Дочь Вольтури

Едва дверь за кардиналом закрылась, Луиза легла на кровать и закрыла глаза. Хотелось вспомнить хоть что - нибудь из жизни до последних событий, но память сыграла с.ней злую шутку. Визг шин, руки матери, выкрутившие руль на максимум, чтобы избежать столкновения и мощный удар. После она помнила только машину скорой помощи. Пожилой врач констатировал смерть матери. Отец успел только сказать: "Найди преподобного отца Чезаре, это мой двоюродный брат, он о тебе позаботится." Вторая констатация смерти. Потом была больница - белые стены, приглушённый свет, изумлённые глаза медсестры, когда она разорвала и выпила залпом пакет донорской крови, которую принесли для переливания. Отметка " порфирия?" сделанная врачом в её истории болезни простым карандашом, рядом с диагнозами " Травма черепа в затылочной части" и "Амнезия". Две недели она пролежала в больнице, а когда ее выписали, совершенно не знала, куда идти. Денег не было, где находится дом её погибших родителей, она не помнила. Единственной зацепкой в этом мире, были слова отца о его двоюродном брате, преподобном Чезаре. Преподобный, значит священник. Где можно найти священника? - ноги сами понесли её к ближайшему католическому храму. Священник в чёрной сутане, совсем молоденький, услышав вопрос сперва в недоумении пожал плечами, но потом вынул из кармана мобильный, кому то позвонил и уже через несколько минут, бумажка с адресом лежала в её руке, вместе с довольно крупной купюрой - до обиталища дяди путь оказался не близким. И вот она здесь. Дядя, не смотря на кардинальский сан, жил весьма скромно. Если не считать монахинь из монастыря святой Терезы Малой, женщин в его жизни не было, а посему, он вовсе не сиял от счастья, вынужденный жить под одной крышей с девицей на выданье. Но кровные узы были для него священны и оставить потерявшую память племянницу без крова, он не посмел. Размышляя, что же ждёт её теперь, когда едва знакомый родственник стал властен над её судьбой, девушка сама не заметила, как уснула. Разбудил Луизу стук в дверь и звон колокольчика. - Сеньорина, спуститесь к ужину, его преосвященство ждёт вас. Уже без пяти минут семь! - единственный слуга старого кардинала, сухонький человек почтенного возраста постучал в дверь и склонив седую голову, вошёл в обшарпанную комнату, в мансарде. - Не ждите меня, сеньор, я сейчас умоюсь и приду. Девушка потянулась, вскочила с постели и пошла в ванную. Трапезный зал, погруженный в вечерние сумерки, напоминал средневековую пещеру. Большой, грубо отесанный стол по середине, окружённый такими же дубоватыми стульями, мощные стеллажи с богословскими книгами, в нише противоположной от дверей стены был камин, на котором было единственное украшение дома - старинные часы. Пожилой слуга закончил сервировать стол и зажег свечи на трёх старинных канделябрах. - Ты опоздала, дочь моя. - кардинал восседал на резном, деревянном кресле и нервно перебирал чётки, - Если я говорю, что ужин в семь, то в без четверти семь ты должна уже сидеть на своём месте. Мауро, покажи сеньорине Марии - Луизе её место за столом. - Меня зовут Луиза - Мария, дядя. - Ты слишком молода, чтобы поправлять меня. Не знаю, о чём думали твои родители, называя тебя, но имя Пресвятой Девы должно быть первым, а потом уж всё остальное. - Как скажете, дядя. - Вот и умница. Патер ностер* знаешь? - У меня амнезия, дядя. Я ничего не помню. - А Аве Мария? Хотя о чём я? Конечно нет. Ладно, в этот раз я молюсь один, а ты запоминай. В дальнейшем будешь молиться вместе со мной.