***
Аня вернулась туда. В свою уже обыденную среду обитания. Не послушалась классную, ведь не видела в этом никакого смысла. Кто она такая, чтобы указывать, как жить. Как зарабатывать деньги. Как учиться социализации с людьми. Конечно она пропустила репетицию этого никому не нужного праздника. А смысл? У нее там всего она строчка, про то, как она любит свою страну, Щербакова уверенна, это сможет сделать любая другая дурочка из класса. Просиживать там время для этого — пустая трата жизненного ресурса. Лучше здесь, под миганием статоскопа зарабатывать деньги. Единственное за чем ей придется вернуться в шарагу — это Янчик. Иначе кто кроме нее поведет девятилетнюю сестренку до дома. После долгого перерыва ритм жизни в клубе стал весьма непривычен. Вроде все тоже самое. Развратные движения для похотливых мужиков, бесплатный алкоголь, потеря времени и рассудка. Именно последнее больше всего смущало Аню, когда она приступала к новой связке движений. Пугают здесь мужчины, зачастую толстые и не следящие за собой. Никогда не знаешь, что у них на уме, не подсыплют ли чего-нибудь в алкоголь, не изнасилуют ли. Обычно в таких ситуациях охранники плюют на данного рода проблемы и молча наблюдают. Ночью здесь расслаблены все, без исключения. Резкие вращение бедрами, выгибания в спине. Она пытается сделать все, дабы заработать побольше с этих олухов, разевающих свои рты, как младенцы, при виде ее тела. В такое время Щербаковой очень нравится ее превосходство над этими полоумными. Нравится раздвигать ноги так, чтобы каждый хотел ее, но не мог потрогать. Нравится медленно раздеваться, так, чтобы все эти мужланы захотели продолжения, только уже в привате. Кто не рискует, тот не пьет, а она пьет, при чем слишком много. Правда раннее упомянутая потеря времени, вновь сыграла злую шутку, она уже на двадцать минут опаздывала в школу, дабы забрать сестру.***
— А где кстати Щербакова — пытаясь абстрагироваться от всех замашек директрисы и Ольги, классная руководительница решила пересчитать весь свой коллектив и не увидя выделяющуюся в последнее время ученицу, решила озадачить этим вопросом всех остальных. Все пожимают плечами и продолжают вновь общаться на отстраненные темы. — Я Щербакова! — писклявый детский голосок раздается где-то позади. Небольшая девочка в школьной форме подбегает к рыжеволосой. Аккуратные черты лица, худощавое телосложение, карие глаза. Где-то она уже видела что-то предельно похожее. — Девочка, ты наверное ошиблась, я ищу свою ученицу. Кстати вся начальная школа должна же была уйти, где твоя мама? — смущается преподавательница, замечая, что за этой картиной наблюдает Оля и смеется, снова эта тварь смеется. — За мной сестра должна прийти, но ее почему-то долго нет — опускает грустный взгляд в пол малышка. — А сестру твою не Аня зовут? — тихие неуверенные кивки. Как же это все стало еще больше выводить из себя Трусову. Поджав губы и натянув улыбку, Саша лишь кидает быстрое — Посиди здесь, я думаю она скоро придет — будто самой себе внушает это рыжеволосая, пытаясь даже не предполагать где сейчас может находиться ее ученица. Одиннадцатиклассники пытались с выражение зачитать весь стишок, с которым послезавтра нужно будет не опозориться. Мальчики смеялись со всякой чепухи, начиная с неправильного произношения слова, заканчивая пошлыми шутками, куда обязательно приплетали своих одноклассниц. Честно, Трусова не видела в них ни капли старания над этим мероприятием, что ей всучила Агата. Даже класс, в котором была сестра Ани выглядел куда лучше на их фоне. Никакой творческой атмосферы, что видимо пыталась выглядеть из этого директриса, все еще стоявшая здесь вместе со старой знакомой стервой. Конечно, какое здесь вдохновение, когда тебя заставляют делать что-то против своей воли. Выполнять то, что ты ненавидишь. Хоть в этом понятии все довольно расплывчато, ведь Саша зачем-то пошла учиться, а позднее и работать учителем, вновь в эту же школу. Эти две персоны все еще не сводят свой дьявольский взгляд с Трусовой и ее учеников, особенно Ольга, просто прожигает своими небесно-голубыми глазами спину Сашиного пиджака. Трудно сдерживаться, когда одновременно столько проблем вокруг тебя. Но одна все же соизволила решиться. В помещение врывается ученица 11 «Г», чуть ли не врезаясь в спину нового спонсора школы. Вот на такой бы цирк рыжеволосая глянула. Аня не замечая ни своих одноклассников, ни тем более классную руководительницу стремительно проходит в зал, в поисках сестры. Правда сильная рука останавливает ее перед сценой и дергая за запястье притягивает к себе. — Ты на репетицию, Щербакова? — видимо Саша в очередной раз полностью не рассчитала свои силы, поэтому вновь оказалась чуть ли не лицом к лицу со своей подопечной. Вот теперь Ольга совершенно точно уставилась на нее. А это получается даже смешно, чтож, может стоит продолжить злить ее. Ладонь все еще сжимает небольшую руку Щербаковой, не давая той выбраться из крепкой хватки. — Честно, нет, отпустите меня — с серьезным выражением лица прошептала последние два слова ученица, после чего почти сразу же была свободна от рук своей классной руководительницы — В следующий раз не распускайте свои руки, пожалуйста — грубиянка, сказала бы Агата, а Трусову это поразило, что кто-то может ей противоречить, тем более в ее положении. Девочка с каким-никаким характером. Еще раз кинув на Сашу недовольный взгляд Щербакова поспешила к своей сестре. Что за напасть из этих стервозных взоров в сторону рыжеволосой. А вообще, эта девочка не может здесь командовать, нужно показать кто здесь главный. — Щербакова, ты остаешься на репетицию! — доносится эхом по всему залу крик педагога. Девушка, объясняющая своей сестренке что случилось мгновенно обернулась в сторону классной. — Я Вам уже сказала, я не репетировать сюда пришла, мне это не нужно — все находящиеся в помещении застыли в ожидании кульминации этой сцены, даже Агата вновь подняла свой взор на свою бывшую ученицу. — Ты тут не командуешь, если я сказала что остаешься, значит остаешься. Весь класс работает, а ты тут одна особенная какая-то? — срывается окончательно на самую легкую жертву Трусова — А еще завтра, после пробников мне будет очень интересно послушать где ты была, что аж забыла свою младшую сестру здесь. Я очень надеюсь, что это не то место, о котором мы обе знаем. Щербакова медленно поднялась по старым лесенкам к своим одноклассникам, заняла место и нудная репетиция пошла вновь.***
Восемьдесят шестой кабинет. Закончив всю эту суету с праздником, девушка медленно проворачивает ключ в замочной скважине. Дряхлая дверь с едва слышным скрипом открывается, учительница входит в помещение. По надоедливой инструкции проверяет все окна, достает из них ручки, смотрит не бежит ли вода из крана, беглым взглядом оглядывает каждую парту, в поисках поломок, в случае которых ей придется платить из собственного кошелька. И наконец-то с чистой душой отправляется в небольшую лаборантскую. Карты разных времен и государств, несколько глобусов, правда Трусова все еще не до конца поняла для чего такое количество ненужного инвентаря учителю истории и обществознания, когда Савелию зачастую этого недостаточно. Пол здесь не моют, «Если понадобится, сами с этим справитесь!» — как-то кричала Игнатовна. Ну да, а то у учителей ведь уйма свободного времени для этого. Стол, который был лишний в учительской, именно поэтому он оказался здесь. Тетрадки, учебники за разные классы, канцелярские принадлежности — жители гладкой поверхности, с множеством трещин и царапин. Множество полок, с достаточно бесполезными предметами: новогодними украшениями, самой небольшой елкой, подарками учеников, которым просто нет места у нее дома. Три крючка, в большинстве своем два из них свободны, а на третьем висит темное пальто. Александра снимает элемент своей одежды с вешалки, держит двумя руками, не торопясь что-либо делать с этим предметом. Смотрит в стену, вновь и вновь пытаясь увидеть в разводах от некачественной краски рисунок. Завтра, часов через десять, ей снова нужно будет быть здесь. С хорошим настроением и проверенным домашним заданием. Вот будто у нее действительно нет никаких дел. Пальто падает на плечи рыжеволосой, девушка пару раз смотрит в зеркало, поправляет волосы и собрав небольшой рюкзак, покидает комнатушку. Темный женский силуэт тенью пробирается по классу останавливаясь у двери, что уже освещает бледный полумесяц. Пальцы роются в неглубоких карманах брюк, ища нужную связку ключей с нелепым брелоком. Однако резко распахивающаяся дверь во внутрь не дает завершить начатое и Трусовой приходится буквально отлететь от механизма. Не выдержав такого экшена, организм решает послать куда подальше координацию, поэтому учительница валится назад себя, больно опираясь на руки. Такой же безликий силуэт находится прямо в дверном проеме. Лишь в блеклом лунном свете Саше не удалось рассмотреть ни единой черты лица. Это девушка и очень высокая. Юбка карандаш с завышенной талией прекрасно подчеркивает все природные достоинства, на первый взгляд незнакомой дамы. И смех. Самый раздражающий свет на планете. Силуэт протягивает руку, но естественно на такой знак внимания Трусова не отвечает. Быстро встает, смотрит с раздражением на источник уродского смеха и выпрямившись в спине выдает: — Че ты тут забыла? — Как грубо, Александра Вячеславовна, неужели Вы так и не научились хорошим манерам — девушка приподнимает подбородок собеседницы, заглядывая прямо в эпицентр души Трусовой — А вообще привыкай ко мне, милая, и относись чутка поуважительней, помни кто спонсирует твою ублюдскую школу. Ты же не хочешь, чтобы Волкова узнала из-за кого их учебное заведение теряет столько денег — пальцы с каждым словом все сильнее и сильнее сжимаются на скулах педагога. — Да пошла ты — цедит сквозь зубы Трусова, а после вырывается их хватки этой гадюки, кидает ей ключи и убегает из восемьдесят шестого кабинета.***
— Мне нет оправдания, Ян, но пожалуйста не говори на счет этого ничего бабуле — стоя перед дверным проемом в вонючем подъезде, снова объясняется перед сестрой Аня. Мало того, что бабушка серьезно болела, их отношения с Щербаковой старшей были мягко говоря натянутыми. Женщина с раннего детства постоянно жаловалась родителям девочки на ее поведение, ничего не спускала с рук. Каждая игра, каждое опоздание после прогулки с подругами, поощрялись ударом отцовского ремня об нежную детскую кожу. Родители же всегда знали не более двадцати процентов от всего происходящего, думали, что их доченька в надежных руках. Когда родилась Яна ситуация нисколечко не изменилась, а требования стали более категорическими. Женщину не устраивало буквально все, как она ухаживала за сестрой, как училась в школе, как относилась к ней и родителям. Сестры Щербаковы проходят в просторную квартиру, быстро раздеваются. Одна в предвкушении ужина и сна, вторая в предвкушении очередного нагоняя от бабушки. Янка вбегает в комнату бабушки, с интересом что-то рассказывает той, отвлекает внимание от старшей. Аня же спешит на кухню, дабы побыстрее приняться за готовку только что купленных макарон с сыром. — Деньги появились, откуда? — низкий тон за спиной заставляет вздрогнуть брюнетку. — Разве? Так все с того, что родители скинули — у самой голос подрагивает, выдает с потрохами. — Не ври. Ты воруешь? — абсолютно спокойный тембр, что не дает также спокойно держать колюще-режущие предметы в руках. — Я работу нашла, официанткой в кофейню — и вроде женщина даже не видит подвоха, одобряюще гладит внучку по плечу и удаляется к Яне, продолжать диалог о школьных буднях. После небольшого ужина все достаточно повседневно. Аня сначала укладывает бабушку, следит за тем, чтобы женщина приняла все таблетки, желает спокойной ночи, а закрывая межкомнатную дверь с облегчением выдыхает до следующего утра. Дальше по плану уроки сестры, но та все понимает, пытается в силу своих возможностей делать все сама, до прихода сестры, после Яна также погружается в сон. В этой квартире бодрствует только Анна, только сейчас она берется за учебники. Пытается вникать в повторяющиеся темы, время от времени снимает напряжение около окна на кухне. После все по кругу: законы конституции, сочинения, даты и даже логарифмы. Обычно часам к трем ночи девушка справляется, однако бывает такое, что организм не выдерживает и Щербакова засыпает прямо за изучением учебного материала.***
— Щербакова, не спать — перед заспанным лицом по парте ударяет Александра Вячеславовна, оставляя листок на столешнице — Я надеюсь, что вы все готовились к четверной контрольной по истории, она не сложная, думаю даже засони с ней справятся — на невысоких каблуках учительница проходит к своему столу и начинает проверять тетради любимого, пятого класса. Конечно, такой расклад событий не устраивал Щербакову, мало того она даже не знала об этой чертовой контрольной. Перечитав пару вопросов, девушка окончательно поняла, что данную работу ей просто так не написать, именно поэтому проделав несколько нехитрых махинаций телефон лежал на бедре у брюнетки. Одна рука усердно набирала вопросы, а вторая старательно делала вид, что опирает голову. Видимо знаний в ней было настолько много, раз ее пришлось даже придерживать. — Зимин, телефон мне до конца работы, быстро! — мальчик, буквально закрывающий Щербакову от надзора учительницы встает и направляется к столу Трусовой, временно переставая быть камуфляжем — Щербакова — омерзительная пауза, за время которой уже пятьдесят пять потов успевают сойти с ученицы, тело застывает в неприятной дрожи, а губы едва заметно вздрагивают время от времени — Как успехи? — Александра Вячеславовна явно превосходит в этой игре, именно поэтому с ехидной ухмылкой сидит в ожидании ответа ученицы. А та и двух звуков связать сейчас не может, поэтому лишь быстро кивает головой и утыкается в листок с заданиями. Так, минут за двадцать на столе Трусовой лежало около десятка мобильных устройств. За каждым изъятием тело Ани вздрагивало и переставало реагировать на мир ровно на пару секунд, а после устранения данной проблемы, пальцы вновь набирали текст с белоснежной бумажки. Голос Трусовой пугал каждые две, три минуты, а после успокаивал, когда педагог задавала внешние вопросы, конечно же пытаясь подловить на этом своих подопечных. — Ну что, 11 «Г», рекорд какой-то, двенадцать телефонов за тридцать семь минут. Как ЕГЭ будем сдавать, дорогие мои? — каждый присутствующий ощущал себя пятиклашкой, что обычно отчитывала Трусова, только с большим ором — Ладно, жду большинство на подготовке, надеюсь, что вы облагоразумились и соизволите почтить меня своим визитом.***
Очередная перемена после пятиклассников, проведенная в столовой на пару с Савелием. Рыжеволосая нервно кусала пиццу, запивая все это горе холодным чаем. Географ же, как обычно поглощал макароны с подливкой и не понимал в чем проблемы его подруги. Ну пятиклассники, ну мелкие, ну надоедливые. А что поделать то? Все такими когда то был. Поэтому этих засранцев просто нужно немного потерпеть и не тратить на них свои драгоценные нервы. Правда, Сашу смущал не только факт этих малявок, но и блондинка сидящая за соседним столом. Ольга все время смеялась, тем самым еще сильнее раздражая Трусову, шептала что-то Агате, а та после всех сплетен косо смотрела на них с Саввой. Даже оставшееся от пиццы тесто уже не лезло в горло, а вот директриса видимо была нацелена сегодня лезть к рыжеволосой. — Здравствуйте, Александра Вячеславовна — присаживается к компании учителей Волкова. — Давно не виделись, Агата Игнатьевна, что я в этот раз сделала не так? -кусает нижнюю губу Трусова. — Ну вот молодец, что сразу признаешь свои ошибки — а по другому бы поводу будто бы та пришла — Мне птичка начирикала, что Вы сегодня не совсем педагогично обошлись с пятым классом — на последних словах уже рядом сидящий Савелий еле сдерживал смех, поэтому решил капитулироваться из этих адских разборок и пошел относить тарелку со стаканом — Короче, шутки мне твои не интересны, поэтому сначала ты извиняешься перед пятым классом, за то, что наорала на них, а после встаешь на колени и вымаливаешь прощение у Ольги Евгеньевны. — Ну во-первых, крик — это Ваш метод воспитания, поэтому как это находится в Вашей школе и прислушиваться к Вашему многолетнему опыту, а во-вторых, перед кем, перед кем, а перед этой я не собираюсь вставать на колени.***
Очередные сорок пять минут непрофильного предмета ушли в никуда. Саша собирает канцелярские принадлежности в пенал. Учебники летят в потрепанный рюкзак. Практически порванная лямка ложится на плечо. Следующая физкультура, еще один овер бесполезный предмет. Так урок еще и совмещенный с физматом. В этом классе Трусовой не нравилось практически все. Они шумные, неуравновешенные, так еще и большинство мальчики. На счет их классухи Саша вообще молчит. Чудовища вместе с огромным монстром. Физмату все время давали поблажки, зачастую они не ходили на субботники, не украшали свой класс, при этом оставаясь в рейтинге школы в числе лидеров. На уроках их дисциплина желала лучшего. В принципе вся школа знала, что математики и гуманитарии вечно враждовали между собой. Технарям на всю эту ерунду было абсолютно наплевать, они просто спокойно учились, не желая ввязываться в бессмысленные перепалки. Ужасный запах в раздевалке, каждый раз тут хочется повеситься, нежели готовиться к уроку. Быстро натянув футболку Трусова удаляется из раздевалки, намереваясь спокойно прогуляться по школе. Белые кеды, заклеенные казалось бы уже везде, их подошла дает ощущать каждую неровность плитки. Еще одна проблема такой обуви — это часто развязывающиеся шнурки. Именно поэтому Саша без задней мысли приседает в коридоре начальной школы, чтобы завязать сероватые веревочки. И видимо такое решение было ошибочным. Не успев сложить шнурки даже друг на друга, на девушку налетает маленькая девочка. Без того разозленная ученица одиннадцатого класса, поднимает недовольный взгляд на причину своего небольшого падения. Изумрудные очи внимательно осматривают малявку, ей Богу, был бы этот кто-то постарше она бы обязательно ударила в лицо с размаху. Аккуратные черты лица, худощавое телосложение, карие глаза. Миловидная внешность, странно, но в ней даже портить ничего не хочется. Девочка протягивает свою небольшую ручку одиннадцатикласснице, принимая такую незначительную помощь, с болезненными стонами Саша встает на ноги. Взгляд все еще враждебно направлен на испуганное личико. Разница в росте стала заметно ощущаться, когда мимо них прошел какой-то высоких юноша. Трусова сама по себе была не слишком превосходящей в в этих параметрах, но рядом с этой малявкой ощущала себя какой-то великаншей. — Простите — девочка тараторит и убегает обратно, в строну какого-то кабинета. Саша же отойдя уже в сторону вновь начинает перевязывать свои шнурки.***
— Ну что, отличники мои, здесь вы работаете неплохо, а как писать контрольные так сразу начинаете списывать. Это как вообще понимать? — видимо 11 «Г» решили вновь засунуть свой язык куда подальше, поэтому вместо запланированного диалога у учительницы вышел только агрессивный монолог — Так и быть, сегодня я вас отпущу, завтра я надеюсь все помнят, что у нас концерт и явка обязательна. Сегодня репетиция снова часов в семь вечера, приходят все. До свидания, 11 «Г», Щербакова останься. Конечно слушать какой-то маразматический бред Ане совсем не хотелось, но отсюда не сбежать. Прыгать со второго этажа высоковато, а слать классную куда подальше рановато. Поэтому вальяжно собирая все свои вещи, девушка пару раз кинула недовольный взгляд на педагога, а после неторопливо подошла к ней. Приблизившись к Трусовой Аня не сразу поняла, что не так. Запах. Какой-то слишком приятный аромат исходил от Александры. Как-то до этого Щербакова не улавливала сладковатый парфюм педагога. Даже вчера, когда та чуть-ли не лицом к лицу держала Аню перед собой. Видимо какие-то новые духи, с отголосками чего-то старого и ужас какого приятного. Нос пытается незаметно вдыхать как можно больше манящих феромонов. — Ну что, Аня, расскажешь где ты вчера была? — выбивает из наслаждения чужим ароматом Трусова — Все нормально? — увидев небольшое замешательство ученицы, Александра решила все же поинтересоваться состоянием подопечной. А у Щербаковой не все хорошо. Еще больше вдыхая сладкий парфюм, мешая это все с каким-то уж слишком приятным тембром учительского голоса, сердце начинает стучать чуть чаще, чем обычно. Мысли совсем не о вопросе Александры, а скорее именно о ней. Пустой взгляд направлен в стену, зрачки бегают из стороны в сторону. Она не понимает ломка это или что-то в корне другое. Во всяком случае это нужно как-то прекращать. — Александра Вячеславовна, все нормально. Я вчера была на работе в кофейне, поэтому опоздала сюда. Я могу идти? — на одном дыхании тараторит уже продуманный текст и не дождавшись ответа, выбегает из класса в сторону туалета. Оперившись спиной о стенку туалетной кабинки, Щербакова начала медленно приходить в себя. Нет, такой ломки у нее еще не было. Проблема в чем-то другом, или же в ком-то. Тяжело дыша, Аня пытается воспроизвести все сначала, но каждый раз приходит только к одному — непонятно манящему аромату.***
— Дорогие, ученики, учителя, гости нашей школы, приветствуем вас на нашем мероприятии посвященному дню народного единства — голос старшеклассника звучит из каждой колонки в этом актовом зале — И открывает наш праздник ученица 9 «Д» с песней «Кукушка» Конечно это мероприятие нацелено лишь на спонсорское одобрение. Большинству это было вовсе не интересно. Старшеклассников таки вовсе заставили что-либо делать на сцене. Творческое развитие — говорила Агата, на совещание втирая эту информацию всем классным руководителям. Класс Трусовой выступал один из первых, поэтому одиннадцатиклассники с раздраженными лицами сидели на последних рядах, слушая песню, которая особо не вписывалась в атмосферу праздника. Правда Щербаковой было даже не до этого. Она только что прибежала сюда из клуба, еле как привела себя в порядок и теперь с головной болью она сидит здесь, одним ухом слушая надоедливую болтовню мальчиков, другим патриотическую песню. Каждая нота, в которую не попадала девятиклассница ударяла по голове Ани. Она пыталась абстрагироваться, не слушать это вовсе, но в такие моменты нос улавливал запах этого Трусовского парфюма, что вчера чуть не свел с ума девушку. Выступление. Она не помнит с того момента ничего. Помнит, что она еле поднялась на сцену, не слышала ни слова одноклассников, потом кто-то толкнул ее в бок, она мямлит свои строчки, когда все заканчивается спускается одной из последних. Дальше все как в тумане она не успевает дойти до места, как глаза больше не воспринимают цветную картинку, звуки и других людей. Ноги не держат, она падает. Кто-то кричит о продолжении концерта, а она находится в полете, невесомости. Мужчина, женщина, какой-то кабинет. Ее кладут на диванчик, а мужчина испаряется, остается только рыжее пятно чем-то похожее на женщину. Та бегает из стороны в сторону, суетится, пытается что-нибудь сделать с ситуацией. Нос вновь улавливает сладостный аромат, снова вдыхает как можно больше. Трусова. — Александра Вячеславовна, все нормально — с огромными паузами между словами мямлит Аня. Девушка подбегает к только что бессознательному телу. Берется за голову, тяжело выдыхает. Обошлось. — Ань, давай я тебе принесу вещи, потом что-нибудь решим с вами, с твоей сестрой — нервно тараторит Саша, уже готовясь выбегать отсюда, убегать от стрессовой ситуации. — Александра Вячеславовна — тихо хрипит ученица, привлекая вновь внимание к себе — Останьтесь со мной, пожалуйста.***
Темный дым скрывает облака, на город медленно опускается тьма. За школой ни души, а точнее их там две, обе разбиты. Все кто хотели уже ушли праздновать, устраивать чаепитие, поехали в гости. Здание пустует, лишь старый охранник сидит у входа, читая очередной роман Донцовой. Все кладовки закрыты, туалеты вычищены, а разбитая плитка блестит, отражая свет луны. На спортивной площадке две девушки. Одна уже всхлипывая сидит на лавочке, закрывает лицо ладонями. Вторая направляется в ее сторону, поджигая сигару. — Будешь? — протягивает одну сигарету спонсор, отрицательный кивок — Завязала? — искренне удивляется женщина. — А ты я вижу начала — девушки встретились глазами, сколько бы они не враждовали и не расходились во мнениях, сейчас кроме них самих никто так хорошо не понимает друг друга.