Wedding night

Алые огни на краткий миг погасли, погрузив всё вокруг в вязкую ихоровую тьму, а затем вспыхнули ещё ярче, словно отражая медленно разгорающиеся чувства единственного божества этого места. В туманном мире Небытия по-прежнему царствовали лёгкий сумрак, безмолвие и покой. И среди этой безмятежной тишины раздавались тихие любовные стоны. Удерживая своей силой маленькое, дрожащее тельце пророка, Тот-Кто-Ждёт нежно облизывал его кудрявую головку, изредка покусывая за ушки, заставляя ягнёнка вздрагивать и тихонько постанывать от нахлынувших ощущений. Сейчас его белокурую голову боле не венчала Алая Корона, на время вернувшись к своему законному владельцу, делая маленького пророка совершенно беззащитным перед могущественным епископом. Замирая от волнения, ягнёнок неловко обхватил копытцами шею своего покровителя, принявшись водить своим маленьким розовым язычком по жёсткой кошачьей шерсти. Само осознание того, что ему выпала честь прикасаться к существу столь возвышенному, заставляли сердце маленького пророка биться сильнее. Но, едва он попытался поцеловать своего повелителя, как его резко прижали к туманному полу Небытия, не позволяя приблизиться. — Куда лезешь, дерзкое создание? — с беззлобной усмешкой поинтересовался Тот-Кто-Ждёт. Маленький ягнёнок вскинул на него полный разочарования и немой мольбы взгляд, однако бог был непреклонен. — Никто не смеет просто так заполучить поцелуй епископа. Подобную милость ещё нужно заслужить. — Но я готов на всё ради этого! — отчаянно воскликнул пророк. — Тогда молись мне, ягнёнок, — сверкнув алыми глазами, приказал Тот-Кто-Ждёт. — Покажи, сколь велика твоя преданность. И тогда, может быть, я милостиво одарю тебя своим поцелуем, о котором никто иной не смел и мечтать. Лёгкое удивление отразилось в округлившихся тёмных глазках маленького пророка, однако он не решился задаваться неуместными вопросами и покорно сложил передние копытца на груди, как всегда делал при молитве, и в тишине зазвучал его тихий, немного подрагивающий от волнения голосок: — Смиренно стою на коленях пред ликом твоим, Великий Епископ… Он на краткий миг прервался, чтобы взглянуть на Того-Кто-Ждёт. И, заметив в его глазах безмолвное ожидание, заговорил вновь. — Разрывая ничтожную плоть, дарую тебе сердце своё и душу свою, дабы быть вознесённым в объятиях твоих, или пасть жертвой к ногам твоим, могущественный епископ. Прильнув устами к плоти твоей, молю о благословении… Взгляд Того-Кто-Ждёт заметно смягчился. Его чёрная рука мягко погладила белые кудряшки на голове ягнёнка: — Продолжай. — Моя ничтожная жизнь принадлежит только вам, о великий епископ… Слова сами потекли из уст маленького пророка, сливаясь в единую, страстную молитву, желая сполна удовлетворить своего возлюбленного бога. Тот-Кто-Ждёт блаженно прикрыл глаза, чувствуя, как сила переполняет его, разливаясь благостным теплом по телу, столько сотен лет не испытывавшему подобного наслаждения. Удерживающие его жёсткие цепи в один миг преобразились в приятную скованность тела, а милый голосок пророка — в сладостную мелодию, что так ласкала слух пятого епископа. Но тут ягнёнок резко затих, очевидно, чтобы перевести дыхание, и Тот-Кто-Ждёт с мысленной усмешкой подумал, что свою сегодняшнюю награду его маленький пророк более чем заслужил. — Открой рот, — властно приказал он, и ягнёнок подчинился, не смея ослушаться. Тот-Кто-Ждёт сперва нежно лизнул его носик, медленным, дразнящим движением обвёл уголок рта, после чего жадно проник внутрь. Он использовал лишь самый кончик своего языка, но этого было более чем достаточно. Чуть прикрыв алые глаза, епископ дразнил маленький язычок своего пророка, позволяя тому в ответ неловко посасывать его длинный язык. Столь странно, и… сладко одновременно. Спустя ещё несколько мгновений, Тот-Кто-Ждёт всё-таки немного отстранился, великодушно давая ягнёнку возможность отдышаться. Тёмные глазки того лихорадочно блестели, а от приоткрытого ротика всё ещё тянулась к устам епископа блестящая паутинка слюны. Но для маленького пророка всё ещё только начиналось, потому что его призывно раздвинутые копытца и запах нежного, никем доселе нетронутого тельца уже давно манили бога Смерти. Сместившись чуть ниже, Тот-Кто-Ждёт стал вылизывать мягкую шёрстку на животе ягнёнка. Шершавый, немного влажный от слюны язык плавно заскользил по дрожащему от вожделения тельцу, медленно, но верно подбираясь к самой чувствительной части. И, когда он спустился ещё ниже и влажно прошёлся по маленькой розовой плоти, ягнёнок со стоном дёрнулся и наверняка бы задел бога Смерти своими задними копытцами, если бы тот предусмотрительно не удерживал их магией. Сильнее прижав рукой маленькое тельце к туманному полу, Тот-Кто-Ждёт с явным удовольствием продолжал вылизывать нежное местечко ягнёнка, отчего несчастный забился ещё сильнее и снова громко застонал, смешивая слабый крик и жалобные мольбы о большем. О, если бы епископ не сдерживал себя в этот момент, его пророку могло прийтись крайне несладко, ибо сказывалось слишком долгое заточение в Небытии, и даже сам бог Смерти едва мог сдерживать свои животные инстинкты. А его милый ягнёнок словно нарочно дразнил, был так открыт и податлив, так сладко стонал и умолял его, всеми своими действиями призывая взять его прямо здесь и сейчас, грубо и властно, но… Вот тут-то здесь бога Смерти и настигла небольшая дилемма: его плоть была слишком большой, чтобы ягнёнок мог принять её в себя без, мягко говоря, серьёзных последствий, а причинение вреда своему пророку не входило в его планы. Тот-Кто-Ждёт в лёгкой задумчивости провёл языком по верхним клыкам, размышляя, как найти выход из положения. И тут его озарила хищная улыбка; ну конечно, язык! Его должно хватить с достатком, чтобы предельно нежно доставить ягнёнку наслаждение, и даже, возможно, самому в процессе получить некую долю удовольствия. Малыш тихонько, удивлённо ахнул, стоило лишь горячему языку оставить его тело, после чего невидимая сила вновь подхватила его и зачем-то развернула спиной к божеству, практически заставляя встать на колени и почти незаметно приподнимая короткий хвостик. Удивлению, правда, суждено было продлиться совсем недолго, и в следующий миг пророк широко распахнул глаза и вскрикнул от неожиданности, почувствовав, как длинный, влажный от слюны язык бога Смерти проникает внутрь него. Всхлипнув, он непроизвольно развёл задние копытца ещё шире, практически утыкаясь кудрявой головкой в туманный пол Небытия. Это было совсем не больно, но так стыдно и безумно приятно, что ягнёнок едва ли не кричал от нахлынувших чувств, благо, вовремя успел прикрыть рот копытцем. «Ох, разорви меня Шамура! Мой повелитель взаправду делает это со мной!.. — невольно пронеслось в его наивной головке. — Не могу поверить, что это всё не сон…» Тот-Кто-Ждёт, что услышал в этот момент эти мысли своего пророка, невольно поморщился от упоминания старшего брата и, резко вытащив язык из нежного нутра, с мстительным удовольствием прикусил белый хвостик ягнёнка. Чтобы неповадно было при нём о епископах Древней Веры упоминать, пускай даже и мысленно! — Ай! За что, повелитель?! — к богу тут же повернулась заплаканная, покрасневшая мордашка. — За нечистые мысли. Кажется, ты уже позабыл мой прошлый приказ, — по его горящим алым глазам наивный ягнёнок мгновенно осознал свою ошибку и невольно задрожал от страха; вот глупец, разнежился под чужими ласками и совершенно забыл, что Тот-Кто-Ждёт может читать его мысли! И в этот же момент, словно подтверждая эту догадку, его вновь больно дёрнули за хвост, вынуждая тонко вскрикнуть. — Ай! Умоляю, повелитель, простите меня, я больше не буду! — жалобно заблеял ягнёнок, умоляюще глядя на бога Смерти большими, полными слёз глазами. — Клянусь, это вышло случайно!.. — Поздно, агнец, — оскалившись в недоброй ухмылке, прошипел Тот-Кто-Ждёт. — Теперь тебе придётся как следует постараться, чтобы заслужить моё прощение. Маленький пророк слабо вздрогнул, побоявшись спрашивать, что именно его ждёт, но тут же замер, услышав звон цепей и шорох чужого одеяния, а в следующее мгновение его резко подхватила магия епископа и развернула обратно к повелителю, и перед ошеломлённой мордочкой ягнёнка во всей красе предстала окрепшая плоть бога, сочащаяся белёсой смазкой. — Начинай лизать, мой пророк, — ухмыльнулся Тот-Кто-Ждёт. — Если ублажишь меня как следует, то, возможно, я проявлю снисхождение и позволю тебе получить и свою долю удовольствия. Ягнёнок невольно сглотнул, испытав ни с чем не сравнимое чувство смущения, однако страх ещё больше разозлить своего спасителя, а так же до сих пор не унявшееся желание заставили его высунуть язычок и робко прильнуть к члену бога Смерти, который был размером едва ли не с него самого. Теперь уже протяжно застонал Тот-Кто-Ждёт, слегка высунув язык из пасти и рыча от наслаждения — маленький пророк принялся жадно лизать и тереться об него, слишком быстро и неумело, но от того процесс не становился менее приятным. Не сдержавшись, ягнёнок плотно обхватил достоинство своего повелителя задними копытцами, тем самым прижимая их плоти друг к другу, и из его грудки вырвался восторженный стон. Губами он неловко прижался к горячей головке, нежно облизывая её язычком, но сколько бы пророк не пытался обхватить её ртом полностью, у него ничего не получалось. Благо, к его счастью, Тот-Кто-Ждёт не требовал от ягнёнка ничего невозможного, и малыш изо всех сил старался сделать всё, чтобы богу было так же хорошо, как и ему несколько минут назад. Заметив, что грубоватые ласки нравятся Тому-Кто-Ждёт намного больше, пророк несильно упёрся задними копытцами в самое основание тёмной плоти, а передними сжал головку, запустив язычок в уретру бога. Тот издал блаженный стон, выгибаясь так, что сковывающие его цепи с силой натянулись, наверняка причиняя боль пленному епископу, но его, кажется, это лишь заводило ещё сильнее. — Агрх… Что же ты делаешь со мной, проклятый агнец, — хрипло прошептал Тот-Кто-Ждёт. Ягнёнок не успел опомниться, как неведомая сила вновь подхватила его и резко опрокинула на спину, задирая задние копытца кверху, и нежного нутра вновь коснулось влажное прикосновение чужого языка, грубо проникающего внутрь. На этот раз бог явно не собирался давать своему пророку ни малейшего шанса на передышку, в твёрдом намерении довести дело до конца. Его язык извивался внутри ягнёнка, заставляя малыша едва ли не кричать от каждого его движения. Чёрная рука старшего епископа сама скользнула под красно-белую мантию, обхватывая пульсирующую плоть и вырывая из горла хриплый рык блаженства. Ещё пару минут Тот-Кто-Ждёт безжалостно издевался над несчастным пророком, который уже начал терять связь с внешним миром, а затем резко нарастил темп, погружая язык в ягнёнка почти полностью и надавливая кончиком на ту самую заветную точку, которую до этого избегал. И ягнёнок не выдержал; его тонкий, блеющий крик разнёсся по бескрайнему миру Небытия, а белый животик забрызгало такими же мелкими белёсыми каплями. Почти в унисон с ним достиг своего желанного пика и бог Смерти. Полностью обессилевший, маленький пророк прикрыл глаза; его тело обмякло, лишь мимолётно почувствовав, как язык владельца Алой Короны выскользнул из него, оставив после себя приятную, влажную пустоту. Сил хватило лишь на то, чтобы приподнять головку и улыбнуться богу Смерти измученной, но благодарной улыбкой. После такой восхитительной близости хотелось лишь одного: закрыть глаза и провалиться в крепкий сон без сновидений. Что, собственно, маленький пророк и решил сделать. Но прежде, чем отправиться в мир сновидений, ягнёнок услышал звучавший в его голове низкий, чарующий голос Того-Кто-Ждёт: «Как только силы вернутся к тебе — возвращайся назад, мой верный, возлюбленный пророк. Не заставляй своего бога ждать»

***

— Господин пророк! Господин пророк! — кто-то настойчиво тряс маленького ягнёнка за плечи. Поморщившись от чересчур громкого звука и злясь на того, кто решил сейчас так нагло и бесцеремонно потревожить его покой, пророк нехотя разлепил глаза. — Что… что ты так раскричалась? — хрипло спросил он, увидев над собой испуганную мордашку своей новоизбранной невесты. — Сколько времени вообще?.. — Уже утро, милорд, — немного успокоившись, ответила кошечка. — Я пыталась разбудить вас, но вы всё никак не просыпались. Я ужасно перепугалась за вас, милый пророк… — Как утро?.. — ягнёнок растерянно приподнялся, тут же заметив пробивающиеся через небольшую щель палатки лучи рассветного солнца. — И правда утро… Прости, что напугал. Наверное, я просто слишком утомился вчера, — неловко улыбнулся маленький пророк. Он никак не мог забыть то, что произошло с ним этой ночью. Неужели… всё это было просто сном?.. От разочарования у ягнёнка спёрло дыхание, а к глазам подступили злые слёзы. Но, поспешно взяв себя в руки, он перевёл взгляд на невесту и осторожно произнёс: — Но́ра… прошу, можешь пойти и объявить всем об утренней проповеди? Мне нужно привести себя в порядок. — Конечно, я всё сделаю, любимый пророк, — учтиво склонила голову кошечка и, немного замявшись, посмотрела на ягнёнка с робкой надеждой в голубых глазах. Поняв, чего именно она ждёт, пророк улыбнулся и нежно поцеловал избранницу в лобик, продержавшись губами на чёрной шёрстке около пяти секунд. Просиявшая кошка тут же счастливо улыбнулась и упорхнула, наконец оставив лидера культа наедине с собой. Опустив голову, ягнёнок грустно вздохнул. Он никак не мог забыть свой «сон», и от осознания того, что всё произошедшее было не на самом деле, становилось так тяжко и тоскливо на душе… «Всё было настолько реально, — невольно подумал расстроенный пророк, застёгивая своё новое тёмно-фиолетовое руно с маленьким черепом-подвеской. — Именно так, как я и мечтал. Только я, и мой повелитель… Эх, наверное, мне взаправду пора навсегда отбросить эти глупые, наивные мечты; всё равно нет никакого смысла пытаться прыгнуть выше своей головы, только одно расстройство…» Водрузив на кудрявую головку Алую Корону, ягнёнок немного покрутился на месте, оценивающе осматривая себя с разных сторон, и поспешил в храм. Он старался вести себя как обычно, улыбался и читал утреннюю молитву даже с ещё большим воодушевлением, чем обычно. Последователи были искренне рады, что у их лидера выдалось хорошее настроение, но никто из них даже не подозревал, что в ближайшие ночи их пророка будет ждать ещё немало крайне безумных и жарких «снов».