Slow Down

      — Эй, ты, чего будешь? Первый бокал за счёт заведения, — энергичный бармен, который сумел грациозно и быстро сделать коктейли, чтобы угодить придирчивому гостю, обратил внимание на сидящего мужчину с повязкой на глазу. Он сидел молча всё это время и смотрел в одну точку. Единственный глаз цвета бирюзы плавно переместился на бармена, который остановился почти напротив, но на некотором отдалении.       — Извольте… — прохрипел гость, а потом прокашлялся, чтобы убрать скопившуюся мокроту в горле. — Пиво. Тёмное.       — Без проблем. Оно здесь высоко ценится, — достав специальную кружку для пива, бармен открыл кран на нужной бочке. Напиток быстро начал течь прямо в сосуд, поэтому бармен наклонил его ниже, чтобы пена не заполняла всё пространство. Гость терпеливо ждал свой заказ и когда получил его, с наслаждением прикрыл глаз, ощущая слегка суховатый, «жареный» вкус.       — Прелестно, — мужчина ухмыльнулся, на что бармен отсалютовал ему пальцами и снова вернулся к своей работе. Вот он, ничего не подозревающий человек, даже не осознавал, что перед ним сидит то самое чудовище с острова Парадиз, которое все так хотели уничтожить. Прародитель ехидно посматривал на всех вокруг, то и дело провожая взглядом одну официантку, которая сновала туда-сюда, сверкая своей ярко-красной юбкой.       Когда число посетителей увеличилось в связи с наступлением ночи, официантка стала разрываться, потому что некоторые особо наглые просили ещё больше, причём в первые же минуты. Девушка начинала закипать — он это видел прекрасно, но вмешиваться не собирался, иначе его бурный нрав не выдержит и он что-нибудь да сломает. Шеи этим ублюдкам, например.       Но он здесь чужой. Он шпион с Парадиза и прибыл сюда только ради переговоров с Зиком. Надо подождать ещё пару дней, тогда можно действовать. А пока…нужно расслабиться, хотя бы отоспаться перед встречей. Какая жалость, что он не может снять повязку с правого глаза, чтобы хорошенько рассмотреть красивую фигурку в таком миленьком платьице, что так изысканно сидело на этой незнакомке.       Она стояла спиной к нему, посмеивалась над шутками посетителей, держа поднос для напитков возле груди. Только когда она уже собралась удаляться, чтобы взять новый заказ, Йегер увидел её личико, от которого у него перехватило дыхание. От шока он даже разлил пиво и не сразу даже сообразил, что так и сидел с наклонённой кружкой, пока не почувствовал, как по рубашке расползлось мокрое пятно.       — Черт… — он дёрнулся и соскочил со стула. — Просто блестяще! Вечерок, похоже, ожидается весёлый.       — Фил, дорогой! Тут новый заказ! — прощебетала прекрасная официантка, чьё лицо было так похоже на лицо его матери. Даже причёска идентичная. Сияющая улыбка, светло-карие глаза, которые с кокетством смотрели на всех вокруг.       — Сделай, пожалуйста, три текилы и четыре рома.       — Минуту! — отозвался бармен, копаясь в кассе и пересчитывая все полученные за день деньги вместе с чаевыми. — Эй, Кэррин!       — Да? — девушка обернулась.       — Сегодня зарплату выдают. Не забудь!       Она подмигнула собеседнику и вернулась обратно к посетителям, совсем не заметив в углу барной стойки Йегера. Вечер для него был испорчен, а он даже не хлебнул и глотка. Чёртово везение, мать его!       — С Вами всё в порядке? Боже, Вы как умудрились всё на себя разлить?       — Неважно как, возвращайтесь к работе, не обращайте на меня внимания, — он опёрся на целую ногу, взял костыль и еле как встал в нормальное положение. Его повязка элдийца бросилась в глаза бармену, который поражённо выдал:       — Так Вы участвовали в войне с Альянсом? Я слышал, что таких, как Вы, держат в больницах, дабы вы своей сломанной психикой не отравляли жизнь другим.       — Их держат не по этой причине, — процедил Йегер и повернулся к стойке. — Просто некоторые идиоты считали, что мы можем стать пушечным мясом для врагов, что в итоге и случилось!       «Я врать никогда не умел, а сейчас тогда как получается? Это даже удивительно: уметь надурить человека, не краснея…»       — Я не знаю подробностей и знать не желаю, потому что я обычный бармен, который легко может споить такого же типа, как вон тот, с огромным пузом, который пьёт, наверное, уже пятый стакан виски, — Фил сдавленно хихикнул под немигающим взором гостя-калеки. — Я лишь работаю в общепите, чтобы напоить всех, кто желает этого, понимаете? Я должен был стать кандидатом, а в итоге погряз в этом пабе.       — Вы элдиец? — удивился Эрен, полностью повернувшись к собеседнику. Почему-то его действительно ошарашил этот факт. За время нахождения в гетто Либерио Эрен убедился в ненавистном отношении марлийцев к народу Имир. На своей же шкуре испытал, каково это — быть изгоем общества только из-за происхождения. Никакие марлийские врачи не желали лечить дьявольских отродий, настолько сложившаяся испокон веков ненависть очернила их жалкие души.       У бармена не было на руке повязки. И по какой причине он не носил её, для Эрена было загадкой, хотя отчасти ответ проскальзывал в сознании. Чтобы заработать больше денег; чтобы марлийцы так же заходили сюда, не парясь насчёт родословной разливающего им напитки.       Фил посмотрел по сторонам, чтобы не было лишних ушей, а потом чуть наклонился вперёд и прошептал:       — Да, я тоже из народа Имир. Мой отец был носителем Звероподобного Титана.       — Том Ксавьер? — на выдохе произнёс Эрен, вспомнив имя значимого человека в жизни Зика.       — Моя мать, узнав, что отец элдиец, перерезала себе и моему брату горло. Я же в то время был в школе, помню, отец был в отчаянии… Не знаю, почему я Вам сказал об этом. Просто вспомнил о… Стоп. А откуда Вы знаете его имя? Разве Вы в тот момент жили? Что-то Вы не выглядите старым.       — Вас больше поразил то, что я выгляжу слишком молодо, или то, что я знаю его имя?       — Нет, я…       — Филипп Ксавьер! Будь добр вернуться на рабочее место! Оставь в покое бедного гостя. Я сама им займусь, — Кэррин, как по зову, объявилась возле разговаривающих, тем самым вернув бармена обратно к работе. Посетители начинали неодобрительно посматривать в их сторону, а репутацию бара приходилось поддерживать ей и Филу.       Девушка тяжело выдохнула и посмотрела на посетителя, который весь вечер взгляда с неё не сводил. Из-за длинных волос она не могла с точностью разглядеть его лицо, но почему-то она в голове вырисовывала себе образ красивого молодого мужчины с невероятными бирюзовыми глазами, которые блестели на солнце, с мужественным лицом, на котором наблюдалась всего парочка родинок…       Бурная фантазия позволяла представить и фигуру незнакомца. Казалось бы, скольких парней она видела да со сколькими делила постель, но вот такого загадочного она видела впервые. Хотелось невольно начать флиртовать в привычной манере, чтобы разузнать его получше.       Зажимая подмышкой круглый поднос, она накручивала на палец выбившийся из причёски локон, не отрывая взгляда от мужчины, который снова заказал тёмное пиво за свой счёт. Когда он наконец нормально хлебнул напиток, его кадык на шее стал двигаться с каждым жадным глотком. Словно он пил в последний раз.       — Вы бы так жадно не пили, унести может запросто, — не выдержала Кэррин и подошла к нему, присев рядом на стульчик, закинув ногу на ногу.       Незнакомец мигом взглянул на неё исподлобья, но голову не поднял. На его губах расцвела плутоватая ухмылка, которая ввела Кэррин в краску. Облизнул нижнюю и чуть охрипшим голосом выдал:       — А Вы так о всех гостях заботитесь, мм?       — Да, потому что пьяных в какашку людей не очень-то хочется вести домой. Нас за это хозяин ругает, потому что терпеть не может «синяков».       — Вы сами их что ли домой отводите?       — Ну а что приходится делать? В основном, здесь собираются наши завсегдатаи, что живут рядом. Мы не шибко много зарабатываем, зато появилась уже своя компания, где можно оторваться, повеселиться, ну и переспать с кем-то.       Официантка демонстративно вздохнула, заметив глубокий вырез на рубашке посетителя, откуда выглядывала накаченная грудь. Внутренний голод начал потихоньку просыпаться в ней, чары обольщения уже были задействованы ради соблазнения этого мужчины, который ну уж слишком сильно приковывал её взгляд.       — У Вас внимательный взгляд, — заметил он. — Вы что-то нашли во мне, раз так неотрывно смотрите?       — Допустим, нашла. И что Вы скажете на это? — ухмыльнулась Кэррин, подперев кулаком подбородок. Фил за барной стойкой носился как угорелый, кидая на коллегу злобные взгляды, но посетители продолжали требовать к себе внимания.       А ведь Кэррин смогла его подловить. Собеседник не знал, что ответить, и впал в ступор. Лёгкий румянец коснулся загорелых щек, и ей это показалось даже милым.       — Как Ваше имя? — перевела она тему, дабы расположить его к себе.       — Эрен… Эрен Крюгер, — выдал он и тут же заметил широко раскрытый рот девушки. Она хлопала глазами, осмысливая сказанное. Ему стало так неловко, что он подумал, будто что-то сказал не так, и собрался спросить об этом, как Кэррин поспешила успокоить его:       — В-всё в порядке, господин Крюгер. Просто… моего отца звали точно так же.       Двойной шок за вечер требовал ещё пива. На этот раз не ему одному.       — Эй, Фил, — громко позвал бармена Эрен, подняв руку. — Налей мне и мадмуазель… Вы что пьете?       — Ээ, я… да я покрепче люблю, — промямлила Кэррин, но Крюгер уже заказал два чёрных рома. — Аккуратнее только, в нём больше сорока градусов, — предостерегла девушка, на что мужчина только открыто рассмеялся, явно издеваясь над ней. Как змей какой-то. Обольстительный, с милой улыбкой, но один глаз говорил об опасности этого человека.       — Я что, по-Вашему, похож на ребенка, который заказывает что ни попадя? Это мой любимый напиток, вот как раз недавно полюбил. От него хоть и хмелеешь, на утро чувствуешь себя не так плохо.       «Я практически не пьянею, но приходится врать…       — Ром — изысканный напиток, который сюда поставляют с других стран. Не помню, каких именно, но это импортное всё, — Кэррин покрутила бокал. — Эх, не видать мне зарплаты. Пить на рабочем месте категорически запрещено.       — Тогда я должен забрать у Вас стакан, чтобы не влетело ни мне, ни Вам? — снова улыбнулся посетитель, но девушка разом влила в себя алкоголь, чему немало удивился сам Эрен. — Неплохо, — присвистнул он и повторил за ней. От горькости он слегка поморщился, но прочувствовав этот сложный вкус, от которого он получал невероятный кайф, довольно закрыл глаза и заказал ещё, понимая, что на этот вечер спустит все деньги, что полагались участникам военных действий от государства.       Хмель уже ударил в голову Йегера. Этот беззаботный смех, который никто из его друзей за последние годы ни разу не слышал, вырвался наружу. Он смеялся над каждой шуткой Кэррин, чувствовал себя беззаботным и даже счастливым в какой-то степени. Боли в спине и ноге утихли под действием алкоголя, а компания из бармена и официантки окончательно расслабила и без того тревожного носителя Титана Прародителя.       Диалог завязался быстро: нашлись общие темы, которые возможно было обсудить без ссор и недопониманий. Однако когда поднялась тема войны, напряглись все трое, в частности сам Эрен, потому что приходилось плести откровенную ложь.       — Я служил в армии достаточно долго и попал на войну, как и большинство элдийцев, которых забрали после объявления мобилизации.       — Боже, прям так и забрали? Без согласия? — ужаснулась Кэррин, а её коллега отодвинул бокал, чтобы девушка ненароком не уронила его.       — Отчасти да, но были и те, кто шёл добровольно. На войне быть — страшное дело, никому такое не пожелаешь. А ещё не стоит обсуждать и поднимать эту тему. Вам не советую, уж говорю как человек, ставший свидетелем драки двух пациентов, которые оба стали, как я, калеками и спорили о значимости войны.       — Я думал, меня так же заберут. Да вот пронесло, — сдавленно хихикнул Фил, понимая, что настрой совсем упал. Гость поник под гнётом воспоминаний тяжёлой войны, отчего Кэррин стала теребить свою красную юбку, почувствовав себя неловко.       Время уже было за полночь. Самые активные гости уже отправились во все тяжкие по гетто, рискуя нарваться на не очень вежливых полицейский. Эрен после литра пива и трёх порций рома весьма захмелел, пялился в одну точку, а его взор стал совсем стеклянным, щёки покраснели, а улыбка не сходила с лица.       — Господин Крюгер, Вы, кажется, совсем… умм… — Кэррин почему-то чувствовала себя весьма некомфортно рядом с пьяным Эреном. То ли из-за его раздевающего взгляда, то ли из-за того, что просто боялась сказать что-то не так… Да чёрт возьми, она столько раз флиртовала с мужчинами, водила к себе, заманивала в свой капкан ради получения того, чего хотела… Но этот человек был другого типажа, он вёл себя по-другому. Его движения, мимика, речь… Совсем иной, точно иномирянин.       Внеземной…       Вот бы убрать эти падающие на лоб пряди, чтобы разглядеть его лицо, которое он будто специально прятал. Её рука сама потянулась к тёмно-каштановым волосам, аккуратно заправила за ухо, при этом ощущая их мягкость. Она думала изначально, что они окажутся жёсткие, сухие и ломкие, а вот на деле же… Любая женщина таким бы позавидовала.       Эрен удивлённо замер, раскрыв широко глаз. Она оказалась совсем близко к нему, так что он с лёгкостью мог рассмотреть россыпь веснушек на её щеках и шее. Эти янтарные глаза, совсем как у его матери. И губы у неё накрашены так ярко… Он тяжело сглотнул, кадык на шее дёрнулся, и ему захотелось невольно поправить воротник, как обычно он делал всегда, но тот оказался расстёгнутый.       Даже устремив взгляд на полку с алкоголем, он явно ощущал на себе глаза Кэррин, которая отодвинулась от него, не решившись преодолеть личные границы. Наивные мысли о том, что он мог напугать её своим внешним видом, на минуту расстроили Йегера, однако он постарался взять себя в руки, выпив очередную порцию крепкого алкоголя. Фил, наблюдавший за этими двумя, совсем не понимал, что за химия творилась между ними, но и мешать не хотел.       Помня о пристрастиях Кэррин, он вообще не хотел лезть, а то вдруг бы ему влетело. Да и к чему это всё? Своих дел нет, что ли? Тем более, сегодня была его очередь работать в ночную смену, как и ещё одному официанту, который должен был с минуты на минуту подойти.       — Эм, голубки, — потревожил он неловкое молчание этих двоих. Эрен на минуту свирепо взглянул на бармена, отчего тот даже испуганно застыл, но вскоре продолжил: — Вы либо идёте в место, где можно уединиться, либо уходите вообще.       — А ты что, нас… — хотел уже начать ругаться Эрен, но женская рука остановила его. Уверенное прикосновение к мужскому плечу заставило Йегера замереть.       — Извини, Фил, — мягко улыбнулась официантка, все ещё держась за плечо Йегера. — Мне уже всё равно пора домой. Я невероятно устала.       Оба мужчины оказались в некотором шоке, услышав слова Кэррин об усталости. Фил крайне удивился такому порыву пойти домой, так как работал с Крюгер-младшей уже три года, а Эрен опешил от неловкости и некоторой скованности, которая поглотила его. Словно он попал совершенно не туда, от чего захотел ретироваться отсюда куда подальше. Поэтому очень неестественно для калеки схватил костыль, встал на целую ногу и собрался направиться к выходу, как вдруг его плащ зацепился за отходящую железку на стуле.       — Твою мать… — выругался Йегер, резко схватив за полы верхней одежды. Он же хотел уйти незамеченным, да вот только помешала этому Кэррин, которая выбежала следом.       — Господин Крюгер! Погодите! — она оказалась рядом с ним. Ей не составило труда догнать его, потому что из-за образа калеки он ходил медленно, что его крайне раздражало. Некоторое недовольство взыграло в нем, когда девушка в красной накидке заставила его обернуться.       Она накинула на голову капюшон и стала выглядеть точно так же, как девочка из сказки, про которую ему рассказывала Микаса. Кажется, Красная Шапочка. А ведь и вправду: Кэррин смотрелась миниатюрнее в этой накидке, что доставала ей до колен. Странный выбор одежды, учитывая, что она могла надеть на себя, например, плащ или какую-нибудь другую одежду.       — Хм, я хотела бы… если Вы не против, проводить Вас. Надеюсь, я не навязываюсь?..       — К чему такое желание побыть со мной? Мне всегда казалось, что я не очень-то хороший собеседник.       — Вы слишком самокритичны, господин Крюгер! — усмехнулась Кэррин, а потом поправила капюшон и поравнялась рядом с ним. Эрен заковылял к больнице, что оказалась совсем недалеко. — Вас не хватятся? А то я слышала, врачи там не очень дружелюбные.       — Какое им дело до какого-то калеки, который еле ходит и даже еды не просит? — сострил Эрен, продолжая идти вперед, не оглядываясь. — Там не все пекутся о пациентах, как Вы думаете, Кэррин… Необычное имя. Я впервые такое слышу.       — Это смесь двух имен, — пояснила девушка, продолжая теребить свои волосы. — Моё полное имя Кэролайн Айрин Крюгер.       — Так всё-таки мы однофамильцы?       — Похоже на то, — улыбка девушка была очень милой, но какой-то грустной. Она страдала от одиночества — это было написано на её лице, а ещё он невольно проник в её сознание на долю секунды и уже успел прочесть и увидеть столько боли в её прошлом, что ему стало невероятно жаль её.       Оба не знали, о чём говорить; неловкое молчание душило изнутри. Кэррин стеснялась спросить то, что мучило её весь вечер, а Крюгер продолжал идти вперёд, не обращая внимания на спутницу. Из-за костылей он казался гораздо ниже, чем был на самом деле, но даже так девушка оценила его высокий рост.       — Вы разве не в больнице сейчас живёте? — поинтересовалась Кэррин, почему-то смутившись от пристального взгляда со стороны мужчины.       — Я сам туда отправился, по собственному желанию. Врачи сказали, что я вполне адекватен и мозги не встали набекрень, — он снова кинул взгляд на замявшуюся собеседницу и, понимая, что не сможет отпустить её просто так в ночи, предложил, стараясь не звучать чересчур настойчиво: — Кажется, у Вас не принято ночевать у гостей. Мало ли кто попадётся, но уже глубокая ночь, да и Вы наверняка замёрзли.       — А… Ну… Обычно я к себе звала не совсем адекватных клиентов. Те были пьяные вусмерть, даже не в состоянии двигать ногами. А так, я много с кем знакомилась, у них и ночевала. Пока с маньяками и преступниками не сталкивалась.       — Я сказал бы, что это крайне легкомысленно и безответственно, однако я сейчас слишком пьян, чтобы излагать подобные речи. Чёрт… — ключи от одной из комнат, которую ему выдали, как ветерану войны, которого ежедневно навещали врачи, как пережитого войну и душевнобольного, как они думали. — Эх, где же моя былая ловкость и сила? — вздохнул Эрен, слегка фальшиво рассмеявшись. Думая, что Кэррин не такая внимательная, как та же Микаса, он полагал, что смог хорошо одурачить её, да вот только даже не подозревал, как жестоко он просчитался.       Здание, где жил уже некоторое время Йегер, было совсем ничем не примечательным, мрачным, серым и под стать настроению выживших после войны. Длинный коридор с несколькими горящими лампочками до самого конца; никаких картин или другого вида произведений искусства, только голый бетон, покрытый серой шпаклёвкой. Даже краски не было, какой ужас! Как можно селить сюда людей с и так нестабильной психикой? Очень давящая на нервную систему атмосфера.       Кэррин в своей красной накидке значительно выделялась, в то время как Эрен очень даже вписывался в антураж. Он слегка пошатывался, пока пытался достать ключ из кармана. Всё-таки алкоголь ему значительно ударил в голову, отчего его речь была даже слегка… сбивчивой.       Когда дверь в обитель «волка» открылась, Кэррин сразу же пожалела о своём согласии. Когда-нибудь наивность заведёт её в тупик, откуда она точно не сумеет выбраться. Благо, в лифе платья она носила перочинный ножик, которым она сможет хотя бы порезать противника, если вдруг что случится.       Она даже вздрогнула, когда дверь захлопнулась, но несколько удивилась мягкому свету наполовину пустой комнаты. И вправду, тут всё было обустроено крайне бедно, зато стоял аромат мяты и чего-то мужского. Терпкого. Впервые она ощущала такой аромат. Привычные запахи табака и древесного одеколона на этот раз не раздражали носовые полости.       Девушка облокотилась на косяк, подбоченившись, наблюдая за снимающим с себя пиджак Эреном. А спина, и вправду, у него оказалась крепкой, как она и предполагала. Через тонкую ткань рубашки просвечивались перекатывающиеся мышцы, пока он поправлял штанину на ампутированной ноге.       Когда Йегер остановился у зеркала, дабы одной рукой поправить повязку на глазу, то в отражении увидел Кэррин; оба замерли, смотря друг на друга. Девушка с пунцовыми от алкоголя щеками и лукавой улыбкой наблюдала за движениями своего нового знакомого, словно он был для неё экспонатом.       — Я всё ещё гадаю, с какой целью Вы позвали меня к себе, — подала голос Кэррин и сняла свою накидку. Села на стул у тумбочки, скрестила руки на груди, тем самым подняв свою грудь. — Я для Вас незнакомка, как и Вы для меня. Пусть мы и провели замечательную беседу насчёт наших почти разрушенных жизней, но мне всё же интересно, что движет Вами. Вы для меня загадка, господин Крюгер.       Девушка закинула ногу на ногу, не отводя взгляда от Эрена. Эта притворная страсть, которую она пыталась выставить вперед, замаскировав свои истинные чувства, напрягла Йегера, поэтому он решил действовать по-другому. Он видел, как она начала откровенно флиртовать с ним, но откуда это дикое желание совершить нечто интимное с малознакомым человеком?       — Вы хорошо умеете соблазнять мужчин, да вот только со мной Вы значительно просчитались. Пытаетесь строить из себя несколько недальновидную, наивную девушку, которая будто реально не понимает всего происходящего, — нарочито спокойно заметил Эрен, сев на противоположный стул.       — С чего такие заявления? — насторожилась Кэррин. — Вы либо правда слепой, либо…       — Либо вижу то, что не сможет увидеть даже полностью зрячий, — он указал на свою повязку. — Вы прекрасно понимаете, что всё Ваше поведение — сплошная фальшь, приправленная парочкой Ваших настоящих качеств.       Крупная дрожь прокатилась по телу Кэррин, будто она сейчас находилась на допросе. Её руки беспорядочно мяли всё подряд, а глаза избегали зрительного контакта с Эреном. Будто он угрожал ей, внушал что-то. Она почувствовала себя в опасности. Какого чёрта она притащилась сюда? С самого начала он показался ей странным…       — О-откуда Вы знаете, что это всё маска? Вы не знаете меня, чтобы утверждать такое, — промямлила девушка, зажав в руке свой «талисман» — кулон, висящий на шее, в котором находилась фотография умершей матери. Оба родителя мертвы, а сестра уехала из гетто куда подальше, лишь бы забыть этот уголок земного Ада, оставив младшую сестру одну. От мыслей о семье ей стало очень грустно — Йегер заметил перемену в её лице.       — Вы что же, собираетесь плакать? Неужто я Вас задел словами? Вроде бы, ничего такого я не сказал… — нарочито жалостливо протянул Эрен, но внутри пытался подловить Кэррин, чтобы узнать, что она скрывает. От неё исходит бешеная энергия, которая сбивает многих с пути, да вот только сама девушка от этой энергии, кажется, падала на дно.       Какая-то странная аура боли исходила от неё, а болезненный взгляд не отрывался от Филиппа, с теплотой рассказывающего о своей жене, которая очень хотела ребёнка. Она сжимала кулачки и отчаянно пыталась убрать слёзы из глаз, постоянно запивала крепким алкоголем, точно забывалась. Несколько фальшивый смех под очередную шутку какого-то гостя неприятно резал слух, а Эрен терпеть не мог ложь и притворство. А когда начинал закипать, то вспоминал сам, что является обманщиком, плутом. Но дикое желание быть правым не оставляло в покое, а язык сам выплевывал все накопившееся за месяцы в Либерио.       — Я не знаю, что Вы там задумали и что пытаетесь вытянуть из меня, мне по сути терять нечего, — её лицо исказилось от ярости, которая заполнила её в один миг. — Есть кое-что, что меня доводит до белого каления. Есть то, что я ненавижу больше всего на свете. От мысли об этом меня начинает трясти и тошнить.       — К кому же у Вас такая ненависть? — он не дрогнул даже перед нависшей над ним Кэррин, когда она подошла к нему, извергая все слова, что мучили её невероятно долго.       — Я ненавижу всё правительство Марли. Ненавижу эту страну, ненавижу людей, живущих здесь. Ненавижу всё! Ненавижу это гетто, из которого я не могу выбраться, ненавижу повязки, которые приходится носить постоянно, чёрт возьми!       Опершись руками о спинку стула, она нависла над ним, а её бёдра оказались между его ног. Коса упала вперед, а вырез на груди теперь слишком бросался в глаза. Не меняя выражение лица, он поднял свой взгляд на Крюгер-младшую, которая буквально пылала, как факел, от которого исходил жар.       Да вот только факелом служила не Кэррин — обычная девушка, которая подвержена вспышкам гнева — а Эрен, который будучи Прародителем чувствовал всю сущность юной элдийки. Он спокойно слушал гневную речь девушки, которая проклинала всё на свете: свою сестру, бросившую её на произвол судьбы, свою мать, что умерла так рано, отца, которого даже не было в её жизни. Она даже вспомнила, как завидовала остальным девочкам во дворе, которые играли со своими папами и дурачились. Ох, как же её пожирали зависть и грусть! Она была готова волосы на затылке себе рвать, лишь бы почувствовать то же, что чувствовали они.       — Я всегда думала, что виновата сама во всех своих бедах. Что, может, я натворила дел и вот теперь расплачиваюсь за них. Считала, что нужно услужливо принимать наказания судьбы. Да вот только начав работать в этом захудалом баре, где ни вздохнуть, ни выдохнуть, я поняла: это всё сделали те, кто стоит над нами. Почему за грехи наших предков я должна терпеть такое? Почему какие-то люди могут расхаживать с важным видом, словно они владыки вселенной? Почему я не могу выбраться спокойно за пределы гетто, только если не выйду замуж за иностранца, как сделала моя сестра-сука?       На слове «сука» Эрен даже поднял брови от удивления. Но вскоре удивление сменилось привычным безразличием, под которым скрывался внимательный слушатель, которые впитывал каждое гневное слово официантки. Она пыталась найти удобное положение для устойчивости, алкоголь мешал стоять спокойно, а речь была немного несвязной. От переизбытка эмоций она тяжело дышала, а ещё от духоты и жара, который она почувствовала, когда встала рядом с Йегером. От бессилия хотелось плакать, прижаться к мужскому плечу и найти утешения; того, кто мог бы просто обнять, поцеловать, выслушать всё накопившееся…       Кэррин, совершенно не осознавая, опустилась на колени и приложилась щекой к колену Эрену, потершись о него, точно котёнок, расположив руки на бёдрах. Ладони с аккуратно накрашенными красным цветом ногтями поглаживали горячую кожу ног, отчего Йегер почувствовал бегущие по всему телу мурашки, прилив возбуждения в паховую область, но значения этому не придал, стараясь выглядеть спокойно. Но девушка была так погружена в свои речи, что даже не заметила, как в зоне брюк начал появляться знакомый бугор.       — Я мечтаю отправится в путешествие. Куда-нибудь за пределы гетто, хочу повидать мир, понять, какие люди живут в других странах. Хочу просто… жить. Не хочу этих войн и распрей, не хочу расизма и жестокого обращения с детьми, и неважно с кем! Никто не заслуживает боли, особенно дети. Не хочу жить просто так. У нас жизнь и так коротка, а тратить её на войны и споры совсем глупо. Мы же всё равно все люди. Неважно, те жители Среднеземновосточного Альянса или мы, народ Имир, марлийцы, клан Азии — мы все люди, произошедшие от одного предка. Одного вида Homo sapiens — человек разумный. Возможно, мои речи Вам покажутся глупыми и наивными, но я просто хочу жить свободно. Хочу… хочу свободы. Не хочу быть закованной в цепи и сидеть в этом гетто и чахнуть…       Тяжело сглотнув ком в горле, он положил свою руку поверх её холодной ладони, погладил костяшки пальцев и остановился на пястной косточке. Девушка подняла свой слегка мутный взгляд и глубоко вздохнула. Оставшийся глаз Эрена поблёскивал изумрудным цветом в свете тусклой лампы. Его челюсть была крепко стиснута, а руки подрагивали, когда он прикоснулся к её подбородку, чтобы приподнять голову. Кэррин позволила ему это сделать, но последовавшие слова заставили её впасть в ступор.       — Я скажу вот какую вещь: пока существуют люди, войны будут всегда. Пока на земле есть хотя бы один человек, всегда будут разногласия, распри — всё, чего мы так не хотим. По крайней мере, не хотят мирные жители. А правители идут наперекор демократии. Сами делают что хотят, вот и устраивают различные экспедиции на Парадиз, чтобы уничтожить тех адских выродков, которых они так ненавидят. И даже не представляют, сколько жизней они угробили своими руками, посылая туда множество титанов, которые сжирали всех подряд. Да вот правда есть одна загвоздка.       — Какая? Титан-Прародитель? Разрушение стен? «Дрожь земли»? — догадалась Кэррин, чему Эрен немало удивился.       — Верно. Они боятся, что Титан-Прародитель активирует Дрожь земли, выпустив наружу всех Колоссальных титанов, которые растопчут всё на своём пути. По этой причине и отправили Воинов на земли Парадиза, чтобы поймать Прародителя.       — Но зачем? Разве Прародитель активирует Дрожь земли? И где тогда выход? Уничтожится половина мира, а ради кого? Никого, что ли? Зачем ему это?       — Чтобы спасти тех, кто ему дорог, — ответил Эрен и снял повязку с глаза, который, как оказалось, и не был раненым. Полностью открытое лицо Эрена несколько обескуражило Кэррин, и из-за опьянения она не сразу поняла, что произошло. Нахмурив брови, девушка отодвинулась от Йегера, а когда увидела исходящий пар от его ноги, то вовсе подскочила с лицом, полным шока и страха. Нога отрастала, точно хвост у ящерицы. Несколько жуткая картина, но такой способностью обладали лишь…       — К-кто ты такой? У тебя отросла нога, значит ты шифтер, — констатировала Кэррин, складывая пазл в голове воедино. Осознание наихудшего бросило девушку в холодный пот, который стекал вниз по спине. Страх коконом окутал её, когда Йегер встал со стула и с ровной спиной на двух ногах направился к ней. — Б-боже мой, я не верю… Это неправда… Из-за алкоголя я плохо соображаю… Нет, ты не можешь быть тем жестоким ублюдком, который перебил более сорока разведывательных кораблей! — прохрипела она, но Эрен только мрачно усмехнулся, заключив её в ловушку.       — Как я и сказал ранее, — он склонился к её уху и прошептал, обдав горячим дыханием: — Ты сильно просчиталась…       Руки находились по обе стороны от её головы, а поджарое мужское тело прижимало её к стене, отрезая пути к отступлению. Его губы коснулись ушной раковины, дошли до мочки и слегка укусили её, вызвав из уст Кэррин тонкий писк. Сердце колотилось в груди, готовое выпрыгнуть куда-то. Дыхание сбилось к чертям, а опасная близость к самому Прародителю оказалось слишком головокружительной.       — Раз ты П-прародитель, ты знаешь, что стало с моим отцом? — вдруг осмелела она, но глаз не подняла. Она отчаянно пыталась не смотреть ему в лицо, потому что понимала — прогнется под ним очень быстро.       — С твоим отцом? — медленно повторил Йегер, чуть склонив голову, а потом хихикнул, Кэррин пораженно уставилась на него, не понимая причины смеха с его стороны. — А ты ведь даже не знаешь, куда он делся. Никто из его родных не знал. Можешь частично считать меня причиной его смерти, потому что твой отец был Атакующим Титаном.       — Что?.. Но… Мама ничего мне…       — Никто из твоих родных НЕ знал, что Эрен Крюгер является шифтером Атакующего, который впоследствии передал эту силу моему отцу, а он — мне.       — Атакующий… — выдохнула она, сжавшись ещё сильнее. — Так ты ещё и Атакующий…       — Как видишь, но гордиться этой силой сродни безумию и глупости. Моя жизнь сократилась аж до тринадцати лет, и мне осталось жить всего четыре года.       — А отец… Он тоже уже был… при смерти? — сбивчиво проговорила Кэррин, пытаясь сфокусироваться на его лице, которое в тусклом свете казалось почти что высеченным из камня.       — Да, он уже умирал, — кратко ответил Эрен и вдруг притянул девушку к себе за талию. — А теперь я бы хотел поговорить кое о чём другом…       Его руки приподняли подол юбки, пробираясь выше по ногам к краю трусиков, кроме которых на бёдрах ничего не было. Бесстыдно исследуя ноги юной особы, он прижался носом к коже шеи, вдыхая сладковатый запах духов. Прижался губами к месту за ухом, мазнули, едва-едва касаясь. Щетина на подбородке слегка покалывала нежную кожу шеи, но от этого создавалось даже необычное сочетания чисто мужских поцелуев, которые током били по всему телу.       — Да ты даже не сопротивляешься! — ухмыльнулся Йегер, большим пальцем очертив искусанную нижнюю губу. — Или ты этого тоже хочешь? Скажи мне.       — Прямо так и сказать? — прищурилась Кэррин. — А зачем? Ты же мысли читать умеешь. Разве нет? Ты можешь контролировать сознание всех элдийцев?       — Я могу стирать память, но не читать мысли, — грубовато ответил он из-за своей нелюбви к играм в «отгадай-ка». — Лучше говори прямо, потому что насиловать я не собираюсь.       — Вау, впервые мое желание учли! — грустно пошутила Кэррин, сжимая рукой предплечье.       — С тобой кто-то это делал без твоего согласия? — нахмурился Йегер, положив руки ей на плечи. — Нет, если тебя беспокоит что-то, если тебе не хочется и если тебе неприятно даже думать об этом, то…       Она перебила его, заткнув поцелуем, который она тут же углубила, взяв инициативу на себя. Несмотря на свое желание, Эрен отвечал робко, даже неумело, будто она украла у него первый поцелуй, который он должен был разделить со своей любимой. Но по движениям Кэррин и её прикосновениям он смог сориентироваться и ответить. Её язык мягко касался его, руки заползли в отросшие волосы, сжимая на затылке, притягивая к себе ближе. Из-за разницы в росте ей пришлось привстать на цыпочки, обхватить его шею, чтобы быть ещё ближе, как можно теснее…       Она вела себя крайне уверенно, потому что опыта у неё было гораздо больше. Она смело покусывала его губы, зализывала крохотные ранки, которые за несколько секунд тут же затягивались, льнула к нему, точно к спасательному кругу. Мягкая грудь девушки прижалась к его твердой, колено протиснулось между его ног, задевая область паха, отчего он тихо застонал. Такая реакция у неё вызвала улыбку, которую девушка замаскировала в поцелуе.       — Кэр-рин… — между ними растянулась тонкая нить слюны, которая вскоре разорвалась. Губы припухли от глубоких поцелуев, поблёскивали на свете и так манили прижаться к ним снова…       — Ложись… — молча отдала она приказ, который он проигнорировал. Вместе этого он подхватил её под бедра, закинул к себе на талию и так направился к постели, на которую он сбросил лёгкое тельце Кэррин. Волосы выбились из причёски и растрепались, щёки все ещё горели, а шнуровка на платье держалась слабо и готова была сама развязаться.       — Может, опыта у меня и кот наплакал, но я не позволю нагнуть себя, — прохрипел Йегер и потянул верёвочки, чтобы избавиться от лишних элементов одежды, которые скрывали желанное тело.       — Не бросайся такими словами… — выдохнула Крюгер и начала расстёгивать пуговицы на рубашке. — Все мы рабы какой-то системы…       — Я от этого избавлюсь, — прорычал он, с агрессией снимая с девушки корсет. — Блин, кто корсет поверх платья носит?!       — Ты такой милый, когда злишься! — тихонько хихикнула Кэррин и привстала на локтях, чтобы украсть ещё один поцелуй. — Знакомства в барах — самый лучший способ найти свою половинку.       — Так можно сказать про любое место, — отбросив чёртов корсет куда-то в угол комнаты, он принялся искать замочек на платье, который в итоге оказался на спине, и ловко расстегнул его. — Можно встретить того, кого ты любишь, ещё в детстве. И не замечать этого в течение долгих лет.       — У тебя есть та, которую ты любишь всем сердцем? — поинтересовалась Кэррин, рассчитывая на какой-то ответ, но его не последовало. Вместо этого Йегер стал нарочито медленно снимать платье с плеч девушки, оголяя налитую грудь с отвердевшими от возбуждения сосками, которые очень манили к себе. Ровные красивые полушария могли бы покачиваться в такт движениям, если бы она была сверху, скакала на его члене… — О чём мы думаем, господин Крюгер? — поддразнила она его и сняла с себя остатки платья, приподняв ягодицы. — И вообще, Вы слишком одетый.       Девушка игриво надулась и принялась снимать с него рубашку, параллельно целуя крепкую шею, найдя место, где бешено пульсировала жилка, которую хотелось целовать и ласкать. Его тяжелые вздохи с легкими стонами заводили ещё больше, между ног стало совсем влажно. Смазка уже промочила тонкую ткань трусиков, но для начала Кэррин хотела заняться им.       — Я так и думала, что под маской калеки с отрубленной ногой скрывается писаный красавец, — блаженно выдохнула она, с особым рвением поглаживая накаченную грудь, напрягшиеся кубики пресса, косые мышцы живота…       От такого комплимента Эрен засмущался и отвернулся, чтобы скрыть румянец на щеках. Никто из девушек не говорил ему, что он красив, да и он не обращал на них внимание как на объект обожания. Для него свобода стала целью всей жизни, отчего в свои довольно юные годы он пережил и почти потерял многое. Но то, с каким обожанием Кэррин целовала его, не могло не смущать.       — Я могу..? — подняв свой взор карамельных глаз, она с некоторой кротостью и невинностью молча спрашивала о… таком. Её руки остановились возле пряжки ремня и уже были готовы к действиям, но Эрен решил по-другому.       — Нет, я хочу сделать тебе приятно. Ложись, — грёбаная гордость, которая никогда не позволит ему признаться, что он чертовски боится оплошать. Он хочет сделать девушке приятно, да так, чтобы она извивалась от удовольствия, как он слышал от своих знакомых, у которых уже был секс.       Но проглотив стыд и неловкость, он нарочито медленно стянул с неё последний элемент одежды, который скрывал самую сокровенную часть тела женщины. Жаркое лоно обильно истекало смазкой, складочки набухли и уже были готовы к предстоящей фрикции, но дикий страх сделать ненароком больно сковывал изнутри и мешал проявить такую резкость, из-за которой она могла пострадать.       — Никогда бы не подумала, что ты из нежных, — выдохнула Кэррин, покачивая бёдрами в призыве сделать то, что он сам хотел.       — А я могу быть не нежным, — бросил безразлично Йегер, обведя большим пальцем капюшон клитора, специально обходя стороной саму горошину. — Только попроси.       — Я хочу… жёстче. Хочу, чтобы меня оттрахали как следует. Хочу, чтобы оргазм меня накрыл с головой. Хочу кричать, вопить, царапать твою спину… Ох…       Не успела она до конца озвучить свои желания, как Эрен без стеснения лизнул влажные складочки. Легонько. Её вкус сразу же ощутился на языке, и ему захотелось больше. Интерес попробовать сделать то же самое с клитором позволил ему смелее начать ласкать лоно, вызывая из девичьих уст новую порцию стонов и тяжелых вздохов.       Тонкие пальцы пробрались сквозь темные пряди и притянули его к себе. Она никогда бы не подумала, что девственник сможет так быстро сориентироваться и найти клитор, правильно начать ласкать плоть, специально заостряя внимание на центре удовольствия женщины. Он исследовал её языком, заставлял её вскрикивать и затыкать рот ладонью, как искусный любовник.       — Я хочу слышать тебя, — низким голосом выдал Йегер, исподлобья глядя на тяжело дышащую Кэррин. — Хочу видеть, как ты извиваешься на постели от одних только движений моего языка.       — Ты точно девственник? Потому что я сомневаюсь… ох… да…       Острый кончик языка кружил на клиторе, а пальцы ритмично двигались вперёд-назад, заставляя её сжимать его голову бёдрами, запрокидывать голову и стонать во весь голос. Стыдливые воспоминания прошлых носителей затрагивали в том числе и секс, поэтому Йегер сумел быстро сориентироваться, понял, как нужно доставлять удовольствие женщине.       Пальцы продолжали двигаться под особым углом, задевая ту самую точку, а язык мягко ласкал, дразнил горошину. Он забросил её ноги себе на плечи и подтянул ближе. Заменил пальцы и языком стал дразнить тугой вход, буквально выпивая все соки, что вытекали из неё. С непристойным звуком он оторвался от набухшего от жадных поцелуев клитора.       — Быстрее, прошу… — проскулила она, двигая бёдрами навстречу. Взгляд её не отрывался от бугра на промежности, и когда он разделся до конца, Кэррин блаженно прикусила губу, отпечатывая в память весь образ его нагого тела.       — Не робей, — сладострастное подначивание с её стороны разозлило Йегера. В нетерпении он склонился над ней, заставил обхватить ногами его талию, и уткнулся в шею, двинувшись вперед, вызвав из её уст громкий вскрик.       — Хотела жёстче — получай жёстче, — глубоким хриплым голосом проговорил он и захватил в свой плен её губы, буквально выпивая её стоны. Тонкие руки вцепились в волосы, убрали пару прядей со лба и остались там, пока он продолжал двигаться в ней, задевая все потаённые уголки внутри неё.       Чувствуя, что ей этого мало, он специально прошёлся руками вдоль её тела, задевая грудь, и остановился на клиторе, начав кружить по нему пальцем. Где-то он слышал, что женщины достигают оргазма только так. Толчки сопровождались пошлым хлюпающим звуком, влажные тела скользили, её твёрдые соски задевали твердую вспотевшую от высокой температуры кожу. Сам по себе он был невероятно горячим.       — Эрен… Эрен… — слёзы, скопившиеся в уголках глаз, скатились вниз по щекам, которые Йегер сразу же утер, прижав ладонь к горячей коже. Из-за высокой концентрации алкоголя в организме толчки становились всё хаотичнее и отрывистее. Дыхание опаляло и так лоснившуюся кожу, ноги начали подрагивать от напряжения. Внизу живота затянулся тугой узел.       С тихим рыком, ещё раз грубо толкнувшись, он остановился, тяжело дыша, поглаживая её лицо, утирая одновременно пот. Своими шершавыми губами он поймал её искусанные и вновь глубоко поцеловал, мягко и лениво касаясь её языка.       — Эрен… — сквозь прикрытые веки Кэррин глядела на него и почти засыпала. Усталая улыбка растянулась на её губах, и она полностью отвернулась от него, вырубившись моментально. Такой реакции Эрен явно не ожидал, однако и сам чувствовал себя крайне усталым. Тело ломило, а голова неприятно болела и пульсировала, словно мозги в черепной коробке варились заживо.       Какое-то время он не мог оторвать взгляда от неё, от её обнажённого тела, на котором сияли красные пятна от его укусов. И когда он только успел? Память стёрлась моментально, что казалось, будто он бредил. Усталость сморила шифтера Атакующего, и от бессилия Эрен свалился на постель рядом со свернувшейся калачиком Кэррин.       Несмотря на обилие алкоголя и усталость после жаркого вечера, сон никак не шёл к нему. Вместо этого он наблюдал за мирно спящей красавицей, чьё дыхание было таким спокойным и едва различимым, что он даже вспомнил Армина, который спал так же — не шевелясь и почти не дыша. Воспоминания о друзьях заставляли Эрена сбиваться с пути, поэтому он откидывал их куда подальше, чтобы тяга обратно домой не мешала ему.

***

      Настроение дерьмовее некуда, как и состояние, которое становилось ещё хуже, стоило выйти после двенадцатичасовой смены под проливной дождь, что стеной лил беспрерывно, намочив весь асфальт и стены мрачных домой. Из одежды лишь тонкое красное пальто, на ногах — привычные туфли, которые заставлял носить хозяин бара, чтобы подчеркивать откровенную форму официанток.       Едва не зарычав от разочарования, Кэррин направилась домой без зонта, наплевав на намокшие волосы и растёкшуюся косметику. Ей было уже всё равно на риск заболеть после холодного дождя, было плевать на то, с какой скоростью она шла домой. Медленно, не обходя глубокие лужи. Абсолютное безразличие, которое не покидало её даже тогда, когда она забрела куда-то в центре города, где столпились какие-то солдаты в странной форме.       Повидавшая всё в этом чертовом месте Кэррин сначала не удивилась присутствию солдат, но странные чёрные накидки и торчащие из-под них какие-то баллоны, что висели на бёдрах военных, весьма заинтересовали её, поэтому она на секунду остановилась. Похожие на жнецов смерти, военные стояли по стойке «смирно», будто ждали приказа командира, которого в поле зрения уж точно не было. Возможно, ей не стоило здесь находится, но внимание уж больно приковывала одна фигура, отличающаяся от всех солдат, что из-за формы выглядели одинаково, как выстроенные в ряд куклы.       А над ними должен был быть кукловод, только вот его надо найти, но промозглый дождь и чувство, похожее на страх, мешали ей это сделать, поэтому Кэррин поспешила удалиться. Красный плащ, несмотря на потемневший цвет, всё равно ярко бросался в глаза, а зона в центре города была явно оккупирована, потому что стоило ей отойти, как кто-то из солдат отправился за ней и наставил на неё ружьё.       — Стоять! Ты как тут оказалась, милочка? Эта зона под охраной! Сюда нельзя заходить!       — Тут где-то табличка есть? Здесь стоит охрана? Да что вы говорите? Товарищи, здесь живут люди, какая зона под охраной?! Мой дом находится недалеко отсюда, а пройти я могу только здесь!       — Стой где стоишь! По приказу…       — Отставить! — вдруг раздался знакомый голос за спинами солдат. Те мигом расступились, дав возможность своему господину пройти. Как собачки на поводке, ей-богу!       Кэррин вытаращилась на высокую фигуру в чёрном. Парень держал руки в карманах длинной кофты с капюшоном, который был накинут на голову. Лица было почти не видно, и только яркие бирюзовые глаза сияли на фоне мрачной улицы и проливного дождя.       — Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть на Парадизе? — стуча зубами от холода, пролепетала Кэррин и вздрогнула, когда Эрен Йегер взял в свою горячую руку её ладонь. Несмотря на погоду он оставался таким же горячим, отчего создавалась иллюзия исходящего от него пара.       — У нас здесь незаконченное дело, — кратко ответил Йегер и кивнул кому-то из солдат. — Пойдём.       — К-куда? Ты мне приказывать ещё будешь?.. Эй! Не толкай меня!       — Иди, просто иди. Я ничего плохого тебе не сделаю, — бросил Эрен и направился в красивое здание, похожее на богатый особняк.       Солдаты хвостиком побрели за ними. Сам дом, похоже, действительно принадлежал знатному роду, который явно жил на территории Марли уже больше века. Висящие вдоль длинного коридора портреты провожали их своими пугающими взглядами, что скрывались где-то в темноте красок художника.       От одного вида этого поместья становилось не по себе, но Йегер упрямо шёл вперед, точно знал это место как свои пять пальцев. Ровный стук каблуков его ботинок и её туфель разрезал мёртвую тишину. Никаких голосов, никаких разговоров — все молчали как партизаны.       Неожиданно Эрен остановился у одной из комнат и оглянулся на своих солдат, без слов давая понять, чтобы те оставили их. Они отдали честь и удалились куда-то. Эрен, как джентльмен, открыл дверь и пропустил Кэррин вперёд. Девушка робко вошла внутрь, но остановилась посреди комнаты, не понимая, что делать.       — Наверняка, у тебя созрел вопрос в голове, какого же чёрта ты здесь забыла? — вдруг подал голос Йегер и снял с себя длинную кофту. Новому внешнему виду Кэррин несколько поразилась: усиков и бородки больше не было, темные волосы собраны в низкий пучок, пара прядей спадала на лицо, обрамляя его. Сейчас он выглядел гораздо моложе, совсем юным. Он больше не выглядел таким мрачным и загадочным. — Ну, — подначивал Эрен, и присел на стул возле столика, и закинул ногу на ногу. — Не хочешь выяснить? Или инстинкт самосохранения больше не кричит в тебе?       — Ты уничтожил почти всё гетто, привёл за собой солдат из Парадиза. Вилли Тайбер мёртв, а ты похитил силу Молотобойца. Я верно говорю?       — Верно, — тут же подтвердил Эрен, не моргая.       — Тогда почему ты здесь? Ты должен быть дома.       — О каком доме речь? О доме, который уничтожили пробравшиеся через стену титаны? У меня его нет уже порядка девяти лет, — он горько рассмеялся, но улыбка не сочеталась с пустотой в глазах.       — Но разве…       — Я сюда прибыл за одной целью: я хотел увидеть тебя и предложить кое-что.       — Чего? — поразилась Кэррин и села напротив него.       — Я хочу увести тебя отсюда. Чтобы с тобой ничего не случилось.       — Почему? О чём ты вообще?! — не выдержала девушка и начала откровенно нервничать, но его ладонь коснулась её плеча и слегка потрясла его.       — Беги отсюда. Здесь опасно. Просто поверь мне на слово, — глаза Эрена резко покраснели. Он уткнулся в свои ладони и всхлипнул.       Без лишних слов Кэррин пододвинулась к нему, совершенно сбитая с толку. Что же он такое планирует? Что случилось за то время, пока разрушали гетто? Она ничего не понимала и не знала, будет ли следовать его словам…