— По правому пути номер 612 прибывает поезд Сочи — Москва.
Москва кажется Алине не просто огромной, а великой. Ее пугает и завораживает в этом городе абсолютно все — метро едва ли не на каждом шагу, непонятная карта в нем, огромная толпа людей, которая все идёт, идёт куда-то… То, что наземный транспорт именуется здесь не однозначными цифрами, а «100», «101». Что высоченные здания здесь кажутся не чем-то необычным, а чем-то совершенно обыденным, как и кафе на каждом углу, множество гостиниц, масштабная архитектура. Здесь даже дышалось по-другому, ей казалось, что более свободнее. Сейчас она находилась на пороге своей мечты, что вот, она переступит его, и скажет радостное: «Модельерный, встречай!». А ещё что здесь ее обязательно примут, иначе и быть не может.
Алина блуждает по большим улицам, наслаждаясь тем, что окружающим незнакомцам всё равно на тебя в большом городе. Ты можешь делать что хочешь, никто не вспомнит, как ты споткнулся об камень, грубо торчащий на дороге, как некрасиво полетел носом после… У всех — большой кругозор, чему способствует такая масштабная картина возможностей. И ты для них — маленький человечек, пятно, бесцветное и несущественное, которое в их Вселенной, огромном мире просто прошло мимо. И это придавало намного больше уверенности в себе.
Вот она обходит красочный сквер, в начале лета он кажется удивительно красивым: в нем свободно летают птицы, плавно перемещаются на ветки раскидистых, распустившихся зелёных деревьев, которые оставляют за собой большую тень на гладкой дороге. Золотистого оттенка скамейки стояли в кругу, на них сидели семьи, улыбаясь, угощали своих детей сахарной ватой с приторным ароматом, который заполнял весь парк. Небольшой фонтан с фарфоровым ограждением так и ждал, когда наступит вечер, чтобы он загорелся красивыми фонариками всевозможных цветов, начал освещать всю дорожку, ведущую к лесной местности.
Алина замирает, останавливается на какое-то время. С восторгом рассматривает этот вид, думая об одном: да, это определенно ее. И иначе и быть не может. Она так долго ждала этого, вырваться туда, куда хотят миллионы, что для многих кажется недоступным, нереальным. Где ее не найдут старые проблемы, где она будет предоставлена только самой себе… Что и талант свой она разовьет, несомненно, что все будет хорошо, что рядом окажутся понимающие люди, и она, конечно же, проживет свою самую запоминающуюся, студенческую жизнь. Легко, беззаботно, занимаясь любимым делом, в этом огромном, бесконечном городе. И даже если сейчас Алина не знает, куда ей точно идти — она непременно найдет выход, ибо где-где, но в столице выход есть всегда!
Она дрожащими от эйфории руками держит в руках свой телефон, равнодушно пролистывает сообщения от мамы, открывает карты, и все ещё не понимает, в какую сторону ей идти.
— Если повернуть направо — Академия, налево — МЧС… — полушепотом рассуждает она, убирает прядь распущенных, пушистых волос. Поднимает взгляд наверх — чтобы убедиться в точности своей координации, решается подойти к первому попавшемуся мужчине, стоящему возле лавки, в которой торговали печеньем ручной работы. Спрашивает, точно ли её Академия, в правой стороне, на что в ответ получает:
— Почём я знаю? Туристы, даже сейчас работать мешают… Мозгами своими нужно пользоваться, когда в незнакомый город едешь.
Алина, пожимая плечами, отходит, бормоча себе под нос «ладно, ладно…». Ну а может действительно плохой день выдался, бывает. Ещё раз испуганно смотрит в сторону того мужчины — отходит дальше, и забывает об этом случае спустя несколько секунд, давая себе понять, что впечатление от Москвы ей не испортит никто. Как бы они не пытались!
Весь путь не сводя глаз с мигающей синей кнопочки навигатора на экране, она всё-таки доходит до Академии. Взволнованно подходит к автобусной остановке, «зебра» от которой ведет прямо к учебному заведению, когда видит, как девушки, по виду её ровесницы, стоят и дымят рядом, неловко прячет руки в карманы, не зная, куда их деть. Устремляет свой взор в высокий светофор, ожидая, когда красный пиксельный человечек на нем загорится зелёным светом.
Когда это случается, выдыхает, и веселой походкой переходит дорогу. Автобусы здесь ходят часто, не так, как у нее в городе: что приходится ждать минут 20, на город их всего 3, а ещё даже студентам платить обязательно.
Заходит в транспорт, устраивается на месте возле окна, не переставая улыбаться. Лучи ясного солнца сочатся через стекло, освещая ее каштановые волосы. Она чувствует, как автобус, наконец-таки, трогается, обычно всегда ездившая в наушниках, сейчас Алина их сняла, просто потому что «выпадать» из реальности и вовсе не хотелось: вот ее идеальный мир, нужно прочувствовать его полностью, без музыкального сопровождения на фоне.
Замечает компанию каких-то девушек на соседних креслах, что-то бурно обсуждающих.
— Представь, а вчера мы с девчонками так бухнули классно!
— Да не говори… Только теперь желания рисовать нет, я с бодуна. И зачем я на этого модельера иду?
— Да, Ась, тебе с твоими выходными только в ПТУ какое-нибудь… А модельер… У меня там друг, сказал, пристроит меня в случае чего!
— Точно-точно, у меня же там, на нашем факультете, компания друзей старых, на квартире с ними общались! Тоже порасспрашиваю, может, знаешь, денежку там занесут или что-то такое.
Алина поёжилась, поражённая скоплением такой социальной жизни на один квадратный метр. Она не могла назвать себя социофобной: просто всегда понимала, что для нее лучше один кто-то близкий, чем тысячу каких-то там. Но сейчас от этих разговоров ей почему-то стало не по себе, особенно факт того, что это всё происходило в большом городе, в котором сейчас она была совершенно одна, но Алина быстро преодолела свои эмоции:
— Если буду сидеть без инициативы, то не познакомлюсь. Надо действовать…
С широкой улыбкой подошла к компании девушек, сразу зная, с чего начать:
— О, а вы на модельеров тоже идете, да? Просто я тоже и…
— Да. — кивнула ей девушка в центре, пока остальные окинули Алину странным взглядами. Будто оценивающими, казалось, база, когда к людям подходишь, но Алине стало все равно некомфортно. Она попыталась открыть рот, чтобы сказать что-то ещё, но компания вновь пустилась в бурный разговор, не замечая стоящую в центре, возле них, Алину:
— И я, короче, Димасу говорю: пойдем ещё бухла возьмём! А он мне…
— Ещё одна туса на квартире? Ну ты даёшь, Насть, тебе прошлой недели было мало?..
Алина, слегка обескураженная, садится на место, неловко сглатывая. Ладно, вот сейчас она доедет, до студенческого общежития номер 19, заселится, отдохнёт… И поспать ещё нужно, это обязательно, сегодня она встала на маршрутку аж в 6 утра, боясь опоздать. А потом поезд в Сочи, из ее Назарово, порой казалось, что выбраться невозможно.
Автобус приехал достаточно быстро, или время казалось короче, за всеми этими размышлениями, но в любом случае уже через полчаса она стояла возле перегородки, которая ограждала ее от коменды. На бейдже большими буквами было написано: «Анна Михайловна», и она, что-то сосредоточенно показывая Алине в справочных листах, смешно чертыхалась:
— Модельеры, модельеры… Заезжаете сюда, заселяетесь, как тараканы. Будто у нас их мало! — она цокает языком, надевает на свою переносицу очки с тонкими стеклами и длинной цепочкой, подносит справочный лист ближе. — Из какого ты?
— Назарово. — быстро отвечает Алина.
— Так… Короче, мест свободных нет на первых этажах. 9-й подойдёт? С лифтом проблемы есть, но во всех общежитиях так, студенческих особенно, эти же, мужики, бегают, тормошат его…
— Да, конечно подойдёт! — улыбчиво отвечает Алина, команда равнодушно ставит подпись.
— К девушке тебя заселю, не модельер, но вообще о ней мало чего известно, лично мне, только вся обязательная такая, а так всё в себе… — Алина радуется, что жить она, на проведении вступительных, будет не в одиночестве, а это целых три месяца, ибо сначала курсы. Всё-таки в одиночестве было что-то бесконечно страшное, и лучше уж не ужиться, чем так… Пускай ей хоть кто-то составит компанию здесь, в конце концов!
— На, — команда хамоватым тоном протягивает Алине маленький ключ. — Правила, надеюсь, знаешь: не шуметь, алкашку не проносить, комендантский час — 11 вечера.
Алина быстро кивает, кричит напоследок «спасибо!», про себя обещая, что за столь оперативную работу обязательно принесет Анне Михайловне какую-нибудь шоколадку. Поднимаясь по лестнице, слышит чьи-то бурные разговоры, у кого-то гремит музыка в колонках. Ступеньки здесь плохо сделанные, с неровностями, на стенах красуются какие-то надписи, оставленные жильцами. Лифта она боится, но когда он с глухим треском всё-таки приземляется на её этаж, заходит.
Только и лифт выглядит здесь современно: с белыми, лащеными стенами, с большим плакатом о важности экологии в мире напротив. Алина нажимает на кнопку «9», теребит в руках ключ от комнаты «23».
Пока едет, вспоминает, почему не очень хочется впринципе сейчас открывать что-то, связанное с Назарово. Даже сообщения близких.
***
— Ты не поступила первый раз, не поступишь и второй! — кричит Лейсан, пока Алина в ярости забрасывает все попадающие под руки вещи в дорожный рюкзак. Жидкое мыло, матирующие салфетки, несколько пеналов с карандашами. Громко застегивает его, переводит взгляд на маму, глаза Алины метают молнии:
— Я буду в Москве!
— Да даже если и будешь, ты думаешь, там тебя все ждут?
— Я заживу… Заживу. Там свобода, там — люди другие! — Алина закидывает дорожную сумку себе на плечо, пока Лейсан закатывает глаза:
— А чем тебе здесь люди не нравятся?
— Мам, — ошеломленно, с глазами-блюдцами Алина смотрит на мать. — Ты ведь сама говорила, что вот, вчера с папой кредит вы не погасили, а про это уже все узнали и обсуждают, и бедными нас называют. И что у тебя диплом на бизнес-праве купленный, раз кредитами пользуемся! И как они тебя достали, этим обсуждением, сплетнями сплошными, что нет здесь духа свободного, дышать тяжело.
— А ты думаешь, в Москве другие люди? Слухи пускают везде.
— …И дело не в людях вовсе! — прерывает ее Алина вновь. — Я осуществлю свою мечту. Я стану модельером, стану.
Алина выбегает из дома с дорожной сумкой, крича «пока» на прощание, пока Лейсан долго смотрит ей вслед.
В поезде Алина рассматривает свои работы. Все, начерченное и наработанное за два года, после того, как она не поступила в колледж после 9-го класса… Это ее закалило. Струящимся светом всевозможных цветов маркеров были обозначены эскизы платьев, юбок, костюмов. Все подчеркано черным лайнером, обведено так аккуратно, что и не скажешь, что от руки и не отрывая. Малейшие детали обработаны острыми карандашами, белым корректором показанные блики. Все эскизы распределены по цветным папкам, на каждой подписан год и распределение. В рядом лежащем небольшом мешочке голубого цвета — несколько тканевых работ, сумки ручной работы и монетницы. Были ещё и юбки, но все не увезешь, уж больно они тяжёлые: флис в ней весил кг 3, а у Алины ещё и общажный сбор в другом пакете, с такими авоськами до вокзала не дойдешь.
Да, пускай она не поступила после 9 класса, когда ей было 15 лет, пускай не хватило только одного балла… Сейчас она точно возьмёт свое, непременно.
Алина сжимала в руках карандаш, ее рука нависала над листом, сверху которого было написано: «Летнее шоу. Коллекция номер 56».
***
Алина с замирающим сердцем открывает дверь. Когда ключ в дверной скважине поворачивается один раз, второй, умудряется несколько раз выдохнуть, и распахивает дверь.
Сначала ей показалось, что в комнате никого нет. Общежитие было не блочного типа, одна комната на двух и более человек. Холодный ветер ударил ей в спину, он шел из коридора, дверь все ещё была открыта.
Она проходит в свою комнату, и когда замечает худую, высокую девушку с короткими, каштановыми волосами, лежащую на кровати, замирает на пороге, не в силах двинуться с места, ибо боязнь знакомств, всё-таки, дала о себе знать даже здесь.
— Чего стоишь? — голос девушки грубый, совсем не такой, как у большинства. И низкий, а ещё будто прокуренный. — Авоськи разбирай.
Алина смущённо смотрит на девушку с тяжёлым взглядом, а после её взгляд цепляют лежащие рядом с изголовьем кровати девушки пара коньков.
