Мысль и Плоть

Авель видел перед глазами зацикленный список стран ООН. Названия мелькали непрерывной каруселью. Ладно, он не удивлён, что за двадцать с лишним лет у неё испортился характер. - Что думаешь, раз тела нет, то и по ушам не получишь? - ехидно поинтересовался он, нарочно вспоминая, как в пятнадцать валял её по матам в тренировочном зале. Ответила она почти мгновенно: таблицей ежемесячных измерений роста и веса. Авель не удержался от смеха: да десять сантиметров роста и те пара килограммов однозначно сыграют ей в плюс. Судя по вспомнившимся портретам великих писателей, которых он впервые видел и цифрам, его обозвали литератором. Ладно, хорошо, десять килограммов. Роли это всё равно не сыграет. Его больше волновало другое: - Если уж восстановила своё сознание, чтобы не говорить? Айрис припомнила ему, как в бытность Омеги семь он командовал: "Отставить разговоры!" - неужели действительно так страшно выглядел? - Сейчас-то я такого не говорил, - хмыкнул мужчина и Рис сдалась. - Почему Румыния? - Авель осклабился - Узнаешь. Так что за идея общаться информацией? - Привычка, - отозвалась сущность несколько обиженно. Стало понятно, может память и восстановилась, но вязать мысли в слова требовало определённых усилий. - Ладно, общайся, как тебе удобно, - отмахнулся Авель. У него перед глазами возникла карта Италии, не чётко, неуверенно. - Ты хочешь в Италию? – вопрос остался без ответа. Опускаться до очевидного «Да» было ниже её достоинства. С другой стороны, ей не терпелось увидеть Эда и Бесс. – Ты, насколько я помню, имеешь доступ к большей части человечества. Его окатило волной чужой паники, которую сущность скрыть не сумела. - Чего конкретно ты боишься? – Авель постарался вздохнуть глубже, потому что драться внутри собственного разума было несколько скучно. На ум пришло первое созданное ей «воспоминание» с бесконечной вереницей из двух зацикленных вопросов. - Потерять, - соизволила она объясниться. Авель вздохнул. - Мы съездим в Италию, как только закончим дела здесь, а после ты поможешь мне попасть в Зону 17. Причём здесь патлатый американский вокалист группы с Буддийским названием Авель, если честно так и не понял. Припираться они могли бы бесконечно, за время пути это и проверили. Айрис, как раз сообразила, что путь до Румынии они проделали почти за шесть часов, а из этого выходило, что кое-кто двигается чуть быстрее, чем разрешено автомобилям. Авель собрался обидеться на то, что он не автомобиль, пока Айрис в очередной раз пыталась объяснить ему, что пятнадцать километров в час разницы не вписывается в понятие «чуть», но они прибыли на место. Авель прислушался, стараясь отыскать тварь, что притаилась в этих лесах. Существо нашлось, склонившись над телом: из вывихнутого рта бледного создания торчал плоский, зубастый червь, впившийся в шею жертвы. Тварь, поначалу напряглась, но поняв, что на неё не собираются нападать, мирно продолжило питаться. Воин замер, позволяя существу доесть. Процесс был не особо приятным: так пауки поедали своих жертв, разжижая органы и ткани. Наконец, тварь втянула паразита обратно внутрь и повернула в его сторону плоскую морду: глаза, если и были, то их покрывала кожа, нос плоский, вздёрнутый напоминал пятачок. Она повела оттопыренными ушами и защёлкала языком. Авель глубоко вздохнул, вспоминая язык, который когда-то был для него единственным. - Я хочу встретиться с Царицей Улья, - слова и так были певучими, а произнесённые с задержкой, потому что он в коем веке раз подбирал их и вовсе напоминали песню. Тварь настороженно замерла, словно и не понимала, что от неё хотят. Действительно, разум, вряд ли был им необходим, однако у неё хватило ума не напасть. Существо отступило, исчезая в глубине леса. Авель осторожно скользнул за ним. Не то, чтобы огромный храмовый комплекс вообще мог его удивить. В конце концов эта женщина, действительно, наслаждалась своим званием, неся его с королевской гордостью. Бледная тварь замерла, и вдруг вполне осознанным жестом поманила его за собой внутрь. Авель спустился вниз, через руины, ещё глубже. В нос ударил запах мяса и крови. Медленно, но они вступали на территорию живого храма, стены всё больше и больше принимали алый оттенок, едва заметно подрагивая от передвигающихся внутри них червей и под биением собственного кровотока. Айрис передёрнуло от отвращения, но она молчала, стараясь его не отвлекать. Умничка. Шаги были еле слышны по мягкому полу, но он чувствовал её приближение. Красивейшая из женщин, которых когда-либо можно увидеть. Чёрные волосы падали ниже талии, чудом не путаясь в золотых украшениях, служивших единственным нарядом. Золото украшало даже рога, гордо венчавшие голову. Рты и глаза хаотично прорезавшиеся на теле её вовсе не портили. Авель поклонился, вспоминая принятые этикетом слова: - Приветствую Царицу Улья… - Авель! – отдёрнула его женщина, - Брось этот кошмар! - Ну, знаете, - Авель выпрямился и улыбнулся, - было бы не почтительно не поприветствовать вас должным образом, когда спустя столько лет я пришёл попросить о помощи. - Непочтительно делать вид, будто я тебе чужая, - скрестила она на груди руки, а после протянула их к нему: - ну, же, поприветствуй меня, как следует. - Как следует или как обычно? – рассмеялся мужчина, делая к ней шаг. - Авель! – он только хмыкнул, обнимая её за плечи. - Рад видеть вас, Царица. - Ты мог бы звать меня матушкой, - с упрёком заметила та, отстранившись. Авель несколько недовольно поджал губы. Та рукой махнула, - тогда по имени, ей богу, как раньше. - Тётушка Лав, - мужчина откровенно подразнивал её, доброжелательно улыбаясь. - Господи, сколько тысячелетий должно пройти, чтоб из твоей речи ушла эта проклятая «тётушка»? Что ты хотел? Авель мгновенно стал серьёзным, протянув ей найденную косточку из печи. - Что можешь сказать об этом? – женщина взвесила кость на ладони, чуть сжала в пальцах, пропела что-то и вовсе теряющее смысл, больше схожее с молитвой, и посмотрела на него. - Кость, человеческая. Дева некрупного роста, худая, но здоровая, бледная, как молоко, волосы тоже бледные, глаза голубы, словно её солнце никогда не трогала, от роду пережила чуть больше тридцати лет, кажется она из рода… - Сможешь её вернуть? – Авель перешёл к главному, заставив женщину озадачиться, сжав находку, взвешивая её в руке. - Не то, чтобы это было невозможно, но процесс… - Сложный? - За кого ты меня принимаешь? – Царица гордо вскинулась, поджимая губы. – Неприятный, да и времени потребует около года. - Не то, чтобы мы куда-то спешили, да, Айрис? – сущность всё это время прибывала в шоке, притихнув. - О! Теперь я её чувствую, - оживилась женщина, мысленно потянувшись к девушке. Та весьма мастерски ускользнула, заныкавшись где-то в уголках его сознания. Кажется, полубогов с их чудным восприятием она видела в гробу, желательно ещё, чтоб её они не трогали. – Прелесть какая. Кто это? - Мой разведчик, - Авель очень старался сдержать гордость, делая голос нарочито спокойным. - Да? Вау, так она не только внешне похожа на твою мать, - Айрис, кажется, окончательно выпала из реальности, замерев статуей. - Вы сломали её мировосприятие, тётушка - с упрёком посмотрел на женщину Авель. Та ошарашенно моргнула, от чего тени от её пушистых ресниц колыхнулись на щеках. - А как она думала, ты появился? - Не уверен, что до этого она вообще об этом думала. - Ладно, я займусь твоим делом, а мои дети пока проводят тебя в деревню, прошу тебя, прояви к ним милосердие, - Ловатаар скорчила потешную мордашку, усиливая ей свою просьбу. - Не беспокойся, меня не интересуют те, кто не может дать отпор.

***

- Прости. Отвлеклась, - Авель фыркнул, перешнуровывая ножны кинжала. - Что-то случилось? – перед глазами возникло сообщение, состоящее из несколько пунктов. «Предложение», «Решение совета», «Предпринятые меры» - кажется её в очередной раз попытались нейтрализовать. Закончилось всё плачевно: следом был отчёт о смерти нескольких МОГ. - Сложнее, - поделилась сущность. Авель молчал, ожидая продолжение. – Раньше избавляться было проще. - Они становятся хитрее? - Нет. Их мысли на ладони. - Совесть замучила? Добро пожаловать обратно, в рамки человеческого восприятия, - Айрис было тяжело, и она попыталась сменить тему. - Что делаешь ты? - Я? – Авель оглядел лес, со своего места. Поваленная сосна создавала удобную скамейку, как раз, чтобы насладиться видом собственного развлечения и трупов. – Так разобрался с парочкой гостей. В этот раз они попробовали что-то новенькое, а то пару последних раз бессмысленно полегли. Даже скучно. Кажется, использовать оружие массового поражения они сейчас не могут. - Боятся навредить Лав. - Я смотрю ты с ней быстро нашла общий язык. - Вторая мама словно? - Она и есть олицетворение материнства, - Авель пожал плечами. – Мать нашей стаи и рода. - Почему не матушка? - Матушка у меня уже есть, и она одна, как бы сильно я не любил Лав, и чтобы нас не связывало с ней и… - он осёкся. – Даже если порой она была теплее и добрее мамы, та всё равно любила меня, как умела. Она не умела. - Мама? - Да, - Авель фыркнул и вытянул руку, рассматривая белую татуировку, почти не видимую на оливковой коже и перекрытой иными символами. По пальцам и предплечью струились белые змеи, - мне было четыре, когда она подарила мне новорожденную гадюку. Не знала, как реагировать на моё восхищение. Отец долго хохотал, особенно если учитывать, что до этого она чуть не выгнала его из дома взашей, когда он ей в подарок притащил медвежонка, белого. Как его вообще на север занесло во время охоты? - А что с этим стало? - С кем? Змеёй или медведем? Или ты про отца так выразилась? - Все? – в голосе сущности слышалась неуверенность. - Ничего, - Авель плечами пожал. – Выкармливать змею мне родители помогли, верной тварью была, хоть и ядовитой. Медведь у мамы по струнке ходил, спал в гостиной, когда позволяли, жил в погребе, ел рыбу. Отца она не выгнала, но слона уже притащить не дала. И так в доме ещё тот зоопарк был. Бледная тварь выползла, пощёлкивая языком, настороженно двигаясь между деревьев, принюхалась и подползла к одному из оперативников. - Весь твой. – милостиво махнул на него рукой Авель. Видимо, жертва была ещё жива, раз существо начало свой процесс питания. Авель лениво наблюдал за этим, ожидая, когда та закончит. Наконец существо выпрямилось, махнув рукой, словно зовя Авеля за собой. Мужчина последовал за ней. Ловатаар встретила их в глуби живого храма. Он видел, как она улыбается: гордо почти самодовольно. - Хочешь на неё посмотреть? – оживилась она, ей не терпелось похвастаться прогрессом. Не дожидаясь ответа, она поманила Авеля за собой, разворачиваясь, - чтобы вы не говорили, но даже женщинам порой трудно умиляться при виде младенца, но вот взрослый человек… Авель зашёл в зал за ней. На костяном алтаре, украшенном алыми сгустками плоти, образующие руны, лежало бледное человеческое тело, свернувшееся в позу эмбриона. Спину вдоль позвоночника, руки и ноги покрывали глубокие раны, складывающиеся в тауматургические символы, через которые тело было связано с полупрозрачной, покрывающей его оболочкой. Уже не настолько исхудалая, как в воспоминаниях в лаборатории. - Я думаю, что ещё слишком молодая, - честно призналась Ловатаар, отрывая Авеля от созерцания своего шедевра. Время от времени тело даже моргало, дышало, и тихо их ушей доносилось сердцебиение, - ещё лет пять, чтобы точно ничего не упустить, думаю к полнолунию закончу. Что думаешь? - Что никто, кроме вас и не справился бы, тётушка, особенно так похоже - улыбнулся Авель, присаживаясь на край алтаря, наблюдая за тем, как тело равномерно дышит. – Я давно хотел спросить: «он ничего не рассказывал вам о том случает»? - Нет, - женщина задумчиво нахмурилась и скрестила руки на груди, - ты же знаешь, он никогда ни с кем ничем и не делился. Что у него на сердце, знал разве что ты, как брат - Но тот случай особый, - Авель глубоко вздохнул. – Я бы ему не поверил, но вы-то его мать. - Не думаю, что он считает себя в праве до сих пор называться нашим ребёнком, после того, как оказался скован силами тех, кто пытался нас уничтожить, - она обняла себя за плечи, - я не видела его с тех. - Я видел, он жив. В порядке. Но мы не говорили, - Авель потёр лоб. – Я думал, что помню, что произошло, но всё больше и больше сомневаюсь. - Скажи ему, если увидишь, что я тоскую по нему. - Конечно, - Авель улыбнулся, и осторожно коснулся тёплой мембраны, покрывавшей чужое тело. – Хэй, Рис, у меня есть к тебе вопрос. Сущность ощутилась внутри чуть отчётливее, словно до этого отступила, давая им поговорить. - Станешь моей супругой? В отместку ему лишний раз напомнили о злосчастной психологической характеристики, зловредно припоминая, что помимо иного мышления и отсутствия сочувствия, и идеи секса, любви и равенства ему чужды. Авель лишь плечами пожал. - Может, я и не могу любить тебя, как смертный, но буду уважать тебя за твой ум и умения, - Айрис задумалась, в конце концов она не такой ребёнок, чтобы верить в любовь, принцев и то, о чём пишут в книгах. - Ты хочешь попробовать создать семью, со мной? – уточнила она. - Да. - Я дорожила тобой. Очень. – сущность замешкалась, подбирая слова: - и уважала. Но я плохо помню. Мы можем вернуться к этому разговору? - Когда подумаешь? - Когда смогу коснуться. - Хорошо, - Лав тихо рассмеялась. - Я помню, как твой отец добивался твоей матери. Честно, я боялась, что за его выходки их обоих изгонят. Особенно, когда он притащил ту огромную рыбину на улицы города. - Кит. Это называется синий кит теперь, - улыбнулся Авель. - Его туша воняла несколько месяцев, - скривилась женщина, - но это было забавно. Он был настойчив. Уверенна, что он научил тебя верности. Авель улыбнулся подобному комплименту. - Устала, - вклинилась в паузу Рис. - Отдохни, - вздохнул он, чувствуя, как разум сущности покидает его, уходя в пучину, оставляя лишь те осколки информационного вируса, способного метаться по чужим разумам. Авель осторожно лёг рядом со спящим телом.