Стол накрыт, это праздник для меня. Я облизываю твои губы, потому что мне нравится твой вкус… Я смущаю тебя? Я вселяю в тебя страх? Кто же здесь вменяем, а кто болен? @Eisbrecher — Verrückt
Ровный ключик со специальными зубцами для замка от квартиры, которую она делила вместе со своим парнем, который недавно объявил о расставании, щёлкнул два раза. Металлическая дверь с шероховатым узором со скрипом отворилась, а спертый запах, даже какой-то вонючий, ударил в нос. Девушка неприязненно сморщилась, ступив за порог квартиры. Сапоги на высоком каблуке ровно отстукивали медленный темп шагов, когда она зашла в свою двухкомнатную обитель, в которой было невообразимо тихо. Судя по времени, её бывший жених уже должен быть дома, тогда почему нет режущего слух звука старого граммофона, который они перевезли из дома его усопшего деда, почему не включён свет? Как будто здесь вовсе никого не было. — Эй! Микель? Ты где? — в спальне что-то грохнуло, и девушка бегом направилась туда. Если её парень решал поспать днём после тяжелой смены, то всегда оставлял дверь открытой, чтобы она не беспокоилась насчёт его пропажи. Сейчас же дверь оказалась заперта на ключ, а замок закрыть можно было только с той стороны. «Какого хрена?..» Она несколько раз толкнула плечом дверь, чтобы замок заскользил по выемке, но он был настолько тугой, что сил не хватало открыть его. Выдёргивать придётся? А ей хватит сил? Не каждый же день приходилось выламывать двери. Понимая, что просто толкая, она ничего не добьётся, она вдруг заметила, что с наружной стороны было продолжение замка изнутри, которое можно повернуть чем-нибудь острым. То ли ей повезло, то ли она просто такая внимательная. Канцелярский нож, который она всегда носила с собой в сумочке для защиты, точно так же, как перцовый баллончик, как раз ровно подошёл под вырез замка и уже почти провернулся, как в дверь что-то прилетело. Лакированное дерево треснуло неровной паутинкой по всей поверхности, а звук, последовавший за ударом, ужаснул её. Дверь чуть слетела с петель, зато так её было легче открыть. Что ещё за игры? Какого чёрта? Из спальни слышался отборный мат, а звуки стояли такие, будто человек внутри крушил комнату, попросту ломал всё, что под руку попадалось, и свист ветра раздавался из открытого окна. — Эй! Открой дверь! Ты почему заперся? Никогда так не делал! Либо открывай по-хорошему, либо я взламываю замок! Мне нужно забрать вещи! — прокричала она и повернула канцелярский нож в правую сторону. Дверь со скрипом приоткрылась, а единственный источник света из коридора осветил погруженную во тьму спальню, где было холодно так же, как в странах на севере. Занавески буквально летали по всему пространству под мощными порывами ветра, а некогда белоснежная постель оказалась чем-то запачкана. Она не решалась пересечь порог комнаты, но когда увидела тень человека возле шкафа, на всякий случай выставила ножик вперёд. Слабая защита, но это гораздо лучше, чем быть с пустыми руками, верно? Глаза прищурились, пытаясь разглядеть фигуру незнакомого человека, который вскоре вышел на свет, когда она собралась зажечь лампу на потолке. — Какого хрена, Мик? Что происходит? — Ты уверена, что это Мик? — спокойно протянул уже знакомый голос, который она боялась услышать. Эти несколько месяцев преследования стали сущим кошмаром, который теперь воплотился. Неприятные мурашки пробежались по всему телу и остановились в районе поясницы, отчего стало ещё более зябко, чем она себя ощущала. Дрожащая рука щёлкнула по выключателю, и жёлтая лампочка осветила фигуру человека, сидящего на стуле возле шкафа, где валялось окровавленное тело. Сам парень сидел крайне расслабленно, в военных брюках и белой майке, покуривал, пристально разглядывая фигуру девушки. На его лице несколько капель крови, на брюках и сапогах гораздо больше, отчего ком в животе закрутился сильнее, и её затошнило. Тело её когда-то живого парня-друга лежало за стулом, на котором восседал незнакомец. А рядом с головой валялась… отрубленная кисть. Она скривилась рыданий, которые едва вырывались из её горла от шока. Ноги подкосились, но она удержалась за дверной косяк. Господи, почему? Что происходит? Зачем? Зачем это всё? — Закричишь — убью, — пригрозил спокойно молодой человек. По красной повязке она поняла, что он элдиец. Военная форма свидетельствовала о его службе в Армии Марли. Неужто солдат? Хотя крепко сбитое тело, шрамы на лице и руках, тяжелые сапоги… Медовые ласковые, на первый взгляд, глаза поблескивали на свету чем-то порочным, безумным, отчего становилось ещё более жутко. Она боялась смотреть на этого человека, но как она помнила уроки брата, который часто дрался с хулиганами, такие энергетические вампиры чувствовали страх жертвы. Нужно показать, что ты не боишься, даже если ноги трясутся как осиновые листья. Она крепко сжала ножик, когда смогла выдавить с заиканием: — К-кто ты такой? Что ты с ним сделал? Какого чёрта ты пробрался в мой дом?! — её голос напоминал шипение кошки, однако молодой человек только блеснул своей белоснежной улыбкой, сжал в зубах сигарету и раскинул руки в стороны. Его улыбка совсем не сочеталась с пугающей ситуацией, в которую она влипла. — Ой, а ты меня уже забыла, что ли? Какая досада, — жалостливо протянул парень, а потом резко помрачнел, опасно подняв топор. — Значит, вспомнишь. Уж я-то постараюсь…***
За несколько месяцев до встречи…
От вида крови хотелось зажать нос и сбежать из палаты, чтобы очистить свой уже пустой желудок от всей накопившейся желчи и кислоты. Настолько стало омерзительно видеть ампутированные конечности, что её руки начинали трястись при перевозке кожи, грубо зашитой самыми толстыми нитками, которые она когда-либо видела. Операцию проводили на скорую руку, чтобы солдат не подох по дороге в больницу. Война забрала множество жизней, от этого никуда не деться, но сколько же в этот раз привезли раненых… Рук не хватало залатать всех и вся, да ещё и качественно, чтобы никакие раны не расходились по швам, а пациенты не истекали кровью. Халат уже давно прописался гнилым запахом мёртвой плоти, а ещё крови. Невероятно много крови, халат точно пойдёт на выброс. Вся огромная палата заполнена стонущими солдатами, которые в бреду просили помощи, звали своих мам или других родственников. Все были обречены на мучительное выживание после проклятой войны. Ей было жалко, жалко их всех, в том числе и Альянс. Пусть и шла война с ними, никто из мирных жителей не заслужил быть расстрелянным на месте за свою национальность. Расизм давно стал причиной всего этого ужаса в мире. Войско Марли не остановится на ближайших территориях, страна станет могущественной и непобедимой, если она одолеет главного врага всего континента — Парадиз. Остров, где живут одни Дьяволы, что бросили своих же собратьев и без зазрения совести скрылись за тремя стенами, чтобы жить в изоляции и безопасности. Но мало кто понимал, что люди на этом острове так же выживали. Им туда посылали множество титанов, таких же людей, которых обратили в чудовищ за какую-то провинность или преступление. Люди на том острове также страдали, но элдийцы в гетто были гордыми, они не смели признавать, что сочувствовали этим Дьяволам, которые оскверняли их существование. Слушая все эти разглагольствования, она пыталась ещё сильнее сосредоточиться на своей работе, но мысли бешеным потоком носились в голове, отчего хотелось драть на себе волосы. Эти назойливые голоса, жалующиеся живые солдаты, крики главврача, который вообще ничего не делал, а только раздавал указания… — Да хватит жужжать над ухом! — не выдержала она, бросив металлическую чашу на столик после очередного комментария. — Вы мешаете мне работать! — Милочка, мне кажется, Вы тут вообще не должны возникать! Я плачу Вам свои деньги! Свои, понимаете? — Знаете что? — она яростно хлопнула по руке мужчину, отчего тот недовольно осклабился, не принимая её вызывающие слова. — Идите к чёрту со своими деньгами! Вы не предоставляете мне комфортные условия, так какого хрена я должна работать, не покладая рук, до потери сознания от этой страшной духоты?! Да Вы бы хоть помещение проветривали! Воняет как в помойке! — Ах ты дрянь редкостная! — Что, правда глаза колет? Так будьте добры принять всё к сведению, иначе Вам же… — ПОШЛА ПРОЧЬ ОТСЮДА, ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ! ЧТОБЫ ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО, ГРЁБАНАЯ МРАЗЬ! На её лице выступил немного хищный оскал, который напугал многих тупых медсестёр, которые вечно косили на неё свои взгляды. Она оглядела все помещение, чуть развернулась и, наклонив голову, точно невинный ребёнок, заявила: — И уйду. Меня здесь ничего не держит, — Фэй Йегер грациозно развернулась на своих туфлях и вышла из лазарета, наплевав на все рамки приличия. Единственный, кто заслуживал уважения с её стороны, это был охранник Эндрю, которой всегда здоровался и готовил ей кофе перед тяжелой долгой сменой. Такая мелочь, а так приятно. Но сейчас было совсем не до любезных встреч, потому что гнев пожирал её изнутри. Эта работа выматывала так, что, приходя домой, она просто завалилась спать, укрывшись одеялом, даже не раздевшись. На это очень сетовал её брат, который был достаточно чистоплотным, но жаловаться и ругать усталую сестру, которой приходилось задницу рвать, чтобы пробиться, тоже не смел. Он был понимающим, но отстранённым. Вспомнив своего брата, девушка грустно улыбнулась. Он был единственным из родственников, кто ещё оставался живым, но из-за работы Воином он постоянно был занят, а нервная система уже давным-давно канула в лету. «Эх, Зик, что же с тобой стало? Ты давно уже от меня отдалился, даже дедушка с бабушкой заметили это…» Погода не располагала к долгим прогулкам, потому что закапал мелкий дождик. На брусчатке начали образовываться мелкие лужицы, в которых виднелись отражения мрачных домой и зданий, на которые смотреть уже было тошно. Она устало выдохнула и поплелась к базе, где собирались все Воины, чтобы найти брата. Командир Магат знал её через Зика, так что её пускали внутрь зданий Армии, заодно она могла подлатать кого-то из Воинов и кандидатов. Пятиэтажное здание возле порта, где на причале стояли несколько кораблей и лодок для ближайшего отплытия за континент к союзникам в грядущей войне, возвышалось над простыми людьми, которые сновали туда-сюда, точно муравьи в муравейнике. Очень много военных — это было одной из составляющей гетто Либерио. Элдийцев брали в армию Марли, чтобы состав никогда не уменьшался и всегда был запасной резерв. Не зря Марли считалась одной из сильнейших держав всего континента. И некая гордость за брата, который служил там, только и позволяла ей отпускать его в такие дальние поездки, как на Парадиз. Фэй давно помнила, что Зик давно уже не испытывает вражды к людям с Парадиза, однако эта отстранённость, перемешанная с открытой фальшью, которую Зик не мог замаскировать тщательно перед своей сестрой, настораживала её. Зато прятаться он умел уж точно. И появление Фэй в штабе Воинов стало значительным сюрпризом для Зика. Солдаты направили её к Йегеру, который как раз собрался в кабинете с остальными Воинами и кандидатами. Так как многие из них всё время были где-то на заданиях или вовсе отсутствовали в гетто, Фэй не со всеми была знакома. В гостиной сидели несколько человек: Зик, ещё двое солдат с красными повязками — похоже, шифтеры — один с жёлтой, кандидат, и девушка с красной. Зик, услышав захлопнувшуюся дверь, обернулся на источник шума, снял очки и приподнял брови, удивившись появлению своей сестры. — Фэй? Разве ты не на работе? — Должны была там быть, да вот только… — она тяжело выдохнула. — Меня уволили. — Опять? — поднял брови ещё выше Зик. — Не опять, а снова. Я… — Фэй быстро осеклась, когда поняла, что прервала, видимо, собрание. — Ой, кажется, я отвлекаю вас. — Тема поднялась насчёт раненых, и ты как раз нам очень пригодишься. Садись, — Зик подошёл к двери и закрыл её на замок. Девушку слегка обескуражило поведение брата; обычно тот, если Фэй как-то мешала его работе, реагировал весьма неоднозначно, отчего брат и сестра часто ругались. Но, похоже, не в этот раз. Фэй отметила про себя ещё более усталый вид Зика, поэтому едко заметила: — Ты спишь хоть иногда, полуночник? Или опять заливаешься тоннами кофе и торчишь в своём кабинете? Ты знаешь, что много кофеина пить нельзя? — Я знаю, дорогая сестра, — когда Фэй села на его же место, Зик остановился за пареньком, который почему-то слегка вздрогнул, но быстро успокоился. — Но это не контролируемое явление, так что это вошло в привычку. — Ты такой идиот, Зик! — шикнула Фэй, на что два блондина сдавленно хихикнули, как и остальные члены собрания. — Я не шучу, ты реально придурок! Я от тебя устала. — А ты взбалмошная ведьма, которая своими истериками вот где мне сидит! — Зик демонстративно показал жест «по горло» и закатил глаза, когда шифтеры уже откровенно смеялись над спором брата и сестры с язвительными оскорблениями. — Истеричка! — Обормот! — Язва! — Осёл! Нет, обезьяна! — Ах ты мелкая зараза! — несмотря на всякие обзывательства, которые серьёзными точно не звучали, Йегер очень любил младшую сестру и оберегал её, как мог. Даже несмотря на её истерический характер и грубую манеру речи, он прощал её и щекотал за всё хорошее. Она уже откровенно била его по рукам и в итоге сказала: — Ладно, Зик, прости. Давай уже прекратим, а то неприлично как-то. — Я хотел вот что спросить: сколько раненых элдийцев ты лечила? Фэй моментально напряглась и медленно перевела свой взгляд на брата, стоящего за спинкой дивана, где сидели двое блондинов. — А ты уверен, что стоит говорить об этом здесь? Всё-таки ты здесь со своими шифтерами, это не моё дело. — Она права, Зик. Посторонним здесь не место, — пошловатая ухмылка сказавшего это ввела Фэй в ступор, отчего девушка замерла и взглянула на него. Медовые глаза молодого человека странно поблёскивали на солнечном свету, отчего становилось не по себе. Весь его вид говорил о гордыне и надменности парня, словно он тут самый главный, крутой, на нём держится вся армия Марли. Такие люди крайне бесили Фэй, поэтому она пренебрежительно заявила: — Ну, я слушать просто так Вас не собираюсь, раз у Вас такой вид, будто Вы тут самый крутой и классный. Так что я послушаю решение своего брата. — А ты не робкого десятка. Ну-ну, я один из шифтеров, так что не советую тут играть со мной в стервочку, — глаза шифтера засияли янтарным цветом, словно он пытался доказать правоту своих слов. — А похоже, что я играю? Уж поверьте, сейчас такое время, что совсем не до игр. Но если Вы предпочитаете веселье серьёзному делу, мне остаётся Вас лишь пожалеть. — Жалеть не надо, мне и так уготована судьба нелёгкая, — бросил парень и сделал большой глоток воды из стакана. — Просто не нужно выставлять себя такой невинной, будто Вы ничего не сделали. Я слышал уже про буйную медсестру, у которой крыша едет от трупного запаха и истерик пациентов. Неужто это Вы так доводите персонал, что начальство Вас увольняло везде, где Вы работали? — Ч-что? Нет, я не… — Порко, это не твоё дело, как и где работает моя сестра, — вклинился Зик, мигом ощетинившись. — Я и не лезу никуда, — невинно улыбнулся Порко.— Я просто говорю как есть. Вы — неуравновешенная истеричка, которая срывается на всех подряд, если даже муха пролетит мимо Вас. Поверьте, — Порко наклонился вперед, оперевшись на колени локтями, — я прошарил о Вас всё, и мне известно очень многое. — Галлиард, завались уже. Перегибаешь палку, так ещё и перед командиром. Как ты себя выставляешь перед новым человеком? — раздражённо выдал Райнер, которому явно не нравилась данная ситуация. Так как он видел едва ли не плачущую девушку, о которой столько всего рассказал Порко, он вступился за неё, чтобы, во-первых, не обижать командира, а во-вторых, остановить словесный понос Порко, потому что в последнее время он совсем неуправляемый. На поле боя ведёт себя как бешеный, всё время срывается на всех подряд и обижает Пик, поэтому нужно прекращать и пресекать попытки Галлиарда найти новую жертву. — Без тебя разберусь, Райнер, — презрительно хмыкнул Порко и взглянул на Фэй: — Простите, что так грубо. Возможно, я и вправду перегнул палку. — Так, собрание окончено. Выходите все отсюда, — Зик устало потёр переносицу, протёр очки и осмотрел товарищей. Кольт сидел смирно, видимо, ожидая приказа старшего, или что-то ещё; Пик едва ли не засыпала, поэтому не лезла в спор. Когда все Воины вышли, он ещё с минуту смотрел на дверь, вспоминая слова Порко. Что это на него нашло? То, что он обидел его сестру просто так, — это полбеды, да вот… откуда он знает, что её увольняли из трёх больниц за свой буйный характер? Такая информация была разве что… у самого Зика, а он никому не распространялся о сестре. Галлиард в последнее время сам по себе был странный, поэтому Зик принял решение посоветоваться с Магатом.***
Выдохнув облако дыма, не сводя глаз с объекта своего влечения, который сновал туда-сюда, он глубоко задумался, спросил себя и сам же себе ответил: он точно сбрендил. Он сошёл с ума, его голова не в порядке, как и его маниакальные мысли, которые пугали многих, в том числе и его семью. С чего это началось? Кажется, со смерти брата. А когда сознательно пришел к такому? Когда встретил её. Она вскружила ему голову ещё в тот день, когда он только получил Титана-Челюсти. В порыве гнева он разрушил весь подвал, где находилась провизия на случай войны. Тогда ему здорово досталось, а ещё он получил некоторые ранения, так что даже потребовался осмотр врача. Тогда-то и появилась она: бурная, вспыльчивая, несколько грубая, но такая красивая, что все грязные сны и другие греховные вещи, что он представлял в голове, вылезали в виде навязчивых мыслей, которые поначалу не были чем-то странным. Она неимоверно раздражала его, но и одновременно манила к себе. Что за ненависть, перерастающая в нечто страстное и необузданное? Словно дикий зверь внутри него клацал зубами, бешено бился о рёбра, пытаясь когтистыми лапами пробраться сквозь клетку из человеческой плоти. Бурный поток эмоций мешал нормально работать, даже жить, настолько всё зашло слишком далеко. Он пытался избегать её, старался не бывать в тех местах, где часто оказывалась она, однако… Первоначальная заинтересованность, перемешанная с некоторой антипатией, которая вскоре даже ушла на второй план из-за помутнения рассудка, переросла в одержимость, навязчивость, безумство. Фэй Йегер. Все мысли были только о ней; он собирал о ней информацию, расспрашивал Зика и просто наблюдал за ней. Гетто не такое огромное, чтобы Фэй могла скрыться от него, да и… не смогла бы. Он везде её нашел бы, отследил и… Порко Галлиард пресекал подобные мысли, потому что становилось совестно в каком-то плане. Но желание сделать её полностью своей, подчинить своей воле, просто чтобы она была только с ним, невыносимо мучило его. Порко попросту не мог спать от мыслей о ней, а когда-то странные встречи, наполненные сарказмом и иронией, стали для него самыми лучшими моментами его жизни. Даже коллекция фотографий, на которых была изображена Фэй и её внешность, была для него отдушиной. Как же она была прекрасна, но так… Он даже не знал, как её описать. И даже сейчас, стоя под проливным дождем, Порко понимал, насколько жалко его положение. Она не желала его видеть, всё время отталкивала, всем видом показывала, что не хочет с ним связываться, но девушка даже не понимала, что тем самым подогревала его интерес к себе. Только подливала масло в огонь, будила в нём тёмную сторону, которая вовсе могла погубить её. Теперь ей негде скрыться, некуда бежать. Он с грустной улыбкой докурил сигарету, а потом достал из кармана нож, который он носил всегда с собой. Холодный металл блестел в свете жёлтых фонарей, но вспомнив, что у себя дома он припас топор, которым он колол дрова при походах, решил взять его с собой, потому что из своих наблюдений он понял, что у него есть соперник, который служил преградой к цели — к Фэй Йегер.***
— Что. Тебя. Связывает. С ней? Отвечай, пока я тебе горло не перерезал, — нарочито спокойный тон голоса пугал ещё больше, но блестящие, точно в бреду, глаза наводили на не очень хорошие мысли. Выживет или нет? Это вопрос времени, потому что армейский сапог давил бедному парню на горло, отчего говорить становилось гораздо труднее из-за нехватки кислорода. Руки сопляка отчаянно пыталась убрать ногу с шеи, но Порко только сильнее вжимал её, отчего у жертвы посинело лицо. — Убери… кх… с… м-меня… руки…отродье Дьявольское! — Вот как, — протянул Галлиард, сразу же помрачнев ещё сильнее. — Значит, вот как ты о нас думаешь? А как же твоя любимая? Или кто там она тебе? — Да не девушка она мне! — откашлялся Микель, отползая от Порко моментально, стоило шифтеру убрать ногу с горла. Кашель не прекращался, поэтому слова вырывались не чётко и хаотично. — Я с ней просто сплю, ясно? И всё! Мне не нужны отношения, но эта дуреха ведётся на дорогие украшения и прочие подарки. Ей лишь бы приодеться покраше и ретироваться в закат, наплевав на всё. Она та ещё сучка, как и её братец. Недалёкая и глупая. А ещё медик. Какого чёрта вообще она людей лечит? Зато тело у неё шикарное… Безумный оскал на лице Порко начал дрожать под порывами гнева в душе. Голова помутнела в один миг, что он даже перестал контролировать свою речь. — Так зачем ты с ней связываешься? Зачем тратишь своё время на неё? Это как-то нелогично, не находишь? — Ты же только что мне зажимал горло ботинком, а сейчас расхаживаешь в моём доме, точно хозяин?! Да ты псих ненормальный! Вали из моего дома, подлая тварь! — Советую фильтровать свою речь. В порыве ярости можно забыться, — нарочито безразлично бросил Порко, зажёг сигарету и затянулся. От едкого дыма хозяин квартиры поморщился, но Галлиарду было плевать. Он чувствовал своё превосходство над этим никчёмным марлийцем, который так жестоко использует девушек для своих прихотей, якобы во благо их будущего. Ага, как же. — Знаешь, что делают мясники с буйными животными перед забоем? — невинно задал вопрос Порко, нащупав ладонью рукоять топора. Парень, который на четвереньках пытался откашляться после удушения ботинком, поднял свой стеклянный взор на Галлиарда. Страх сковал внутренности, от чего желудок был готов самолично вывалиться из горла. Его голос предательски дрожал, когда он случайно коснулся своей шеи и выговорил: — Ч-чего? Что за бред ты несёшь? Да ты же больной! — Я про себя давно знаю, но ты так и не ответил на мой вопрос, — парень угрожающе поднялся со стула и медленным шагом направился к сжавшемуся марлийцу. Тот попытался отползти назад, но Галлиард оказался быстрее. Наступил массивным сапогом на позвоночник Микеля, вызвав тем самым хрипящий крик у марлийца. Тот начал дрыгаться будто в конвульсиях, что-то неразборчиво кричать, из-за чего раздражение у Порко только возросло. — Боже, завали ебальник свой! — скривился Галлиард и замахнулся топором. Острое лезвие отделило кисть от основной части руки. Микель закричал ещё сильнее, но Галлиард зажал тому рот, невзирая на отчаянные укусы марлийца. Из руки хлестала кровь, несколько капель попали на черные сапоги Порко, но тому было уже откровенно плевать, что он даже не обратил внимание на испачканную одежду. — Я вот что тебе скажу, дорогой, — сквозь крик Микеля прошипел Порко, склонившись к нему. — Ты думаешь, что использовать женщин таким способом — это значит быть крутым и самым охуенным? Я тебя огорчу: это нихрена не так, а ты всего лишь кусок дерьма, которого даже не жалко порубить на куски. — А ты чем лучше, выблядок? — заверещал Микель, начав бить оставшейся рукой по полу. — Ты же чудовище! Маньяк! Психопат! Настоящий Дьявол! За что ты так со мной? Почему? Как ты можешь так мучить людей?! Дьявольское отродье, ублюдок, настоящая тварь!.. — За что, говоришь? — протянул Порко. Его глаз уже начинал дёргаться от злости, но он старался это не показывать как можно сильнее. — Мне кажется, этот вопрос немножечко не уместен в данной ситуации, ты так не считаешь? Остриё топора оказалось в опасной близости носа Микела. Казалось, в один миг замерло всё, и его судьба была в руках палача. Как же символично всё получается: этот неандерталец по мускулатуре явно не уступает грузчикам и строителям, которые постоянно носят тяжести. Он явно Воин, точно монстр, которых так не принимают марлийцы, но без которых правительство Марли никогда бы не добралось до Парадиза. Чудовище с большой буквы. — Трус и слабак, которому в этом мире точно не место. Такие бесполезные пешки совсем ни к чему не правительству, ни армии, а ты не входишь ни в одно это звено. — Мне нужно быть политиком или солдатом, чтобы доказать свою значимость! Отстань от меня, прошу! Я простой гражданин Марли. — Да, вот только… не такой уж ты и обычный, раз так легко используешь девушек. Понимаешь, тут дело даже не в тебе… — Порко сощурил глаза, уголок губ приподнялся в ехидной улыбке. — Я просто хочу забрать то, что принадлежит мне… — У меня нет того, что могло быть твоим! Пожалуйста, отпусти меня! Нет, я… кх… Сдавленное кряхтение — единственный звук, который раздался из горла жертвы, когда Порко замахнулся и ударил топором в шею. Голова осталась на месте, но смерть наступила моментально. Лужа крови образовалась возле головы умершего; когда-то блестящие от страха глаза теперь в один миг потускнели, как и остановилось дыхание и сердце. Галлиард с омерзением отпихнул тело и утёр каплю крови, попавшую на руку. Наверняка он запачкался достаточно, но почему-то ему было глубоко плевать, как и на то, что раздался звук открывающиеся двери и женский голос, которого он с нетерпением ждал.***
«Может, мне всё это привидилось? Может, я уже сбрендила окончательно за эти годы войны? Я не понимаю, что происходит. Тело будто ватное, а рассудок мутный, как окно. Здесь омерзительный трупный запах, страшная духота, а ещё обилие крови. И всё это прямо здесь! Да что за чертовщина?..» Незнакомец, о котором она уже вспомнила, встал со стула, аккуратно поставил топор возле шкафа. Тот самый шифтер, который достаточно сильно задел её, сейчас находился в её квартире и убил её бывшего. В голове не укладывалось. Она чувствовала омерзение и слабость, ноги тряслись, а слёзы катились градом. — Кому-то было бы печально видеть твои слёзы, — Порко медленно подобрался к почти согнувшейся пополам Фэй и приподнял своими окровавленными пальцами её подбородок. Её взор таких же, как у её брата, голубых глаз остановился на стеклянных медовых, которые буквально пожирали её всю. На душе стало невыносимо, хотелось, чтобы он убрал свои руки, но тот настырно напирал, нарушая личные границы. — Но для меня твои твои слёзы — самое прекрасное, что я когда-либо видел. — Да ты больной! Убери от меня руки! — прошипела Фэй, дёрнув подбородком, чтобы отодвинуться от него как можно дальше. — Эх, неееет, так просто ты от меня не убежишь. Я что, зря столько мучился? Старался найти тебя? Узнать о тебе всё? Как же ты не понимаешь, что все знаки внимания, что оказывал тебе этот осел — такая мелочь, по сравнению с тем, что могу дать тебя я? — Я любила его, а тебя — нет! — заверещала Фэй, отстраняясь всё дальше и дальше. — Я тебя практически не знаю и знать не хочу! Ты больной человек! У тебя не всё в порядке с мозгами, н-нет, нет… — Моя дорогая, разве ты не понимаешь, что теряешь? Почему же ты так категорична, сразу так отталкиваешь меня, раз мы едва знакомы? — Да ты сам себя послушай! Твоя речь несвязна, несёшь всякий бред! Как я могу быть с тобой, если ты убийца?! Что ты можешь сделать со мной, если я сделаю что-то не так? — Правильный вопрос, потому что над этим я тщательно думал, — довольно протянул Порко, окончательно поймав жертву в капкан. — Я не сказал бы, что мстительный человек, но предательство не прощаю. Что я за это сделаю? Не могу сказать, зависит от ситуации. Я расчётливый, уже сразу составил себе план, но, кажется, ты не согласна с этим. Какая жалость. — Ты сумасшедший! — Да и ты не ангел, — выдохнул Порко, ощутив этот запах, который он мечтал вдыхать постоянно ещё с первой встречи. — Зато как приятно пахнешь. А какие глаза! Боже, я тебя возненавидел с первой встречи, но своей строптивостью ты притянула меня к себе! — Н-нет, отпусти меня, не надо… — когда его губы начали спускаться вниз по бедрам, она сжалась, ощутив спиной твердую поверхность стены. — Прости, милая Фэй, но сегодня я не властен над собой… — после этих слов он стремительно потянулся к её губам, которые не желали раскрываться, но под его напором им пришлось сдаться. Слёзный привкус сразу же очутился на языке, и он слизнул соль с её губ, упиваясь их вкусом. Словно в бреду, он целовал её отчаянно, прижимая тесно-тесно к себе, словно куколку, которая безвольно подчиняется рукам кукловода. Такая строптивая на первый взгляд, а на деле же отпор дать не может, сдаётся моментально. Слабые руки упирались в его грудь, когда он решительно расстёгивал пуговицы на атласной рубашке тёмно-зеленого цвета. — Ты даже одеваешься изысканно, — выдохнул он куда-то в шею, покрывая бледную кожу россыпью поцелуев и укусами, которые вскоре станут его клеймом. Тихие всхлипы раздавались рядом с ухом, когда он задрал юбку, приспустил трусики к щиколоткам. — Остановись, я не хочу… — плакала она, когда он устраивался удобнее между её ног, задевая алой набухшей головкой почти не покрытые смазкой складочки. Голову заволокло туманом от пережитого шока и от того, что она оказалась в руках психа, который теперь отчаянно имел её без добровольного согласия. Почти никаких стонов с её стороны не было, пока Порко не дотронулся до чувствительного клитора, от прикосновения к которому ноги Фэй вздрогнули, а невольное шипение сорвалось с её губ, давая понять парню, что ей приятно. Слёзы не прекращали литься из её глаз, даже когда он целовал её, попутно доводя до исступления, ускоряя свои движения тазом. Она была такой лёгкой, что держать её у стены было так естественно, идеально. Чёрт, да она создана для него — такая недоступная, запуганная его действиями… — Боже мой, Фэй… Моя милая Фэй… Я схожу с ума от тебя… Она с силой прикусила нижнюю губу, дабы сдержать свои крики не то наслаждения, не то боли. Эти два чувства находились на такой тонкой грани, что понять, что именно она ощущала, было сложно. Впиваясь ногтями в сильные предплечья, девушка отвернулась, дабы не видеть его лица, на котором наверняка читалось удовольствие. Тягучее семя стекало на пол с её бедра, куда он наконец излился. От этого ощущения её бросило в дрожь, а омерзение заставило изогнуть губы в страдальческой улыбке. Он больше не держал её, позволив девушке скатится по стене. Насильник отпустил свою жертву, которая теперь точно не будет с ним. Но этой ночи ему будет достаточно, да и кто сказал, что он перестанет следить за ней дальше? Он пообещал себе, что всегда будет рядом с ней, как бы она этого не хотела.И это ещё не конец…