Непокорные

Путь до некрополя клана Не был уже знаком, но всё равно вызывал у Цзян Ваньиня тревожные ощущения. Вэй Усянь на Ночной охоте не только резвился и красовался перед супругом, но и провел парочку экспериментов, которые вселили в него уверенность, которую Цзян Ваньинь не разделял. Одно дело мертвяки и совсем другое — духи сабель, чьё могущество вселяло настоящий ужас, и не только в него. Однако помимо этого Вэй Усянь обладал исключительным чутьем и вот ему приходилось доверять. Даже Не Минцзюэ признавал его задумку удачной и реальной, а он разбирался получше. Но тревога… она не отпускала любящее сердце. К их удивлению, Не Хуайсан тоже попросился поехать в Некрополь, хотя ранее всячески его избегал. Но в юноше что-то изменилось за последнее время, это чувствовалось и по желанию учиться, и по манере общаться. Не Минцзюэ неприкрыто гордился братом и уже несколько раз хвалил его, что раньше было делом небывалым. И от этого Не Хуайсан расцветал ещё сильнее, стремясь охватить как можно больше дел клана и каждый день всерьёз занимаясь с Цзунхуэем, а не притворяясь, как было раньше. Больше прочего Цзян Ваньиня волновало, что план брата включал в себя усмирение духов сабель, хозяева которых уже мертвы, но он пока не нашёл идеального решения для самого Не Минцзюэ, неразрывно связанного с Бася. На взгляд Цзян Ваньиня брат относился к этому вопросу слишком легкомысленно, постоянно говоря, что любой заклинатель связан со своим духовным оружием, и это нормально. Они однажды даже подрались из-за этого, и Цзян Ваньиню было стыдно, что Хуайсан услышал, как он орал «не каждое духовное оружие вредит своему хозяину и пытается свести его с ума». Легкомысленность брата убивала, но больше надеяться ему было не на кого. Хотя глава Лань и искал иные пути решения проблем с искажением ци, используя целебные мелодии своего клана. Он пытался преобразовать их с помощью Мэн Яо и постоянных экспериментов. Цзян Ваньинь ценил усердие всех вокруг, но чувствовал собственную беспомощность, которая выводила его из себя. Он просил Лань Сичэня научить его игре на гуцине и тот не отказал, но обстоятельства не позволяли им приступить к урокам. Он понимал важность происходящего, но тревога буквально съедала его. И только в объятиях супруга, делясь с ним духовной силой, он чувствовал себя хоть немного полезным. — В этот раз тут намного приятнее, — заметил Вэй Усянь, покручивая в пальцах чёрную флейту. Подарок Лань Ванцзи, который тот преподнёс на их свадьбу, сначала поставил Вэй Усяня в тупик, но потом он восхитился и осознал, что у них идеальное сочетание в музыкальном тандеме. А ведь Лань Ванцзи искусно играл на гуцине. Теперь Вэй Усянь не расставался с флейтой и наигрывал простые мелодии при любом удобном случае. Глава Не, только что расправившийся с несколькими лозами-кровопийцами, рявкнул: — Построиться и идти след в след за мной! Здесь всё ещё опасно, не стоит наивно полагать, что теперь мы бессмертны. Цзян Ваньинь слегка улыбнулся, опустив голову, чтобы это скрыть, а Цзунхуэй поклонился главе, коротко бросив: — Есть! Он шёл позади Не Хуайсана, готовый в любой момент защитить молодого господина от опасности. Пребывающий в игривом настроении Вэй Усянь рванул было в сторону, но крепкая рука Лань Ванцзи вернула его в строй. — Вэй Ин, это не шутки, будь серьёзен. — Ай, Лань Чжань, ладно-ладно! Как скажешь, я буду послушным мужем и во всем стану слушать моего благородного и строгого Хангуан-Цзюня. От этих слов дыхание Лань Ванцзи немного сбилось, и он с трудом стряхнул воспоминания о прошлой ночи, когда Вэй Ин доводил его такими же словами, только лёжа под ним и принимая его страсть, становящуюся всё сильнее. Видя, какой эффект произвели эти слова, Вэй Усянь игриво облизнул губы, но продолжить ему помешала новая лоза, взявшаяся буквально из ниоткуда. Лань Ванцзи среагировал мгновенно, отдёрнув мужа в сторону и обнажив меч. Часть лозы осталась валяться на земле. — Всем идти дальше и укрыться, за мной, — махнув саблей, Не Минцзюэ повёл отряд строго по намеченному пути. — Лань Чжань, когда всё это закончится, мне бы хотелось поесть сладких фруктов и выпить вина в той таверне, помнишь, мы мимо проходили? И обязательно заночевать в этом городе. Я так хочу выспаться. Под его кокетливый трёп и поддразнивания все дошли до ступеней некрополя, и Не Минцзюэ начертил в воздухе отворяющее заклинание. Тяжелая каменная плита сдвинулась, и они смогли пройти внутрь, отражая нападения лозы. — Когда закончим и если выживем, я останусь, чтобы выжечь всю лозу под корень. Не Минцзюэ зажег все факелы разом, освещая коридор. Цзян Ваньинь, идущий от него по правую руку, дёрнул мужа за рукав. — Хватит тащить всё в одиночку. Я останусь и помогу. — Хорошо. Привычка, не бери в голову. — Отвыкай, тебе теперь есть с кем разделить тяготы. Забудешь об этом — поколочу. Не Минцзюэ хохотнул. — Рискни, и посмотрим, кто кого завалит. Вспыхнув, Цзян Ваньинь замолчал, представив, что именно с ним сделает супруг, который наверняка победит в любой схватке. Но это пока, он ещё себя покажет! — Вы такие милые, — Вэй Усянь прижался к брату с другой стороны и пропел это на ухо, за что тут же получил тычок в бок. — Ай, А-Чэн. Это же правда, не дерись. Жаль, здесь нет шицзе, она бы подтвердила мои слова. Он не стал упоминать вслух о слезах, которые видел в глазах брата после церемонии. Тот бы точно переломал ему ноги прямо здесь и сейчас. Но он видел, несмотря на то, что сам тоже прослезился. Он был рад за брата не меньше, чем за себя, а быть может, и больше. Потому что за себя он был спокоен, а вот за Цзян Ваньиня тревожился. Так было с самого начала и так будет всегда. Судьба оказалась к ним благосклонна, но кто знает, что она припасла им в будущем. Один этот ритуал, который он разработал, мог стоить им всем жизни. И он бы предпочёл проводить его без брата с его мужем, но разве этих двух упрямцев переубедишь? Он вообще с трудом понимал, как они находят общий язык и не доказывают друг другу свою точку зрения всеми возможными способами. Наверное, правда любят и уважают друг друга. — Ты, может, отлипнешь от меня? — процедил Цзян Ваньинь сквозь зубы. — Иди вон к Лань Ванцзи прилипни. — Тогда мы вряд ли сможем хоть что-то путное тут сделать, — рассмеялся Вэй Усянь. — Ладно, ладно. Он отпустил руку брата и даже разгладил несуществующие складки на ханьфу. На сердце было тревожно. После опытов с осколком Железа тьмы он стал чувствовать тёмную энергию так хорошо, что буквально осязал её сквозь стены. И некрополь был пропитан ею. Лань Ванцзи, который нёс осколок, тоже чувствовал, как тот тянется к стенам и пытается соединиться с чем-то. — Пришли, — Не Минцзюэ распечатал двери в главный зал. — Глава Не, — Вэй Усянь мгновенно собрался с мыслями и коротко поклонился мужчине, — тот ритуал, что я собираюсь провести здесь, не потревожит души ваших предков, но определённо потревожит духи сабель и тех мертвецов, которые заключены в стенах. Прошу вас запечатать этот зал со мной внутри и бдительно следить, чтобы никто и ничто не проникло наружу. Мужчина кивнул, а Лань Ванцзи дёрнулся вперёд, собираясь возразить, но Вэй Ин покачал головой. — Лань Чжань, ты сказал, что доверяешь мне. Прошу тебя. Цзян Ваньинь, хмуро глядя на брата, припечатал: — Если с тобой что-то случится, я тебя с того света достану и ещё раз убью! — Не волнуйся, А-Чэн, если все будут делать то, что положено, у нас получится. Братец Не, тебе нужно постоянно обновлять защитные заклинания, ты отлично это умеешь, так что на тебя вся надежда. Кивнув, Не Хуайсан потеребил подвеску на поясе. — Идём? Не будем мешать братцу Вэю. — Я останусь и помогу. Лань Ванцзи смотрел очень серьезно, и Вэй Усянь понял, что придётся уступить. — Лань Чжань, только не вмешивайся, ладно? Что бы ни случилось. — Мгм. — Ох, чую, выйдет мне это всё потом боком, — Вэй Усянь притворно вздохнул, но посмотрел на супруга с нежностью. — Всё, уходите. Цзян Ваньинь вышел последним, бросив на брата полный тревоги взгляд, но тот уже отвернулся. — С ним всё будет в порядке, — сообщил ему Не Минцзюэ, сам в это не веря. Заклинание, которое придумал Вэй Усянь, было необычным, к тому же основывалось на музыке, а клан Не не очень владел ею. Однако собственные опыты с гуцинем и его положительное воздействие на ци давали робкую надежду. Между тем Вэй Усянь развязал пояс на верхнем ханьфу и сбросил его на пол. Он взял с собой кисть и даже краску, чтобы все подумали, будто он станет накладывать заклинание на рисунок на полу или стенах. Но осколок Железа тьмы был сложнее и требовал жертву сильнее, чем краска. А духам сабель была нужна нечисть, чтобы усмирить свою жажду крови. И всё это он собирался дать им. В его руке сверкнуло небольшое лезвие и он пустил себе кровь на запястье. Окуная в неё пальцы, он начал чертить символы прямо на белоснежной нижней рубахе, что специально надел под верхнее ханьфу. Лань Ванцзи взирал на него молча, но с растущей тревогой. Крови было много, слишком много на его взгляд. — Лань Чжань, раз уж ты здесь, помоги мне. Начерти пару символов на спине, — он поднёс ему собственную кровь в ладони и мило улыбнулся. — Всё будет хорошо. Ты видел это заклинание, я уверен, что вызубрил каждый символ. Давай. Точными движениями Лань Ванцзи начертил на белой ткани заклинание кровью и, немного подумав, нанёс те же символы на собственное ханьфу, чтобы в случае опасности помочь Вэй Ину и вложить свои духовные силы. Они мешали свою кровь в чашах и пили во время ритуала, потому было неважно, кто из них сейчас отдаст её для заклинания. Она общая, как их душа, жизнь и путь. Лань Ванцзи обещал не вмешиваться, потому, закончив, отошел в сторону, но всё сильнее сжимал рукоять Бичэня, силясь удержать себя в руках. Вокруг начал раздаваться постепенно нарастающий гул. Вынув осколок Железа тьмы из мешочка, Вэй Усянь напитал его своей кровью и поднял над головой. К нему со всех сторон: из стен, пола, потолка, потянулись потоки тёмной ци, напитывая осколок и проникая внутрь, где и оставались. Вэй Усянь продолжил чертить символы кровью, на этот раз на полу вокруг себя, опутывая ими защитные печати некрополя. Лань Ванцзи едва дышал и испытывал отвращение к происходящему, но оно перекрывалось всё нарастающей тревогой за мужа. Когда Железо тьмы внезапно вспыхнуло и тёмная энергия перестала проникать в него, теперь, напротив, потянувшись хорошо заметными потоками во все стороны, Вэй Усянь замер, внимательно наблюдая за процессом и пытаясь направлять, контролировать осколок, вкладывая в это все свои силы. Достав флейту, он заиграл мелодию, дополняющую заклинание, и потоки энергии расширились и потекли быстрее. Лань Ванцзи, ощутив, как вспыхнувшие на его ханьфу символы начали тянуть из него жизненную энергию, сел на пол и достал гуцинь, вплетая его звучание в мелодию флейты. Стены завибрировали и с потолка посыпалась земля. Осколок Железа тьмы взмыл вверх, загудели саркофаги, вспыхнули ярким светом защитные руны, но они продолжали играть в унисон. Вэй Усянь чувствовал, как слабеет, что осколок забирает больше, чем он рассчитывал, но упорно продолжал вкладывать в мелодию флейты духовные силы. И когда стало уже совсем невмоготу, резкий лязг оборвал потоки тёмной энергиия и осколок упал, проломив пол. От разлома пошли трещины, нарушая символы. Лань Ванцзи с тревогой взглянул на Вэй Усяня, готовый оборвать мелодию. Лязг нарастал, пол крошился у них на глазах, угрожая обрушиться, но Вэй Усянь упрямо мотнул головой и заиграл ещё громче. Их охватил смерч, взявшийся из ниоткуда. Он носил мелкие камни по кругу, они били их по телам, царапали руки и лицо. И казалось, что он поглотит их, изрешетит тела и пожрёт души. Лань Ванцзи не выдержал и дал отпор. Его пальцы послали мощную волну энергии через струны гуциня, и всё резко смолкло. Смерч пропал, камни осыпались на пол, стих лязг сабель. Вэй Усянь резко взмахнул ножом, вновь рассекая себе запястье, и несколько капель крови упали на пол. Он засветился каждой трещинкой, что стали затягиваться словно раны на коже, поглощая жертву и скрывая осколок в своих недрах. Лань Ванцзи бросился вперёд, успев подхватить мужа, прежде чем тот без сил рухнул на пол. Подняв Вэй Ина на руки, он забрал гуцинь и флейту, одним движением отправив их в мешочек тянькунь, и пошёл к выходу из зала. Сил на то, чтобы открыть двери, не было, но они распахнулись навстречу, первым пропуская обеспокоенного Не Хуайсана. Его тут же оттолкнул Цзян Ваньинь, бросившийся к брату. — Что с ним? Почему пахнет кровью? Он… — ему понадобилась пара секунд, чтобы оценить обстановку. — Когда очнётся — поколочу! Он же очнётся? Лань Ванцзи твёрдо кивнул. — Нужно восстановить силы. Вэй Ин потратил их слишком много. Не Минцзюэ, положив ладонь на плечо мужа, без слов попросил его успокоиться. — Отправляйтесь в Цинхэ, Хуайсан вас проводит и позовёт наших лучших целителей. Мы с Цзян Ваньинем закончим здесь. Я больше не слышу духов сабель, они будто замолчали и успокоились. Позже я хочу узнать — как. Лань Ванцзи просто кивнул, он не собирался ничего скрывать, но и вдаваться в подробности тоже. Это был удел Вэй Усяня, который просто обожал болтать обо всём на свете. Очнется и будет говорить, говорить, говорить. Всю дорогу до Цинхэ он скучал по любимому голосу. При всей своей склонности к уединению и тишине, он слишком сильно привязался к раздражающим мелочам, из которых состоял Вэй Усянь. Он не мыслил себя без него, не мог допустить даже мысли, что наступит день, когда он больше не сможет услышать его смех, увидеть его улыбку, делающую глаза полумесяцами. Укладывая Вэй Усяня на постель, он чувствовал, что тот вот-вот очнётся. Он ждал этого, хотя и сам был не в лучшем состоянии. Лекарь дал ему настой, запретил отдавать свои духовные силы и покачал головой, выходя из комнаты. Лань Ванцзи остался сидеть подле кровати, не отводя взгляда от бледного лица. И только к утру сон всё-таки сморил его, погружая в состояние глубокой медитации.

***

— Не будем будить их, пусть спят. Не Минцзюэ тихо закрыл дверь и потянул Цзян Ваньиня за собой. Они только что вернулись после целой ночи сражения с остатками лозы-кровопийцы, очищения окрестностей некрополя от расплодившихся тварей и восстановления лабиринта с ловушками. Не Хуайсан, проявив неожиданную твёрдость характера, вернулся к ним, проводив гостей. Но до утра не продержался, из-за чего Цзунхуэю пришлось нести его на руках в комнату и укладывать спать будто маленького. — Брат в порядке? Не представляю, сколько сил он потратил, крови точно вылил не меньше половины. Болван! — У тебя есть повод злиться, А-Чэн, но твой брат не болван, а герой. И теперь будет особенно почитаем кланом Не и его потомками. Не знаю, что он сделал, но духи сабель сейчас спокойны. — А Бася? — тревожно спросил Цзян Ваньинь. — Я полностью контролирую свою саблю, А-Чэн. Мы изрубили достаточно нечисти за последнее время и дух сабли под контролем. А когда придёт моё время, он отправится в Некрополь и будет там под защитой, которую создал твой брат. — Но… Искажение ци ведь не остановилось, — лицо Цзян Ваньиня исказилось от разочарования. — Это тоже поправимо, я уверен. Перестань, я же не умираю. Не прямо сейчас. Идём, от нас смердит на весь Цинхэ. — Не Минцзюэ примирительно сжал мужу плечо. — Говори за себя, я даже не вспотел. Громкий смех пронёсся по коридору, но быстро смолк в недрах общей спальни. Из второй комнаты было решено убрать кровать, и Цзян Ваньинь заказал туда два гуциня, чтобы Лань Сичэнь мог обучать его не только в Облачных Глубинах, а сам он всегда мог играть для супруга. В бассейн они оба нырнули полностью обнаженными, и вода подействовала умиротворяюще, как и обычно. Цзян Ваньинь проплыл от одного бортика до другого, задержав дыхание, и вынырнул, отфыркиваясь от воды. — Ты прекрасен, супруг мой! — Не Минцзюэ восхищенно смотрел на него и, подплыв ближе, приобнял за талию. — Неужели у главы Не ещё остались силы приставать к этому ничтожному? — На это у меня силы всегда найдутся. К тому же какой я буду супруг, если не стану удовлетворять моего юного возлюбленного каждую ночь. — Уже утро, Минцзюэ, так что ты опоздал. — Ночью ты удовлетворял свой меч, поэтому не пререкайся. Поцеловав Цзян Ваньиня, Не Минцзюэ отметил, как тот обмяк в его руках, покорно отвечая и не собираясь сегодня бороться за власть. Сил оставалось немного, но на Цзян Ваньиня их всегда хватит. А о том, что прекрасная задумка его брата ничем не помогла в его сложных взаимоотношениях с Бася, никому знать не нужно. Не время и не место, особенно после такого великого дела, что Вэй Усянь сумел сотворить. Теперь и умереть не страшно — клан в надёжных руках, духи не угрожают спокойствию людей. Но он постарается жить как можно дольше, чтобы целовать желанного юношу ещё очень долго. Каждый час, день и год.