Холст и ноты

      Наметив голову, уши и общие черты лица, Чонгук перешел к шее и плечам. Если описывать их словами, то он сравнил бы их по красоте с фигурой какого-нибудь атлета, запечатленного в древнегреческой скульптуре периода Высокой классики. Шея – крепкая, немного даже мускулистая, с не сильно выраженным кадыком, и при этом гибкая, с плавными линиями. Покатые, широкие плечи также были не менее изящными и крепкими.       Чонгук протер кисточки от излишка краски, набрал на одну из них новый замешанный оттенок для передачи тени и продолжил писать, вновь погружаясь в творчество и воспоминания.

***

             Конец ноября. День выдался сухой и солнечный. Хорошо, что была пятница, и можно было немного расслабиться, потому что Чонгук с первой минуты занятий понял, что не в силах полностью сосредоточиться на том, что рассказывает лектор. Тэхён пригласил его сегодня в ресторан на вечер джазовой музыки, и все мысли парня занимало только это. Ему было приятно проводить время с Тэхёном, независимо от того, чем они занимались: сидели дома и обсуждали что-нибудь, играли в приставку или смотрели фильм, гуляли в парке или ходили в кафе. Несколько раз они выбирались на выставки, а также в театр. В такие моменты Чонгук был счастлив, что в жизни появился человек, который искренне поддерживал его интересы и был с ним на одной волне.       Однако мысли о предстоящем вечере вызывали в Чоне легкую панику, так как он не хотел выглядеть в глазах Тэхёна невеждой. Чонгуку нравилась разная музыка от классики до тяжёлого рока, но он никогда специально не интересовался джазом и не разбирался в этом музыкальном направлении. Когда он где-нибудь его случайно слышал, то мог согласиться, что он звучит красиво, но такая музыка не цепляла так же сильно, как, допустим, любимый альтернативный рок. Конечно, накануне Чонгук почитал немного историю появления и развития этого направления музыки, а также послушал наиболее известных исполнителей, и что-то даже его заинтересовало, но полностью проникнуться джазом так и не получилось.       Но все равно парень очень ждал наступление вечера, потому что, во-первых, он проведет его с Тэхёном, во-вторых, не будет лишним узнать что-то новое. В конце концов, обучаясь на факультете искусств, ему стоило расширять свой кругозор в целом, а не только в выбранной специализации. И это была хорошая возможность поближе познакомиться с джазом, попытаться глубже прочувствовать его, ведь живое выступление чаще всего лучше записи.       Кое-как отсидев последнюю пару, Чонгук направился домой, чтобы немного отдохнуть и привести себя в порядок.       В ресторан он пришел ровно к назначенному времени. Тэхёна еще не было, и Чонгук занял место за столиком, к которому его проводил официант. Парень написал, что уже на месте и в ответ получил сообщение, что Тэхён скоро тоже будет, и пока что Чон может заказать себе что угодно за его счёт: раз он пригласил, то он и угощает. Это было мило со стороны Тэхёна, но совесть Чонгука позволила ему заказать только бокал красного вина и закуску к нему. Ожидая официанта, парень решил подробнее рассмотреть интерьер.       Приглушенный свет исходил от множества лампочек на потолке, стенах, а также от небольших светильников на столах и в сочетании с деревянной темной мебелью и отделкой стен создавал камерную обстановку. Столик Чонгука располагался недалеко от сцены с бордовым занавесом. На ней стояли черный рояль, барабанная установка и три стула, возле одного из которых стоял контрабас, а на двух других лежали гитара и саксофон.       По соседству от столика Чонгука также находились столики с двумя-тремя креслами у каждого. Позади у стены на невысокой платформе были столики побольше, а вокруг них – массивные диваны с бархатной обивкой. Справа от сцены был бар со светильниками в виде перевернутых бокалов. Зал активно заполнялся гостями, как и Чонгук, пришедшими приятно провести вечер и послушать живую музыку.       «Ваше вино», – сказал подошедший официант и поставил перед парнем бокал и тарелку с ассорти из сыров и фруктов. Чонгук поблагодарил и посмотрел на телефоне время: ровно восемь часов. От Тэхёна новых сообщений не было. Парень решил еще немного подождать и не волноваться зря, так как для этого пока что весомые причины отсутствовали. Он сделал глоток вина, слегка поморщившись от кислинки во вкусе, и в это мгновение свет в зале погас, за исключением светильников на столах, а сцену осветил яркий прожектор. Занавес поднялся и к гостям вышло пятеро мужчин в черных брюках и белых рубашках. Одним из них оказался Тэхён. Чонгук, увидев его на сцене, замер с приоткрытым ртом, не успев поставить бокал обратно на стол. Артисты поклонились и под приветствующие аплодисменты заняли свои места. Ким сел за рояль.       Первым зазвучал саксофон, его игру подхватили барабанщик и контрабас, а когда вступили клавиши с гитарой, Тэхён запел. Его бархатный баритон идеально сочетался с музыкой, контрастируя со звонкими переливами и придавая мелодии глубину и мягкость. Потрясенный Чонгук ещё некоторое время сидел не дыша, пытаясь осознать то, что видит и слышит. А видел и слышал он определенно что-то необычное. Вскоре постоянно ломающаяся и меняющая направления и акценты мелодия захватила его внимание полностью, и парень не заметил, как все органы чувств настроились только на прием витиеватого строя звуков, а тело начало жить своей жизнью, следуя за ритмом музыки.       Сыграв три композиции подряд, джаз-бэнд сделал маленький перерыв, чтобы поприветствовать и поблагодарить гостей. Пока звучали аплодисменты, Тэхён повернулся лицом к залу и, найдя взглядом парня, улыбнулся ему. Увлеченное музыкой и прекрасным голосом сердце художника сейчас было открыто миру и чутко реагировало на всё. Взгляд мужчины застал Чона врасплох и прошёл разрядом насквозь через душу, породив ощущение будто парня поймали за чем-то интимным. Но это длилось лишь краткий миг, и Чонгук, не переставая громко хлопать, сразу послал Тэхёну такую же радостную улыбку.       Выступление музыкантов продолжалось около двух часов. Программа была насыщенной: играли как традиционный джаз, так и соул-джаз, блюз, свинг. Иногда пространство между столиками заполняли гости, танцующие соло или в паре. В целом атмосфера приятно впечатлила Чонгука. Живое звучание действительно помогло иначе взглянуть на джазовую музыку, и парень немного даже пожалел, что раньше не посещал подобные концерты. Хотя, есть высокая вероятность, что раньше они не произвели бы такое же впечатление, как выступление этого джаз-бэнда, в составе которого был Тэхён. Ведь после того, как Чон услышал его голос, у него почти не осталось шанса, чтобы не влюбиться в эту музыку. Мужчина рассказывал Чонгуку, что любит джаз и некоторое время обучался игре и импровизации, но никогда не упоминал, что выступает на сцене. Для парня это оказалось большим и радостным сюрпризом.       Время пролетело незаметно, и когда зал заполнили последние громкие и долгие овации, парень удивленно осмотрелся вокруг, не веря, что концерт окончен. Тэхён вместе с другими исполнителями поклонился зрителям, и, бросив на Чонгука очередной счастливый взгляд, скрылся за занавесом. В ожидании мужчины, Чон пытался в голове хоть как-нибудь выстроить нормальные предложения, чтобы выразить Тэхёну восхищение от вечера, но мысли разбегались в разные стороны.       Спустя несколько минут парень заметил Кима, выходящего из двери между сценой и баром. В это же время к нему подбежала девочка лет пяти-шести. Тэхён, увидев её, присел на корточки, раскинул руки в стороны и ослепительно улыбнулся. Она крепко обняла его за шею. Глаза Чонгука сами собой остановились на её ручках и шее друга. Мгновенно его охватили раздражение, зависть и небольшая обида. Чона нельзя было назвать тактильным человеком, и ему не требовались частые объятия или ещё какое-нибудь физическое взаимодействие с друзьями и родными людьми. Но когда они с Тэхёном дурачились и случайно соприкасались, ему было приятно чувствовать чужое тепло и мягкость кожи. Правда он до настоящего момента об этом не задумывался, но представшая перед глазами сцена очень зацепила Чонгука. Ему стало интересно почему эта девочка обнимает Тэхёна, а он ей так искренне и широко улыбается.  А главное, ему захотелось стать для него таким близким другом, чтобы можно было при встрече или просто без повода также обнимать.       Девочка отпустила Кима и отдала ему цветок, что всё это время сжимала в ручке. Он ей что-то сказал, а затем указал в сторону Чона. Она отрицательно покачала головой, а потом снова коротко обняла его за шею и убежала в другой конец бара, где её за руку взяла женщина, и они пошли к выходу. А Тэхён направился к Чонгуку. При виде улыбки мужчины и его сияющих глаз неприятные чувства парня затихли, и он вернулся к прежнему приподнятому настроению.       – Это было невероятно, Тэхён! – сказал Чонгук, когда тот присел рядом и положил цветок герберы на стол. – Но почему ты мне заранее не сказал, что участвуешь в концерте?       Тэхён слегка засмущался и опустил взгляд на сложенные перед собой руки:       – Захотел сделать сюрприз. Это моё первое выступление с джаз-бэндом. Я очень волновался и не хотел, чтобы у тебя заранее были какие-то ожидания, – он поднял глаза на Чонгука. – Тебе правда понравилось?       – Очень! Я сначала был шокирован, но когда вы начали играть, и ты запел, то я полностью отключился от реального мира. Это было невероятно! У меня даже мурашки побежали по всему телу! – захлебывался словами Чонгук, а Тэхён смотрел и не мог перестать улыбаться и краснеть. – И у тебя такой красивый голос! Ты не говорил, что поешь! Теперь буду заставлять тебя петь мне каждое воскресенье! – заявил он, на что мужчина громко рассмеялся. – Ну правда, Тэхён, - возмутился парень, – ты очень талантливый! А такой талант вообще грех скрывать!       – Спасибо, Чонгук! Так я и не скрываю, – он кивнул в центр зала. – Вон сколько людей пришло сегодня.       – И это было их верным решением, потому что где ещё такое можно услышать и увидеть! Вы выступили очень круто! А еще знаешь что? – Чонгук наклонился вперед и прошептал, будто раскрывал сейчас Тэхёну самую страшную тайну в мире. – Кажется, я влюбился в джаз.       – Не может быть! – удивленно и неверяще прошептал в ответ Тэхён, и через секунду они одновременно рассмеялись. – Я не ставил такой цели, но это определенно замечательный результат сегодняшнего вечера.       – Надеюсь ты меня пригласишь на следующее выступление?       – Конечно, если ты пожелаешь.       – Естественно желаю!       К ним подошел официант, чтобы поставить вазу с водой для цветка и принять новый заказ. Когда он ушёл, Чонгук спросил:       – Что это за девочка, которая подарила тебе цветок?       – А, это, – Тэхён с нежностью взглянул на герберу, что теперь красовалась посреди столика, – дочь владельца ресторана – Ми Ра. Мы с ней подружились во время репетиций. Иногда она заходит после занятий с мамой или няней, чтобы навестить отца. Она его очень любит и часто скучает, поэтому он позволяет ей проводить время здесь.       – Ты так счастливо ей улыбался…       – Она – милая и добрая девочка. Сказала, что сегодня специально приходила посмотреть, как я играю.       Тэхён явно любил детей – такое тепло и нежность в голосе не подделать. Говоря о Ми Ра, он сам был похож на маленького мальчика: яркая улыбка, искренний смех, светящиеся с искорками озорства глаза.       Когда Чонгук задал вопрос о девочке, его сердце вновь кольнули неприятные чувства, но услышав рассказ Тэхёна, он успокоился. «Наверно другие дети видят в нём такого же ребенка и поэтому тянутся к нему. Глупо было ревновать его к ней», – подумал Чонгук, рассматривая мужчину.       Официант принёс два стейка и бутылку вина, бокал которого в начале вечера подали Чону. Тэхён подлил вино парню и наполнил бокал себе.       – За успешный дебют! – предложил тост Чонгук.       Они чокнулись и сделали небольшие глотки. Тэхён внезапно закашлялся и парень, заволновавшись, налил ему в стакан воды.       – Спасибо, – со слезами на глазах прохрипел мужчина и залпом его осушил. – Я так переволновался во время выступления, что горло пересохло. Фуух, – он облегченно выдохнул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Наверно со стороны это выглядело, будто я не умею пить и впервые попробовал вино. Так неловко, – прикрыл он рукой глаза.       – Не переживай, всё в порядке. Это мне должно быть неловко, потому что сегодня я действительно первый раз в жизни пью вино.       Услышав такое признание, Тэхен убрал руку от лица и удивленно посмотрел на Чонгука.       – Серьезно?       – До этого я с друзьями пил только соджу и пиво, – пояснил Чонгук, опустив взгляд на тарелку перед собой и пытаясь аккуратно отрезать кусочек мяса.       Руки слегка дрожали. Хоть рядом с Тэхёном ему было комфортно, но вся обстановка в целом почему-то напоминало ему больше свидание, нежели просто дружескую посиделку. А ещё вино начало действовать, и перед глазами немного плыло.       – Оу. И как тебе?       – Неплохо, хоть и кисло.       – А ведь здесь одни из лучших вин в городе, – снова рассмеялся Тэхён, смотря на состроенную Чонгуком гримасу. – Но я тоже предпочел бы вину соджу…Эй, а может, доедим стейк и пойдем в какой-нибудь бар?       – Я – за! Можем пойти в Гранд Оле, там отличная выпивка.       – О! Я знаю это место. Там ещё вкусные бургеры, – поддержал идею Тэхён.       – Да! И токпокки вполне хорошие. Мы часто с одногруппниками ходим туда в конце недели. Один бармен даже запомнил нас и иногда делает скидку.       – Отлично! А еще можем зайти в…       Так, обсуждая места, где они могут продолжить вечер, а также вспоминая забавные истории, случившиеся по пьяни, они завершили ужин и по намеченному плану направились в бар.       – Тэхён, как ты попал в джаз-бэнд? – спросил Чонгук, когда они свернули на шумную улицу, освещенную многочисленными вывесками самых разнообразных увеселительных заведений. – Я помню твои рассказы про увлечение джазом, но ты говорил, что пока что не можешь уделять ему много времени, потому что занят написанием музыки для дорамы. И вдруг ты выступаешь на вечере джазовой музыки!       – О, это чистая случайность, – замахал в ответ Тэхён. – У меня в школе был друг Пак Чимин. После выпуска он с семьей переехал в Сеул, а после универа стал работать в этом ресторане администратором. Мы всё время поддерживали с ним общение, и я ему рассказывал, что начал изучать джаз. А когда он узнал, что я теперь тоже живу в Сеуле, то предложил попробовать пройти собеседование в джаз-бэнд, который собирал владелец ресторана. Я сомневался, что у меня получится, но благодаря его настойчивости решил попробовать, – мужчина скромно улыбнулся и взлохматил волосы на затылке. – И вот так неожиданно всё завертелось, и я сам не заметил, как уже оказался на сцене.       – Я рад, что всё так удачно получилось, и твоя мечта сбылась. Это очень классно! – ответил Чонгук и задумался на пару секунд. – Ты сказал, что друга зовут Пак Чимин? – Тэхён кивнул. – А у него есть младший брат?       – Да, – ответил Тэхён, а затем удивленно воскликнул. – Подожди, так он ведь учится в том же универе, что и ты! Только не говори, что вы знакомы!       – Знакомы. Пак Джунён – мой одногруппник и друг, – расплылся в довольной улыбке Чонгук, наблюдая, как вытягивается лицо Тэхёна от удивления.       – Невероятно, как тесен мир!       – Ага, а ещё через полторы недели у Джунёна день рождения, и, раз мы все знакомы, то ты обязан пойти со мной на вечеринку. Тем более, что Чимин тоже будет.       – Да, он приглашал меня, и я собирался пойти.       – Вот и замечательно! О, мы уже пришли, – Чонгук схватил Тэхёна за рукав пальто и потащил ко входу в бар.       Когда они вышли из последнего бара, время перевалило далеко за полночь и людей на улице было немного. Температура по сравнению с днём ощутимо опустилась, и воздух стал морозным. Парни выпили достаточно алкоголя, чтобы голова начала неприятно кружиться, но на свежем воздухе им полегчало, и разум слегка прояснился. Так как Тэхён выпил меньше Чонгука, и вообще он пьянел медленно, а значит и чувствовал себя в настоящий момент лучше друга, ему пришлось придерживать Чонгука под локоть, чтобы того не сильно заносило в сторону. До дома было недалеко, и они решили не вызывать такси, а прогуляться, чтобы немного протрезветь. Настроение у обоих было на высоте. По дороге Чонгук продолжал рассказывать начатую в баре историю, иногда путая слова или запинаясь при произношении длинных фраз.       Когда они дошли до входа в парк, Чон остановился и поднял голову к небу:       – Смотри, хён, первый снег пошёл… – он вытянул руку, поймал снежинку и улыбнулся.       – И в самом деле… – посмотрел Тэхен на небо, а потом перевел взгляд на волосы парня, в которых застряли упавшие белые хлопья.       – Ой, на тебе снежинка, – хихикнул Чонгук и ткнул пальцем в плечо. – Такая маленькая и красивая! А вот ещё одна...и тут вот.. – он провел пальцем до шеи и нахмурился, надув губы. – Почему ты не надел шарф? Сегодня же холодно, а ты недавно болел… Вообще последнее время только и делаешь, что болеешь…       – Забыл. Слишком торопился и боялся опоздать на концерт.       – Тогда это нужно исправить, – парень снял свой темно-бордовый шарф и начал обматывать его вокруг шеи Тэхёна.       Тот стоял, не шевелясь, и внимательно смотрел на лицо парня. Щеки Чонгука были розовыми от алкоголя и мороза, а глаза блестели в свете фонарей. Сделав последний оборот, Чон сцепил позади шеи Тэхёна пальцы в замок и выпрямил руки, наклонившись немного назад. Он прошелся взглядом по проделанной работе и с улыбкой произнёс:       – Так-то лучше.       Только Тэхён в ответ не улыбнулся. А Чонгук, смотря на него, забавлялся, глупо хихикал и не придавал значения внезапно возникшей напряженности мужчины. Качнувшись пару раз из стороны в сторону, парень приблизился к лицу Тэхёна так, что смог почувствовать на губах его теплое дыхание, схватился за концы шарфа, и, смотря прямо в глаза, медленно потянул их вниз, а затем с наигранной угрозой прошептал:       – Не смей снимать, а то задушу.       И тут же, отпустив шарф, Чонгук отошел на пару шагов и громко рассмеялся:       – У тебя такое серьезное лицо! Что, в самом деле испугался?       – Ну…кхм, – прочистил горло Тэхён и криво улыбнулся. – Это было очень правдоподобно... Но тебе меня не напугать!       – Ну и ладно, – ничуть не расстроился парень. – Пойдем домой, пока нас снегом не завалило.       Тэхён кивнул в знак согласия, и они направились к дому через парк. А снега действительно становилось всё больше и больше. Он окутывал их со всех сторон и грозился за ночь превратить город в большой сугроб.