Символ революции

      — Я не знаю ваши глупые правила! — затараторил принц. — Говорю же, я долгое время был в пустыне! Откуда мне знать, что здесь можно делать, а что нет? В вашей Скарлентии все такие грубияны? Или мне так подхватило судьбой встретиться именно с тобой? Что же мне так не везёт, то злые маги, то танцоры, раскидывающие мечом направо и налево, будто им тут проходной двор!       Юноша сзади наследного принца закатывает глаза, поражаясь болтливости этого парня, и слегка протыкает клинок в шею чужака. Стекают капли крови. Джан жмурится.       Затем к удивлению танцора, юноша мечом отбивает в сторону руку парня, отчего его меч падает, и делает поворот. Правым локтем Джан попадает отступнику в грудь. Тот от неожиданности скручивается, правой рукой хватает Джана за его правую руку, надавливает, ударяя правой ногой по яйцам. Принц скручивается. Бесится. Снова устремляется в сторону незнакомца, головой ударяется в него, тот падает. Джан падает на него, оказываясь сверху. На губах играет победоносная улыбка, а юноша под ним прожигает его ненавистным взглядом. Тоже улыбается.       «Интересно, что ты задумал?» думает про себя Джан. Чувствует, как рука парня держит возле его шеи маленький ножичек.       — Хотел взять надо мной реванш таким грязным приёмом, как нападение сзади? — загадочно проговорил Джан, хитро улыбаясь. — Кто тебе сказал, что я не смогу дать сдачи?       Побежденный юноша, находящийся под принцем, наконец лучше рассмотрел лицо ни пойми откуда-то взявшегося парня. Янши зацепили озорные кареглазые глаза незнакомца, переполненные искренними эмоциями. Казалось, что в них светили звёзды. Танцор растворился в этом взгляде. Давно он не видел, когда люди по-настоящему выглядели счастливыми. Жители Скарлентии давно позабыли о том, что такое, когда два товарища смеются добрым смехом. Они привыкли к хмурым лицам и слышать в адрес друг друга грубые фразы, но не доброе подрунькивание двоих друзей. В Скарлентии вообще нет понятия дружбы и быть самим собой считается преступлением.       Сердце Янши колотилось от нахлынувших чувств, незнакомец его будто пробудил от долгого мрачного сна. Янши давно так ни с кем не разговаривал, перебрасываясь фразами. Не смеялся про себя с чьих-то шуток. Он вообще никогда не показывал свои эмоции, что ему весело, особенно к тем, кто его на первый взгляд раздражает. Но на самом деле он был готов рассмеяться со многих шуток этого чудака.       «А ты не так плох, как кажешься на первый взгляд» усмехнулся про себя парень. «Умеешь обращаться с оружием, да и к тому же знаешь боевые приёмы, можешь копировать чужие техники, кто же ты такой?» Всё крутится вопрос на языке танцора.       Следующий жест чужака заставил Янши затаить дыхание от возмущения. Наглый парень потянулся к его лицу, взял в свои пальцы выбившуюся прядь чёлки и осторожно отодвинул её в сторону. В это мгновение оба юношей смотрели друг на друга, казалось, что между ними повисло электричество. Каждый из них будто вёл молчаливую игру о том, кто лучше.       Янши ухмыляется, своей реакцией словно давая понять Джану, а ты точно уверен в своей победе? Поднимает правую ногу, коленом касаясь одно место под шелкое ханьфу парня. За спиной Джана танцор аккуратно перекладывает ножик в левую руку, а правой рукой обхватывает талию юноши, нависая над ним сверху. Джану удаётся лучше рассмотреть лицо незнакомца: кожа естественного цвета, овальное лицо, пухловатые губы, серые глаза вблизи кажутся кристальными. Принц отворачивается: «на этот раз победил ты», — мелькает в его мыслях.       — У меня правда нет времени играть с тобой, иди своей дорогой, куда шёл, — грубо, всё в той же манере говорит Янши.       — И бросить тебя одного с ядовитой иглой в стопе? Ты не сможешь далеко уйти в таком состоянии. Если спрыгнешь, сломаешь ногу, и получишь ещё больше заражения. Больше не сможешь так быстро бегать, словно страус, — на последнем слове принц улыбается, издаёт смешок, увидев забавную реакцию юноши. Зрачки удивлённо расширились, сверкают злостью. Его было так легко вывести из себя. — Дай угадаю, хочешь меня убить? Ты очень предсказуемый, эээ, кстати, как к тебе обращаться, прекрасный танцор?       Глаз Янши начинает дёргаться от раздражения. Откуда взялся этот сумасшедший?       — Никак. Я не сообщаю своё имя всяким проходимцам, у которых к тому же ещё не всё в порядке с головой. Ведёшь себя как обкуренный. Даже не знаю, ты либо специально хочешь вывести меня из себя, или же на самом деле такой. Случаем не наркоман?       Джан засмеялся.       — Для тебя я, Ли Ин, сказочник.       — Оно и видно, — юноша скептически смотрит на чужака, так, что по его взгляду было понятно, какое впечатление у него сложилось о незнакомце. — Сказочник в твоих обкуренных грезах? С луны свалился? Вроде не похож на пришельца.       — Да серьёзно тебе говорю, — Джан слезает с незнакомого парня революционера, все ещё не назвавшего своего имени. Достаёт из маленькой кожаной сумки, прицепленной к ремню, блокнот, тот самый, который Янши заметил у парнишки ещё в толпе крестьян. Смотрит на него в руках с полуулыбкой, вопросительно глядя на отступника, ожидая от него реакции.       — Твои каракули последнее, что сейчас меня интересует, — равнодушно ответил Янши. — Не испытывай моё терпение, — продолжает юноша. — Ответь на вопрос: кто ты такой? Одно могу предложить точно, ты из нашего мира если в курсе об пустынной стране. Может ты ещё и другие страны знаешь, сказочник? Люди в стране пустыни — ходячие трупы без души, там полнейший ад. И шанс один на миллион, что ты мог оттуда выбраться, и к тому же ещё в целости и сохранности, — Янши недоверчивым взглядом осматривает чужака. Складки между бровей недоверчиво нахмурились, и вид у танцора был такой: «признавайся скорее кто ты, или я убью тебя одним взглядом».       Джан раздражённо вздохнув, ответил:       — Молодой человек, да, вы меня раскусили. Я путешественник. Помимо Скарлентии, я побывал во многих странах, — загибая пальцы, Джан начал перечислять с умным видом. — Севенглия — ледяная страна, огненная, леса таинственных фэйри, джунгли, страна вечных дождей, и наконец, моё последнее путешествие — пустыни. А ещё я путешествую по книжным выдуманным мирам!       «Чокнутый» — подумал Янши про себя. Снова вынув меч из ножен, он направил лезвие к горлу ненавистного проходимца, за несколько минут умудрившегося убить его психику.       — Скорее всего ты сбежал из темницы Императора умалишенных!       — А ты нет, раз говоришь с одним из них? — невозмутимо подколол нового знакомого Джан, улыбаясь во все зубы. И реакция колючки была нечто! Губы приоткрылись, глаза удивленно расширились. Видимо он хотел что-то ответить на реплику принца, но не смог, он просто потерял дар речи от наглости чужака!       «Ну всё, он меня теперь точно убьёт» — подумал про себя Джан.       — Мне сейчас серьёзно не до шуток. Я не собираюсь с тобой больше препираться, — каждое слово Янши чётко проговаривает, вкладывая силу в сказанное. — Ты мне сейчас просто возьмёшь и поможешь спуститься с крыши. И если я услышу от тебя ещё одно глупое слово, то без предупреждений проколю клинком. Не выводи моё терпение.       — Я что по-твоему, дурак? А если я тебе помогу, и ты меня тут же убьёшь своими грязными методами?       — А вот мы и посмотрим, не хочешь рискнуть?       — Нет. Я предлагаю такой вариант: я тебя оставляю здесь, а сам ухожу. Идёт?       Янши спереди хватает ткань Джана, тянет его на себя и говорит:       — Если ты меня сейчас же не проведёшь туда, куда я скажу, то я без предупреждения вмажу тебе по лицу, понял?       — Да, хорошо, понял я! Хватит так орать истеричка. Попей успокоительных таблеток!       После этих слов Янши расслабляя хватку, отпускает Джана и складывает кулак готовясь ему врезать. Джан прикрывается руками, потом юноша передумывает и отпускает руку, бросая:       — Да шучу я, успокойся, не буду тебя бить! Ты же вытащишь меня отсюда? — тон голоса сразу же сменился.       Джан улыбаясь, произносит:       — Если я взамен получу доброе слово.       Губы Янши тоже невольно растягиваются в улыбке.       — Конечно, — отвечает он. — Как хорошо ты умеешь прыгать? — внезапно спрашивает Янши.       — Достаточно хорошо для того, чтобы спасти тебя, — парирует Джан. — Вообще ты удачно спросил. У меня есть идея, давай ты сядешь ко мне на плечи, и мы вместе спрыгнем?       — Что ж, ладно, надеюсь мы не разобьёмся.       — По-моему ты не слишком сильно вдохновлен идеей покататься у меня на спине. Если не нравится, можешь остаться тут.       — Да ладно все нормально, исполняй свой план!       — Ну, тогда залезай, — Джан нагнулся, подставив спину парню, тот на неё забрался. Принц руками сзади поддерживает его. Вместе они подходят к краю крыши. Джан оценивает расстояние.       — Что такое? — спрашивает Янши.       — Боюсь, что спуститься будет не так быстро. Тут даже особо не исполнишь технику полёта, потому что ты у меня на спине, а это лишний вес, плюс слишком тесно дома расположены к друг другу. Будет намного подручнее, если ты сам спрыгнешь, а я тебя подхвачу снизу.       — Как ты себе это представляешь?       — Я просто устремлюсь вверх за тобой, возьму на руки, и мы приземлимся с минимальным ущербом. Сможешь это сделать?       — Если я не смог это сделать со стражниками, значит и сейчас не смогу. Я просто пластом упаду.       — У тебя тогда не получилось, потому что не было подстраховки. Даже если ты полетишь неидеально, я тебя поймаю.       — Ладно, давай попробуем сделать. Надеюсь я не останусь инвалидом после твоих безумных идей.       — Тебе видно не привыкать себя калечить. — пожал плечами Джан.       С этими словами он отпускает со спины Янши на землю, а сам закрыв глаза прыгает вниз, лавируя в пространстве. Стопами ног он касается стен зданий друг от друга отпрыгивая от них, таким образом принц контролировал воздух, не давая своему телу пластом полететь вниз, и аккуратно приземляется на асфальт. Кивает Янши, чтобы он прыгал за ним.       — Давай, ты сможешь!       В глазах юноши читается страх.       «Я не смогу. У меня не получится сейчас спрыгнуть так же идеально как ты, лавируя в пространстве, контролируя воздух, я просто буду тупо падать. И не дай бог сломаю ногу.» Но ему не оставалось ничего другого, как довериться незнакомцу. «Это шпион, он просто хочет, чтобы я разбился» — шептал внутренний голос, но Янши его не послушал и спрыгнул.       Он был прав. Юноша не мог контролировать своё тело. Довериться чужаку было слишком опасно.       В эту секунду Джан снизу сделал вокруг себя поворот влево, затем прыгнул вверх, летя за юношей. Он его ловит, придерживая левой рукой за талию, а правой рукой и свободными ногами он контролировал пространство. Со стороны казалось, что он словно скакал по воздуху, перепрыгивая невидимые кочки, точно зная в каком направлении двигаться.       Янши раскрывает глаза, встречаясь со взглядом спасителя.       «Не бросил» — мелькает в его мыслях. «Сомнений быть не может он точно чистый с сердцем, раз спас меня» — пришёл к выводу Янши. «Даже если он и шпион, то не смог бы так идеально сыграть. Переступить через закон и помочь человеку дважды, плюс первому встречному говорить о том, что пишет рассказы. Человек исполняющий закон Императора так себя не ведёт. Ты точно что-то скрываешь, Ли Ин. А если ты аристократ, который запутался в себе?» вдруг пришла ужасная мысль в голову парня, от которой кожа покрылась мурашками.       «Да быть такого не может!» — сразу отмахнулся он.       Уличный танцор поставил свою жизнь на кон, доверившись подозрительному мальчишке. Это в самом деле было рискованной затеей, но ему не впервой стоять на краю пропасти.       «В этот раз один балл мне за то, что я позволил тебе себя одурачить, Ли Ин. Следующий ход за тобой» — подумал про себя Янши.       Вдвоём юноши наконец приземляются, Янши во время всего полёта прожигал Джана взглядом. Принц мог понять причину такого поведения. Гордый колючка переступил через себя и доверился ему, теперь он его за это ненавидит.       — Ну что на этот раз я сделал не так?       Танцор не удосуживает его ответом и отталкивает Ли Ина от себя, спрыгивая с его рук. Придерживая за талию, становится сзади, достаёт из кармана верёвку и перевязывает руки парня.       — Извини, но пока ты побудешь связанным. Мне надо показать тебе одно место. От тебя лишь хочу, чтобы ты молчал всю дорогу, понял?       — Ты совсем не умеешь просить людей о помощи, колючка. Сказал бы мне куда идти, я бы отвёл.       Янши промолчал. Всю дорогу юноша выглядел напряжённым. Складки на лбу нахмуренны, лицо выражало вечное недовольство.       «Хмурик», — подумал про себя Джан.       Парни проходят всего немного, заворачивают за угол и оказываются в переулке. Улица пахла нависшей болезнью над жителями квартала, узкий переулок по бокам обставлен заброшенными домами, зданиями, которых окутал знойный туман. Если бы сюда случайно забрёл путник, то он бы подумал, что это место пустует. Здесь на дорогах ничего не было кроме мусора, отрубленных конечностей человеческих тел кое-где валялись кисти рук, ног, даже головы. Сверху квартала над ними каркая, летали вороны. Джан бросил взгляд и увидел небольшое кладбище крестов, к ним прикреплены убитые лисы, волки,висящие вниз головой. Если им и встречались по пути люди, то они были все ужасно изуродованные, их кожа на лице покрыта змеиной кожей. Здесь пахло смертью.       Если бы из-за угла вдруг выскочил на лошади призрачный всадник без головы, принц бы не удивился. Джан отлично знал этот край. Сюда любил приходить его старший брат Сянжан и вешать очередных беззаконников. Он убивал больных людей на глазах их родных, устраивал кровавую бойню, просто потому что любил сеять крах. Видеть что народ его боялся — это словно подпитывало ему энергию.       — Что это за ужасное место? — спросил Джан, решившийся прикинуться дурачком.       — Ты путешественник и не знаешь? — усмехнулся Янши, но его глаза горели гневом. — Однажды вся страна Скарлентии превратится в это место. Потому что больных и голодных людей становится все больше, правительству нет дела до простолюдинов. Эти напыщенные индюки нанимают самых лучших лекарей лишь для себя любимых! А обычные крестьяне должны дохнуть на улице. Здесь пока только треть заболевших людей. Ты представь ужас, когда вся страна станет такой.       Джана поразило то, с какой лёгкостью и ненавистью были произнесены эти слова. Янши доверил свои взгляды первому встречному? Или же он был отчаянным безумцем, которому действительно было наплевать на то, что другие о нем подумают? Принцу не хватало подобной смелости.       — Извини, а можно спросить?       — Спрашивай, пока я не передумал. У тебя есть пять минут.       — А разве в вашей стране твои взгляды не под запретом? Разве ты не боишься их озвучивать вслух даже перед теми стражниками? Как мир тебя не сломал? Или тебе все равно, что тебя могут схватить за твои взгляды? Почему ты мне доверился раз подозреваешь и зачем-то притащил меня сюда?       — Ты обещал всего лишь один вопрос! Не знаю, допустим я тебе поверил, что ты чистый с сердцем такой же как я, потому что у тебя другой склад ума, творческий. Ты писатель. К тому же помог мне, таких людей в Скарлентии мало. Здесь всем друг на друга наплевать. Я не знаю верить ли тебе, вдруг ты шпион, но я рискнул довериться. Но это не отменяет тот факт, что я тебе не доверяю и что ты раздражающий. Ответ на другой твой вопрос, я хочу остаться самим собой, во что бы то ни стало — это для меня главное в жизни, сохранить свои ценности, не прогибаясь под испорченное общество, где нет абсолютно правильных мнений. Для меня существуют лишь мои нормы понятия правильности и относительная адекватность. Можешь считать меня неправильным, как все вокруг, но и ты тогда тоже не совсем в своем уме. Что вообще тогда будет считаться правильным?       — Но если ты считаешь свои идеалы правильными, ты тоже можешь ошибаться, не думал? И тогда в мире нет ничего правильного изначально.       Янши снова нахмурился.       — Это может быть и прозвучит сейчас эгоистично, но для меня существует только моё мнение и я его относительно придерживаюсь, на остальные мнения мне чисто насрать! Тем более на мнение правительства, они уж точно с ума все посходили. Или ты считаешь, что и их мнение имеет месту быть?       — Возможно, потому что как я и сказал, люди понятия никогда ни о чем не имеют. Точка зрения любого может быть ошибочная.       — Ты сейчас оправдываешь тиранию? — голос юноши мгновенно сменился на холодный.       — Мы не знаем, почему они ввели этот закон! Для всего найдётся объяснение! Не все в этом мире абсолютно черное и белое.       Для Янши этот ответ стал последним ударом под дых.       — Ах так, ты действительно так считаешь? Пошли, я тебе кое-что покажу! — с этими словами Янши схватил незнакомца и повёл его туда, куда изначально хотел привести. Они стояли перед дверью. Он её открыл. Внутри была темнота и оттуда за километр несло трупами. — Смотри какие они «правильные», и что делают с людьми! — сзади он толкнул принца внутрь и захлопнул дверь.       Джан оказался во власти тьмы, юноша его закинул в кладовку с трупами. Здесь ужасно пахло смрадом, принц не видел трупов, но знал, что они здесь повсюду лежат друг на друге. Так, как кладбищ в этом квартале нет, как и на других улицах, в Скарлентии существовали подобные кладовки. Казалось, что Джан слился с царившей здесь темнотой. Ладони вспотели, сердцебиение ускорилось, он начал паниковать. Во тьме ему причудилось, что он увидел ползущее тело отца — это было туловище без головы и шеи, вместо них красовалась чёрная дыра. Юноша еле сдержал норовящий выйти наружу крик. Руки, ноги ползли к нему отдельно от туловища — один таз. Голова отца возникла прямо перед ним, там не было губ, носа, глаз — просто пустой лик. Часть ушей были надгрызаны. Рот висел в воздухе отдельно, губы разомкнулись, и он заговорил:       — Я знаю, зверёныш, ты хочешь убить меня так же, как свою мать, ты — родителеубийца, считаешь меня чудовищем, но это ты сделал со мной. Именно ты превратил мать в монстра, потому что сам такой, ты — заразная чума, от тебя надо избавиться, потому что все, кто общался с тобой, становятся чудовищем. Может, мне тебе откусить ухо? Превратить в то же самое ползающее уродство, которым стал я? А вот и твоя мамочка ползёт, — последнее предложение рот шепнул принцу в ухо.       Затем зубы отца вонзились в него; крик Джана прорвал темноту, словно его сжигали живьём; чужой орган начал медленно пожирать его, кусая, словно вампир.       Перед глазами Его Высочества возникла двуглавая голова матери: как в тот раз, когда он её убил: одно лицо её, другое — с ним; кроваво-красные глаза впились в него взглядом; губы Императрицы дёрнулись в усмешке: голова устремилась в сторону Джана, раскрыла свой рот и надкусила кожу на лице принца. Родители начали его есть, отдёргивая кожу, жуя её, словно мясо.       «Ты должен ответить по заслугам», — фраза отца, которая не отпускала мысли Джана.       Заслуживал ли принц подобное? Он не считал, что стал причиной превращения госпожи Лиан в монстра. Это Сяо Шэнь думал, что сын заразил жену своей ненормальностью, накануне смерти тело Императрицы стало скелетом.       Джан зашёл в её покои и увидел вместо живой матери одни голые кости, сидящие на стуле: голова свисала под неестественным углом в левую сторону, внутри глаз — чёрная смута, что смотрела на него, чёрные вены под ними и на щеках стали ещё более выпуклыми, явно выделяясь на поверхности кожи лица, змеиные чешуйки уже покрывали всё лицо; с правой стороны от шеи свисало лицо с ликом Джана, губы мерзко ухмылялись, внутри глаз бурлили кровавые моря. Императрица накинулась на наследного принца, ползя к нему, гремя костями, оказавшись прямо перед сыном, она раскрыла рот, желая съесть его, надкусить кожу, убить; Джан, забитый в углу, тяжело дыша, достал серебряный меч, разрубил им маму на части.       Это он назвал точкой невозврата — день, когда он утратил веру в человечество, стал послушной игрушкой Джеминга, затерявшись во времени; господин Сяо погрузился во тьму, войдя в долгий сон, начал, словно робот, выполнять приказы Сяо Шэня, своего «отца». Больше он не знал других функций, помимо как стать послушным сыном, идеальным правителем, каким он мечтал стать в детстве. Но нужно ли ему это всё было без живой матери рядом?       Она была его поддержкой, та, кто не отворачивался от его врождённого уродства, делавшего отличным от людей. После её смерти господин Сяо застыл в темноте, живя одним большим растянутым днём длиной в вечность — это были пустынные, туманные пещеры: тёмное одиночество стало Его Высочеству пожизненным путником; принц растворился в нём, потерял свою настоящую личность, подстроившись под закон общества, тем самым наказывая себя за убийство матери. Тот десятилетий мальчик Джан, веривший в добро и свет, умер в тот же день, когда госпожа Лиан погибла от его руки, Императрица была путеводной звездой в жизни сына, любовью, теплом, а, когда он её потерял, он ушёл глубоко в себя, лишился всех чувств: стал заведённой машиной, которая выполняла приказы отца-самозванца; Его Высочеству было уже всё равно, его душа стала каменной, а он сам — пустой куклой, плывущей по течению.       Потерявшись в галлюцинациях Джан не услышал, как дверь в подвал приоткрылась со скрипом. За ним вернулся Янши. Юноша не на шутку испугался, когда увидел ползущего по земле парня, кричащего в бреду:       — Нет, нет, отойди от меня! Я её не убивал! Ты хотел бы, чтобы это был я!       Со стороны Джан выглядел безумцем, разговаривая сам с собой. Потом он внезапно закричал:       — Мама, я не хотел тебя убивать! — в слезах кричал он, ползая на коленях, и всматриваясь в пустоту. — Я не хочу быть таким, как он!       Янши с трудом смог что-то разобрать из сказанных фраз, но его сердце сжалось от сострадания к Ли Ину. Его кожа покрылась мурашками, когда до него донесся следующий вопль парня. Он скрючился на полу, закрываясь руками, из глаз текли слезы.       — Убирайтесь оба! Вы не настоящие! Оставьте меня в покое!       Оставив дверь в кладовую открытой, он осторожно подошёл к Ли Ину. Он сел рядом с ним на корточки и взял его лицо в свои ладони и успокаивающим голосом заговорил.       — Ли Ин, я здесь, я с тобой.       Мягкий голос Янши вернул Джана из транса. В этот момент принц словно пробудился от долгого кошмара, когда услышал знакомый голос, вытянувший его из тьмы. Он поднимает голову, неверящими глазами смотрит на Янши. Сердце в груди дало удар. Для него юноша в эту секунду, словно был ярким светом в конце туннеля. «Где же ты был раньше? Вот бы меня так же кто-то спас, когда я погряз во тьме после убийства мамы. Протянул руку помощи и вытащил из тёмного заточения. Всё что я хотел — это быть счастливым вместе с мамой, править правильной страной, а сейчас такое общество мне не нужно. Мне уже давно стало плевать на то, что происходит вокруг. В душе у меня такая же пустота, как тлен и мрак происходящий на улицах Скарлентии. Я словно слился с царившей здесь тьмой и стал её копией. — Убей крестьян, сожги их деревни, конечно, «папочка», я сделаю все, что ты скажешь. Ведь я застрял в этом порочном кругу убийств из которого нет выхода. Мне и остаётся только убивать. Убивать и ещё раз убивать, сеять кровь, разрушать чужие жизни, стать дьяволом в человеческом обличии. Но почему стать? Разве я уже не убийца?» Он не знал, что ему сказать, Джану стало стыдно, что танцор застал его в истерическом состоянии. Паническая атака, она всегда случалась у него, когда он оказывался запертым в тёмных помещениях — это пошло у него ещё с детства, с утраты матери и с ещё одного травмирующего случая, с которым Джан пока не готов делиться.       — Не ожидал снова тебя увидеть.       Говорит он севшим голосом, словно в одну секунду утратил радость жизни. Этот голос не пестрил больше привычными шутками и бестолковыми фразами. Он звучал грустно. Такая перемена в юноше не могла ускользнуть от Янши. Что-то холодное в его груди треснуло как лёд. В эту минуту танцор проникнулся новым знакомым. Его боль словно передалась ему, и если между парнями была преграда, то сейчас она разрушилась.       Янши волновался за чужака. Что-то в этом мире точно пошло не так, раз он переживает за того, кого знает всего несколько часов.