«Среди миров»

      Бамблби вдавил педаль газа в пол и крутанул руль. Жёлтая Камаро с чёрными полосками на капоте взревела, ускорившись, и вышла из крутого левого поворота, не задев ни одну машину на оживлённом перекрёстке.       Адреналин и кайф текли по венам Би, когда он на огромной скорости проносился сквозь ночные улицы Джаспера. Бамблби захлёстывал азарт, когда он маневрировал между машинами в опасной близости от них, и злорадство, когда он видел, как соперник на синем мустанге глотал пыль из-под его колёс.       Маршрут был чертовски длинным: он лежал сквозь город, а после шёл по трассе мимо опасных каньонов. Однако денежное вознаграждение за победу стоило риска. А потому, проходя отметку в сто тридцать километров в час, Бамблби вновь вдавил педаль газа, увеличивая скорость до ста пятидесяти.       Уже через пять минут выехав на шоссе, Би понял, что за ним следует не синий мустанг, а чёрно-белая полицейская машина с красно-синими переливающимися огнями. Ухмыльнувшись, парень бросил взгляд на зеркало заднего вида. Удивительно, но машина копов его догоняла, и что ещё более удивительно, она была не старой модели, а совсем новенькой. Это был неплохой Ниссан с кенгурятником на носу, очень похожий на внедорожник, нежели на простую легковушку.       — «Браво-Эхо-Эхо-сто-двадцать-семь», — продиктовал номер машины знакомый низкий голос копа через громкоговоритель. — Немедленно остановитесь. В случае неповиновения откроем огонь.       — Ха, а ты попробуй догони, — оскалился Бамблби, разгоняясь до ста шестидесяти.       Проносящаяся дорога превратилась в одну сплошную размазанную линию. На поворотах машину заносило задом, но Би дрифтовал как бог, а потому выйти из заноса и оторваться для него не составило труда.       Однако каково было его удивление, когда полицейская машина не только не отстала, но и также начала проходить заносы на раз-два. Бамблби присвистнул, прищурился и решил:       — Хочешь поиграть в догонялки? Давай! — И свернул с трассы на грунт.       Дорога сменилась на неровную поверхность, усыпанную мелкими камушками, что тотчас забили по дну машины. Пыль под колёсами Би вмиг взметнулась, перекрывая обзор полицейскому.       — Он совсем рехнулся?! — прорычал Оптимус, который гнался за наглым нарушителем спокойствия с самого города.       Свернуть на бездорожье туда, где находятся обрывы и каньоны, мог только один-единственный на голову отбитый гонщик. А потому, почувствовав ответственность за жизнь идиота, за которым Прайм погнался, чем косвенно заставив его свернуть на небезопасный путь, мужчина решил следовать за ним, но уже не гоня лошадей.       — «Оскар-Папа́-семь-девять-семь», это база, приём, — послышался из рации трескучий женский голос дежурного.       — «Оскар-Папа́-семь-девять-семь», слушаю вас, база, — незамедлительно отозвался Прайм, подняв рацию.       — Запрашиваемая информация о владельце жёлтого Камаро, номер «Браво-Эхо-Эхо-сто-двадцать-семь». Имя подозреваемого: Бамблби Рейс, двадцать три года, два привода за угон машин, множество раз был замечен на незаконных гонках. — Оптимус покивал головой, удостоверяясь в своих подозрениях.       — База, благодарю. Веду преследование дальше. Конец связи.       — Приняли, «Оскар-Папа́-семь-девять-семь». Конец связи.       Кровь стучала в висках, скорость придавливала к сидению, но Бамблби было не остановить. Машина копа всё ещё преследовала его, а потому гордость не позволяла профессиональному гонщику дать поймать себя вот так просто.       Би было жалко тачку, но у него в гараже стояла точно такая же, а потому, наплевав на всё, он поддал газа. Однако, фары машины выхватили странную картину впереди: будто бы горизонт внезапно стал очень-очень близко.       И всего в тридцати метрах от возможного конца Бамблби понял: впереди обрыв. Парень резко вывернул руль влево, унося машину в занос. И пока та на полной скорости ехала вперёд правым боком, Би выпрыгнул с водительского сидения.       Машина дрифтовала ещё пятнадцать метров, а после со скрежетом сорвалась вниз.       — Блять! — выругался Би, когда вылетел из тачки на полном ходу, врезался в землю и, прокатившись по инерции пару метров назад, остановился всего в пяти сантиметрах от обрыва.       Свободная жёлтая рубашка порвалась в нескольких местах, кожа на локтях, ладонях и животе оказалась содрана. За спиной послышался взрыв, а впереди — заскрипели тормоза полицейской машины и раздался короткий гудок сирены.       Бамблби мигом поднялся на ноги, отряхнулся и, как ни в чём не бывало поправив упавшую на глаза чёлку, спросил у копа:       — Есть какие-то проблемы, офицер?        Оптимус остановился у капота машины, наблюдая за тем, гонщик невозмутимо стряхнул пыль с жёлтой майки, хотя всего пару секунд назад едва не разбился насмерть.       — Би, сколько уже можно? — вздохнул Оптимус, доставая из-за пояса наручники. — Тебе жизнь недорога?       — А, это опять вы, — когда Би понял, кем был преследующий его коп, то игриво поприветствовал его, а после послушно вытянул руки вперёд. — Но я ведь ничего не сделал.       Застёгивая наручники на холодных запястьях, Оптимус смотрел на Бамблби: ворох взлохмаченных светлых волос, голубые глаза, блестящие в свете луны, нахальная улыбка, и порванная рубашка, открывающая вид на подтянутый торс, мягкую и молочную кожу.       — Идём, чертёнок, — дёрнув парня за наручники, Оптимус потащил его в машину.

***

      Каждый раз это было сумасшествием. Когда Прайм арестовывал Би, того выпускали через пару дней, а после каким-то образом полицейский обнаруживал себя во власти этого демона.       Их первый раз случился на заднем сидении его рабочей машины. Абсолютно спонтанный, вызванный ожесточённым спором и явным напряжением после долгой беготни и переглядок, когда Прайм на протяжении недели расследовал дело о грабежах на дорогах.       И вот опять. Оптимус меньше суток назад арестовал парня, а тот теперь старательно вылизывал его член в гостиной, смотря своим дьявольским взглядом из-под длинных светлых ресниц. Оптимус откинул голову назад на спинку дивана, хватая ртом сухой и жаркий ночной воздух. А когда горячий рот парня полностью обхватил головку и всосал её, Прайм и вовсе потерял голову.       Тихо рыкнув, Оптимус схватил Бамблби за волосы на затылке и начал самостоятельно насаживать на свой член. Мужчина чувствовал, как упирался в заднюю стенку горла, слышал, как от резких движений головы развратно хлюпала смазка вперемешку со слюной, чувствовал, как мычал и стонал парень, поглощённый процессом.       Полностью контролируемый руками Прайма, Бамблби проглатывал весь член до самого основания. Своё неповиновение на дорогах он замаливал тем, что позволял копу делать с ним всё, что ему захочется. И не сказать, что Рейс был против этих хотелок, особенно когда стоял на коленях между ног Прайма с членом во рту и божественным видом на кубики пресса и широкую грудь мужчины.       Вообще, сама мысль о контроле Оптимуса над Бамблби возбуждала Рейса. Как и застёгнутые в наручники руки за спиной. У Би не было ни единого шанса ни вырваться на свободу, ни прикоснуться ни к себе, ни к его хозяину на сегодняшнюю ночь.       Оптимус оторвал голову парня от члена, давая тому нормально вздохнуть. Непроизвольно льющиеся из голубых глаз слёзы не растрогали полицейского, а только раззадорили. А потому, подняв Бамблби с колен и усадив на свои бёдра, Оптимус без промедлений взял свой член в одну руку, а другой раздвинул упругие ягодицы парня.       Бамблби, не сопротивляясь, оседлал мужчину и чуть приподнялся на коленях, чтобы дать Прайму место. И когда парень почувствовал ладонь на ягодице и горячую головку члена у кольца мышц, то рвано вздохнул и закусил губу, чуть выгнувшись в пояснице. Мужчина проходился головкой вверх и вниз, размазывая смазку и оставшуюся на нём слюну Би, подготавливая гонщика к себе. Ещё секунда — и Бамблби часто задышал, застонав от резкого чувства наполненности.       Прайм медленно, но без остановок, насаживал Рейса на свой член, чтобы не дать тому привыкнуть. Если мелкий бесёнок в очередной раз рисковал жизнью и смерти явно не боялся, так что ему потерпеть какую-то боль?       Не имея никакой опоры из-за скованных рук, Би лёг грудью на Прайма, а лбом уткнулся в плечо, тут же вонзая зубы в кожу на ключице. Укус заставил Оптимуса зашипеть от боли, на что Рейс улыбнулся, продолжая сильнее сжимать зубы.       — Чертёнок, — выдохнул Оптимус, беря парня под ягодицы.       Крепкой хваткой сжимая упругие половинки, Прайм чуть опустил свои бёдра, не до конца выходя из Би и давая тому сигнал, чтобы приподнялся. Уловив короткое движение, Би резко опустился, а Прайм вновь поднял бёдра, насаживая парня до самого основания. Начав двигаться друг другу навстречу, они тотчас потерялись в ощущениях.       Член Би тёрся о пресс Оптимуса, истекая смазкой, пока сзади его растягивали, грубо трахая. Оторвавшись от плеча Прайма, парень выгнулся в спине, руками опираясь о бёдро мужчины. Удерживая равновесие благодаря вцепившимся в талию рукам копа, Би подстроился под жёсткий ритм фрикций, в голос постанывая на каждое движение. Кровь лавой проносилась по венам, отдаваясь огнём внизу живота, а шлепки кожи о кожу и скачущий из стороны в сторону член Би заводили гонщика ещё больше.       Оптимусу было чертовски мало скачущего на его члене Бамблби. Хотелось скрутить парня так, чтобы стонал не только от удовольствия, но и от боли, чтобы он больше никогда не вёл себя так беспечно на дорогах и так невозмутимо не относился к возможности собственной смерти. Щенок совсем не ценил собственную шкуру, а потому и Прайм его щадить не станет. По крайней мере, пока тот сам не начнёт молить.       Входя в мягкого и податливого Бамблби, мужчина внезапно поднялся на ноги с парнем на руках. Чтобы не упасть назад, Би вновь упал грудью на Оптимуса, положив голову тому на плечо и тихо простонал от нового толчка, мысленно восхищаясь силой Прайма.       Дыхание было сбито, тела лоснились от пота, а волосы липли к коже.       Резко выйдя из мягкого тела, Оптимус повалил Би животом на диван. Парень уткнулся лицом в кожаную обивку, в то время как Прайм поднял чужой зад кверху, пристраиваясь к нему.       Руки Бамблби свело от долгого держания за спиной в одном положении, но даже так Оптимус не освободил их. И через пару секунд Би и думать о них забыл, потому что мужчина, сжав талию парня до синяков, абсолютно не церемонясь, вновь стал насаживать Би на свой член.       Воздуха катастрофически не хватало, как и сил на поддержание бешеного ритма, а потому Бамблби целиком и полностью отдался на растерзание Прайму. А тот вколачивался до упора, до искр из глаз, да так, что яички до боли поджимались от подходящих судорог оргазма. И когда Бамблби задрожал от взорвавшего голову и член удовольствия, Оптимус вдруг схватил Рейса за закованные в наручники руки.       Мужчина отклонился чуть назад, оторвал Би от дивана и продолжил трахать парня. Грязно, жёстко и по-животному бешено.       Би, исступленный, более не мог издавать членораздельные звуки, он просто стенал не переставая, задыхаясь и медленно сгорая. Повторный оргазм грозил ему полным отключением, мощнейшим взрывом, а после и полным бессилием.       Беспомощные стоны парня ласкали слух Прайма, а тонкая талия, выгнутая спина и безвольно качающаяся голова были усладой для его глаз. Узость горячего прохода сводила с ума: Оптимус не желал останавливаться, он хотел лишь ещё глубже трахать Бамблби, пока тот не заскулит. И, кажется, всё же дождался скулежа, когда парень во второй раз кончил.       Пожалев гонщика на этот раз, Оптимус отпустил его, выходя из тела, а затем потянулся назад к подлокотнику, где лежал ключ от наручников. Отстегнув их и швырнув железки куда-то на пол, Прайм высвободил покрасневшие запястья. Бамблби застонал и немного двинул руками.       Облокотившись на руки по обе стороны от головы Рейса, Прайм прошёлся языком по влажной, чуть солоноватой коже от чувствительного места на задней стороне шеи до впадинки между ягодицами. Судорожный вздох и мурашки, прокатившиеся по телу парня, стали желанной реакцией для мужчины. Его член всё ещё подрагивал от возбуждения, и отказывать себе в удовольствии мужчина не собирался. А потому, сосредоточившись лишь на своих ощущениях, Оптимус медленно, под прямым углом, сверху вниз, вошёл в узкое и горячее кольцо мышц, вызывая дрожь в коленях Би.       Оптимус лёг на Рейса сверху, придавив того своим весом. Парень повернул голову на бок, чтобы иметь доступ к кислороду, да пальцами вцепился в обивку, когда Прайм совершил первое движение: он медленно вышел почти на всю длину, а потом обрушился так, что с силой вдавил партнёра в диван, будто пытался проткнуть его. Из Бамблби вышибло весь дух.       Вновь выйдя почти на всю длину, Оптимус опять резко ворвался в тело парня. И с каждой такой жёсткой фрикцией мужчина ускорялся, понимая, что и сам больше не в силах терпеть. Втрахивая Бамблби в диван, Оптимус чувствовал, как постепенно подходил к пику, в третий раз подводя Рейса к грани. Стенки стали сжиматься, а тело Би — напрягаться.       Накатывающее волнами бурлящее удовольствие острыми иглами впивалось внизу живота, закручивалось в узел, заставляя кровь потоком лавы пульсировать в членах. Ощущая внутри себя горячего и распирающего Оптимуса, Бамблби чувствовал, как сам подходит к пику.       Прайм уменьшил амплитуду, но увеличил скорость фрикций. Обжигающее удовольствие наконец скопилось в единой точке, подстёгивая мужчину ускориться ещё больше, чтобы в последний миг взорваться мощным оргазмом.       В немом крике Бамблби вскинул голову и открыл рот, абсолютно не в силах выдавить из себя звук. Уши заложило, а сердце колотилось как бешенное. Оптимус же, прорычав что-то нечленораздельное, изо всех сил прижался к ягодицам Би, изливаясь прямо в него.       Уже через минуту Бамблби, оглушённый оргазмом и не в состоянии нормально отдышаться, лежал на груди у Оптимуса, закинув на него руку и ногу, и никак не мог прийти в себя. Сглотнув и облизав пересохшие губы, он через силу выдавил:       — Чёрт… надо почаще… тачки разбивать, — и ухмыльнулся.       — Чёрт мелкий, — с обречённой улыбкой ответил ему Оптимус, прижимая разомлённого парня сильнее к себе.