Для каждого из них три дня были невыносимыми, невозможными, нереальными. Они поняли, что друг без друга — слишком тяжело. Особенно Арсению, который любит тайком и мечтает перед сном обнять любимого человека. Он принял свое нутро, которое рвётся к Антону и желает быть рядом.
Третьекурсник возвращается только вечером, когда Арсения ещё нет дома, а, значит, нужно ждать. Он успевает принять душ, разобрать сумку и позвонить маме, сказав, что уже дома и все хорошо. Антон грезит о встречи, чтобы обнять и поцеловать свое солнышко, которое не видел несколько дней.
Он курит электронную сигарету, чувствуя сладкий вкус вишни, наслаждаясь этим мгновением. Сидит на столе с открытым окном, думая о парне, чей подарок самый дорогой. Он улыбается, вспоминая о мальчишке, который тоже скучает.
***
Арсений возвращается домой, закрывая дверь за собой на ключ. Он бросает рюкзак на пол, подняв глаза.
Антон.
Брюнет наскоро снимает с себя верхнюю одежду и обувь, бросаясь в тёплые объятия. Они раскрывают руки и заключают друг друга в любовь.
— Антон... — с улыбкой произносит Попов, потираясь щекой о грудь любимого человека. Он самостоятельно прижимает Антона к себе, не желая отпускать больше никогда.
— Солнце моё, — шёпотом говорит Шастун, улыбаясь. Каждый рад долгожданной встрече, словно не виделись годами.
Больше слов не нужно, а нужен только один человек. На Арсении толстовка друга, чтобы просто знать, что Антон скоро вернётся. И он вернулся. Сейчас сердце Арсения бьётся в унисон чужому, сливаясь в единое. Пальцами брюнет цепляется за футболку Шастуна, показывая, насколько сильно скучал
и страдал.
Когда объятия затягиваются, то Антон отстраняется, заглядывая в родные глаза, и проводит подушечками пальцев правой руки по темным волосам.
— Ты скучал, — заключает он, поняв, что его котёнок в его же толстовке. — Иначе бы не надел её.
Арсений опускает глаза от стыда, ведь все эти три дня он ходил исключительно в одежде любимого. Его щеки и кончики ушей краснеют, что и нравится Шастуну.
— Арсюш, посмотри на меня, — после чего Арсений и смотрит. — Я не против. Если тебе нравится и спокойнее, то носи. А вообще, мне приятно, что ты в моей одежде.
— Я... Я не знаю, почему взял. Прости, — извиняется Попов с грустью в голосе.
Антон не скрывает улыбку и тянется к губам, которых так не хватало. Он дарит нежный и мягкий поцелуй, чувствуя, что сам Арсений ужасно скучал, раз с таким желанием подаётся навстречу. Второму, правда, не хватало любимого, он спал один, просыпался один, ходил на учёбу и работу один. А теперь вернулся его Антон, самый лучший и родной человек на свете.
— Антош, я... — выдыхает Попов, немного отстранившись. — Я скоро вернусь.
После он убегает в ванную, прихватив какую-то футболку и нижнее белье. Там он проводит не более десяти минут, лелея о скором сне с любимым Антоном.
Шастун, в это время, валяется на кровати звездой, улыбаясь, как дурак. Он знает, что оба хотят обычных прикосновений и сладких поцелуев перед сном. Но «скучание» было настолько сильно, что хочется
почувствовать Арсения.
Брюнет выходит и дышит глубоко, увидев Антона на кровати. Его волосы влажные, кожа младенца, губы пухлые, а глаза яркие. Он делает глубокий вдох и направляется к другу, присаживаясь рядом.
— Наконец-то, мне кажется, прошла вечность, — с этими словами Шастун валит солнышко на спину, садясь на его бедра. Как кошка, первый выгибается в спине и ложится полностью на Арсения, переплетая и, сжимая их пальцы двух рук. Он мягко касается манящих губ, целуя невесомо, чем терроризирует парня под собой.
Арсений, же, сходит с ума прямо сейчас, отвечая на лёгкий поцелуй. В нем разгорается желание снова почувствовать ладони Антона на своём теле, не стесняясь оказаться в разных позах. А об оставшемся шраме, который увидел третьекурсник в новогоднюю ночь, брюнет рассказал.
В тот день Арсения избили старшеклассники, разбив губу, оставив гематомы на бледном теле. Он смотрел на свое отражение, ненавидя себя за себя. По щекам катились слезы и не хотели останавливаться, возникла мысль, что стоит дополнить эту естественную картину. Подросток взял лезвие, собрал волю в кулак и провел несколько раз так, что на последний остался точно кровавый след и маленькими дорожками оттуда пошла кровь. Он не понимал, что потом останется шрам и будет стыдно оголяться перед кем-то. Тогда было важнее внутреннее состояние, а не внешнее. Его презирали, ненавидели, избивали и ругались. А подростку так было больно и обидно слышать и чувствовать все это. Арсений пообещал себе, что мстить не будет, а будет жить нормальной жизнью и тогда точно его будут любить и все будет хорошо.
Антон сползает с брюнета, приказав:
— Перевернись.
Попов послушно выполняет, а после с него стягивают нижнее белье, ставя в неудобное положение. На его ягодицы ложатся чужие ладони, начиная нежно поглаживать, вызывая мурашки по фарфоровой коже. Шастун подаётся корпусом вперёд, разместив одну руку на чужой талии, тем самым, прижимая к себе.
— Малыш, все будет хорошо, — говорит на ухо, пока брюнет дышит глубоко. — Ты не представляешь,
что ты со мной делаешь.
Тело Арсения подвержено электричеству, а сердце любви.
— Я все помню, все знаю, и дам тебе всю свою нежность, — томным голосом произносит Шастун, выпрямляясь. Он садится на колени, желая подарить приятные ощущения Арсению. Второй чувствует мокрый язык у колечка мышц, начиная сжимать ладони в кулаки, губы размыкать и спину выгибать.
Антон делает римминг, помня о главном — комфорт Арсения.
Ему должно быть спокойно и не страшно, потому он делает все сам, чтобы дарить только наслаждение. Он мечтал, пока был в Воронеже, сделать
со своим мальчиком все, что вздумается, и знал, что тот не сможет сопротивляться.
Плутает. Арсений плутает в густом, зелёном лесе, где все так таинственно и красиво. Слышится мелодия птиц, звуки животных, журчание речки где-то вдалеке. Несколько лучей яркого солнца пробиваются сквозь листву и освещают путь.
— Ляг на спину, — приказывает Шастун, и Арсений выполняет.
Шастун медленно ведёт поцелуи к члену Попова, касаясь губами невесомо, чем вырывает стон из чужих уст. Он аккуратно берет головку в рот, помогая рукой. Закрывает глаза и проходится языком по всей длине. Брюнету чертовски хорошо и великолепно не только от того, что чувствует физически, но и от того, что это вытворяет
его любимый человек.
Зубы чуть касаются чувствительного органа, что и становится причиной стонов, мягкие губы и горячий рот — возбуждают. Попов сдерживается, чтобы не кончить сейчас, а растянуть удовольствие. Они сжимают ладони друг друга, показывая значение и роль каждого в процессе.
Далее Антон ведёт губами, выстраивая дорожку поцелуев. Он играет и контролирует оргазм Арсения, дабы воплотить все, что задумал. Ему хочется провести эту ночь не во сне и объятиях, а чувствовать всем телом возбужденное тело под собой.
— Могу ли я подарить тебе эйфорию? — на ухо спрашивает он, обдавая горячим дыханием чувствительную кожу.
— Да... — на выдохе отвечает брюнет, не думая даже отказывать. Шастун целует его скулу, щеку, уголок губ и, наконец, сами губы. Поцелуй выходит на грани нежности и страсти, так как желание взять прямо сейчас Арсения растёт с каждой секундой.
Избавившись от всех элементов одежды и, раздев до конца Попова, он переворачивает того на живот, раздвинув чужие ноги. Сам ложится сверху, шепча на ухо:
— Солнце, не бойся. Мне важны твоё спокойствие и комфорт. Будет больно или что-то не понравится, просто скажи, хорошо? — и целует в щеку. Арсений кивает и положительно мычит, после чего Антон подставляет головку смазанного члена к анальному отверстию
друга. Второй входит медленно и плавно, чувствуя тесноту, но это лишь является плюсом. Арсений стискивает зубы, лёжа щекой на постели. Его тело расслаблено и полностью принадлежат Антону.
Оба стонут, когда вся длина Шастуна в Попове, их сердца бьются в бешеном темпе, разбивая все, что было до этого. Одну руку брюнета Антон накрывает своей ладонью, впечатывая в кровать, тем самым, доминируя сейчас полностью. Арсений, же, просто лежит, просто стонет, просто получает удовольствие.
Понимая, что оргазм близко, Шастун тянет друга за бедра, ставя его на колени, а сам стоит на одном. Его движения становятся более грубыми и быстрыми, но это уже не является важным фактором для кого-то. Арсению самому сейчас хорошо, даже слишком, он стонет то громко, то тихо, выстанывая иногда и имя любимого, что точно возбуждает Шастуна. Ладони его сжимаются в кулаки, губы прикусывается зубами, глаза закатываются, а голова откидывается назад. Третьекурсник крепко держит бедра брюнета, насаживая его на свой член. Его губы разомкнуты, дыхание рьяное, тело горячее, глаза рассматривают тело из фарфора.
Остаётся несколько минут до волны оргазма, и Шастун запускает одну руку на талию Арсения, притягивая к себе, чтобы тот выпрямился и оперся спиной о него. Голову брюнет кладёт на плечо возлюбленного, позволяя второму дрочить ему. Громкий стон слетает с уст Арсения, когда он кончил на чужую руку, закатывая глаза. Следом изливается сам Антон в брюнета, заполняя горячей спермой. По телам бежит дрожь, дыхание теперь тяжёлое, и не отпускает Шастун младшего, целуя сейчас куда-то в шею.
— Боже, ты прекрасен, — говорит правду он, прижимая слабое тельце к себе все больше. Собрав остаток сил, Арсений кладёт одну ладонь на щеку Антона, потянувшись за поцелуем. Нежное прикосновение губ и «сведение» с ума.
— Я... — так и хочется сказать прямо сейчас о своей безмерной любви. — Я, правда, скучал по тебе, — дышит рвано. Но признаться — значит, оттолкнуть.
— Мой мальчик, — нежно обнимает его Шастун, утыкаясь в чужую ключицу и, вдыхая, все тот же, родной аромат.
Упав на кровать без сил, оба находят руки друг друга, переплетая сразу же пальцы. Антон тянет брюнета к себе и укладывает на свою грудь, обнимая за талию. Он — спутник Арсения. Второй тает от любви к этому человеку, прижимаясь близко к сердцу, чтобы дать понять, насколько он важен.
Секс с Антоном — не главный критерий, ведь главнее сам человек и его внутренний мир, во что и влюблен Арсений.
Для Антона, же, времяпрепровождение в постели с брюнетом — как удовлетворение мужских потребностей, как понимание чего-то нового и необъятного.
Они молчат минут пять, думая друг о друге. Тишину решает прервать брюнет:
— Мне не хватало тебя, Антон, — поднимает голову, заглядывая в зелёные-любимые-глаза.
—
Но теперь я с тобой, не ухожу, никуда не деваюсь, — ухмыляется Шастун, не нарушая зрительный контакт.
— Да, не надо, — чуть мотает головой, а после снова ложится на чужую грудь. Он ластится потому, что не хочет больше отпускать и жить в одиночестве.
***
— Антон, — сидит на кровати Арсений, убрав только что книгу и очки на тумбу, читая до этого перед сном. — Скажи, кто я для тебя после всего этого?
Антон лежит на кровати, слушая вопрос. Он не задумывался об этом, если признаться. Молчит около минуты, понижая с каждой секундой настроение брюнета.
— Наверное, чуть больше, чем друг, — в обычном предложении нет подтекста — чувств. Шастун ничего не чувствует к Арсению. Не любит, не делает его самым важным, нужным и дорогим человеком. В то время как, Арсений бросил весь мир к его ногам, отдав и своё сердце.
— Х-хорошо, я понял, — разочарованно произносит Арсений и ложится спиной к любимому, скрючиваясь в позу эмбриона. Ему так больно, что Шастун считает его лишь хорошим человеком и другом. Если бы тот что-то чувствовал, то показал бы.
Выходит, любит здесь один.
— Арс, — кладёт ладонь Антон на плечо Попова, но тот жмурит глаза, сжимая ладонь в кулак. — Арсений.
Ему хочется плакать, кричать, что любит, пока возлюбленный ничего не чувствует. Абсолютно ничего. Как же это больно.
Слишком больно для однолюба.
— Я устал. Мне завтра рано вставать, — хмуро отвечает брюнет, накинув на себя одеяло. Шастун поджимает губы и понимает, что проебался.
Арсению обидно, что все так. Сначала его ненавидели в школе, издеваясь и, избивая, а сейчас кто-то относится противоположно, кого и полюбил Арсений, но получил лишь чуть больше, чем дружбу. Тогда зачем Антон делал все это? Зачем говорил, что он у Арсения есть, что рядом и все хорошо? Нихуя не хорошо, когда тот, кого ты любишь всем сердцем, говорит, что ты друг. Блядь, почему?
Лучше бы он остался в родном городе, пусть, плохо было бы, но зато не знал бы любви и как это волшебно любить. Оказывается, вообще не волшебно. Это плохо и больно. Ты отдаешь человеку всего себя, свое израненное сердце, рваную душу, свою никчемную жизнь, а получаешь дружбу, что перетекла в страсть и секс. Нахуй такое Арсению надо? Он хочет настоящей любви, где будет любить не только он.
Получается, не создан для кого-то?
