Осень-Зима

"А вот и дом", — подумал Плэгас, когда корабль приземлился на посадочную Муунилинста. Впереди его ждали белые высотки Порта, построенные в лучших традициях минимализма, море из одинаковых зелёных униформ и очень много заносчивости. Ни за что в жизни он не согласился бы тут жить: как и любые другие города его родной планеты, это место было холодным и чужим. Оно ассоциировалось с ними. На таможне как всегда было не протолкнуться: суета, толкотня и духота, кто-то куда-то тащит багаж, конечно же, огромная очередь на пункте проверки документов и ещё сотня прелестей любых космопортов. К счастью, у Плэгаса хватало влияния, чтобы его пропускали гораздо быстрее, чем остальных приезжих. Сейчас он уже стоял в зале ожидания, запихивая в рюкзак инфопланшет со всеми документами и осматриваясь в поисках Ларша Хилла, который подрядился его встречать. Вскоре он засёк знакомый чёрный плащ, резко контрастировавший с зелёной одеждой окружающих. Хилл активно пробивался к Дамаску сквозь толпу вместе со своей бессменной компанией. Вообще-то эти ребята были их общими коллегами, но общался с ними чаще Ларш, к тому же он был искренне к ним привязан, в отличие от Хего, который на самом деле их недолюбливал и особенно раздражался с их привычки везде и всюду ходить вместе, будто у них не было других дел. Сам Хилл вызывал у него весьма противоречивые чувства: с одной стороны, он с детства почти что заменял Хего родного отца и многое для него сделал, что должно было, как минимум, вызывать в Дамаске чувство благодарности, с другой — постоянно раздражал ситха своей заботой. Характер у Ларша был твёрдый, но именно с Хего мужчина всегда был мягок и снисходителен, терпеливо объяснял ему всё, чего тот не знал, и в целом направлял его по жизни. Почему это вызывало в нём раздражение, Плэгас не знал, да и не хотел знать. — Мы прибыли сразу же, как только иммиграционная служба нас известила, — строгим голосом начал Ларш, едва дойдя до Плэгаса. — Тебе стоило вызвать нас со станции ликвидации. Мы бы прислали корабль, и тебе не пришлось бы полагаться на сомнительное гостеприимство босса Кабры. "О нет, — подумал Дамаск, направляясь за ним к лифту. — Сейчас начнутся причитания. А уж если он увидит, что я хромаю... Надо стараться идти ровно: я не выдержу столько его нотаций". — Похоже, никто не верит, что я могу самостоятельно добраться домой, — он цыкнул языком. — Я не понимаю. — Тебе и не нужно. Хилл поджал губы, недовольно глядя на Плэгаса. — Тебя ждали несколько дней назад, — раздражённо сказал он. — Ряд происшествий непредсказуемого характера не позволил мне вернуться вовремя. Хилл глубоко вздохнул, решив не разводить конфликт, понимая, что это бесполезно, и уже спокойнее поинтересовался, как прошла поездка. К этому моменту они дошли до лифта и, к великой радости Хего, распрощались с компанией Ларша. Раздражение Плэгаса постепенно спадало. Нотации, похоже, отменялись или, по крайней мере, откладывались на неопределённый срок. Он уже расслабился, как вдруг Ларш снова изменился в лице. — Ты хромаешь, — с тревогой заметил он. — Сильно ранен? — Иду на поправку, — буркнул Дамаск. "Вот чёрт. Как я мог забыть." — И постарайся не упоминать об этом впредь, — добавил он. — Может, стоит отложить собрание? — не сдавался Хилл. — Нет, — отрезал Плэгас. — Оно пройдет, как запланировано. "Он серьёзно предлагает отменить собрание всей нашей элиты из-за того, что у меня какая-то царапина?". Ларш снова вздохнул. — Рад слышать, — сказал он и хотел что-то добавить, но осёкся. Перед ними, перегородив путь к лифту, стояло несколько внушительных на вид муунов, из-за спин которых выплыл их главарь: тип средних лет с нахально задранным носом и вечной заносчивой ухмылочкой на губах. — Магистр Дамаск, — протянул он. — Какая неожиданность встретить вас здесь, — он посмотрел на Хилла и его ещё не далеко ушедшую компанию и ухмыльнулся ещё шире. — Посреди отребья. Амбалы гоготнули, но ухмылистый тип грозно зыркнул на них через плечо, и они сразу же заткнулись. Дамаск закатил глаза. День определённо не задался. — Отребье — не считая, конечно же, вас, председатель Тонит, — съязвил он. — Мы просто проходили мимо. — Как и мы, — кивнул Дамаск, указывая на Хилла и остальных. — Вы где-то странствовали, магистр? — сменил тему Тонит. — Просто деловая поездка, председатель. — Разумеется, — ухмылка Тонита переросла у гадкую улыбочку. — Тогда вы, должно быть, ещё не слышали, что Сенат вот-вот откроет новые зоны свободной торговли во Внешнем кольце. А значит, несмотря на все ваши усилия, транспортные картели очень скоро окажутся перед угрозой разорения. — Для меня это новость, председатель, — сдержано ответил Дамаск. — Кто же так удружил нам? — Среди прочих, за поправку активно ратовал Орден джедаев. — Тогда это должно быть к лучшему. — Может быть, может быть, — протянул Тонит. — Если не считать того, что взамен Торговая федерация обрела полноценное право голоса в Сенате. Спасибо, однако, что предложили нам инвестировать в грузоперевозки во Внешнем кольце и по Перлемианскому торговому пути. — Всегда рад послужить во благо, председатель. Тонит снова ухмыльнулся. — Ваш отец гордился бы вами. — Полагаю, это похвала? — А как же иначе, магистр? — прищурился он, после чего развернулся и гордо направился прочь, видимо крайне довольный собой. Его дружки поспешили за ним. Дамаск проводил его долгим взглядом. "Не по понятиям этот Тонит живёт, вернее, по понятиям этого мирка, — размышлял он. — У нас на Майгито мужики с доков сразу бы начистили ему физиономию просто за то, что слишком она у него заносчивая". Они всегда хорошо следили за районом и за теми, кто туда прибывает: там царил порядок. Все местные друг друга знали и, хоть и сцеплялись периодически, всегда помнили своё место, никогда не перегибали и понимали, когда нужно затихнуть. В общем-то, схожие правила жизни действовали на всей колонии. Тот, кто выбивался из коллектива, быстро узнавал все прелести жизни изгоя. А Тонит... Тонит бы не выжил там, где ходили босиком по холодным каменным плитам, где делили три пайка на восьмерых, потому что из-за бури снова накрылась поставка, а запасов почти не осталось. Там, где без стеснения спали в обнимку мужчины и женщины, согревая друг друга в лютый мороз, когда внезапно отключился генератор. Там, где в спокойный день солнце отражалось от ледяных скал и искрилось, как бриллиант, рассыпая на стенах радужные брызги. Там, где и у самых бедных, и у самых богатых была общая главная задача — выжить. Тонит не подозревал о существовании этого мира. Он был настолько далёк от него, настолько жалок в своих колкостях и мелких денежных махинациях, что Плэгас просто не мог всерьёз на него гневаться и тем более вынашивать месть. Ему было сложно вообще воспринимать этот изнеженный, избалованный субъект всерьёз, поэтому он просто старался с ним не сталкиваться и иногда немного поддевал его в ответ, при этом не провоцируя конфликт. — Однажды мы сгоним Тонитов с их насиженного места, — сказал Плэгас Хиллу. — Надеюсь, я доживу до этого счастливого дня, — искренне улыбнулся тот. Он немного помолчал. — И чтобы ты знал, Хего... Твой отец действительно гордился бы тобой. Плэгас удивлённо посмотрел на него. Почему-то в этот раз он был действительно благодарен своему опекуну за заботу.

***

В лифте, где были только они в троём: Хего, Ларш и 11-4D, можно было наконец спокойно поговорить, не боясь лишних ушей. Дамаск познакомил Хилла со своим новым помощником и рассказал все последние новости, после чего они ещё долго говорили, обсуждая свои дела. Потом они расстались, Ларш направился в город, а Хего, решив, что хватит с него сегодня дел — домой. То место, которое он считал своим домом, находилось на севере Аборы: максимально удалённого от остального мира маленького острова, принадлежавшего клану Дамасков. На острове, помимо резиденции Хего, были только лес, горы и пляжи. Для Плэгаса это было просто идеальное место, которое он любил всей душой. Туда не добиралась суета цивилизации: можно было отдохнуть ото всех, побыть наедине с собой. Хотя главной причиной всё же было то, что остров раньше не нравился Тенебрусу, из-за чего он прилетал туда лишь в случае крайней необходимости. Маленькая посадочная площадка для личного корабля типа «Лазутчик» находилась в лесу посреди острова. Горы в этом месте образовывали окружённое деревьями плато, размером как раз подходящее для площадки. Лес был смешанным: здесь росли самые разнообразные деревья, среди которых затесалась даже босвеллия, спустившаяся сюда с горных пиков. Выйдя из челнока, Плэгас пересёк посадочную площадку, зашёл в лес и какое-то время стоял в тени густых крон, вдыхая запах ладана и слушая шелест листвы, голоса местных птиц и далёкий шум горного водопада. Только сейчас, вырвавшись из бесконечной беготни, он осознал, насколько успел соскучиться по этому месту. 4D вышел вслед за хозяином и теперь шнырял где-то рядом, сканируя местность и пополняя свои базы данных. Плэгас потянулся, хрустнув затёкшей спиной, и отправился назад к посадочной, где был припаркован спидер. К водопаду можно будет отправиться завтра, а сегодня есть более важные дела. Навстречу спидеру из главного входа жилища Плэгаса высыпала целая стайка самых разных дроидов. Разношёрстная компания начиналась с высокотехнологичных дроидов, вроде 11-4D, и заканчивалась маленькими дроидами, предназначенными для домашних нужд узкого профиля. Был даже один красно-синий дроид-огнетушитель. Некоторых из них 11-4D опознать не смог, поскольку они были собраны из различных частей каких-то механизмов и явно не были сертифицированы. Несмотря на это, абсолютно все дроиды были в отличном состоянии. Машины окружили спидер, мельтеша вокруг него, и подняли радостный галдёж, самыми разными звуками приветствуя хозяина. Если бы 11-4D позволяла программа, он бы удивился такому поведению сородичей, которому пока не мог найти объяснения, однако удивление было ему недоступно, поэтому он просто снова отметил всё в своей памяти для дальнейших исследований. Плэгас слез со спидера, и встречающая делегация уважительно расступилась, держа дистанцию. Только пара самых маленьких и не очень разумных дроидов вилась у него под ногами, но его это нисколько не смущало. Ситх велел 4D забрать вещи, которые он привёз, и следовать за ним. — Ты, наверное, не привык видеть такое поведение у дроидов, — по пути говорил он. — Не удивляйся. Видишь ли, они в какой-то мере полноправные жильцы этого дома. Просто они выполняют свою работу, а я — свою, и я стараюсь их не ограничивать. Можно сказать, даю им свободу. — Мне не доступна эмоция удивления, магистр, — ответил 4D, — но если вы пожелаете, я постараюсь действовать как они, насколько это позволит моя программа. — Хорошо, — улыбнулся Дамаск. — Но, думаю, у тебя ещё появятся и удивление, и другие эмоции. — Как скажете, сэр. — Очень скоро и ты почувствуешь себя здесь как дома — как и я сам, — добавил Плэгас. — Не сомневаюсь в этом, магистр Дамаск. — Со временем я восстановлю твой исходный набор манипуляторов, чтобы ты мог проявить свой потенциал в полной мере. — С нетерпением жду, магистр. В самом здании Плэгас провёл 4D небольшую экскурсию, в процессе которой сопровождающие магистра дроиды постепенно покидали его, разбредаясь каждый по своим делам. В доме были длинные коридоры, застеленные ковролином, и множество комнат. На цокольном этаже располагались лаборатории и оранжереи, в которых, благодаря дроидам, постоянно кипела работа. По ходу экскурсии Плэгас перечислил главные направления своих нынешних исследований, снабдил дроида информацией касательно истории ситхов, после чего отправил его самостоятельно изучать лаборатории и обрабатывать новую информацию. Когда дроид уже двинулся к двери, Дамаск вдруг окликнул его: — Подожди. Я забыл сказать, что в моём доме есть ещё одна... традиция: имена. Мне не нравятся номера. Позволишь называть тебя по имени? — Как вам будет угодно, господин Дамаск. — Тогда как тебе имя "Фоди"? — Благодарю, магистр. — Хорошо, можешь идти, Фоди. И постарайся познакомиться с остальными. Они хорошие ребята — тебя примут с радостью. Оставшись один, ситх занялся изучением мидихлориан своей крови, выясняя, каким изменениям они подверглись после событий на Бол’демнике, и вместе с тем размышляя над решением стоящих перед ним грандиозных задач.