Я рядом

Когда Миртл удается осуществить практически невозможное — а именно вернуть Корделии утраченное зрение, подарив новые глаза, той поначалу не верится. Вот она открывает свои новые, совершенно здоровые глаза, и каким же непривычно ярким кажется мир вокруг! Кажется, и все остальные органы чувств усиливаются в тысячу раз. Она видит небесную лазурь, солнечный свет, лица своих дорогих девочек… Впервые видит воочию ту, что все это время неизменно была рядом. До чего же Мисти Дэй красива — даже красивее, чем в ее видениях, что проступали прежде! Корделии хочется без конца созерцать красоту юной каджунской ведьмы, касаться ее рассыпанных по плечам золотистых кудрей, смотреть в небесно-голубые глаза, в которых, кажется, отражается целый мир… О, какой же это величайший дар — видеть! Теперь Корделии не хочется упускать ни одной детали, ни одного мгновения, теперь она обращает внимание на те мелочи, что не замечала прежде. Она видит! Она. Снова. Видит. Что может быть прекраснее этого? Однако, и на солнце есть пятна, и душу Корделии, казалось бы, обновленную и исцеленную, вновь охватывает пучина отчаяния, когда в Шабаше всплывает правда о Хэнке. Охотник на ведьм, использовавший ее, Делию, как способ подобраться поближе к Шабашу. Более того — он и был тем самым человеком, что той злополучной ночью пытался убить Мисти в ее хижине на болотах. Корделии тошно оттого, что она так обманывалась столько лет, а Фиона лишь добавляет еще больше масла в огонь. — Чертова идиотка! — щеку Делии обжигает хлесткая материнская пощечина. — Из-за тебя, из-за твоего легковерия мы теперь здесь все в опасности! Чем ты думала, когда притащила его в Академию?! — У нас с Хэнком все давно в прошлом! — голос Корделии дрожит в отчаянной попытке защититься, как когда-то в детстве, когда мать в очередной раз ее за что-то отчитывала. — Последствий твоей наивности это не отменяет! — жестко отрезает Фиона. *** Остаток вечера Корделия проводит в оранжерее, в полной мере дав волю своим слезам и жалуясь Миртл на собственную никчемность. — Фиона во всем права! Я — ничтожество! — в приступе истерики она начинает разбивать один за другим свои сосуды с приготовленными ею зельями и горшки с растениями. — От меня одни проблемы! Я даже ребенка родить не смогла! Да, зрение вернулось, но я, как и прежде, осталась жалкой неудачницей! Пошло оно все к черту! Корделия продолжает отчаянно крушить все вокруг как раз в тот самый момент, когда на пороге оранжереи появляется Мисти. — Мисс Корделия! — испуганный голос девушки на миг отрезвляет Делию, возвращая ее к реальности. — Мисс Корделия, зачем же вы так? Все ваши зелья… Ваши труды… — голос Мисти дрожит, по щекам текут обжигающие слезы. — Мисти, прости, — истерика сменяется тихим плачем. — Просто я никогда не была никому нужна — ни Хэнку, ни даже собственной матери… — Мисс Корделия, вы мне нужны! — голос Мисти звучит твердо и уверенно. — Я не знала, как вам сказать… Как сказать, что я люблю вас, люблю практически с самой первой нашей встречи! Мне абсолютно неважно, появилось бы у вас зрение или нет, я была бы счастлива быть с вами при любом раскладе! Вы — прекрасный лидер, вы красивы, умны, благородны! Простите, если обидела вас этими словами… Мисти уже собирается покинуть оранжерею, когда Корделия подходит ближе и берет ее за руку, не дав уйти. — Все взаимно, родная, — на все еще мокром от слез лице женщины появляется до боли теплая улыбка. — Иди ко мне! Она мягко касается девичьих губ своими, и вся та боль, что разрывала душу за пару минут до этого, вмиг растворяется в одном лишь полном нежности и трепета поцелуе. Первом настоящем поцелуе в жизни Мисти Дэй.