— Меня изнасиловали в четырнадцать.
Антон находится в шоке, разомкнув губы и, опустив глаза. Он садится на пол полностью, осмыслевая то, что сказал брюнет.
— Чт... Что случилось тогда? — шёпотом задаёт он вопрос, подняв медленно голову на спокойного Попова.
Больно, страшно, но нужно.
Арсений не хочет что-либо скрывать от того, кого хочет любить до самого конца.
— Это было ночью, когда дома никого не было. Родители уехали в другой город с сестрой, а я остался дома... Потом пришёл папин друг, сначала все было хорошо, он хотел забрать какие-то бумаги. Но... Позже пришёл
ко мне и я все понял... Я кричал, плакал, вырывался, но он был сильнее и... Тогда все случилось. Мне было страшно, Антон, очень... А когда всё, закончилось, то он предупредил, что убьёт меня, если кому-то расскажу... Он был таким большим, что я тогда испугался, но через какое-то время все же рассказал Настюшке... Она говорила, что и родители должны знать, но я попросил молчать. Просто было так сложно держать в себе... Я потом его избегал, боялся очень, а сейчас... Казалось, что все повторится, но...
Появился ты.
Всё, что рассказывал Арсений, страшно. Этот хрупкий человек выстаил и жил дальше с этой болью. Почти пять лет он мучался, скрывал, боялся, а сейчас, когда есть Антон, больше не страшно.
Когда Шастун молчит слишком долго, смотря вниз, то слышится тонкий голос:
— Ты... Ты теперь уйдёшь, да?
Слезы вновь стекают по фарфоровой коже, а глаза смотрят на Антона, который пребывает в шоке. Он мотает головой, отвечая:
— Нет, — после встречается с синими глазами, чувствуя влагу в своих. — Нет, не уйду... Ты столько всего пережил, но за что? Почему ты? Почему именно с тобой?
— Я... Я не знаю... Я всю жизнь был тихим и слабым, а другие
пользовались. Кому нужен такой, как я? ... Меня избивали, надо мной издевались, я был... Изнасилован. Никто не хотел узнать меня настоящего. Разве я такой плохой? Что я им сделал? — катятся слезы с новой силой, потому что этими вопросами Арсений задаётся, кажется, всю свою сознательную жизнь.
—
Мне нужен, Арс, — встаёт Шастун на колени, беря того за руки. — Они просто не знали и не хотели знать, какой ты на самом деле. Ты не плохой, ты лучше в разы тех, кого я когда-то знал... Теперь все будет по-другому, никто больше не тронет тебя, иначе будет иметь дело со мной, — смотрит в глаза и не врет. — Арсений, мне жаль, что все так, но поверь, с этого момента твоя жизнь не будет похожа на прежнюю.
У тебя есть я.
Все слова греют душу, обнимают тёплым океаном, разрушают все дворцы, в которых была спрятана боль.
— Спасибо, — шёпотом произносит Попов и по щеке его скатилась слеза, но появилась улыбка. В самых красивых глазах напротив он видит искренность и верность. Антон притягивает друга к себе, заключая в самые тёплые объятия, открыв для себя новое, неизвестное чувство.
Арсений прячется в нем, проливает слезы и только молит тихо про себя: «Пожалуйста, останься со мной до конца, прошу тебя».
Брюнету в разы легче, ведь он-таки смог раскрыть свою самую страшную тайну человеку, которым восхищается каждый Божий день, дорожит и нуждается в кислороде, как в открытом космосе без его запаса.
***
Антон начинает бережнее относиться к своему котёнку, думая постоянно, какой же он дурак, что до этого не ценил его. Что мог накричать, бросить одного, довести до слез, не зная всей жизни восемнадцатилетнего парнишки, у которого
свой, особенный мир.
Сам Арсений не жалеет, что поделился секретом, хотя начинает, ведь отношение Антона изменилось. Он возится с ним, как с ребёнком, спрашивая каждый раз мнение о том или ином. Разве этого хотел Арсений? Такого отношения
, жалости, он хотел?
Антон курит в открытое окно, усевшись прямо на письменный стол, в то время как, его сосед сидит на стуле рядышком в очках и, выписывая что-то из книги. Второй погружен в учёбу, хмурится и выискивает глазами нужную информацию. За окнами идёт снег, завораживая своей атмосферой.
— Что планируешь на Новый Год? — спрашивает Шастун, не смотря на соседа. Он курит обычные сигареты, отравляя свой организм ещё больше. Арсений отрывается от книги и переписывания, отводя взгляд в сторону. А действительно, что? В Омск он не поедет, смысл? С этим городом связаны плохие воспоминания, которые нельзя трогать. Тогда что остаётся?
— Честно сказать, — снимает он очки, смотря перед собой. — Я не думал об этом.
— В смысле? Арс, осталось почти две недели! — возмущается студент, посмотрев на
друга. Тот поворачивает голову на Антона, передавая серьёзность своих слов. — А как тогда?
— Я... — опускает первокурсник глаза, начиная кусать внутреннюю часть щеки. — Не знаю, правда... Раньше это был семейный праздник, когда мама с сестренкой готовили, а я помогал всегда. Потом в полночь я загадывал желание, сидя за одним столом с ними. Все было как-то просто, а сейчас...
У меня здесь никого нет, — после поднимает взор снова на друга.
— И... Сбывались твои желания?
— Несколько из них — да.
— Пожалуйста, не говори, что у тебя никого нет. У тебя есть я, Димка, Серёга, Оксана. Кстати, наша парочка уезжает скоро по домам, как и Оксанка.
Брюнет ведёт глазами по сидящему на столе Антону, видя меж его пальцев сигарету, он сам в тёплой толстовке у окна.
— А... Ты? — спрашивает тихо Попов.
Антон поворачивает голову на вид из окна, не зная, что ответить. Он рад бы скорее увидеть любимую мамочку, но как оставить этого человека одного? А если что-то случится?
— В январе поеду, — отрешенно отвечает и докуривает Антон.
— Настюшка в конце января замуж выходит, — смотрит он перед собой, играясь с ручкой. — Она хочет, чтобы я там был.
— Хочешь пропустить? — выдыхает дым Шастун, повернув голову на соседа.
— Нет, — мотает головой. — Настюшка всегда мечтала о красивой свадьбе,
чтобы раз и навсегда. О детях тоже, чтобы они были самыми лучшими. Но...
Там столько всего произошло.
— Только поэтому ты сомневаешься?
— Н-наверное... Я понимаю, что для неё это очень важно, но
здесь теперь мой дом, — поднимает голову на Антона, имея ввиду человека, на которого смотрит.
— Она расстроится, если тебя не будет. К тому же, это всего несколько дней. Поезжай, не огорчай сестрёнку.
Арсений приподнимает уголки губ, вспомнив Настюшу, которую очень любит. А также, мама. По ней парень ужасно скучает, хочется прибежать и крепко-крепко обнять её, дабы она спасла от всех бед. Только мама могла сказать то, что не может ни один человек в мире. Она перед сном шептала, что все наладится и её сынок будет счастлив. Может, сбылось?
— Я подумаю ещё, — сообщает Арсений, после чего надевает очки и возвращается к экономике.
— Sei così bello.
Шастун глядит и не может оторваться. Его друг, пожалуй, самый красивый человек, которого можно только встретить. А в этих очках он ещё невиннее и прекраснее.
— Anche tu, — одними губами проговаривает Арсений, переписывая абзац в тетрадь.
Будто что-то включилось внутри, ёкнуло, взорвалось, родилось, что Антон начинает смотреть на него по-другому. Несмотря на прошлое его, третьекурснику все равно, потому что Арсений сам интересен, его мир, взгляды, характер, привычки. Хочется всегда защищать, оберегать, держать около себя. Но что-то все же мешает.
***
Небольшая компания друзей у окна, двое сидят на подоконнике, а остальные стоят напротив, разговаривая о планах на праздники и предстоящей сессии. Глаза Арсения опущены и сам он явно не здесь. Хоть Шастун и находится рядом, но это не спасает. Попов думает о том, что действительно никому не нужен. Ему некомфортно среди хороших людей, лишь с Антоном брюнет находит свой покой. Не хочется возвращаться к родителям — отцу. Его первокурсник уважает, любит, но не скучает, а вот к маме сердце рвётся. А ещё хочется к сестрёнке, с которой всегда уютно и весело.
Сосед замечает, что, рядом стоящий, Арсений мыслями далеко, поэтому протягивает руку, говоря:
— Иди сюда, — и тянет парнишку к себе, усаживая с собой. — Так и пойдёте сегодня к нам на работу? Посидите, отдохнёте, а мы поработаем, — переспрашивает Шастун, взяв ладонь брюнета в свою и, начиная перебирать его тонкие пальцы. Жизненный орган второго пропускает многочисленные удары.
— Пойдём? — смотрит Оксана на Диму и Серёжу, что стоят, а после переглядываются.
— Пойдём, — кивая, отвечает Позов. Девушка опускает глаза на ладони Арсения и Антона, приподнимая уголки своих губ.
— Тогда встретимся здесь же в конце дня? — встаёт с места Антон, поднимая и соседа. — Идём.
Их провожают глазами, в то время как, Арсений чувствует спокойствие и одновременно дискомфорт.
— Мы куда? — тихо спрашивает он, посмотрев на Шастуна.
— Хочу прогулять, все равно ничего важно, ты ведь не против? — улыбается одной стороной лица.
Попов никогда не прогуливал школу и сейчас, но это соблазн — провести время с ним.
— Я... Я с тобой останусь, — вполголоса соглашается брюнет, решив, что хочет сам остаться с Антоном. Тот улыбается, глядя в глаза.
Библиотека.
Это маленький храм для Арсения, в который готов пойти Шастун, лишь бы тот был рад. К тому же, там тихо и никого нет.
Когда студенты, наконец, оказываются в небольшой библиотеке, удостоверившись, что здесь пусто, то Антон шепчет на ухо:
— Эти часы наши, и ты можешь успокоиться.
От такого шепота по телу бегут мурашки, сердце замирает, а после Антон отстраняется, смотря в такие красивые глаза.
— Я не... Не... — не получается сказать что-то внятное, поэтому третьекурсник коротко улыбается, уходя вглубь помещения.
Спокойно. Спокойно. Спокойно. Все хорошо. Вдох. Выдох.
Настроив себя на хороший лад, Попов ступает следом, найдя друга у старенького стола.
— Наверное, здесь лет сто никто не был, — бросает Шастун рюкзак на стол, оглядывая стеллажи с книгами. Брюнет немного улыбается, после чего медленно идёт к той же мебели. Он снимает рюкзак и укладывает на стол, желая пройтись между стеллажами, касаясь подушечками пальцев корешков.
Антона завораживает этот человек, особенно когда он медленно ходит и что-то нашептывает. Он улыбается и торопится к брюнету, который уже скрылся.
Первокурсник пугается, когда его хватают за запястье и тянут к себе, не имея возможности отпрянуть или высвободиться.
— Ну, что с тобой сегодня? — нежно спрашивает Шастун, наклонившись к его уху, зная, что этим действием сводит того с ума. Попов глубоко дышит, закрыв глаза.
— Я... Я... — снова не получается что-либо сказать. Может, это обстановка, Антон, или навязчивые мысли? Или что-то совсем другое?
— Знаешь, почему мы ушли? — так же на ухо шепчет Антон, обнимая двумя руками парнишку за талию и, прижимая к себе.
— П-почему? — на выдохе спрашивает брюнет, ощущая, как сердце готово остановиться.
— Потому, что я хочу, чтобы мы остались одни, чтобы я мог любоваться тобой и наслаждаться временем.
Он ведёт кончиком носа по его скуле, растягивая удовольствие, далее опускается к манящим губам, еле коснувшись собственными. Арсений, в это время, сходит с ума по-настоящему, ему до безумия нравится то, что делает с ним Антон. С ним он готов проводить все свое свободное время, днями, ночами быть рядом и никуда никогда не уходить.
Нужен.
— Я никогда не думал, что можно лишь одного человека считать искусством, — вполголоса признается Антон, заглядывая в самые прекрасные глаза.
— А... Теперь думаешь? — шепчет брюнет, дыша через рот.
— Давно думаю. Арсений, ты — это отдельный вид искусства. Самый прекрасный, чистый, невероятный и самый лучший. В тебе я теряюсь — и боюсь этого. Боюсь, что... Не смогу остановиться, — чуть мотает он головой. — Когда ты появился в моей жизни, то все стало каким-то другим. Все люди стали ничем, а ты — единственное Солнце в моем космосе, свет, который мне нравится. И все равно на других, мне жаль потому, что такой цветочек не должны были трогать... Если бы я мог, то не дал бы этому всему случиться... Может, для кого-то ты странный, непонятный, но для меня ты... Тот, с кем мне, правда, интересно, с кем хочется быть рядом, и защищать, — он опирается лбом о чужой, закрыв глаза. — Никто просто не знает тебя, — хриплым голосом продолжает. — Но если бы знали, то поняли, что ты прекрасен, как и твой мир. Ты, как котенок, — появляется улыбка. — Такой милый, беззащитный, ласковый, но такой умный. Господи... — закрывает глаза, принимая все то, что сказал. Он не врет, что восхищается и хочет защищать, быть рядом. Ему, действительно, нравится компания только Арсения. Чертовски нравится. — Никто не стоит твоих слез, солнце, никто в мире, и не трать их попусту, хорошо? — целует нежно в чужую щеку, не отпуская этого человека.
— Хорошо, — выдыхает брюнет, после чего его губ касаются чужие, что дарят такой мягкий и сладкий поцелуй, от которого по коже первокурсника проходит заряд электричества. Он аккуратно кладёт ладони на плечи Антона, ведя одну вверх — к шее. Услышанные слова ещё больше влюбляют сердце Арсения в Шастуна, что стал чуть ли не самым важным человеком в его жизни. Он так любит эти пухлые губы, будоражащие кровь.
Каждый сводит одного с ума, чувствуя что-то тёплое в груди и нежное под рёбрами. В их венах течёт уже не дружба и соседские отношения, а что-то гораздо большее — то, о чем писал Лев Толстой в своём романе «Анна Каренина». Великая любовь, что стала не только спасением от прежней жизни, но и шагом в новую, как и вечностью.
