Напарник
30 октября 2022 г. в 17:53
День офицера Ньюкомена начался отвратительно и также отвратительно продолжился. Начавшись еще накануне, он тянулся так долго, что в какой-то момент у офицера возникло ощущение, будто отвратительным был не день, а, в общем-то, вся его жизнь. К счастью, ему так только казалось, ведь к своим годам он уже получил звание офицера полиции и готовился к сдаче экзаменов на детектива. К несчастью, это шли только первые сутки стремительно растущего кома проблем, от которого Ньюкомен то ли пытался убежать, то ли бежал следом за убегающим комом. Сложно дать однозначное заключение, когда бег представляет собой движение по кругу.
Сегодня звезды настоятельно рекомендовали всем представителям знака, к которому относился Роберт, провести день наедине с природой и ни в коем случае ни с кем не вступать в конфликты особенно на природе. Но так как офицер не верил в гороскопы и никогда их не читал, то первым же делом по приходе на смену нарушил завет звезд. А тех, в свою очередь, совершенно не волновал скептицизм какого-то индивида, и наказание не заставило себя долго ждать.
– День добрый, офицер! – в дверном проеме нарисовался молодой человек с длинными белыми волосами.
Ньюкомен расценил его заявление как опрометчивое, потому что отнюдь не считал нынешний день «добрым», да еще и лучезарная улыбка журналиста пугала и настораживала одновременно. Поэтому Роберт одновременно испугался и насторожился.
– У меня для Вас чудесные новости, – продолжил Джозеф, присаживаясь напротив офицера: – С сегодняшнего дня мы с Вами напарники!
Ньюкомен недоверчиво вскинул бровь, прекрасно понимая, что такого попросту не может быть, и довольно сухо ответил:
– У меня уже есть напарник.
– Теперь у него другой напарник. – И не меняясь в лице, предупреждая следующую реакцию офицера, поднял взгляд к потолку: – Пути капитана неисповедимы.
Роберт тоже зачем-то поднял взгляд к потолку и посмотрел в него. Капитана там, конечно же, не оказалось, зато оказались местами посеревшие и пожелтевшие матовые экраны ламп. Однако этот самый потолок по стечению обстоятельств являлся полом кабинета капитана, который сидел в своем кресле аккурат над головой Ньюкомена и в этот самый момент, разглядывая бумажки о переводе Джозефа Стенджерсона под управление офицера Ньюкомена, потянулся к телефону и нажал какую-то кнопку. А через несколько секунд в кабинете Ньюкомена раздался звонок.
– Ой, прошу прощения! – неожиданно вскочил Джозеф, вытаскивая из кармана смартфон. – Я так спешил раньше всех рассказать Вам новость, что совершенно забыл про курьера! Вернусь через пару минут, офицер.
На последнем слове входная дверь уже захлопнулась за журналистом, не дав Ньюкомену напоследок выразить свое негодование и возмущение. Поэтому пришлось, не дожидаясь возвращения новоиспеченного напарника, встать и идти высказывать их капитану.
В голове Ньюкомена никак не укладывалось, что капитан мог так поступить с ним, самым ответственным и педантичным человеком, и приставить к нему, между прочим, без пяти минут детективу, какого-то криминального журналиста, только вчера с отличием окончившего Сорбонну и уже странным образом имевшего удивительные рекомендации с прошлого места работы. Однако надежду Ньюкомена прояснить хоть что-нибудь капитан задушил еще на корню: покинув свой кабинет пару секунд назад и бесследно исчезнув в неизвестном направлении. И никто из находившихся на этаже не смог точно вспомнить, куда точно ушел начальник, словно он попросту испарился.
Тогда Роберт, послав все в том же направлении, в котором не столь давно исчез капитан, отправился на кухню за кружкой кофе. Неудача же вопреки всем законам жанра не следовала за ним по пятам, при этом тяжело дыша в спину, но шла на опережение. Не успел Ньюкомен переступить порог кухни, как новая кофемашинка протяжно пискнула, выдала какую-то ошибку на своем маленьком экранчике и заглохла. Какими только словами ее не уговаривал какой-то офицер доделать ему кофе, гордый кусок железа наотрез отказывался работать.
«Да за какие грехи?!» – вскликнул про себя Ньюкомен, наблюдая картину «добрый и злой полицейский в одном лице уговаривают кофемашину работать».
– Ну и иди к черту, железяка, – в конце концов, выругался полицейский, забрал чашку с двумя каплями кофе и покинул кухню.
– Видимо, читать инструкции здесь никого не учат, – устало вздохнул сидевший за обеденным столом Джозеф, которого Ньюкомен сначала не заметил. После чего поднялся с видом, будто делает не только всему участку, но и всему миру одолжение, подошел к кофейному аппарату, нажал две кнопки, вытряхнул мусорный контейнер, залил воды и резюмировал:
– Работает.
И с тем же видом вернулся на свое место к картошке фри и еще нетронутому бургеру.
Ньюкомен впервые за утро вздохнул с облегчением и даже вслух поблагодарил своего нового напарника. Юноша тут же самодовольно усмехнулся, словно только этого и ждал.
– Ну? – спросил Ньюкомен, присаживаясь за стол. – И зачем тебя приставили ко мне?
– Как я понял, для взаимопомощи, – с набитым ртом отозвался тот, но продолжил, все же дожевав кусок: – Вы собираетесь стать детективом, я тоже. Только вы оканчивали полицейскую академию, всякие там курсы, а я криминальную журналистику. Однако пока я жил в Париже и работал… хм… с полицией (потому что моим основным местом работы все еще была газета), смог раскрыть несколько интересных преступлений, потому что думал и как преступник и как сторонний наблюдатель. В то время как вас, полицейских, в ваших академиях учат думать как полицейские. А это не всегда правильно.
– Хм… звучит убедительно, – неубедительно ответил Ньюкомен. – И зачем же ты для этого переехал в Англию, а не остался получать образование в Париже?
– По личным причинам. Я Вам как-нибудь потом расскажу, – пообещал Джозеф и запихнул в рот остывший кусок булки.
Оставшуюся часть рабочей смены Ньюкомен охарактеризовал как «могло быть и хуже, но спасибо, что не было». Во время патруля был успешно спасен с дерева кот, который, судя по его глубоко недовольной морде, оказался этому совершенно не рад; а также задержан малолетний воришка, во время задержания которого Ньюкомен чудом не вывихнул ногу, выписывая удивительный аллюр на повороте.
– Вам стоит походить в спортзал, – посоветовал Джозеф, когда заметил, что его напарник прихрамывает уже на обе ноги то ли оттого, что второй во время погони тоже досталось, то ли оттого, что Ньюкомен к концу дня успел забыть, какую ногу он подвернул.
«Шибко умный?» – хотел было бросить тот, но передумал, вспомнив, что Стенджерсон действительно себя таковым считает. Поэтому просто промолчал и больше старался не ковылять.
Капитана же сегодня Ньюкомен наконец-то смог застать вовремя. Во время того, как он собирал свой портфель и собирался уходить.
– Капитан!.. – впервые за день поздоровался с начальником Роберт.
– О, офицер Ньюкомен, мистер Стенджерсон! Мне уже доложили о ваших успехах в первый же день совместной работы! С документами я все уладил, так что можете идти по домам, хороших выходных, – попрощался капитан с обоими мужчинами, не дав ни тому, ни другому вставить и слова. Только Джозеф смог в последний момент бросить капитану пожелание хорошего вечера.
– Отлично! – воодушевился журналист. – Тогда я тоже побегу. У меня свидание.
– Свид… что? – опешил Ньюкомен. – Никогда бы не подумал, что у тебя кто-то есть.
– Я Вам потом расскажу, офицер, – загадочно улыбнулся беловолосый юноша и, попрощавшись, побежал за вещами.
Роберту тоже ничего не оставалось, кроме как попрощаться со всеми и уйти домой, чтобы наконец-то отоспаться после дежурства, тянущегося уже, казалось, целую вечность.
– Ну? И что же у тебя было за свидание? – Первым же делом поинтересовался Ньюкомен у напарника, пока все офицеры и капитан подтягивались в зал совещаний.
– О! У меня было свидание с архивами! – моментально проснулся и приободрился Джозеф: – Я читал все, что связано с таинственной смертью детектива Ларсона.
Ньюкомен не смог быстро разобраться, чему ему в данной ситуации удивиться больше: тому, что журналист назвал свиданием ночь в архивах, или тому, что его интересовала смерть детектива. Поэтому молча удивился обоим признаниям одновременно, и лицо моментально отобразило это несколькими морщинами на лбу, образовавшимися в результате чересчур высоко поднятых бровей.
– И почему же тебя это так заинтересовало?
– Я еще не закончил, поэтому расскажу в другой раз, – лукаво усмехнулся Джозеф, подперев голову рукой. – А сейчас у меня для Вас есть кое-что поинтересней! Помните девушку, Полли Гамп, которой вы выписали фантастический штраф за драку и все такое?
Ньюкомен напрягся. Меньше всего ему сейчас хотелось вспоминать об этом, когда оба выходных внутри него копошился, шевелился и всячески мешал наслаждаться отдыхом червь сомнения. С одной стороны, офицер был твердо уверен в правильности своего поступка, но с другой, не очень твердо.
Джозеф выдержал драматическую паузу и сообщил:
– Ее уволили из-за этого с работы.
– Не может этого быть! – тут же с жаром возразил Ньюкомен.
– Может. Я проверил.
– И чему ты так рад?
– Я понимаю, что никому нет дела до людей, стоит им только пересечь порог этого здания. Но Вы мыслите слишком шаблонно, офицер. Девушка-то, наверное, быстро найдет себе работу с таким штрафом… а вот Вы, если не научитесь мыслить объективно, мигом пересажаете всех невиновных.
Ньюкомен только было набрал в грудь воздух, чтобы возразить и показать зарвавшемуся журналисту его место, как в кабинет вошел капитан, и все разговоры пришлось отложить. Роберту осталось только шумно выдохнуть, стиснуть зубы, скрестить руки на груди и откинуться на спинку стула.
Джозеф, походивший в этот момент на здорового и наглого белого котяру, самодовольно усмехнулся и подпер голову второй рукой, приготовившись слушать капитана.
Капитан же, в свою очередь, похожий на капитана, который с утра до ночи и с ночи до утра озабочен работой полиции, в первую очередь кого-то похвалил за блестящую службу, кого-то не похвалил, произнес воодушевляющую речь и подытожил свое выступление:
– Ньюкомен, Стенджерсон, а вы отправляетесь в Оксфордшир.