Любовь даёт по тормозам

По самому исполняемому в мире закону поговорить с Вэнь Кэсином у Е Байи не получилось. Все его гости свалили внезапно, технично и разом. По телефону же он просто не мог спросить всё то, что хотел спросить. По шее дать тоже. По телефону вообще было невозможно сделать всё то, что хотелось сделать с Вэнь Кэсином. А встретившись на свободных заездах, говорить всё то, что вертелось на языке, стало неожиданно жадно. Е Байи ни в каком виде не хотел, чтобы кто-то кроме него знал, как аппетитно Вэнь Кэсин обнимает брата. И тем более не собирался обсуждать, какого… у него поутру образовалось столпотворение семьи Вэнь Кэсина почти в полном составе. Поэтому он орал в микрофон безопасное. То, что даровало ему покой. — У тебя там колено застряло? Газ потерял? — Нормально всё. Своё докручивайте. — Да идеально всё под тебя уже подкручено. Ты просто нажрал лишних килограмм, — Е Байи слегка понизил голос до подозрительного шипения. — Что, правда нажрал? — Накачал! — весело ответил Вэнь Кэсин. — Ты что, мой пресс никогда не видел? Сейчас доеду — покажу. — Скотина, я те дам накачал! Мышцы же тяжелее. Нахрена тебе вообще пресс! И хотя он видел пресс Вэнь Кэсина и точно знал, что там все нормально и без перегибов. Но говорить же о чем-то надо было, без его воплей Вэнь Кэсин ездил как-то нервно, еще утром, пока Е Байи все не мог вынуть язык из жопы, заметил. И стоило им начать переругиваться, как тот развеселился и время сразу стабилизировалось. — Ой-и, Байи, ну как же так? Как я без пресса найду себе достойного мужчину? — Совершенно не жеманно, противореча смыслу произносимого, просмеялся в микрофон Вэнь Кэсин. — К тому же недавно мне-таки попался в руки интересный экземпляр. Я оценил. Вэнь Кэсин кого-то там оценил, по всей видимости, того мальчика из клуба, а Е Байи в руки попался микрофон, и он оценил хрупкость техники. Сломав свой, он рванул к ближайшему персоналу и орал уже в его микрофон, невзирая на мертвенную бледность вынужденного коммутатора. — Что ты там оценил, сатир недоделанный! Ты мне сезон закроешь как миленький! И хорошо закроешь! Все свои мутки на зиму оставь, а я тебе даже плед подарю, чтоб ничего не отморозил по зимним своим… приключениям. На языке вертелось другое слово. А в наушник полился мелодичный и веселый голос: — Месяц всего. Ну… ладно. Так и быть. Потерплю. А потом пресс качать? Да он издевался. Е Байи покрепче схватил свой “коммутатор” за грудки и проревел: — Я тебя, скотину, взвешу и по концу межсезонья взвешу еще раз. Если у меня цифры разойдутся, то ты мне сам будешь помогать всё подгонять! Будешь кофе держать по стойке смирно! Е Байи орал что-то еще, а Вень Кэсин показал лучшее время. Выйдя из машины и подойдя за водой уже с полной картинкой — всеми этими его длинными волосами, длинными ногами, улыбчивыми и подвижными губами — сказал: — Фу, ну у тебя и фантазии. Я просто обязан тебе новых подкинуть. А Е Байи и так снилось утреннее не утро. И вообще много чего еще. Подкинул, блядь. И не знал об этом, потому что Е Байи лицо держать умел. И держал. Пил уксус и держал лицо.