Вспомнить нельзя забыть

Все было хорошо, настолько, насколько вообще это было возможно. Между ними установилась, та самая, особенная связь, которую по классике жанра ощущают только двое. На их взаимные переглядки начали обращать внимание, у них уже появились собственные шутки и фразы… Она учила его жить заново, как вампира с чипом в голове. Он учил ее жить, как вернувшуюся с того света. Установив себе определенные рамки, Баффи все ещё не могла рассказать друзьям о связи со Спайком, тайные встречи были равносильны дозе необходимых лекарств, главное не переборщить. Иначе — передозировка. Все ещё хрупкое, но уже доверие, все ещё осторожно, но уже ближе друг к другу. С каждым днём, с каждым поступком. Баффи оттаивала по отношению к нему. Когда об этом узнала Тара стало легче. Когда о них узнал Райли, она приняла решение покончить с этим, она поняла, что использовать его подло. Вроде бы расстались, почти отпустила, но все равно… Было больно уходить, и впервые за все время назвать его по имени. Сама виновата. Отпустила, ушла, испугалась, что все испортит. Или нет? Должна была, потому что он не игрушка. Нельзя так поступать, даже с ним. Тот вечер после видео? Было бы легче, если бы не камеры, установленные в магазине. Аня все равно проболталась бы об этом. Конечно от ревности Баффи не смогла бы убежать, но справилась бы. Ничего. Легче общаться, остаться друзьями? Партнёрами? Союзниками… Он говорил, что невозможно остаться друзьями, и был прав. Ее тянуло к нему. Увидев его с Аней, поняла, что не сможет вынести его с другой. Поняла, что потеряла. Собственничество, обида, ревность будоражили сознание и застилали пеленой отчаяния глаза. Сам факт, того, то что Аня — друг. А он так с ней… Предал, фактически изменил… разрушил, испортил. Хотел забыть? Вытравить… Чувствовал ли Ксандр то же самое? Конечно, в этом они были похожи. И так хотелось с ним поговорить. Ксандр. В тот момент, первой мыслью было: «Не дать Ксандру наделать глупостей». Что было бы, если рука лучшего друга не дрогнула? Смогла бы она просить, смириться? Нет. Лишь по взгляду Харрис все понял, и сразу как-то осунулся, опустил руки… Все изменилось, перевернулось за один вечер. Снова подпустила близко. Видимо ошиблась. Он никогда не был для нее монстром, но сейчас он пугал, и у нее не было сил бороться. Не ожидала. Восприняла, как предательство. И вдруг почувствовала себя беспомощной… *** — Спайк, нет! Мне больно! Нет! Нет! Прекрати! Нет, нет! Пожалуйста! Баффи отбивалась как могла, и впервые ей не хватило сил против него. Он запустил руку за воротник халата, сжимая грудь, грубо целуя обнаженную кожу. Она колотила его руками по спине, плакала. — Дай этому случиться, дай себе любить меня! Она же позволяла, позволяла многое. Открылась ему, медленно и осторожно подпустила к себе. В глазах снова всплыло то видео. Почему именно Аня, почему? Он сказал, что хотел забыть? Ее… Чувства. — Нет, прекрати. Что на тебя нашло?! — Ты почувствуешь это снова, Баффи. Нет, она не хотела чувствовать это так, он пугал ее, своей грубостью, напором, силой, ей было больно, впервые за все время, он причинял ей боль. Бередя раны и шрамы. Убить его? Нет, она не хотела и не могла убить. Потому что начала доверять… А потом стол, магазин и… Сейчас она чувствовала его руку между ног, губы на разбитой губе и шее. И видела Аню, слышала ее стоны. — Пожалуйста, Уильям, пожалуйста! У нее не было сил, она сдавалась, ее трясло. Наконец ей удалось оттолкнуть его, и, боже мой, сколько боли и страха она увидела в его глазах, красная пелена спала, от звука собственного имени его отшатнуло. — Ты хотел видеть меня такой? Получилось! Ты победил… Ты почти трахнул истребительницу, у тебя получилось… — она встала, пытаясь поймать лоскут ткани, который был рукавом халата. — Проваливай, Спайк! — Баффи, я… Господи, я же не сделал… — Убирайся! Ты не сделал ничего, потому что я не позволила… и не позволю. Если любовь такая, то она мне не нужна! И больше никогда не прикасайся ко мне! — Ее злобный шепот, почти крик, разнёсся по маленькой ванной. — Больше никогда! Я убью тебя! Спайк встал, его шатало, мотнул головой, и хотел коснуться ее хрупкого плеча, успокоить. Наваждение, морок, все, что угодно, но он не хотел. Монстр. Чудовище. Чудовище, которое не достойно. Виновен. Во всем. Сделал это с ней, причинил ей боль. Руки дрожат, помнят тепло ее тела, вкус крови. Слезы. — Не прикасайся! — Баффи забилась в угол зажав уши руками и крича, плача навзрыд. Хлопнула дверь, кажется, что-то упало на пол. Она слышала голоса. Ксандр, Спайк. Господи, они же убьют друг друга. Нет… Тогда у магазина Ксандр не стал, проявил чудеса выдержки и благородства. Баффи потянулась к дверной ручке. На этот раз она может не успеть. — Что случилось? — Спросил не пойми откуда появившийся Харрис, выглядел он ужасно. Щетина и впалые щеки, потухший взгляд. — Что ты здесь делаешь? — Не твое дело. — Спайк не хотел с ним говорить, не сейчас. Иначе он рисковал сорваться снова. Иначе кто-нибудь пострадает. — Что ты сделал?! — Харрис взревел, припечатав вампира к перилам лестницы. — Уйди с дороги! — Спайк оттолкнул его, Харрис почти упал на ступени. В свете лампы он заметил на шее вампира царапины от ногтей. Вампир хищно прорычал, схватившись за голову, ушел, даже плащ оставил. Дверь захлопнулась, наступила почти звенящая тишина. Баффи. Он что-то сделал с ней. В считанные секунды Харрис преодолел лестничный пролет и коридор. Она сидела на полу в ванной, сжимаясь в комок, придерживая ткань порванного халата, слезы катились градом, рассеченную губу саднило. Тело все ещё предательски отзывалось на его касания холодных рук. Все ещё горели огнем отметины от поцелуев. Чувства? К нему? Да, почти, она была готова. На свадьбе у Ани, заведя этот простой разговор, возможно, она могла бы дать им шанс. Сомневалась, но все могло бы быть иначе. Почему он опять все испортил? Даже зубы стучали от того, как крупно ее била дрожь. Что он натворил? Почему все испортил? Больше никогда она не пропустит его к себе, ни на шаг. Ксандр провел рукой по лицу, поднялся по ступенькам и открыл дверь в ванную. Баффи открыла глаза, прикрываясь руками, подняла голову и снова заплакала. — Уходи! Ксандр, уходи! Оставьте меня все! Она устала, боже, как она устала! Когда последний раз она нормально спала, когда в последний раз возвращалась домой, не зализывая раны от драк? Патрулирование, Спайк, работа, чокнутая троица… Снова патрулирование и демоны. Друзья. Спайк. У нее же был рай, было тепло и светло. И даже было нечто подобное любви, чувства, желание, страсть. Похоть… жажда почувствовать хоть что-то. И его имя у нее тоже было. И его руки тоже были. Сейчас не хотелось ничего. Ее сломали, ее втоптали в грязь, снова сделав мертвой вещью. Спайк… он же всегда возвращается… он не может так просто уйти. — Это он, да? Я убью его! — Парень саданул кулаком по стене, Баффи вздрогнула, он словно опомнился и двинулся к выходу. — Вампир перешёл черту. Ксандр почему-то решил, что имеет право вмешаться. Почему-то именно сейчас захотел быть рыцарем. Какой он, к черту, рыцарь. Сердце в клочья, а от вида Баффи ещё хуже, и как он может ее оставить сейчас. А если увидит Дон? Уиллоу… Нет. Нельзя. Это касается только их. — Нет! Пусть убирается к черту! Не говори мне про него, — Баффи схватила его за край куртки. — Стой. Ксандр присел рядом, хотел помочь ей подняться, но она отшатнулась, испуганно уставившись на его руки. А потом он в первый раз, увидел свою Баффи такой. Она буквально упала в его объятия, она кричала и плакала, билась в истерике, цепляясь за его рубашку, как за спасательный круг. Она сорвалась, просто не могла больше держать в себе все, что накопилось. Как хорошо, что это был именно он, а не Дон или Уиллоу. Сейчас они с Ксандром были на равных, и пусть она кричала ему, что он идиот и несчастный трус бросивший невесту у алтаря, пусть она била его кулаками в грудь за все его прежние ошибки и слова, которые он говорил. Даже за то, что поднял руку на Спайка. Сейчас Ксандр понимал ее, как никто другой. Любить таких, как Аня и Спайк, опасно и сложно. Они не люди. И Ксандр был так же зол, несмотря на то, что Аня пыталась, она так хотела быть человеком, так хотела доказать, что достойна внимания и любви, что она может жить дальше и прошлое демона мести ее не догонит. Было ли ему больно, будь на месте Спайка кто-то другой? Конечно, но не так. Сейчас Ксандр и подумать не мог, что Анина жизнь перевернулась с ног на голову несколько лет назад. И она всё ещё в шоке, ужасно запутана, приспосабливается. Она была бессмертным существом, наделённым колоссальной силой, теперь стала жалким беспомощным созданием. Вот только он ошибся и то, что он увидел, изменило все. Как она могла так поступить? С этим… со Спайком. А как на него смотрела Баффи. Тогда Харрис все понял и был готов, припечатал вампира к стене, но Баффи не позволила ему убить. А лучше бы позволила. — Ты тоже чувствуешь это? Тебе тоже больно? Успокоившись, она хрипло спросила у него. Она все ещё дрожала и неуверенно жалась к нему вздрагивая от прикосновений. Ксандр всего лишь друг, он никогда не причинит боль. — Да, Баффи, мне тоже больно. Я хочу убить его… Боже мой, как же я хочу этого. — Нет, не надо. Нет. Просто останься со мной. Мне так плохо, прости меня, прости… — За что? Ксандра поражала способность Баффи видеть во всех хорошее и все всем прощать. Иногда он ждал, что Баффи не выдержит и перестанет общаться с ним и Уиллоу, но как бы она не злилась, какие бы разногласия не вставали между ними, они все равно держались друг за друга. — За него, за все. Я была с ним, мы были. Мы спали вместе. Господи, Ксан мы делали это везде и я начала что-то чувствовать к нему. А не должна, это неправильно, я неправильная, я не должна была так близко подпускать его. Я впустила его ближе, я почти доверилась. Тара говорила мне, что он совершил много хорошего и чувства — это хорошо. Нет! Не хорошо. Когда так — это пугает. Что случилось с нами? Я не хочу, чтобы все закончилось так — Баффи вцепилась в воротник его рубашки. — Все в порядке, ты можешь сказать все. А что он хотел услышать? Всю правду о вампире и истребительнице? Ее грязный и опасный секрет? Нет, он этого не хотел. Он просто поддержал ее, просто должен был что-то сказать. Ему надо было понять, что зияющая дыра в груди не только у него одного. — Нет! Нет. Застать меня забыть. Хочу забыть. Она снова была на грани истерики. И даже когда Ксандр помог ей встать и отвёл в спальню, Баффи проревела в подушку всю ночь. *** Первый, кого она увидела открыв глаза, был Ксандр, спящий в ее кресле. Он что, всю ночь просидел с ней? А где же Дон, Уиллоу? Баффи встала, поморщившись от головной боли, кажется, треснула ранка на губе. — Ксан. — Да? О Господи я заснул… Прости. — Ты просидел со мной все это время? — взгляд у нее был теплым, грустным, каким-то потерянным. — Да. Ты кричала и плакала всю ночь. Я не мог не… — парень заморгал, провел рукой по лицу. — Где Дон? Уиллоу? — Баффи откашлялась, зевнула. — Дон у подруги, Уиллоу у себя дома, потом поедет в «Шкатулку», — Ксан встал и потянулся. — Тара, кажется, была с Уиллоу. — Пожалуйста, не говори никому, — у нее затряслись губы, задрожал подбородок. — Я все решу сама. Она встала, подошла к нему, заглянув в глаза. Ксандр обнял ее, положив голову на макушку. — Но… — Никому. Мне нужно в душ, иди домой. — Ты будешь в порядке? — Да, если будет нужно, я позвоню. Он ещё немного постоял в дверях ее комнаты и вышел. Хотелось напиться. В их с Аней квартире было пусто. Холодно, и не только из-за открытого окна. Эта ночь была кошмарной. И фото на полке в гостиной было кошмарным, поэтому и разлетелось на осколки от удара об стену. Доверие, такое странное и хрупкое. Или он просто оказался не в том месте, и не в то время? А что было бы, если… Если бы вместо оказалась Уиллоу или Дон. Да ничего бы не было. Те же слезы та же истерика. Это пугало, ведь они привыкли видеть Баффи сильной. Неужели все, что она рассказала о них со Спайком, — правда? Неужели все настолько далеко зашло, что закончилось вот так. Нет, все гораздо серьезнее… Ксандр открыл холодильник и вытащил начатую бутылку. В эти минуты он был один против всего мира. *** — Ты любишь ее? — спросила Дон, посмотрев на вампира изподлобья. Пришла к нему ранним утром. Дома, похоже, не появлялась. Взъерошенная, как воробей, злая как фурия. Вопрос прямо в лоб, девочка смелая. — Дон… все сложно. Как он может объяснить этому нежному и чистому существу то, что он натворил, как он может объяснить ей, девочке с тысячелетней мудростью, каким мудаком он выставил себя перед ними всеми. Боже… Она же видела это идиотское видео. Сто процентов видела. Спайк тяжело вздохнув, отпил из горла обжигающий виски. — А ты попробуй, объясни… Молчишь? Тогда слушай… — Младшая Саммерс выхватила из его рук бутылку и с силой грохнула о стену. — Если ты хотел причинить ей боль, поздравляю, ты сделал ей больно. Хватит пить, Спайк! Что случилось вчера? Почему Ксан написал мне не возвращаться домой? Вампир зарычал, отрицательно мотнув головой. Оскалился. — Не боишься? Он встал. Пошатываясь подошёл к ней, опершись на стену возле ее головы. Точь в точь, как сестра Дон вскинула голову, свела брови и так презрительно фыркнула. Больно. Но заслужил. — Нет. Приведи себя в порядок, а потом… — Дон поморщилась от запаха алкоголя, толкнув вампира кулачком в грудь. — Не знаю, как и что ты будешь делать, но… В общем, заставь ее почувствовать себя живой. Она его никогда не боялась, верила, понимала. Слишком он был дорог. В глазах праведный гнев, сердце ровное, дыхание частое. Абсолютно спокойна. Оттолкнув пьяного вампира, девушка хлопнула дверью склепа, посыпалась штукатурка. Он уедет к чертовой матери, уедет. Все изменится… обязательно. Лучше бы ему никогда не приезжать. Была бы его воля, он бы сровнял склеп с землёй. Но он знал, если уедет сейчас, то обязательно вернётся. Вернётся, чтобы все изменилось. Вернётся, чтоб доказать ей, каким он может быть… Спайк напугал Клема, разгромил склеп, напился в хлам и принял решение. Он завел мотоцикл, поднимая задним колесом волну камней и дорожного песка, сорвался в ночь. Табличка с надписью «Добро пожаловать в Саннидейл!» осталась за спиной. И помоги Боже всем, кто встретится ему на пути. И помоги Боже, Баффи, пережить это лето без него…сохрани ее свет. *** Зачем Баффи пришла сюда спустя сутки? Все ещё морщась от боли в ребрах, все ещё зализывая разбитую губу. На что она надеялась? Что посмотрев в его глаза, простит? Дыра в груди затянется и все будет… Нет, не хорошо, но хотя бы как раньше. Этого было бы достаточно. Но то что она увидела, открыв дверь склепа, пробило в ее груди ещё большую дыру. Пустота. Разбитый телевизор, свернутая дверь ведущая вниз, разбросанные вещи и свечи. Что она хотела сказать ему? Абсолютно не знала, потому что стоило ей взглянуть в его глаза — и все, пропасть. Пропасть чистого безумия и страсти. Какой-то мазохизм получается. От ветра гуляющего внутри, ее пробивал озноб, она потерла плечи и вздрогнула. Послышался шорох, шум внизу. — Спайк? Ты внизу? Ответа не последовало, Баффи прошла вперёд и отодвинула дверь, спустилась. — Клем? — Девушка замерла держась о стену, плотнее кутаясь в шарф. Демон был занят, пытался навести порядок. — О, привет, Истребительница. Ты ищешь Спайка? Вислоухий помахал ей рукой, расставляя свечи и складывая книги стопкой. Это мало помогло на фоне руин от прошедшего взрыва, но демон пытался, и это было трогательно. — Да. Ты что-то знаешь? К горлу подкатил неприятный комок. — Он уехал. — Добродушный демон как-то уж очень сочувственно посмотрел на нее. — У вас что-то случилось? Он был расстроен, и это ещё мягко сказано. — Расстроен? — она как-то неопределенно пожала плечами, закусив губу. — Всего лишь, ну что же, значит так надо. Так лучше. Пусть. Она сама его прогнала. Они вообще расстались. Почему, тогда так щиплет в глазах и становится нечем дышать. Почему нет сил даже подняться по ступеням. — Ты в порядке? — Да, спасибо… Клем, ты сообщи пожалуйста, если он вдруг появится. Хотя, нет. Вообще не говори, что я тут была. — Хорошо. Он просил присмотреть за всем тут. Приводи Дон, мы с ней посмотрим что-нибудь. Она просила котёнка, ты знаешь? Спайк обещал. Баффи не ответила. И сил плакать больше не было.