Непокорные

Цзинь Цзысюань встал, бросив быстрый взгляд на мать, и вышел в центр, поравнявшись с Лань Сичэнем. Яньли с болью смотрела на серое лицо мужа, отчаянно желая обнять его и утешить. — Я буду выступать от своего имени и имени моей матери. Мы обвиняем главу Цзинь в измене клану… Его голос потонул в поднявшемся шуме. Лань Сичэнь дал несколько минут, чтобы голоса стихли, и снова призвал заклинателей к порядку. — Какие у вас доказательства? В чем именно вы обвиняете своего отца? — глава Яо, преданный Цзинь Гуаншаню, не мог промолчать, стоило наступить относительной тишине. — Всему своё время, — ответил ему Лань Сичэнь. — Продолжайте, молодой господин Цзинь. — Мой отец отдал приказ убить меня из-за того, что я требовал у него отойти от дел и покаяться в сокрытии Цзян Ваньиня и его названого брата Вэй Усяня от мира заклинателей и воспитание их как наложников. Вы спрашиваете о доказательствах? Я и моя матушка слышали всё это своими ушами, он требовал подстроить несчастный случай и сам собирался воспитывать моего сына. Лань Сичэню пришлось наложить заклятье молчания на нескольких особо рьяных нарушителей порядка, когда в зале снова началась неразбериха. На главу Яо он накладывал его с особым удовольствием. — Заклятье спадёт за время, которое горит одна палочка благовоний, мы же пока вернёмся к делам прошлым и выслушаем свидетеля, который точно знает о судьбе Вэй Усяня и Цзян Ваньиня. И последующих событиях. Мэн Яо мягко сжал руку тётушки СыСы, давая понять, что теперь её черёд. Та вышла, радуясь уже тому, что не слышит осуждения в свой адрес, хотя взгляды благородных мужей были не менее красноречивы. — Меня зовут СыСы, много лет я жила в Весеннем доме, владельцем которого являлся Цзинь Гуаншань. Больше этого места нет, он сгорел после того, как там побывал Сюэ Ян, служивший главе Цзинь. Он убил некоторых моих сестёр и даже детей. То, о чём я хочу рассказать, произошло много лет назад, когда я была совсем ещё юной. В одну из ночей к нам в дом принесли двух мальчиков. Заклинатель, что принёс их, велел позвать мою сестрицу Мэн Ши. Он передал ей детей и золото для их содержания. А также назвал их имена: Вэй Ин и Вэй Чэн. Дети были в очень плохом состоянии, но мы выходили их, однако после болезни они не помнили ничего о себе. Спустя несколько лет я попала в покои Цзинь Гуаншаня с ещё несколькими сёстрами, нас привели на один вечер. Господин много выпил, оставив меня подле себя, а потом разоткровенничался и сообщил, что эти дети не кто иные, как Цзян Ваньинь, сын главы клана Цзян, и его названый брат Вэй Усянь. Я испугалась за свою жизнь и ушла до рассвета, но на свою беду одна из моих сестёр прокралась в спальню к господину и заняла моё место. Через несколько дней её нашли мёртвой. А вскоре умерла и Мэн Ши. Я не понимала, почему эта красивая и полная жизненных сил женщина угасла так быстро, и теперь думаю, что она поплатилась жизнью за то, что знала тайну главы Цзинь. Её внезапная болезнь была очень похожа на отравление. Главы кланов снова зашептались, а Лань Цижэнь встал, чтобы задать несколько вопросов. — Почему вы так долго молчали, а теперь решили рассказать об этом? — Господин, я боялась за свою жизнь, теперь же, глядя на то, как страдают люди вокруг Цзинь Гуаншаня, как страдает сын моей подруги Мэн Ши, я не могу больше молчать и оставаться человеком, думающим лишь о себе. — Спасибо, что рассказали нам, госпожа, — Лань Сичэнь кивнул женщине, но уйти она не успела, глава Яо освободился от заклятия и обрадовался этому слишком сильно. — Вы верите словам блудницы?! — Я верю фактам, которые мы собирали по крупицам, — невозмутимо ответил Лань Сичэнь. — И у меня нет причин не верить этой женщине только потому, что вас смущает её положение в обществе. Мэн Яо с гордостью посмотрел на мужа. — Вы не можете доказать, что её слова правда. — Тогда, быть может, у вас имеются доказательства, что она лжёт? Все факты указывают на то, что глава Цзинь воспользовался ситуацией и захотел изменить расстановку сил после нападения клана Вэнь на Пристань Лотоса. Насколько я помню, именно он настоял на казни всех членов клана после Аннигиляции солнца. — Вэнь Жохань творил ужасные злодеяния, все кланы приняли это решение, — возразил глава Чан. — Но остальные кланы не пытались лишить орден Цзян законного наследника. В поисках правды нам пришлось обратиться к душе Вэнь Чжулю, который перед смертью предал Вэнь Жоханя, за что был им казнён. По зале снова пошли шёпотки. Вэй Усянь поднялся с места и вышел на середину зала. — Верховный Заклинатель говорит всё верно. Я хотел узнать, кто предал клан Цзян и отправил нас в Весенний дом, для этого, после тщательного расследования и известий о причастности Вэнь Чжулю, я обратился к его душе. Ритуал весьма непрост и опасен, но при желании любой усомнившийся сможет повторить его и увидеть всё своими глазами. — Говорите, что увидели, господин Вэй, не томите! — Глава Оуян вскочил с места, с жадным интересом вглядываясь в лицо Вэй Усяня. — Я видел своими глазами, как Вэнь Чжулю по предсмертной просьбе госпожи Юй спас нас с братом, не дав клану Вэнь уничтожить всех потомков клана Цзян. После того как он вынес шицзе на берег, потому что она оказалась в воде и едва не утонула, к нему вышел мужчина в одежде клана Цзинь и забрал одну лишь Яньли. Глава Яо, не в силах молчать, уже шептался с сидящими рядом главами: «Я слышал, что Вэнь Чжулю сватался к семье Юй, это не лишено смысла». Глава же Балин Оуян поставил слова Вэй Усяня под сомнение. — Разве отряды клана Цзинь не прибыли в Пристань Лотоса слишком поздно? Как там мог оказаться один адепт? Неожиданно для всех ответ на этот вопрос дала госпожа Цзинь: — Цинь Цанье отправился на помощь раньше других, именно его я умоляла спасти детей моей подруги, и он принёс Яньли, когда остальные ещё не дали о себе знать. Глава Яо тут же принялся рассуждать и его никому было не остановить. Расстановка сил изменилась и он тут же переменил своё мнение. — Как удачно для любой из сторон, что Цинь Цанье погиб вскоре после окончания войны, оставив сошедшую с ума от горя жену и новорождённую дочь! Лань Сичэнь, с тяжёлым сердцем слушавший всё это, снова призвал глав кланов к тишине. — Продолжайте, господин Вэй. — Мужчина, который забрал сестру, дал Вэнь Чжулю золота и велел отнести нас в Весенний дом, передать на руки Мэн Ши. И до того как отбыть, он подошёл к нам с братом и наложил какое-то заклятье, отчего мы уснули. Думаю, именно поэтому мы не помнили наше детство. Глава Цзинь не мог быть в неведении и наверняка знал, что я и мой брат наследники клана Цзян. Но он утаил это, убил всех свидетелей, а теперь готов расправиться с каждым, кто встанет у него на пути. Даже родного сына не пожалел. Снова поднялся гвалт. Мэн Яо посмотрел в сторону отца и понял, что тот не ожидал таких подробностей. Его глаза перебегали с одного человека на другого, пока не остановились на нём. Мэн Яо остро ощутил ненависть во взгляде, а затем увидел движение губ. — Ты, — прошипел Цзинь Гуаншань, — сын шлюхи! Но госпожа Цзинь не дала ему броситься на Мэн Яо, и мужчина без сил остался сидеть на месте. — Я бы хотела подвести итог, — госпожа Цзинь встала и тоже вышла в центр, взглядом велев Цзысюаню присмотреть за отцом. — Мой муж изменил клятвам клана, нарушил законы, по которым живут заклинатели, и повинен в смерти нескольких людей. Я знаю, что за подобные преступления положена смертная казнь. Однако я знаю, что это будет слишком лёгким избавлением для него. Поэтому я прошу у совета и Верховного Заклинателя наказание в виде заключения. Цзинь Гуаншань будет на всю жизнь лишён своих сил и умрёт как простой человек. В одиночестве, презираемый всеми. Надеюсь только, что он сумеет раскаяться и понять, что совершил. — Это жестокое наказание, — согласно кивнул глава Оуян. — И справедливое. Его смерть ничего не исправит и никого не воскресит. Я согласен. Один за другим главы кланов давали своё согласие. Не Минцзюэ с Цзян Ваньинем также выразили его, помалкивал лишь глава Яо, но и он был вынужден согласиться. Слишком убедительными были обвинения. Цзинь Гуаншань неверящим взглядом смотрел на всё происходящее, и Мэн Яо мстительно наслаждался этим. Но его триумф был недолгим, он знал, что отец не оставит всё просто так и захочет отомстить, извалять в грязи и его имя. Когда все смолкли, Цзинь Гуаншань поднялся со своего места и тяжёлым взглядом обвёл зал. Все замолчали, не смея сплетничать перед тем, кого только что осудили на участь худшую, чем смерть. Когда Цзинь Гуаншань заговорил, Мэн Яо напрягся и сделал всё, чтобы удержать себя в руках. — Мне жаль, что столь благородные заклинатели поддались на откровенно лживые провокации, очерняющие моё доброе имя. Даже моя семья из-за интриг недостойных людей выступила против меня. Мне уже нечего терять, я расскажу всё как есть, и пусть каждый из вас живёт с этой ношей — осуждением невиновного и достойного человека и суждением о его поступках с точки зрения негодяев. Глава Яо тут же зашептал: «Должно быть всё не так просто». — Когда Цинь Цанье, мой ближайший друг и военачальник, принёс в Башню Кои полумертвую Цзян Яньли, я сделал всё, чтобы выходить её и поставить на ноги. Что мешало мне также выходить её братьев, знай я о том, кто они? Кто-то из вас говорил, что ими было бы не так легко управлять, но представьте себе благодарных за спасение детей, разве не удобно было бы оставить их подле себя? Все ваши доказательства лишь в словах обиженного мальчишки, который решил, что я мог дать ему лучшую судьбу, и забывшего о благодарности тому, кто не оставил его на улице. Слова же шлюхи и вовсе ничего не стоят, тем более что она вступила в сговор с тем, кто стоит за всеми обвинениями. Вы все слышали, как удобно обвинители обращаются к мёртвым, тем, кто уже не опровергнет их ложные обвинения. Моя же вина лишь в том, что я не удержался от соблазна провести ночь с Мэн Ши, считающейся лучшей из шлюх, и позволил ей обманом зачать от меня сына. А тот, неблагодарный, возжелав власти, подставил меня, обвинив в том, чего я не совершал. Он интриговал, оговаривая меня то перед одним, то перед другим заклинателем, используя приёмы своей матери-шлюхи. Он сумел даже соблазнить главу клана Лань, хитростью добился для своего любовника поста Верховного Заклинателя, а после бросил и его, сбежав, как я слышал, с одним из адептов клана Лань, которого тоже увлёк своими недостойными шлюшьими штучками. После он вернулся ко мне и умолял признать его как сына, клялся в преданности и просил дать ему шанс. Он говорил, что использовал и главу Лань, и свою дружбу с молодым господином Не, и хорошее отношение Цзян Яньли, и готов в своих целях заставить сделать их что угодно. Я признал в этом недостойном сына и это стало моей главной ошибкой. Он, дорвавшись до власти, стал настраивать против меня мою же семью и оговорил меня перед ними, заставив поверить, что я мог захотеть убить своего А-Сюаня. Ребёнка, которого я носил на руках с первого дня рождения и до восьми лет. — И всё-таки вы велели убить его, — абсолютно равнодушно заявил Лань Сичэнь. — Так же, как велели убить женщин и детей в Весеннем доме. Так же, как убили всех, кого посчитали опасными. Единственный ваш просчёт — это Сюэ Ян. Вы наняли его для грязной работы, а также потому, что тот сумел найти осколок Железа тьмы. Но он вышел из-под контроля и отдал осколок нам, рассказав всё что знал. — И все должны поверить ему, злобному босяку, а не мне — уважаемому человеку? — улыбнулся Цзинь Гуаншань. — Где этот ваш Сюэ Ян? Почему не свидетельствует против меня, если вы так ему доверяете? — Его слова уже ничего не значат. Их здесь было сказано предостаточно. Совет проголосовал за ваше изгнание. — Но, быть может, мы действительно поспешили… — начал глава Яо. — С тем, что сохранили жизнь этому слизняку?! — взорвался Цзян Ваньинь, вскочив на ноги. — Что вы услышали, кроме того, что он облил грязью всех женщин, с которыми спал, и детей, которых они от него рожали? Нас с братом воспитали как шлюх, подарили в Гусу Лань как вещи. Лишили воспоминаний и семьи. Да, он сумел убрать всех, кто мог бы свидетельствовать против него, однако это не значит, что он безгрешен. Цзыдянь заискрился фиолетовыми вспышками, а Глава Яо, собиравшийся ещё что-то сказать, резко замолчал. Вперёд же снова вышла госпожа Цзинь. — К моему величайшему прискорбию и позору, я не смогла разглядеть подлую натуру моего любимого супруга. Но его приказ убить А-Сюаня я слышала своими ушами. Что до его обвинений в адрес Цзинь Гуанъяо — единственная вина этого юноши в том, что он появился на свет. А после зачем-то желал угодить недостойному отцу. Теперь же, как я понимаю, ему ни к чему власть в клане Цзинь, так что слова моего супруга вызывают большие сомнения. Лань Сичэнь кивнул. — Вы правы, госпожа Цзинь. Обвинения в адрес Цзинь Гуанъяо надуманы и далеки от реальности. Его обвиняют в том, что он добился для меня поста Верховного Заклинателя? Я никогда не стремился к власти и прошу совет назначить другого кандидата. Я сделал всё, что необходимо, чтобы обезопасить мир заклинателей от Железа Тьмы, и теперь, в мирное время, желаю лишь найти достойного преемника. Также Цзинь Гуанъяо обвиняют в том, что он жаждал власти и влияния в клане Цзинь, но это тоже ложь. Ему ни к чему власть в клане, который он скоро покинет. Цзинь Гуанъяо мой законный супруг перед лицом земли, небес и людей, и я забираю его в клан Лань. Лань Цижэнь схватился за сердце, тогда как все остальные замерли словно поражённые громом. Лань Ванцзи смотрел в глаза Вэй Усяню и улыбался ему одним уголком губ. Он полностью одобрял поступок брата, хотя и сочувствовал дяде. Его, кстати, пришлось приводить в себя, ибо от подобного заявления Лань Цижэнь испытал болезненный шок. Началась суета. Лань Сичэнь подбежал ближе, чтобы помочь, но Лань Цижэнь оттолкнул его руку. — Ты… Как ты мог?! — Очень просто. Я люблю его. За общей суматохой все упустили из виду Цзинь Гуаншаня. А тот, зная свой дом лучше всех, смог ускользнуть в тайный проход, ведущий сначала в спальню, а затем за пределы Башни Кои. Пусть и лишённый временно своих сил, он не собирался сдаваться и жить в каком-то там уединении. Заметили его отсутствие не сразу, а когда спохватились, было поздно. Мэн Яо, едва пришедший в себя от поступка Лань Сичэня, подумал, что отец сам выбрал свою судьбу. Пусть бежит подальше, хоть в земли Дунъин. А успеет он добежать или нет, решат судьба и Сюэ Ян, которому он отправит весточку обо всём произошедшем. На то чтобы перемыть кости всем участникам разыгравшейся драмы, в своё удовольствие посудачить и успокоиться, благородным главам кланов понадобилось два дня. Всё это время госпожа Цзинь и Цзинь Цзысюань были вынуждены кормить этих людей и ждать следующего совета кланов, на котором они должны будут выбрать нового Верховного Заклинателя и объявить о дате церемонии вступления в должность нового главы Цзинь. Мэн Яо все эти дни не выходил из спальни Лань Сичэня, переживая слова отца тяжелее, чем показал на совете. Но супруг был рядом, любил его, успокаивал и поддерживал так, что все тревоги постепенно отступали. Все остальные также не покидали Ланьлин, навёрстывая упущенное общение и делясь планами. Вэй Усянь рассказал про амулет для Бася, который нужно вплавить в саблю, дабы сдерживать её дух. И не откладывая дело в долгий ящик, принялся этот амулет делать. — Ты уверен, что это не навредит Цзюэ? — крутился около него Цзян Ваньинь, постоянно заглядывая под руку. — Уверен. Ему придётся тратить намного меньше своих духовных сил, чтобы стабилизировать дух сабли. Соответственно, меньше будет нарушаться баланс его ци. Это продлит ему жизнь, обещаю. — Если с ним что-нибудь случится… — Цзян Ваньинь и желал бы обнять брата, да боялся ему помешать. — Сам знаешь, что я с тобой сделаю. — Знаю, знаю. Не переживай, А-Чэн. Всё будет отлично. Иди лучше посмотри, не готов ли суп. Есть дико хочется. Тут, конечно, еда в сто раз лучше, чем в Облачных Глубинах, но я хочу суп Яньли. Он вкуснее всего на свете. — Ты просто обжора. Она уже второй раз его варит. Хоть бы пожалел сестру. Вэй Усянь не стал говорить, что таким нехитрым способом он просто отвлекает Яньли от грустных мыслей. Ей было в радость заботиться о малыше, о муже, о братьях. Она подключила к готовке и мадам Цзинь, чтобы та хоть немного отвлеклась от тягостных дум. И все были при деле. Никто даже не бросился искать главу Цзинь, считая, что он сам предрешил свою судьбу, а значит, и помогать ему не стоит. Хотя многие и, в первую очередь, Не Минцзюэ считали, что у Цзинь Гуаншаня есть ещё какие-то помощники, которые укроют его. Он ведь опустошил весь свой тайник с золотом, а значит, бедствовать не будет. Но, как ни странно, стремления главы Не найти негодяя так и остались лишь словами. Даже Цзян Ваньинь попросил его не тратить силы на «этого ползучего гада» и остаться с семьей. И Не Минцзюэ прислушался. Тем более в его поддержке нуждался и Лань Сичэнь, надеющийся избавиться от бремени Верховного Заклинателя и, наконец, вздохнуть свободно. Когда наконец был собран новый совет и главы кланов поприветствовали Цзинь Цзысюаня как главу клана Цзинь, начались тяжёлые и долгие выборы нового Верховного Заклинателя. Поскольку главы Великих кланов отказались от этой сомнительной чести, вперёд полезли амбициозные главы кланов поменьше, но их всех приструнил Вэй Усянь, красиво и торжественно предложив на этот пост мудрого и справедливого Лань Цижэня. Его идею поддержали оба племянника заклинателя, Цзян Яньли с мужем и Не Минцзюэ с братом. Цзян Ваньинь, высказавшийся последним, поставил в обсуждении точку, и мнение Лань Цижэня на этот счёт в целом перестало иметь значение. Мэн Яо, наблюдая за этим действом, поражался внезапному коварству возлюбленного, который явно решил занять дядю более важными делами, нежели поучением племянников.

***

— Тебе придётся взять большую часть учеников на себя, — строго выговаривал Сичэню Лань Цижэнь после того, как поговорил с мадам Цзинь и попрощался с Цзян Яньли. Он готов был отбыть в Облачные Глубины и приступить к своим обязанностям. Но и давать спуск племянникам и их супругам не собирался. — Да, дядя, — Лань Сичэнь был рад, что хоть и молчаливо, но Лань Цижэнь смирился с его поступком. — И Ванцзи тоже должен будет тебе помогать. Что до ваших супругов, то надеюсь, они ещё не забыли правила нашего клана. Теперь они распространяются и на них. — Они помнят, — с улыбкой ответил Лань Сичэнь, думая, что Вэй Усянь вряд ли смирится с отсутствием вина, а значит, нарушать правила будет так часто, как сможет. А вот в Мэн Яо он не сомневался. Тот был идеальным во всём и всегда, на зубок выучил все правила, и Лань Сичэнь уверен — следил бы за их соблюдением с особым тщанием, если бы это понадобилось. — Из-за вашего желания свалить на меня обязанности Верховного Заклинателя вы сами должны будете заниматься делами клана как подобает! Я не справлюсь со всем один. Мягко улыбнувшись, Лань Сичэнь поклонился дяде. — Даю слово, что мы не оставим клан без присмотра. Теперь, когда у нас есть любимые супруги, являющиеся также талантливыми заклинателями, нам станет проще воспитывать учеников как подобает и учить их не только правилам, но и поведению на ночной охоте. Цокнув языком, Лань Цижэнь ничего не сказал, но Лань Сичэню были не важны его слова. Он видел, что дядя смирился с его выбором, а значит, больше не станет указывать Мэн Яо на то, что он нежелателен в клане Лань. А всё остальное они преодолеют. Вместе.