Любовь даёт по тормозам

Отдых шел полным ходом. Иногда он отлучался, чтобы координировать работу механиков, иногда Вэнь Кэсин куда-то уезжал, и Е Байи не спрашивал куда, предпочитая думать, что по работе. Больше чинил, чем ломал, научился получать удовольствие от новых больных чувств и дважды трахнул Вэнь Кэсина на заднем сиденьи разобранного Бьюика. Зажимал его громкий рот плотно-плотно, вгонял член резко, ловил дрожь всем телом и потом долго целовал в щеки, нос и даже уши. Вэнь Кэсин оба раза долго еще валялся, а потом какое-то время морщился, вызывая со дна совесть и сожаление. Хотелось в следующий раз быть бережней. Следующий раз наставал, а бережней не получалось. Декабрь наступил неумолимо и почти сразу скатился к концу. Отпуск в этом году вообще проносился незаметной чередой до соплей счастливых дней. Где-то четыре раза в неделю Вэнь Кэсин ночевал у него, готовил вкуснейшие ужины, притаскивал с собой разномастные пельмени. Е Байи освободил в ванной полочку под средства для волос, а потом сам же пополнил свою коллекцию гелей для душа. Был один, стало четыре. Вэнь Кэсин любил разные сладкие запахи и яркие тряпки. Е Байи купил бордовое, изумрудное, в ёбаный цветочек… комплектов пять постельного белья. За какой-то месяц квартира, выдержанная в черно-бело-серых тонах, раскрасилась под Вэнь Кэсина. А ведь это была прямо своя-своя собственность Е Байи. Купленная на первые большие деньги, квартира холодела и сиротела, но всегда была исконно своей норой. И он так легко сам же и внес изменения, чтобы Вэнь Кэсин цвел улыбкой и обнимался с цветным одеялом. И хотя бы тень сомнения, крупица мозгов зашевелилась. Нет. Он понимал, что Вэнь Кэсин, сам обозначивший, что это только тело, каким-то образом вытащился из своей больной любви к Чжоу Цзышу. Вытащился и стабилизировал себя так же по-сумасшедшему, как иногда водил — когда Е Байи срывал горло в микрофон, видя, что невозможность убиться в современных гонках ничего не значит для умений Вэнь Кэсина. Кто он такой, чтобы читать морали. Он сам засунул язык поглубже, когда получил себе в постель человека, которого не знал, что желал. И теперь ссал сказать лишнее слово, чтобы не потерять. Ввиду этого, их перепалки сошли на неестественно низкий уровень. На выходных перед Рождеством случился день рождения мистера Орбана. Ему стукнул полтинник, он разсентиминтальничался, пригласил всех механиков, да вообще всех. Е Байи тоже пообещал поехать. Вэнь Кэсина пригласили скорее для приличия, но особо не ждали, что он согласится. Он опоздал, притащил в подарок дорогущий ролекс, заявив, что с его статусом дешевле подарки дарить это пошло и свалил со своим пресс-секретарем посреди пьянки. У Е Байи в мессенджере почти сразу образовалось от него сообщение: “Заедешь за мной во вторник в аэропорт? Буду в говно, но это по работе”. Е Байи набил по-быстрому: “Тебя уговорили сняться для новогоднего календаря?” Долго не было ответа. Е Байи успел поесть, выпить и еще раз поесть. Ближе к вечеру рядом с ним образовался именинник: — Мирстер Е… Ик… ох, простите, — мистер Орбан прикрыл рот кулаком, еще пару раз икнул, густо краснея, но решительно нахмурился и все же выпалил. — Вы же честный человек? Помните наш маленький… кхм… ну… — Ласвегас, — сытый и вполне довольный Е Байи помог страдающему от перепития и смущения мистеру Орбану. К тому же его телефон пиликнул и там образовалось сообщение от Вэнь Кэсина: “Никогда не уговорят, если не на благотворительность и не в составе остальных гонщиков. Реклама. Самолет полпервого ночи, и я с подарками для А-Яня и Чжоу Цзышу, так что закинешь меня ко мне?” Мистер Орбан что-то там мямлил про повысившиеся ставки, что ему не нравится держать у себя чужие деньги. И так далее, и тому подобное. Е Байи не слушал, он набирал сообщение: “А на завтрак могу рассчитывать?” Внутри разлилось гадостное желание отхватить перед знакомством с парнем Вэнь Кэсина побольше Вэнь Кэсина. Китайская квартира как раз была этим самым. В неё он никогда не водил парней — равно как и в остальные, всегда предпочитая отели, — в ней же они впервые напились до синевы, в ней по трезвяку Вэнь Кэсин озвучил то, что Е Байи к тому моменту заметил. Он тогда сжимал руками спинку стула, не улыбался и зло выплюнул: “Я люблю его. Ненавижу себя за это”. Мессенджер пиликнул: “Да хоть на ужин, если купишь продукты”. — … понимаешь, вы с ним всегда такие, если никто из… тк… вас, не… ИК… не подтвердит, что вы, ну, начали… как мы узнаем! Маловразумительная мысль мистера Орбана наконец дошла до Е Байи, он убрал телефон и выпил остатки бокала. — Мистер Орбан, — Е Байи хотел выразиться резче, но того качнуло, и очки у него сползли опасно низко. Он перехватил его и потащил к дивану, на ходу с тяжелым вздохом обещая: — Вы узнаете первым, если мы начнем встречаться. — Да глупости! Рождество скоро, вы ставили на никогда… — пьяно падая на диван, припомнил мистер Орбан. Е Байи поморщился от той своей самоуверенности. Знал бы он тогда, как сильно будет хотеть проиграть.