Что, если...?

2010-е Выхожу после репетиции на задний двор театра. Понимаю, что падает снег. Первый в этом году. Сейчас бы прогуляться до дома пешком… Но нет. В магазин и домой. Володя завтра прилетает на пару дней между съемками, а послезавтра у него еще и спектакль… Ладно, хватит мечтать. Взмахом головы отгоняю печальные мысли. - Девушка, прогуляться не желаете? – резко оборачиваюсь, но не сразу понимаю, кто передо мной. - Володя? – не веря самой себе. - Забыла за неделю - как муж выглядит? – усмехнулся. - Нет, конечно, - улыбнулась, - Привет. - Привет. Так что, прогуляемся? - Да я даже без шарфа, без перч… - Я все взял, - нетерпеливо перебивает он. - Что? Протягивает вязаный шарф и перчатки. - Володь, но этот шарф совершенно не…, - поднимаю глаза на него. Усталый, истосковавшийся взгляд, и опять продрог в демисезонном пальто, выкуривая на улице лишнюю сигарету, - Спасибо. Какой ты у меня предусмотрительный, - целую в щеку и протягиваю сумочку, - Подержи. Пока устраиваю кашне на плечах, из театра выходят другие актеры. Уже темно и Володя стоит спиной, но его все равно узнают, окликают, здороваются. Нетерпеливо переминается с ноги на ногу. - Потерпи, я уже почти все, - через несколько секунд забираю у него сумку и разглаживаю лацканы черного мужского пальто, поправляя наспех завязанный шарф. - Тань, ну идем, - мальчишка. Я знаю, чего он хочет – успеть пройтись под первым снегом, - Потерпи, если не хочешь через пару дней брать с собой аптечку. Терпеливо вздыхает. На улицу вываливается Меньшиков, шумно разговаривая с кем – то по телефону. Замечает Зайцева, убирает трубку от уха, широко улыбается. - Владимир Иванович, рад видеть, - протягивает руку. - Олег Евгеньевич, - отвечает на рукопожатие и недовольно косится на меня, чтобы я уже перестала заботливо перевязывать шарф. Убираю руки. - Вернулся пораньше? - Да вот. Хоть дома немного побыть. - Тоже надо. Татьяна, - улыбается мне и галантно целует кисть, - Вы сегодня, как всегда на высоте. - Спасибо. - Ладно, нам уже пора, - нетерпеливо прерывает худрука Володя. - Конечно. Мне тоже. До четверга, - Меньшиков садится в подъехавшее такси и отбывает в сторону дома. - Зайцев, мне показалось, или я слышала интонацию ревности? – театрально вскидываю брови и поворачиваюсь к мужу. - Ой, не начинай! – морщится, поднимает воротник пальто и берет меня под руку. Выворачиваем из Никитского на Тверскую. Уже довольно темно и на зданиях горят огни ночной иллюминации. В конусах фонарей кружатся белые хлопья. Падают плавно, покачиваясь из стороны в сторону. - А ты чего пораньше приехал? Прогноз посмотрел? - Ха-ха. Нет, просто почувствовал, что пора домой. - Съемки закончились? - Эти да. - Володь, тебе надо отдохнуть. Хотя бы неделю. Бурчит в ответ что-то неразборчивое. Переходим по подземному переходу и выходим на Театральный проезд. - Кстати, что он имел ввиду? - В смысле? - Не он же режиссер. Приходил специально посмотреть на тебя? - Конечно, Вов. Молодая жена ему надоела, вот в другую крайность бросило. - Ну кто знает. Может, на него снизошло озарение. - Да что мы все обо мне. Всех партнерш уже на съемках очаровал? - Конечно, Тань! Ты же знаешь – мне только волю дай. - Зайцев, ты… - Соскучился. Неспешно доходим до Лубянской площади.