Человек, который боялся жить

"Не тревожьте пустыми сомнениями<...> счастья, а то оно улетит"                                               И.А.Гончаров       Обычно Ирина Кельцева уходила с работы в 6 вечера, но, чтобы построить счастливое будущее, иногда приходилось задерживаться. В этот раз она возвращалась домой в первом часу ночи.        Дабы развлечь себя, Ирина смотрела на чистое безмятежное небо, на луну, которая была зайцем, как написал один имажинист, и пыталась пересчитать все доступные ее взору заячьи лапы( в переводе на простой пролетарский "звезды"). Кельцева так увлеклась процессом, что не заметила мужскую руку, расположившуюся на земле, и споткнулась об нее. Ирина вздрогнула, опустила взгляд вниз и увидела мужчину, уснувшего в кустах, которому не посчастливилось в столь позднее время попасть домой, но посчастливилось наблюдать не первый сон. Кельцева хотела пройти мимо, но любопытство взяло вверх над испугом и заставило присесть и рассмотреть человека, от которого сильно разило спиртом, а после узнать в нем того самого имажиниста, написавшего и про зайца, и про заичьи лапы. —Право,как интересно гулять ночью!— воскликнула она. Увидеть Сергея Есенина собственными глазами в таком крайне занимательном положении было целой находкой для молодой девушки, которая только начинала жить и набираться ярких впечатлений. —Эй, просыпайтесь,—пройти мимо уже было нельзя. Ирина потрясла Есенина за плечо. Тот не издал ни единого звука. "Он живой хоть?". Кельцева начала трясти сильнее—Сергей пошевелил головой и поморщился. Ирина наклонилась к самому уху поэта и прокричала строки из первого стихотворения, пришедшего в голову. —Не пой красавица при мне!—Есенин дернулся и чуть не задел девушку рукой– та вовремя уклонилась. —Что? — протянул он и отвернулся от Ирины. —Вставайте, вы в кустах уснули,— не переставая смеяться, Кельцева попыталась поднять поэта. Есенин недовольно застонал, приподнимаясь на локтях и чуть опять ни приземлился на мокрую после дождя землю. Сергей покосился на Ирину, когда та усадила его на скамью; голова шла кругом, и вместо одной девушки перед ним стояли четыре. Есенин зажмурил глаза, открыл их, снова закрыл и высвободился из цепкой хватки. —Оставьте меня,—кое-как пробурчал поэт, спотыкаясь языком о каждую букву, и махнул рукой, будто отгонял от себя муху или назойливого комара. —Может, отвести вас домой? —Уходите,—Сергей уперся локтями в колени и уткнулся лбом в ладони. В горле встрял ком. —Право,не делайте из себя посмещище. Всё-таки поэт, а не шут гороховый, — девушка язвительно усмехнулась. —Говорю, иди куда шла! — рявкнул тот. —Нахал!— воскликнула Кельцева, но не сдвинулась с места. Веселье только начиналось, Ирина никуда не хотела уходить, однако задетую гордость нужно было показать,—ну и помогай людям после этого.   Кельцева резко опустила руки, отчего Есенин, потеряв поддержку, слегка повалился набок. Ирина сделала ровно пять шагов в сторону от скамейки и остановилась. Поэт окликнул ее. —Чего вам?—нескоро отозвалась девушка. —Извините. —Сегодня мы не извиняем,— она продолжила путь. —Постойте!—Ирина ускорила шаг,—не оставляйте меня здесь одного,—Кельцева не оборачивалась,— беззащитного и никому не нужного! Пожалуйста! —Даже не знаю, — Ирина почесала подбородок в раздумии,—ладно. Бессонница все равно не дала бы уснуть, и было решено довести великого поэта до дома. И вовремя девушка вернулась: Есенина стошнило. Ирина взяла мужчину под одну руку, другой схватила его чемодан и повела поэта в неизвестном направлении. —А где ваш дом хоть? — как оказалось, дома у Сергея не было: он прибыл в город минувшим утром и ещё не обзавелся квартирой. —Что ж делать? — проговорила девушка. —Может,такая прекрасная дама разрешит переночевать у неё? —А... Сначала "уходИте", а потом "прекрасная дама", да? —Говорю же,извините пьяного человека. —Не нужно оправдываться тем, что вы много выпили. Боже, Есенин, вы падаете в моих глазах,— тут мужчина почти что и правда упал,споткнувшись о бордюр, если б не рука Ирины. —Позвольте поцеловать эту чудесную руку, что спасла меня от падения. —Позвольте залепить вам звонкую пощёчину этой же рукой,—Сергей улыбнулся,— лучше прочтите что-нибудь,—более снисходительно проговорила Кельцева. —Зачем? —Скрасим дорогу,— Ирина любила стихи Есенина и бережно хранила единственную книжку, купленную на свою первую заработную плату в редакции. Дошли до бледно-розового дома. Кельцева жила на четвертом этаже второго подъезда.  Приодолев 63 ступени, Ирина ввела Есенина в свою квартиру. Придерживая одной рукой поэта, другой она пыталась нащупать выключатель. Через несколько секунд прихожая озарилась светом. Ирина глянула в зеркало, которое висело напротив входной двери, и, увидев в нем себя и жмурившегося Есенина, ухмыльнулась, не до конца веря, что поэт действительно находился рядом с ней. Кельцева стянула черное пальто с плеч Сергея и небрежно кинула его на комод, стоявший в углу. В правой стороне от зеркала находился белый шкаф и рядом с ним табуретка, на которую Ирина усадила Есенина, чтобы снять обувь. Она провела поэта в гостиную и уложила на диван. —А как же рубашка и штаны?—пробурчал он, упершись лицом в подушку. —У вас хватает силы ерничать?—Есенин вяло посмеялся. Ирина немного постояла над поэтом. Убедившись, что тот уснул, она плотно закрыла дверь в гостиную и отправилась в спальню.  Всю ночь Кельцева пыталась развлечь себя тем или иным делом: то устраивалась в кресло около широкого окна, желая почитать, то ложилась на кровать, стоявшую посередине комнаты, то сидела за столом и писала что-то. Но всякое занятие Ирины постоянно прерывалось внезапной мыслью о том, что у неё в квартире находился сам Сергей Есенин собственной персоной. Только под утро девушке удалось вздремнуть. Пока Ирина наслаждалась двадцатиминутным сном, пробудившийся Есенин испытывал панику. Он находился  в неизвестном месте, а хозяина этого места поблизости не было.        Сергей окинул комнату беглым взглядом. Пол был застелен красным ковром с узором. Напротив дивана стояли два стула, между ними столик, на котором лежали какие-то конверты и документы. Есенин осторожно поднялся, желая отыскать выход, но вдруг что-то защекатало в носу, и он чихнул.       Ирина резко пробудилась, услышав шум в гостиной. Проверив время и быстро пригладив волосы, она зашла в комнату к Есенину.  Тот сидел на диване, обхватив голову руками и дернулся, когда Кельцева неожиданно оказалась перед ним. —Здрасте,—он кивнул своей жёлтой копной волос, —я уж думал... а тут вот вы... я, кстати, чихнул. —Будьте здоровы,— проговорила девушка и вышла из гостиной. Есенин смутился: он находился в квартире незнакомого человека, который сказав ему только "будьте здоровы" и не объяснив, как поэт оказался здесь, просто вышел из комнаты. Сергей тут же догнал Ирину и пожалел об этом: голова-то раскалывалась, а после небольшой пробежки раскололась окончательно. —Извините, а где...—Кельцева открыла дверь в туалет,— прямо мысли мои прочитали. Девушка же зашла в ванную комнату. Есенин постучался. —Подождите, я занята. —Хорошо,— мужчина прислонился к двери, а после не в силах стоять, опустился на пол. Пока Ирина умывалась, она громко проговорила: —А знаете, что я думаю? —Скажите, если не секрет. —Вы умрёте. —Ну что ж... —Вы либо убьёте себя сами, либо кто-нибудь другой это сделает. —Отчего же вы так думаете? —Оттого, что хорошие поэты непременно плохо кончают, и при том очень рано. Есенин ухмыльнулся и скрестил руки. —Вы считаете меня хорошим поэтом?— Ирина промолчала,— а не были ли вы влюблены в какого-нибудь хорошего молодого поэта? — дверь резко открылась, заставив Есенина почти кувыркнуться. Сергей поднялся, отряхнул штаны и рубашку. Они столкнулись взглядами. —Пока не доводилось. —Ну, я весь в вашем распоряжении. —Нет уж,увольте. —А что так? —Повсюду за вами таскаться,по кабакам ловить,а потом ночью плакать,застав с другой женщиной– спасибо,обойдусь. —Печально. —Не печальте бровей, а лучше уходите. —Это вы красиво сказали, —Сергей улыбнулся, — а вы всё газетам верите? —Разве не должна? —Я, было, обрадовался, а вы, оказывается, как и другие... — Ирина нахмурилась. —Что ж, если я вас не устраиваю чем-то, так уходите, мы вас не задерживаем. —И даже не угостите чаем? —А мы чай не пьём,—Кельцева скрестила руки,—только кофе. —Я не прочь выпить кофе. Прошли на кухню. Из двух стульев Есенин выбрал именно тот, на котором постоянно сидела Ирина. Кельцева вздохнула, но прогонять поэта не стала. —Может, вы еще кушать хотите? —А вы что-то можете предложить? —Нет, я просто так спросила,— Ирина усмехнулась. —А как вас зовут хоть? —Как крестили, так и зовут. —Очень остроумно. Так, как вас зовут? —Кому нужно, тот знает. Есенин хотел проговорить что-то ещё, но девушка прервала его, поставив перед ним готовый кофе и покинув кухню. Он сделал пару глотков и последовал за Кельцевой. —А если мне нужно знать? —Ну,—Ирина запнулась, не успев придумать оригинальный ответ. Ничего не осталось, как просто произнести свое имя. Кельцева вышла в коридор, открыла дверь и вытянула руку вперед, тем самым приглашая Есенина удалиться. —Вам пора. Хотя, подождите, — девушка ушла в гостиную и вернулась со сборником есенинских стихов в руках, —распишитесь на форзаце. —А для кого это?—Сергей посмотрел на Ирину, слегка прищурившись. —Для подруги, — нисколько не смущаясь, она пристально взглянула ему в глаза, — ей ваши стихи очень нравятся, она будет счастлива получить эту книгу и к тому же с вашей росписью. —Как её зовут? —Арина. —Так и напишем, —он присел на табуретку и, положив книгу на комод, вывел имя подруги Кельцевой, — держите. —Спасибо. Теперь уходите. —Позвольте остаться,—Ирина рассмеялась. —Зачем? —Если уйду, то напьюсь. —Напьетесь? — проговорила Кельцева с долей сомнения. —Напьюсь!—Есенин кивнул головой, сопроводив свою реплику томным страдальческим вздохом,—Спасите меня от греха! —Вы, право, ставите меня в тупик. Позволю остаться—спасу, прогоню — меня будут винить в вашей смерти от алкоголизма. —Всё именно так. —Не стыдно вам? Хотя о чем я,—Ирина только махнула рукой. Сергей торжествовал и уже приподнялся, собираясь пройти в гостиную. Но Кельцева, озаренная неожиданной идеей, промелькнувшей в голове, не дала ему сделать этого, — раз вы остаётесь, то поможете придумать заголовок для статьи, — Ирина достала блокнот и карандаш, которые всегда были в ее штанах, и что-то надписала в самом верху страницы. —О ком? — удивлённо спросил Сергей. —О вас, конечно же— ответила девушка тоном, подразумевавшим: "Как вы вообще можете задавать такие вопросы?" —И что вы в ней напишите?— сглотнул он. —Как пьяный Сергей Есенин уснул в кустах накануне дня Интернационала, — Кельцева раскинула руки на последнем слове. Поэт нахмурился. Ирина уверенно добавила, похлопав Есенина по плечу, — не переживайте, Троцкому тоже понравится.