Вспомнить нельзя забыть

Это так странно, что Джайлз попросил нас поработать над каким-то амулетом, - Тара сидела на диване, обложенная горой книг, чёрно-белый котенок дремал на подушках. Уиллоу сидела на полу, разбросав записи и бумаги по ковру. — Он должен помочь Баффи вспомнить, - Рыжая посмотрела на подругу снизу вверх. — Джайлз и амулет. Артефакт. — Она вспомнит все без нас. Она же не одна. Я чувствую, что все скоро изменится. Спайк сейчас в городе, он сможет, он справится и поможет ей. Как только я их увижу, все будет ясно. А пока… могу вспомнить про карты. Не думаю, что найду что-то новое про Тьму и зло, Джайлз все равно знает больше. — Тогда нам лучше чуть позже поискать информацию об Изначальном. Или знаешь… про директора школы я бы тоже поискала. Дон сообщила, что с ним что-то не так, он мутный тип. — Джайлз будет ждать нас завтра вечером. — До завтра ничего не произойдёт. Уиллоу села за стол и открыла ноутбук. Мужчин с фамилией Вуд в одном только Саннидейле было около пятидесяти. И только один из них был сыном Никки Вуд. Истребительницы. Никки прожила долгую жизнь, и стала одной из первых Истребительниц, у которых были дети. По неточным данным, отцом Вуда был наблюдатель Никки… Она была убита в семидесятых годах. Дальше информацию найти было сложно. Кем и как она была убита, значилось под грифом "секретно". Уиллоу быстро сложила два и два, конечно, ее убийство совершил вампир. И это, как всегда, прикрыли. Про Робина Вуда вся информация была банальна и скучна. Пара форумов о вампирах, страничка в соцсетях, сайт школы. Ничего подозрительного. Естественно, что, будучи мальчиком, директор школы знал, кто убил его мать, и нет ничего удивительного в том, что ему будет интересно узнать о потенциальном противнике. Вуд был неженат. Служил в армии, окончил колледж, все как у всех. Уилл стало скучно, и Таре и Дон ничего нового она не смогла бы рассказать. Но пообещала докопаться до секретных файлов. Тара не очень любила карты, предпочитала читать судьбу или просто характер человека по лицам, по свету, исходящему от ауры, по силе души. Она не всегда могла это объяснить, но практически всегда у нее получалось отличить человека злого от ставшего озлобленным по тем или иным обстоятельствам. Она смогла определить, что с Баффи что-то не так в самом начале их разговоров с Джайлзом. Она поняла, что это связано со Спайком, ещё до того, как узнала, что он вернулся. Тара его ещё не встречала, но знала, что вампир изменился. Перетасовав колоду и отогнав котенка со стола, к которому она подошла, решив отвлечься от книг и рукописей, девушка села и разложила простенький расклад. Все банально - три карты, прошлое, настоящее и будущее. Уиллоу заглянула за ее спину, положив руки на плечи. — Что это значит? — Вот это колесница, значит - путь, дорога куда-то, дорога к себе. Это если всматриваться в сюжет и связь с двумя другими картами. А вообще эта карта означает триумф, преодоленные препятствия. Самоконтроль. Ещё символизирует движение, прогресс, успех, победу, говорит о достижении цели. — Что вполне подходит и Баффи и Спайку. — Уиллоу Розенберг сменила гнев на милость? Ещё несколько дней назад ты готова была высказать Спайку все, что о нем думаешь. Ворваться к нему. Обвинить во всех смертных грехах. — Я непостоянна. Если он важен для Баффи… Он многое сделал для нас. Что там дальше? — Дальше «Королева мечей» Карта говорит о трудностях в достижении результатов, но если совершать разумные действия при решении тех или иных вопросов, то время все расставит по местам. Карта "Королева мечей" выпадает тем, кому свойственно двигаться вперед, но в рамках каких-либо запретов и в соответствии с принятыми правилами. И снова Баффи и Спайк, верно? — спросила Тара и достала третью карту. От нее веяло особым теплом. Светом, но путь к этому свету будет не прост. Тара задержалась, рассматривая узор. — Умеренность. Баланс между светом и тьмой. Он будет достигнут. Не будет безвыходных ситуаций. Если что-то казалось недосягаемым, совсем скоро получится. Оу, это интересно. Покой, гармония, доверие и взаимопонимание, — ведьма улыбнулась, — эта карта про семейное счастье в перспективе на будущее или свидетельство о том, что события, какие бы они ни были, обязательно оставят положительный след в судьбе каждого. — Я все ещё не могу поверить.... Баффи и Спайк. — Поверь, потому что это случится. Что их связь окрепла, их теперь невозможно просто так разлучить. Тара прикрыла глаза, ей было немного неловко, но, держа руки над тремя выпавшими картами, она увидела двоих. Эти двое, несмотря на наступившее утро, прятались за плотными шторами в мягкой ткани простыней. — Что случится? Тара ничего не ответила, просто улыбнулась. От судьбы не уйдешь… *** Саммерс решила пропустить день в школе. Кажется, у нее вообще намечалось два незапланированных выходных. Это подтвердила секретарша Вуда. Если быть честной, работа ей нравилась. Это хоть немного, но делало ее нормальным человеком, Баффи отметила, что вампирская и демоническая активность как-то снизилась, даже подраться толком не с кем, не со Спайком же, как раньше? Хотя идея спарринга казалась заманчивой. Предложит как-нибудь потом. Она перевернулась на другой бок. Время в склепе у Спайка словно текло совершенно иначе. Раскрыла глаза она почти в восемь утра. Ещё больше кутаясь в одеяло и обнаружив, что спит уже одна. Телефон гудел где-то возле кровати. И по всей видимости, вызов был не первый. Но это был не ее телефон. А смотреть, кто звонит ему утром, Баффи не хотела. — Спайк! — позвала она, — Телефон! Ответа не последовало, Баффи фыркнула. И где его носит утром? *** Спайк проснулся чуть раньше, ответил на смс Дон, что если его дорогой друг Ангел хочет встречи, то тот знает как его найти. По тоннелям добрался до ближайшего торгового центра, избегая попадания в солнечные лучи, взял Баффи пончики и кофе. Настроение было приподнятым. К этому можно было и привыкнуть, Баффи тихо сопела в его кровати, впервые не убегая и не обвиняя его в том, какой он подонок. Баффи полночи обнимала его и даже не пыталась сменить позу. Он так не хотел ее будить. И он все ещё боялся, что она уйдет. Поймет не так его отсутствие, накрутит и вспомнит что-то ужасное. Спайк переиграл все возможные варианты событий, прекрасно понимая, что все равно будет действовать по ситуации. Он открыл дверь склепа со стороны тоннеля, и что-то неуловимо тревожное промелькнуло в его сознании. Ангел совсем близко. Не почувствовать своего сира. Было бы странным, но солнце взошло. Если только… Да не может быть. Спайк отмахнулся от этой мысли. Неужели кольцо каким-то образом попало к нему? Ангел и кольцо против солнечного света? Ангел и Гемма Амара? Ему тут не рады, подумал Спайк и с грохотом закрыл дверь. *** Она вспомнила это совершенно внезапно, словно красной пеленой укрыли глаза, совершенно неожиданно и так больно. Просто проведя рукой по мягкому шелковому белью на его кровати, просто подбирая одежду. Баффи пошатнулась, собираясь встать. «Магическая шкатулка», круглый стол и красная скатерть. Вино, разлитое на ней, и двое. Это не может быть правдой. Это не они… это не Аня и ее Спайк. Это все морок, неправда. Тогда отчего так больно, что Баффи сжимается в комок и не может даже вздохнуть. Все, что было до этого. Как, почему? Зачем? — Спайк! — Баффи выпрямилась, чувствуя, как слезы льются по щекам. Как он мог? Там был Ксандр, и она хотела спасти… кого? Их обоих? Она вцепилась в деревянный столб. — Спайк! — Баффи? Что… Спускаясь по лестнице, он услышал, как бьётся ее сердце. Слышал ее хриплое «Спайк» и всхлипы. Он подошёл ближе и столкнулся с этим взглядом. Таким взглядом можно убить. От такого взгляда он не сможет избавиться всю жизнь. Хотелось бы ему разделить всю ту боль и обиду в родных глазах. Хватит ли ему сил пережить этот взгляд снова? Он знал, что так будет, он ждал. И готов был принять любую участь. Так уже было. Сейчас она развернется и уйдет. Навсегда. Или убьет. Ангела же убила. — Зачем? — так тихо и в самое сердце. — Почему? Лучше бы она орала, лучше бы набросилась на него и избивала до потери сознания. Нет, сидит как изваяние, по щекам льются слезы, в глазах океан боли. Аж ноги подкосились. Тут недостаточно «прости». Потому что самое страшное впереди. Вот-вот... и снова красная пелена отчаяния, боли, животной страсти. — Я знал, что ты вспомнишь. Знал и был готов к этому. Мне нет оправдания. Все это правда, и Харрис и ты - вы оба все видели. — Почему? Это все из-за меня? Я отпустила… я не должна? — Нет, Баффи, нет, - сердце рвалось на куски, его небьющееся сердце обливалось кровью. — Как ты можешь винить себя? Я хотел избавиться от любви, хотел найти что-то, что поможет мне жить дальше. Не вышло. Я уничтожил все. Я даже души не достоин. Спайк пытался подойти, едва шагнув, почувствовал такой страх, что ещё немного - и он рухнет. — Нет! Не подходи. Почему она не убегает, почему все ещё стоит возле этой чертовой кровати и плачет? Почему она не уходит? — Это не можешь быть ты. Не может быть с тобой. Это страшный сон, где кричишь и не можешь прокричать ни слова. Это происходило не с нами, в какой-то прошлой жизни. Не было этих синяков, не было холодного кафеля и безумных глаз. — Это было, Баффи! Это было с нами в тот вечер. Там был Ксандр, он был там и все знает. Спроси его. Так хочется коснуться его. Разделить на двоих горькую правду, поднять его с колен. Или упасть рядом. Баффи подошла робко. Нерешительно. Он что, тоже плачет? Господи, за что это все с ними? — Ты после этого уехал. Ты бросил меня. Бросил! Я не верю, что ты можешь причинить мне боль. Я не хочу верить. Потому что ты вернулся. — Ты должна уйти. На что он надеялся, произнося эти слова, она всегда была упрямой девочкой. Его девочкой. Нет, она всегда была упрямой сильной женщиной. Любимой женщиной. — Нет. Вот они оба на полу, оба слишком уязвимы, слишком разбиты и сломлены. Баффи отрицательно качает головой, хватая его за руки, поднимаясь вместе с ним. — Почему ты не уходишь? — Ты не должен стоять на коленях. Ты не должен. Я не знаю почему, но я не хочу уходить. Мне больно, да. Я вспомнила, чёрт возьми, всё! И это - часть нашей жизни. И я не имела права все это уничтожать. Он встаёт и снова ловит ее взгляд. Ее дрожащие пальцы переплетаются с его. Спайк говорит, говорит: — Просто знай, что я бы ни за что не стал стирать то, что между нами было, пусть даже скорбь переполняла меня. Я хватался бы за каждое мгновение, когда ты была в моих объятьях, каждую твою улыбку, всё то счастье, что мы испытали. Не важно, как сильно бы я скучал по тебе или как мне было бы больно, я бы никогда не стер все, что у нас было. Я бы предпочел переживать каждый момент, находясь в адской агонии, чем стереть воспоминания, в которых есть ты. И я выберу тебя! Через сотни жизней, в сотнях миров, в любой версии действительности, я найду Тебя, и я выберу — Тебя.* Баффи бьёт дрожь Она обнимает его за плечи, хватаясь за руки, запуская пальцы в волосы, целует, в лицо, в губы, плачет. Она не знает, сколько прошло времени, знает, что утро, что, возможно, их телефоны раскалены добела. И не исключено, что дома будет много вопросов. Она обещала разговор Дон… К черту работу и Вуда, к черту эти пророчества. Когда они в центре спальни цепляются друг за друга. Когда поцелуи горят огнем и так много невысказанных слов. Баффи не отпускает. Смотрит, смотрит в его родные глаза и говорит, почти шепчет. — А знаешь, мне не жаль. Не жаль, что я встретила тебя. Тогда и сейчас, снова. Не жаль, что знакомство с тобой подняло множество вопросов, и даже после моей смерти ты тот, кто заставляет меня чувствовать себя живой сейчас… тогда… Ты говоришь, что был просто ужасным. Что ты часто делал неправильный выбор, знаешь, за всю мою жизнь, возможно, это будет самой большой моей ошибкой, но мне не жаль, что я люблю тебя. Да, мне кажется, что я люблю тебя.* Ты причинял боль? Выходит, что я сделала тебе больнее. — Что будет, если ты поймёшь, что не любишь? Что будет? — В том то и дело, что даже Джайлзу не под силу стереть тебя полностью. Никому не под силу! — Ты после всего, что вспомнила… любишь? Я так ждал этих слов. Баффи Саммерс, я так ждал. — Что мне сделать, чтобы ты поверил? — Саммерс провела рукой по волосам, обнажая шею. - Я слышала, что есть такое понятие у вампиров. Так вот, я готова. Да, я сумасшедшая. И ты прав, мы не в средневековье, нас не сожгут на костре. Я знаю, что мы неправильные. Но мне плевать. — Ты хочешь, чтобы я… Спайк отшатнулся, но она не позволила ему отойти хотя бы на шаг. — Я хочу быть твоей. Мы прошли всю нашу историю дважды, сколько можно вот так? Мы заслуживаем этого. Разве нет? Все начиналось с поцелуев, с нежности и ласки. Все начиналось с падения на кровать и вздоха. Было совсем не больно. Она не знала, что так может быть… Она совсем забыла, каким он может быть сильным, каким опасным и самым лучшим. Баффи совсем забыла про те ночи, которые сводили их с ума. Баффи смотрела ему в глаза, облизывая кровь с губ, смешивая со своей. Время остановилось. Он не знал, что такое вообще может случиться с ними, что сейчас происходит… Это безумие. Но цена за него заплачена сполна. Память, душа, кровь. Теперь одна на двоих… Солнце светило вовсю, но у них горели свечи, на потолке играли тени. Воск капал на одежду… *** «Тебе тут не рады». Самая банальная и самая горькая фраза, которую он слышал. Сегодня она не звучала, но он все прекрасно понимал. Понимал, но все равно шел вперёд. Пока не услышал, пока не стал свидетелем… Ангел слышал каждое слово. Он крутил на пальце кольцо, все равно прячась в тени. Уничтожит ее подарок к чертями. Это кольцо не должно находиться в этом мире. Слышал ее прерывистое дыхание, его шепот, всякую романтичную чушь и ее стоны. Грязно, пошло, неправильно, но он больше никто для нее, она больше не принадлежит ему, ещё тогда… не принадлежала. Нет, она никогда не принадлежала ему. Ангел больше не мог ждать - Тьма, пророчества, Изначальное, пропажи юных девочек. Слухи разнесли не самые лучшие новости. От Саннидейла до Лос Анджелеса всего пара часов, но ему казалось, что прошла вечность. Она же не помнила. Она же его стерла все воспоминания, ему доложили, ему сообщили. И он готов был сорваться к ней… Но нет. Высшие силы решили все иначе. Спайк пропал на долгие месяцы, его словно прятали от радаров. Спайк вернулся, и Баффи вспомнила все. Он искал их. Идиот, нужно было лишь прийти сюда, перешагнуть границу Рестфилда, просто прислушаться и понять. Найти. Дон усмехнулась и закрыла перед ним дверь. Джайлз был не рад ему как вестнику смерти, падшему существу. И то, что происходит сейчас… это его наказание. Стоять при солнечном свете, получая удовольствие мазохиста от признаний, от нежности и любви, которую дарят не ему. Можно бесконечно стоять и слушать, стоять и жалеть себя. А можно скрыться в тени, чтобы вернуться и нанести удар.