Непокорные

— Тебе нужно отдохнуть, Ванцзи, — Лань Сичэнь покачал головой, видя упрямо поджатые губы брата. Вэй Усянь впал в беспамятство и уже больше недели не приходил в себя. Лань Ванцзи вливал свою духовную энергию, но сам только слабел от этого, а Вэй Усянь продолжал лежать без чувств. Вызванный из Облачных Глубин тревожным сообщением Лань Сичэнь только тяжело вздохнул и попробовал уговорить брата прекратить истощать себя, но тот не слушал. Собственные болезненные переживания отошли на второй план, и Лань Сичэнь принял решение перевезти Вэй Усяня в Облачные Глубины. — Наши лекари ничем не хуже, — хмуро заметил Не Минцзюэ, испытывая смешанную гамму чувств из-за произошедшего. — Я знаю, но так мне будет спокойнее. К тому же я сказал Ванцзи, что стоит погрузить Вэй Усяня в Ледяной источник. Он сразу же оживился. Больно смотреть, как он страдает. — Я бы тоже страдал, случись такое с моим мужем, — Не Минцзюэ не стал упоминать, что Цзян Ваньинь ходит темнее грозовой тучи и изматывает себя и адептов на тренировочном поле, чтобы хоть как-то отвлечься. — Ты решил, что делать с Цзинь Гуаншанем? — Нет, мне сейчас откровенно не до всех этих дел. Дядя просто сходит с ума и собирается найти мне супругу в ближайшие дни. — Он не смирился с твоим выбором? — Нет. Самое печальное, что Мэн Яо явно слышит его слова, и они ранят его. Он всё время пропадает у Сюэ Яна или бродит где-то с Су Миншанем, избегая меня. — И ты так просто позволяешь своему дяде всё это? Если хочешь связать с Мэн Яо свою жизнь, сделай это, ни на кого не оглядываясь. — Я говорю дяде о том же, но А-Яо сам отказывает мне, не могу же я его заставить. — Он отказывает не потому, что не хочет, но его благородство в этом случае неуместно. Скажи ему, что ни дядя, ни он за тебя решать не будут. Проведите церемонию, можно тихо, не привлекая внимания. Ты ведь не думаешь жениться на ком-то другом? — Конечно нет, Минцзюэ-сюн. Спасибо тебе за вразумление, я так и поступлю, когда вернусь в Облачные Глубины. — Мы проводим вас и, если нужно, я поговорю с Мэн Яо. Он должен поддержать тебя, а не водить за нос! — Он не водит, ему больно, ты же сам понимаешь. — Я понимаю, что нужно идти прямой дорогой и не отступать от своих решений, сомнения только разрушают душу. Лань Сичэнь только улыбнулся в ответ. Прямолинейность друга всегда восхищала его. Только вот сам он при всём своём желании не навредить, кажется, только и делал, что причинял боль любимому. Он желал бы иметь столь же грозный характер, как у Не Минцзюэ, чтобы одним только жестом обрубить все сомнения, забрать Мэн Яо, провести ритуал и жить спокойно и счастливо, невзирая на дядино мнение. Но он не мог. Он любил и уважал Лань Цижэня, поэтому говорил с ним, слушал его, пытался найти компромисс и не находил. Всё это причиняло невыносимую боль, а теперь ещё и известие о Вэй Усяне, и горе на лице любимого брата. Лань Сичэнь старался быть ему поддержкой и опорой, но в душе понимал, случись что-то непоправимое, он вряд ли сможет помочь. Однако в Облачных Глубинах действительно был скрыт уникальный источник, и Лань Сичэнь уповал сейчас на него, ведь золотое ядро Вэй Усяня было практически разрушено. Он пропустил через себя столько темной энергии, что любого другого заклинателя это, пожалуй, убило бы. Цзян Ваньинь смотрел, как тело брата перемещают в крытую повозку, и боролся с искушением наорать на него. Он же знал, чувствовал, что ритуал намного опаснее, чем тот говорил. На себя он орал внутри, но это была такая малость, что безысходность душила. Он не мог сообщить сестре о происходящем, но написал Цзинь Цзысюаню письмо, где всё подробно объяснил. Тот довольно быстро ответил и заверил Цзян Ваньиня, что пока сохранит произошедшее в тайне и успокоит Цзян Яньли. Врать сестре не хотелось, но волновать её, и без того слабую здоровьем, тем более. Проводив тревожным взглядом повозку с братом, Цзян Ваньинь подошёл к Не Минцзюэ. Тот был мрачнее тучи. — Полетишь со мной, ты спишь не больше Лань Ванцзи, с меча ещё свалишься… — А кто сказал, что ты можешь мной командовать! Как захочу, так и полечу, посмотрим ещё, кто свалится. — Командовать я могу, потому что ты мой ученик. Теперь ещё и муж. Так что хватит пререкаться, у всех и так отвратительное настроение. На Бася места хватит. Скрипнув зубами, Цзян Ваньинь был вынужден согласиться и встал рядом с мужем на Бася, успокоившись сразу, как только крепкие руки обвили его талию. Прикрыв глаза, он доверился Не Минцзюэ и наслаждался полетом, стараясь не думать о худшем и надеясь, что в Гусу Вэй Ину помогут.

***

Это быстро стало ежедневным ритуалом. Лань Ванцзи просыпался на рассвете, приводил себя в порядок и выносил Вэй Усяня на руках из Цзинши. Он не спеша спускался к Ледяному источнику, где опускал супруга в воду на несколько минут, затем укутывал его в ткань и так же неторопливо уносил назад. Дома он переодевал его в чистое и сухое бельё, укладывал назад в постель и только после этого завтракал. Его собственные силы восстановились весьма быстро, поэтому он продолжал вливать их в Вэй Усяня, излечивая его золотое ядро. Однако супруг всё равно не просыпался и только мерное дыхание выдавало в нём признаки жизни. Изо дня в день он надеялся, что Вэй Ин откроет глаза и улыбнётся ему самой яркой своей улыбкой, а затем удивлённо распахнёт глаза и спросит, как долго он спал, раз проснулся таким голодным. Лань Ванцзи словно наяву видел эту картину, но она всё не оживала. В дверь Цзинши тихо постучали, когда он приготовился играть на гуцине. Он использовал абсолютно все способы для исцеления мужа, и музыка была одним из них. За дверью оказался адепт. — Доброе утро, Хангуан-Цзюнь. В Облачные Глубины прибыли Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли. Они просят принять их. Он согласно кивнул и оставил двери открытыми. Скрывать от супруги истинное положение дел Цзинь Цзысюань более не мог, поэтому они со дня на день ожидали их прибытия. И всё-таки Лань Ванцзи не был готов разделить ни с кем своё горе. Так же как брат его не смог вынести горя от предательства Мэн Яо. Облачные Глубины словно погрузились в траур и оцепенение. Лань Сичэнь большую часть времени проводил в затворе, пытаясь восстановить душевное равновесие, не в силах оправиться от удара. Когда после визита в Цинхэ он вернулся в Облачные Глубины, выяснилось, что Сюэ Ян сбежал. Но хуже было то, что вместе с ним также бесследно исчезли Мэн Яо и Су Миншань. Уже готовый броситься на поиски, Лань Сичэнь нашёл в Ханьши записку, написанную ровным почерком Мэн Яо. Там он просил прощения за то, что вынужден поступить так жестоко, и умолял не искать его. Писал и о том, что не хочет брака с Лань Сичэнем и надеется, что тот забудет его и сможет найти себе достойного спутника на тропе самосовершенствования. Не Минцзюэ, буквально силой заставивший Лань Сичэня отдать записку, ругался так, что в Ханьши дрожали стены, а потом собрал адептов и, даже не заночевав, бросился на поиски «паршивца», что было одним из самых мягких эпитетов. Сяо Синчэнь и Сун Лань отправились вместе с ним. Даочжан Сяо сетовал на то, что отбыл по просьбе Сюэ Яна в город за сладостями и упустил момент побега, а Сун Лань всё время ворчал, что такую неблагодарную скотину и искать не стоит. Один лишь Лань Цижэнь, казалось, был доволен произошедшим. И хоть он неодобрительно отзывался о поступке Мэн Яо, было видно, что общение его с Лань Сичэнем стало теплее, чем раньше. Цзян Яньли возникла на пороге и судорожно всхлипнула. Цзинь Цзысюань придерживал супругу, которая уже явно не должна была так далеко путешествовать в своём положении. Большой живот не могло скрыть никакое одеяние, Цзян Яньли со дня на день было пора рожать. — А-Сянь, — с придыханием прошептала она, подходя ближе. Вэй Усянь был бледным, худым и вообще выглядел ужасающе. На глаза Яньли тут же навернулись слёзы и никто не посмел бы осудить её за это. — Он так давно спит, — произнесла она и присела на постель. Цзинь Цзысюань тут же оказался рядом, чтобы помочь. Лань Ванцзи отошёл чуть в сторону, чтобы не мешать. — Он ведь очнётся, господин Лань? А-Чэн сказал, что вы поддерживаете его, носите в какой-то лечебный источник. Лань Ванцзи согласно кивнул. — Спасибо вам. Могла ли я подумать на вашей свадьбе, что так скоро приключится беда? — Мне жаль, — вымолвил Лань Ванцзи, словно это была его вина и он подвёл такую добрую Цзян Яньли. — Он сделал великое дело. А-Чэн мне всё рассказал, после того как я на него накричала, конечно. Цзинь Цзысюань не стал уточнять, что его супруга даже голоса не повысила, но отчитала брата так, что тот даже меньше ростом стал на какое-то время. Он был вынужден прилететь в Пристань Лотоса, чтобы занять место главы клана. Многие юноши из близлежащих земель начали проситься в орден и упускать такую возможность было нельзя. Врать сестре в глаза он не мог, поэтому они с Цзинь Цзысюанем как смогли рассказали ей обо всём, что произошло. Яньли была в ужасе, даже схватилась за живот, чем перепугала и мужа, и брата, и его мужа, да и всех кто был рядом. Потом уже она отругала Цзян Ваньиня за сокрытие такой информации и потребовала отвезти её в Облачные Глубины. Сборы были долгими, все опасались за её жизнь и жизнь ребёнка, но она настояла. Отказать Цзян Яньли, когда она чего-то требовала, было совершенно невозможно. Это уяснила уже, кажется, вся Поднебесная. Её родня точно. Взяв брата за руку, Цзян Яньли коснулась губами холодной кожи и всхлипнула. — Сянь-Сянь, вернись к нам, пожалуйста. У тебя совсем скоро родится племянник, все целители говорят, что будет мальчик. Я хочу, чтобы ты назвал его. Вэй Усянь не шелохнулся, но Цзян Яньли продолжила говорить с ним, будто он ее внимательно слушал. Вышедший на улицу следом за Хангуан-Цзюнем Цзинь Цзысюань поинтересовался: — Что говорят целители? Если вам нужна помощь, скажите, я сделаю всё что в моих силах. Яньли очень страдает. Кивнув юноше в благодарность, Лань Ванцзи посмотрел на убывающую луну. — Вэй Ин очнётся. Он не погиб, в нем большая жажда жизни. Если господин Цзинь хочет помочь — он может не уезжать в Пристань Лотоса сейчас? Вэй Ину важно слышать госпожу Цзян. — Мы останемся. Правда, Яньли скоро рожать, но думаю, даже лучше, если это произойдёт здесь, а не в дороге. Спасибо, господин Лань. Цзинь Цзысюань поклонился и вошёл назад в Цзинши, чтобы сообщить супруге о приглашении. Лань Ванцзи же отправился к дяде, чтобы сообщить ему о том же. Вэй Усянь молча лежал на их супружеском ложе, равнодушный ко всему происходящему.

***

Мэн Яо с благодарной улыбкой принял кувшин с водой из рук Су Миншаня и утолил жажду. Они шли уже очень давно, пытаясь уйти как можно дальше и незаметнее. Он часто думал о том, как бредил побегом Вэй Усянь и как был счастлив, сбежав из Ланьлина. Он тоже должен быть счастлив, сбежав из Облачных Глубин, но в сердце разрасталась такая чернота, что это пугало его. Разница между ним и Вэй Усянем состояла в том, что Мэн Яо на самом деле совершенно не хотел сбегать и сердце обливалось кровью при мыслях о Лань Сичэне. Но он ушёл ради того, кого полюбил, и не собирался отступать от своего решения. Ссорить Цзэу-Цзюня с человеком, который вырастил его, было бы слишком жестоко. Мэн Яо прекрасно знал законы этого мира и понимал, что рано или поздно Лань Сичэнь начал бы в душе винить его в разладе с дядей. К тому же взгляды Мэн Яо на жизнь, его расчетливость и где-то даже жестокость не должны были пачкать чистую душу любимого. Так он говорил себе каждый день, но так и не нашёл покоя, погружаясь в депрессию всё глубже. Если бы не Су Миншань, он бы совсем перестал есть, но юноша бдительно следил за его благополучием, за что Мэн Яо был благодарен. Понимая, что Су Миншань скорее всего влюблён в него, перед побегом Мэн Яо откровенно сказал ему, что не ответит взаимностью, но может стать ему искренним другом. И Су Шэ согласился. Сюэ Ян, назойливо подначивающий их обоих и убеждающий в том, что раз уж у них такая славная компания, то им с Су Шэ стоит стать друг другу ближе, раздражал сверх меры. И один раз даже получил отповедь в духе Лань Цижэня, чему удивились все, включая Мэн Яо. — Братец Яо, может быть уже полетим на мечах? Все ноги сбили! — Нельзя, мы несколько раз едва не попались воинам Цинхэ Не, это вопрос твоей же безопасности. Хотя и я беглый раб, — невесело усмехнувшись, Мэн Яо ушёл в себя. Сюэ Ян покосился на него неодобрительно, но промолчал. Его самого не сильно впечатляли все эти страдания по Облачным Глубинам. Особенно он не скучал по еде и занудному даожану, которого был бы счастлив убить, но пока сохранил ему жизнь. Временно, как он повторял сам себе, удаляясь от ненавистного места. Су Миншань покосился на него тоже, однако его мнение и так все знали, поэтому он просто с тревогой посмотрел на Мэн Яо и передал ему лепёшку. Тот принял её, но есть не стал. Он смотрел перед собой, позабыв обо всём. Однако это продлилось недолго. У него и его спутников была цель, и они шли к ней. Сюэ Ян жаждал мести и его легко удалось убедить в том, что именно Цзинь Гуаншань был повинен в его пленении. Мэн Яо иногда сам себя боялся, но что значит очередная ложь для такого как он? Уже ничего. Ему не для кого беречь чистоту души, он собственноручно разрушил своё счастье. — Братец Яо, ты уверен, что тебе нужно говорить с этим ублюдком, прежде чем я вспорю ему живот? — Сюэ Ян поигрывал ножом, пристально глядя на Мэн Яо. Они добрались до постоялого двора в Ланьлине и решили, что это будет их последняя остановка перед визитом в Башню Кои. — Ты доверился мне и не прогадал ни разу. Позволь узнать у отца то, что мне требуется и, возможно, выгадать что-то для себя. — А-а-а, так и знал, что у тебя есть какой-то план. Поделишься? — Всё просто. Отец дал слово признать меня, если у него не будет неприятностей из-за расследования Верховного Заклинателя. Посмотрим, чего стоят его обещания. — Ты ведь понимаешь, что ничего? — Понимаю, но хочу убедиться. — Хорошо, будь по-твоему. Но если он перережет тебе глотку, я предупреждал и не виноват в твоих бедах. Кивнув, Мэн Яо подошёл к Су Миншаню и вложил ему в ладонь небольшой мешочек с золотом. — Возьми, прошу, не отказывайся. Мне хочется, чтобы ты основал свой клан в Молине, как и мечтал. — Господин Яо, я хочу пойти с вами! — Отец не откроется, если я приду не один. Доверьтесь мне. Вы оба. Сюэ Ян на это только усмехнулся и выразительно посмотрел на Су Миншаня. Ему нравилось доводить влюблённого дурачка, и он точно не отвечал за его поступки. И что с того, что Сюэ Ян подталкивал его к пропасти? Каждый развлекается как умеет. А вот даоджан Сяо развлекаться не умеет вообще. И только поэтому ему хотелось как-нибудь напакостить. Хотя готовил он вполне сносно, не так как Вэй Усянь, но всё же. За размышлениями он не заметил, как Мэн Яо ушёл, а затем, словно очнувшись, бросил на второго спутника беглый взгляд и встал. — Прогуляюсь за конфетами, не скучай. По привычке выйдя через окно, Сюэ Ян только отмахнулся от докучливого Су Миншаня и последовал за Мэн Яо. Уж он-то знал такие ходы и выходы, что тому и не снилось. А вот о чём сын будет говорить с отцом, хотелось знать из первых уст. Тенью проскользнув в тайный проход, а затем в сад и на балкон, Сюэ Ян с улыбкой устроился поудобнее. Мэн Яо привели слуги, он особо не таился, хотя и пришёл под покровом ночи. — Этот ничтожный приветствует главу Цзинь. — Мэн Яо склонился в почтительном поклоне, успев отметить тёмные круги под глазами отца. — Явился. А что же один, без своего ручного Верховного Заклинателя? Резко выдохнув, Мэн Яо заговорил и его речи будто были щедро пропитаны мёдом. — Кому как не мне знать, как быстро мужчине может наскучить любовь, если она доступна постоянно и находится в его руках, если нет никаких препятствий и тягот? Цокнув языком, Цзинь Гуаншань зашуршал тканью, видимо махнув рукой в повелении говорить короче. — Я пока оставил Лань Сичэня, отец. Его дядя против наших отношений, и я, как любящий и преданный человек, не могу ставить себя между близкими людьми. — Что ты задумал? Не считаешь, что Лань Сичэнь не простит тебя за побег? — Я знаю, что делаю, отец. Цзэу-Цзюнь влюблён, но моё влияние на него не так велико, как вам необходимо. Пока. Если бы он пошёл против дяди ради меня, рано или поздно всё бы разладилось. Теперь же… есть шанс укрепить нашу связь и стать его супругом. — Ты самоуверен. Что для этого нужно? — Его дядя говорит, что он, как Глава рода, не имеет права связать свою жизнь с безродным юношей вроде меня. Но ведь это не совсем… верно. Полагаю, что с кем-то значимым для мира Заклинателей Лань Сичэнь связать свою судьбу вполне может. — Не юли, говори прямо! И скажи, что с нашим делом? Ты убил Сюэ Яна? — Как видите, отец, всё как я и обещал — вас никто больше не побеспокоит вопросами про Железо тьмы и Сюэ Яна. Я не бросаю слов на ветер. А вы… сдержите слово, чтобы я мог позаботиться и о своём благополучии, и о вашем? — Так вот что тебе нужно… — улыбка Цзинь Гуаншаня стала понимающей. — Ты хочешь получить имя, чтобы я признал тебя и назначил наследником. — Мне достаточно простого признания, я не стремлюсь сместить Цзинь Цзысюаня ни в вашем сердце, ни в праве на законное наследование. Но вы правы, отец. Быть вашим сыном — это именно то, чего желает моё сердце. Цзинь Гуаншань встал и подошёл к открытым дверям, что вели на балкон, где притаился невидимый им Сюэ Ян. — Что ж, ты действительно послужил мне и отвёл подозрения. Уже несколько месяцев меня не донимают расспросами и не кидают в мой адрес обвинения. Но Лань Сичэнь всё ещё Верховный Заклинатель. А я лишился осколка Железа Тьмы и верного исполнителя. Если я приму тебя в клан, то какая мне в этом выгода? Мэн Яо и не думал, что будет просто, но алчность отца выводила его из себя. Однако затолкав раздражение поглубже, он мягко улыбнулся. — Лань Сичэнь тяготится этим постом, он совершенно не склонен к обладанию властью и не видит никаких перспектив. Поэтому, вернувшись к нему, я с лёгкостью смогу убедить и его, и других глав кланов вернуть вам пост Верховного Заклинателя. — Какими это усилиями? — Всё просто. Цзэу-Цзюнь подтвердит, что обвинения в ваш адрес были ложными, и предложит вернуть вам пост в знак расположения и признания ошибок глав кланов. — И что же, клан Не и клан Цзян позволят ему это? — Полагаю, что глава Не будет слишком занят, чтобы прибыть на совет, и так уж вышло, что с его младшим братом, Не Хуайсаном, я в добрых отношениях. Что же до главы Цзян… он молод, ему следует восстанавливать клан и обучать адептов. А вашей невестке скоро рожать. Думаю, представлять клан Цзян будет она с супругом и вашим внуком. Так что всё пройдёт гладко. — Ты красиво говоришь, А-Яо. Я мог бы усомниться в тебе, но ты и правда помог мне в разрешении некоторых проблем. Условимся так: ты изложишь всё, что сейчас рассказал мне, на бумаге, чтобы моё сердце было спокойно, когда я буду перечитывать эти благие вести, а я признаю тебя сыном и дам обещанное имя. Мэн Яо вздрогнул, Сюэ Ян, свесившись чуть ниже, заметил это. Усмехнувшись, он тихо пробормотал: "Вот змейка и угодила в ловушку".