Если, если, если (If, if, if)

Алкоголь, как известно, выход. Несколько месяцев совещаний, поминальных служб и слушаний превращают жизнь Леонарда в сущий ад. Адмиралтейство и пресса давят на экипаж Энтерпрайза, пытаясь получить комментарий о «потере самого выдающегося капитана во Флоте со времён Джорджа Кирка», и это доводит Леонарда до такой степени, что он готов сломать челюсть первому, кто к нему подойдёт. Это всё медленно и мучительно уничтожает Леонарда, а бедному Монтгомери приходится за этим наблюдать. После безрассудной и безвременной смерти Джима («называй вещи своими именами», говорит Леонард), они с Маккоем крепко прирастают друг к другу, проводя большую часть ночей вместе: выпивая и оплакивая потерю друга. Конечно, это нездоровый способ справляться с потерей, но чёрта с два они позволят кому-то их остановить. Для назначения нового капитана требуется гораздо больше времени, и Леонард задаётся вопросом, не связано ли это с тем, что никто не хочет соперничать с наследием Джима Кирка. Эгоистичные ублюдки. Тем временем экипаж размещают в жилых помещениях в штаб-квартире Звёздного Флота, где им полагается жить до того момента, как Энтерпрайз снова обретёт капитана. Леонард не питает никаких надежд на этот счёт. К счастью, Леонарда и Скотти размещают вместе. Леонард бы не особо расстроился при другом исходе, но так гораздо удобнее. Они распивают виски на диване, бутылка уже наполовину пуста и прекрасно иллюстрирует жизнь Леонарда в этот момент. Ах, ирония. Они включают какой-то древний фильм, правда, после первой бутылки перестают обращать на него всякое внимание, их мысли и сердца заняты совсем другим - оба думают о своём друге. Скотти бормочет что-то, когда фильм заканчивается. - Ты что-то сказал, Монти? - Нам понадобится больше виски. Леонард одобрительно хмыкает, наблюдая за своим другом, который идёт за очередной бутылкой, второй за ночь. Они проверяют свои теории об алкогольной интоксикации уже который вечер, но единственный вывод, который им удаётся сделать из своих бесчисленных пьянок, это то, что они могут осилить ровно две с половиной бутылки, прежде чем отрубиться. Скотти возвращается через мгновение и видит Леонарда, растянувшегося на диване и занявшего его большую часть. Скотти протестующе мычит. - Я сяду на тебя, если ты не подвинешься. Леонард не двигается и только кряхтит в ответ. Бессонные ночи и чрезмерное пьянство изматывают как ничто другое. С побеждённым вздохом Скотти толкает Леонарда до тех пор, пока тот не приподнимается. Скоттти снова садится на диван, а Леонард кладёт голову ему на колени и устраивается поудобнее. - Ты тёплый, Монти. - А ты пьян. - Так же, как и ты. Они погружаются в глубокую тишину, прерываемую только звуками шумных городских улиц. Скотти думает о том, как приятно просто сидеть, молчать и наслаждаться тяжестью головы Леонарда на своём бедре. Бедняга. У доктора проблем с прессой больше, чем у кого либо. Они постоянно забрасывают его всякими «а что, если», а их извращённые умы выдумывают всё новые вопросы: «что, если бы вы смогли спасти его?» и «что, если бы вы могли оказаться на его месте?». Это, мягко говоря, сбивает с толку. Скотти делает глоток и хмурится, когда Леонард шевелится. - Что-то не так, Лен? - Монти. - Да, Лен? Ответ едва слышен, приглушённый бедром Скотти. - Лен, скажи погромче. - Люблю тебя, Монти. Его одурманенному алкоголем разуму требуется время, чтобы осознать сказанное, и когда это происходит, Скотти фыркает в неверии. - Ты не всерьёз. - Ага, всё так. Леонард приподнимается и приближается к лицу Скотти. Что-то в его взгляде заставляет Скотти вздрогнуть. Там тлеет огонь, которого не появлялось уже несколько месяцев, и это застаёт его врасплох. Леонард продолжает, не давая Скотти шанса возразить. - Да. И сильно. Я говорю это не потому, что пьян. Скотти вздыхает, ставит бутылку на пол и обхватывает Леонарда за плечи. - Давай уложим тебя спать, ладно? Ну же. Поднимайся. - Монти… Прежде чем Скотти успевает встать, Леонард обхватывает его лицо руками и целует. Ладно, может, он и промахивается на несколько сантиметров, но намерения его более чем ясны. Леонард изо всех сил пытается показать всё своё отчаяние, свою любовь, потому что, как чёрт возьми, он мог не догадаться раньше? И пусть понадобилось напиться, чтобы окончательно понять, что он чувствует. Скотти напрягается. У него кружится голова, и он уверен, что алкоголь тут ни при чём. Леонард оставляет дорожку поцелуев на его челюсти и щеках, заставляя его постепенно расслабиться. Леонард оставляет нежный поцелуй у него на носу прежде, чем посмотреть ему в глаза. - Это правда. Я полностью серьёзен. Спустя короткое мгновение тишины Скотти слабо улыбается. - Ладно. Я тебе верю. Леонард расплывается в улыбке, и Скотти думает, что она идеальна, он мысленно сравнивает её со сверхновой. Скотти лениво задаётся вопросом, знаменует ли этот вечер начало давно назревшего процесса исцеления, и решает, что если так, то он будет с Леонардом на каждом его шагу.