Смертельное влечение

Знакомые голоса родителей тут же заполонили всё пространство вокруг подростка, то и дело содрогая воздух в своих негодованиях, которые в принципе.. были оправданы. – Томми, где ты так долго был? - с явным испугом в голосе, что так и сквозил некой болью, затараторила женщина. Она схватила юношу за плечи, бегая по его лицу глазами, пытаясь найти хоть какую-то причину внезапному поступку сына. Томми же в свою очередь лишь глупо округлил глаза, глядя прямо на свою мать, с таким выражением лица, будто она говорит ему на иностранном языке. Такая реакция.. была для него неожиданностью. Неужели что-то смогло случиться всего за.. за сколько? За несколько часов? Его ведь столько не было? – Твоя мама уже переживать начала! - вклинился отец, повышая голос на сына, хватаясь за затылок, вероятно от того, что от этих разбирательств с отпрыском у него уже разболелась голова. Он то и дело смотрел на младшего, который почему-то не решил предупреждать их о своём уходе. – Ушёл посреди уроков и не сказал куда, а главное на сколько! И в этом тоже была своя явная проблема, последствия которой в принципе только сейчас дошли до Томми, до сих пор совершенно непонимающего, что из этого может получиться. Стоило ему узнать о случившемся, как он не задумываясь помчался в больницу, наплевав на верхнюю одежду и похолодевшую осень на улице. Вещи никакие не забрал, так что они остались покоиться в его шкафчике. Вероятно.. его попытался отмазать Джордж. Почему-то это объяснение казалось ему самым что ни на есть логичным. От этого хотелось даже горько усмехнуться. Сколько же всего изменилось с начала года. А ведь казалось бы, что ещё небольшое время назад, он презирал этого человека, а теперь.. подумать только, но у них происходит зарождение какой никакой дружбы. – Я.. - от долгого молчания, в горле пересохло и его звучание стало хриплым. Он пытался начать говорить, но никакого звука не прозвучало из его рта. Казалось, что он просто открыл рот, даже не прикладывая сил для этого. Прочистив же горло, юноша попробовал вновь. – Я был в больнице.. Как только он произнёс это предложение, как что-то изменилось в лице его родителей. Женщина вновь округлила глаза, невольно вскрикивая и повышая голос на сына, находясь в явно ошарашенном состоянии. – Что?! Видя её состояние, блондин быстро забегал глазами, предпринимая попытку всё объяснить. Его мама обычно не была тем человеком, который не зная всего, сразу могла что-то себе придумывать и загнаться по этому поводу. Но видимо сегодня что-то изменилось. – Я навещал Таббо.. - спокойно ответил голубоглазый, стараясь понять причину такой бурной реакции на обычное нахождение в больнице. А в следующий момент всё стало ещё странней. Женщина глубоко выдохнула, будто часть её груза свалилось с плеч, от чего она обессилено отошла к ближайшему креслу и рухнула в него, держась за сердце и прикрывая глаза. – Мам? - подал голос озадаченный Саймонс, всё больше не понимая, что происходит с его родителем. Сердце, которое только успокоилось, снова чуть ускорило свой ритм. – Ты чего? – Приходил твой друг. - открыв глаза, и подперев голову рукой при этом удерживая её вес на одних пальцах, пробормотала женщина. В голове юноши сразу начался мыслительный процесс. Кто мог прийти к нему домой и представится его другом, при этом скорее всего приходя для того, чтобы что-то объяснить. Вероятно это был Джордж. Но почему он тогда не объяснил причину скорого ухода Саймонса из школы. Можно было бы подумать, что он решил не пугать его родителей, но чего-чего, а привычку говорить прямую правду у него не отнять. Вряд ли бы он пришёл к нему домой, но ничего не объяснил бы перед его родителями. – Уилбур. - произнесла женщина, голосом в котором так и слышалось напряжение. Услышав же это имя, всё похолодело внутри у подростка, погружая все внутренности в холодную корку льда, с болью обволакивая каждый жизненно важный орган. Сердце ускорилось, а в горле пересохло. – Он рассказал нам обо всём. – Что? Тихий вопрос вырвался из уст подростка, пока он ошарашено глядел перед собой. Том уже не видел выражения лица ни матери ни отца. Кажется, что за какие-то считанные мгновения он вновь оказался в вакууме, чувство которого так старался сбежать. Сердце ускорилось ещё в несколько раз, с каждым ударом отдаваясь болью в груди, в то время как кончики пальцев мелко затряслись. – И он показал нам записи в твоём дневнике. - произнёс мужчина, показывая блокнот, который был безумно похож на личный дневник Томми. Стоп. Он не был похож на его дневник. Это и был он. В голове тут же вспыхнуло воспоминание о том, как он без задней мысли оставил все свои вещи в школе, позабыв о том, что дневник там тоже есть. А Уилбур.. этот чёрт этим воспользовался. – Что? - снова вырвался озадаченный вопрос, который на деле не требовал дальнейшего пояснения. Томми просто не понимал, что происходит с его жизнью в данный момент. Казалось бы, он только начал вылазить из этого проклятого болота, а тут его снова засасывает в его пучину. Сделав несколько широких шагов в сторону отца, подросток чуть ли не вырвал дневник из чужих рук и начал бегать глазами по страницам. Пролистав чуть назад, он увидел свои старые записи, но вернув с громким шелестом туда, где был открытый разворот, увиденное повергло в шок. Там была запись, точно написанная его почерком. Но была одна проблема. Он не помнил того, чтобы делал эту запись. Пробегая снова и снова по строчкам его почерка, он всё больше и больше чувствовал нарастающее напряжение, нахлынувшее на него подобно огромной волне. Здесь же волна его настигла, погружая в безумное осознание произошедшего. Он не помнил этой записи, потому что он её и не делал. Это сделал кто-то другой. И если бы он этого не знал, то и не понял бы подвоха, так же как и родители. Чёрт. Идеально скопированный почерк. Но как им это объяснить? «Мам, пап, извините, но это не моя запись. Сделана она моим бывшим, который хочет убить всех плохих людей в его глазах и за его плечами уже несколько умышленных убийств»? Звучит как бред безумца. Хотя.. таковым Томми теперь и являлся. Взгляд голубых глаз уцепился за один фрагмент, написанный в начале, и невольно прочитывал его по кругу несколько раз подряд. «Дорогой дневник. С каждым днём я всё больше и больше погружаюсь в мысли о том, что не вижу смысла в том, что я делаю. Серьёзно. Зачем вообще пытаться что-то сделать, если я всё равно не могу ничего изменить? Я всё равно проиграю. Так может.. уже пора остановится? Может пора покончить с этим?» – У тебя депрессия?! - резко и громко закричал мужчина, взмахивая рукой, при этом подходя к сыну, что лишь сделал два шага назад, продолжая пустым взглядом блуждать по одному отрывку. Это было похоже на письмо.. Уилбур знал, что Том прочитает это и оставил ему такое послание. Послание о проигрыше. – У тебя суицидальные мысли?! - ещё сильнее завысив тон голоса. Может ранее подросток бы и вздрогнул непроизвольно от этого звука, но сейчас это всё уходило на второй план. Этот придурок прямым текстом говорит, что никакого смысла в попытке препятствовать ему, нет. – Как мы могли тебе помочь, если ты нам об этом даже не намекнул! Продолжая сокрушаться на сына, на эмоциях мужчина ударил по столу, пребывая в смятенном состоянии, что никак не могло объясниться обычными словами. Он вырастил этого ребёнка. Он делал всё, чтобы у того была хорошая одежда, которая была бы ему по вкусу, хоть и осуждал все эти вызывающие цвета в гардеробе. Так почему же сейчас, когда сыну уже почти восемнадцать, он вдруг начал думать о самоубийстве? Так причём и сам же не сказал об этом! Они об этом от его друга узнали! – Не дави на него! - подорвавшись с места, воскликнула женщина, придерживая супруга руками, чуть ли не со слезами на глазах. – Ему и так тяжело! Она обернулась к подростку, что продолжал бездумно блуждать взглядом по страницам своего дневника, который явно чувствовал себя обескураженным от всей произошедшей ситуации. Сделав несколько шагов к нему, она было вытянула руки, чтобы взять его за плечи, но почему-то одёрнула себя и замерла с приподнятыми руками. – Томми, милый.. - голос её сменился на осторожный тон, будто перед ней был напуганный зверёк, и стоит сделать наверное движение или издать слишком громкий звук, как тот убежит и спрячется ото всех в своём укрытии. – Давай просто поговорим, хорошо? – Вы не понимаете. - твёрдо произнеся, подросток сделал несколько шагов от родителей, поворачиваясь к ним боком, но вдруг его схватили за руку и снова развернули к себе лицом. – Томми, попробуй! - отчаянно уговаривала его мать, сжимая его предплечье, пытаясь хоть как-то удержать сына от необдуманных действий. Томми же смотрел на неё с потерянным видом, чувствуя, как вот-вот задохнётся. – Ведь в своё время мы проходили через то же самое, что и ты! К горлу подкатывал ком, медленно, но верно превращающийся в проволоку покрытую острыми шипами. Какая вероятность, что он сейчас ищет мой дом..? – Сейчас тебе кажется, что это вопрос жизни и смерти, но поверь, это не так! Проволока эта всё больше и больше обвивается вокруг его лёгких, до боли сжимая их в своих объятиях. А вдруг он придёт..? – Рано или поздно все проблемы закончатся и незачем пытаться покончить с собой! Нет, даже так. Он точно придёт. Сердце словно поместили в крохотную коробку, из-за чего при каждом ударе, орган будто бьётся об стены вокруг него. Что тогда будет..? Он не выдерживает. Мысли о том, что всё вокруг — лишь сон, кошмар, вдруг возникают в голове. Но боль чувствуется слишком реально, даже когда настоящие и причиняющие реальную душевную боль слёзы собираются в уголках глаз. Томми может только мысленно кричать о том, как же хочет, чтобы это не было правдой. И к сожалению, всепоглощающей тишины в голове не появляется, сменяясь громкими мыслями. Они опять начинают хлынуть, наслаиваясь друг на друга, подобно снежному кому. Сердце, помещённое в крохотную коробку, начинает леденеть от страха. А тот, будто цепи, сжимает его и давит с безумной силой. Страх о том, что эти мысли правы. Что проклятые голоса, твердящие о том, что кто-то стоит на заднем дворе его дома, правы. – Ты ничего не знаешь! - крик сам вырвался из уст юноши, который оттолкнул мать и не ожидая подобного от самого себя, отшатнулся от неё, переводя взгляд с одного родителям на другого. Его грудь продолжала вздыматься, и спустя несколько секунд навившей тишины, блондин развернулся и быстро убежал в свою комнату, закрывая дверь. На первом этаже дома повисла пауза, но продлилась она считанные мгновения, ведь женщина резко обернулась к супругу и всплеснув руками, отчаянно воскликнула. Её голос был готов вот-вот сорваться, а всё что она могла, так это просить о помощи от мужа и ждать, когда Томми придёт в себя, чтобы поговорить. – Что мне ему сказать?!

***

Забежав в спальню и с хлопком закрыв за собой дверь, Томми начал судорожно оглядываться по сторонам тёмной комнаты, которая некогда являлось для него самым безопасным местом, но сейчас утратило эту силу. За окном было уже начало ночи, которая сегодня почему-то не желала показывать мерцающих звёзд, а укрыла их тёмными облаками. Из груди подростка вырвался рваный вздох, который представлял из себя жалкую попытку не поддаться тому ужасному чувству, от которого он так желанно избавился считанный час назад. Взглянув в очередной раз в свой дневник, что по-прежнему покоился в его руке, парень сжал его обеими руками и со всей силы кинул на кровать. Дневник отскочил пару раз об мягкую поверхность и едва не упал с грохотом на пол, задерживаясь на краю всего на пару мгновений, после чего он всё-таки упал, оказываясь между кроватью и прикроватной тумбой. Это было похоже на него самого. Жизнь продолжает его кидать, а он чувствует после всего облегчение, думая, что всё наладилось, замирая на краю. А потом он ломается. Падает в эту пучину и больно бьётся о дно, едва не переломав все кости. Томми же зарылся пальцами в блондинистые волосы, сжимая до боли пряди у корней, чтобы хоть как-то отрезвиться. Но всё было тщетно. Юноша не знал куда себя деть, так что только и мог разве что метаться из стороны в сторону, едва не ударяясь об стены комнаты, что начинали кружиться вокруг него. Юноша почувствовал, как глаза начали неприятно жечь и это его лишь добивало. Подняв голубые глаза к потолку, он принялся быстро моргать, пытаясь избавиться от этого навязчивого желания. Ему хотелось сесть по центру комнаты, прямо на пол. Свернуться в крохотный клубок, чтобы его никто не заметил. Ему просто хотелось разрыдаться в голос. Но нельзя. Стоит только позволить пролить одну каплю, как плотина, с трудом возводимая внутри него, прорвётся и снесёт всё, что так старательно выстраивал Саймонс годами. Нужно было думать. Невольно его взгляд бросился к дальней двери в его комнате, на которую он в основном не обращал внимание. Эта комната изначально планировалась как гардеробная, но в итоге она стала неким складом для подростка, ведь одного шкафа для вещей ему вполне хватало. Он хотел, чтобы я сдался.. Сдался.. Сдался... Облокотившись спиной о стену, подросток медленно скатился к самому низу, в итоге усаживаясь на пол и глубоко вздыхая, пока в горле снова образовывался ком. Он то и дело смыкал веки, надеясь, что в один момент он их откроет и окажется, что это всё ему приснилось. Он окажется в своей кровати, после чего пойдёт в школу, будучи неприметным парнем в синем вязаном кардигане, к которому опять будут приставать по любому поводу, а его неугомонную шкуру прикроет Таббо. В столовой опять за отдельным столом будет сидеть команда Мечты в полном составе, а ненавязчивые улыбки от Дрима к Джорджу будут приобретать совершенно другой смысл в сознании Саймонса. Но конечно он об этом никому не скажет. Это было бы замечательно, если бы всё окончилось прямо сейчас, банальным «он открыл глаза, чувствуя холодный пот на своём теле из-за приснившегося кошмара». Но увы.. В жизни так не бывает. Это просто.. то, что с ним случилось. Это реальность. Грёбаная реальность! Из уст блондина вырвался тихий смех, в то время как к глазам снова подкатывали слёзы. Поведя головой, он лениво повернулся в сторону к лежащему на полу дневнику и пусто уставился на него, скучающе приподнимая брови. Спустя несколько секунд полного бездействия его будто прошибло током, а в мышцы словно вернулась былая сила и способность функционировать. Блондин подорвался с места и подобрав дневник, он, чуть пошатываясь, и едва не запутавшись в ногах, направился к дальней двери, забегая внутрь и запирая её на замок изнутри. Бегая глазами по коробкам с белоснежной простынёй или другой одеждой, Томми нашёл небольшой столик на котором стояла настольная лампа. Он нажал на клавишу и комната озарилась тусклым светом, но это уже было лучше, чем кромешная тьма. Найдя одну из ручек в старом пенале, Том положил на стол свой дневник и раскрыл его на одном из разворотов, начиная писать. «Дорогой дневник. Это моя последняя запись. Я уже убеждён, что Уилбура никто не остановит. Ни ФБР, ни ЦВС, ни школьные учителя. Он убеждён, что всё под его контролем. Убеждён, что способен контролировать меня, просто показав запись из моего дневника моим же родителям. Хорошо, пусть он и дальше так думает. Но теперь моя очередь удивлять его.» Уверенно поставив точку в этой короткой записи, значение которой понимал лишь он один, юноша кивнул своим тревожным мыслям. Вдруг послышался какой-то звук со стороны улицы, который заставил сердце тревожно встрепенуться и тут же захлопнуть дневник. Оставалось лишь прислушиваться ко всем шорохам и звукам за дверью, ведь что-то подсказывало ему, что вот-вот что-то нагрянет. В звенящей тишине послышался протяжный звук, отворившегося окна, который также резко оборвался, а за тем раздался голос. – Тук-тук!