного из Мастеров Зверей. Где они?
— Один из них находится в Лондоне, — ответила Да Винчи. — Второй… я пока не знаю. Его сигнал слишком слабый. Но я продолжаю поиск.
— Отлично, — Рицука вздохнул. — Я займусь Мастером из Лондона. Жанна, ты со мной.
— Всегда готова, — ответила Жанна. В ее глазах вспыхнул боевой азарт.
Рицука кивнул, чувствуя, как груз ответственности ложится на его плечи. Слишком много уже произошло. Слишком много поставлено на карту. Это была не просто миссия, это было начало войны, которую нельзя было проиграть.
***
Лондон, окутанный серым туманом и пропитанный холодным дождем, казался чужим и враждебным. Уже пятый день Кария Мато и его Слуга, Королева Драко, прятались в небольшой квартирке на окраине города. Жилище было скромным, даже спартанским: обшарпанные стены, скудная мебель, одинокая лампочка под потолком, отбрасывающая бледные тени на исцарапанный пол. Роскошь им была не по карману, а в нынешних обстоятельствах — даже опасна.
Соседи, маглы, не обращали на них особого внимания. Кария тщательно скрывал свою магическую натуру, предпочитая оставаться незаметным в этом мире, где магия была под запретом. Королева Драко, благодаря своей внешности маленькой девочки, тоже не вызывала подозрений. Лишь изредка кто-то из старушек бросал на нее испуганный взгляд, словно чувствуя некую необъяснимую опасность, исходящую от этого ангельского создания.
В полутемной комнате, с тяжелыми бархатными шторами, плотно закрывавшими окна от любопытных глаз, Кария перечитывал письмо от Зокен Мато. Слова словно змеи скользили по пергаменту, оставляя после себя холодную пустоту:
Дорогой внук, надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. Как тебе известно, волшебный мир стоит на пороге великих перемен. Темный Лорд вернулся, и скоро он возглавит нас к новой эре процветания и величия. Я знаю, ты всегда стремился к силе и власти. Присоединяйся к Волдеморту, сын мой, и вместе мы построим новый мир по нашему образу и подобию.
Кария медленно сложил письмо, его губы искривила холодная усмешка. Предложение Зокена не было неожиданностью. Он знал натуру своего деда — жестокого, властолюбивого тирана, готового на все ради достижения своих целей.
— Ну что, моя Королева? — обратился Кария к девочке, сидящей у камина. Королева Драко, его верный Слуга, выглядела как фарфоровая кукла: алое платье с золотой отделкой, маленькая корона, возвышающаяся над платиновыми волосами, и золотая чаша в тонких пальчиках. Но за этой хрупкой внешностью скрывалась древняя мощь, способная испепелить целые города.
Королева Драко медленно подняла свои рубиновые глаза, ее взгляд был спокойным и проницательным.
— Зокен предлагает тебе присоединиться к Волдеморту, — проговорила она голосом, мелодичным, как звон серебряных колокольчиков. — Он обещает тебе силу и власть.
— Силу и власть? — Кария флегматично усмехнулся. — Пустые слова. Зокен всегда хотел контролировать меня, как марионетку. Он забыл, что я не он. Я сам кузнец своего счастья.
— Что же ты решишь?
— Волдеморт не всемогущ, — ответил Кария, его взгляд стал холодным, как лед. — Он всего лишь человек, одержимый идеей чистоты крови. Глупая, ограниченная идея. Он слаб. Он не видит истинной силы, которая таится в сердце каждого мага.
Королева Драко промолчала, но ее рубиновые глаза вспыхнули едва заметным красным пламенем. Она знала, что Кария выбрал свой путь. Путь, который приведет его к величию. Или к гибели.
— Волдеморт… инструмент. — проговорила Королева Драко, ее голос прозвучал тихо, словно шелест старинного пергамента. — Он жаждет власти, но не понимает ее истинной природы. Он подобен ребенку, играющему с огнем.
Кария удовлетворенно кивнул. Его Слуга была не только могущественным существом, но и проницательным советником, способным разглядеть истинную суть вещей.
— Именно, моя Королева, — прошептал он, его губы тронула едва заметная улыбка. — Волдеморт сам станет жертвой своих амбиций. Он не видит, что истинная сила…
Внезапно Королева Драко встала, ее рубиновые глаза устремились к окну. На ее лице отразилось беспокойство.
— Мастер, — проговорила она голосом, в котором звучали нотки настороженности, — там, на улице… двое магов. Они ведут себя… странно.
Кария подошел к окну и осторожно выглянул наружу. В тусклом свете уличного фонаря он разглядел двух фигур, стоящих напротив их дома. Один из них, высокий и худощавый, был одет в черное пальто. Вторая фигура, поменьше ростом, была одета в иссиня-черную броню. Они стояли неподвижно, словно статуи, их лица скрывала тень.
— Не знаю их, — прошептал Кария, нахмурившись. — Не видел их раньше. Но они точно не из Пожирателей Смерти.
— Они испускают странную ауру, — прошептала Королева Драко. — Мощную, но… незнакомую. Я не могу ее распознать.
Кария сощурил глаза, его взгляд стал холодным, как сталь. Неизвестность всегда вызывала у него опасения.
— Возможно, они опаснее Пожирателей. — пробормотал он, отходя от окна. — Мы должны уйти. Сейчас же.
***
Глубоко под землей, в лабиринте заброшенных коллекторов, где царили мрак и запах застоявшейся воды, свернулось клубок нечто непостижимое, противное самой природе жизни. Здесь не было места свету, звукам, даже воздух казался вязким и тяжелым, пропитанным запахом гнили и отчаяния. Тысячи фигур в черных костюмах, неотличимые друг от друга, стояли в абсолютной тишине, словно статуи, высеченные из самого мрака. Их лица, скрытые темными очками, были лишены эмоций, их глаза горели холодным, пустым блеском, отражая не свет, а его отсутствие. Агент Смит, подобный цифровому вирусу, распространился по подземным артериям Лондона, поглощая все на своем пути. Он крал не только тела, но и души, превращая людей в бездушные копии самого себя.
В центре этого безмолвного легиона, на возвышении из ржавых труб и обломков бетона, стоял он, первоисточник, архитектор этого цифрового кошмара. Его поза выражала абсолютную уверенность и власть, его взгляд, холодный и пронзительный, видел все и всех. Он был пауком, сплетающим свою паутину из человеческих жизней, он был дирижером, управляющим оркестром смерти.
— Скоро, — прошептал он, и его голос, лишенный интонаций, прозвучал как удар молота по наковальне. — Скоро этот мир утонет в тишине.
Он чувствовал, как с каждой новой копией, с каждым поглощенным сознанием его сила растет, приближаясь к критической точке. Лондон был лишь началом. Весь мир станет его цифровой тюрьмой, где не будет места индивидуальности, свободе, любви. Останется лишь холодная, мертвая тишина.
Он медленно поднял руку, и тысячи Смитов синхронно повторили его жест, словно единый механизм, подчиненный его воле. В коллекторах повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь капелью воды, звучащей как метроном, отсчитывающий секунды до начала апокалипсиса.
— Этот мир будет нашим, — проговорил он, и его слова прозвучали как приговор, от которого не было апелляции. — И тишина станет его погребальным гимном.
