***
С Ильёй Шастун не виделся несколько месяцев и сильно скучал, ведь за все годы жизни в одной комнате было много позитивных моментов. Макар, как никто другой, понимает его, поддерживает так, как может только он. Третьекурснику было весело с лучшим другом, который в любом расположении духа поднимал настроение младшему. Парни сидят в баре, но за столиком подальше, чтобы свободно говорить. Перед ними бокалы пива и закуски. — ... В конторе нужен ещё один человек, который готов работать с иностранцами. Или, в крайнем случае, найдём прямо перед подписанием контракта, — поясняет Макар. — Кстати, я недавно начал изучать итальянский. Пока нет особых успехов, но я стараюсь. Мне сосед помогает, — немного улыбается Шастун, отпив алкоголь. — С чего это тебя потянуло в языки? Когда мы с тобой жили, то ничего не могло заставить тебя сесть за учёбу. Признавайся, кто-то очень влияет на тебя? Кто-то, кто смог достучаться до тебя? — коварно улыбается старший друг, видя, что тот смущается, и точно есть, что рассказать. — Шаст, не ломайся, рассказывай. — Да че там рассказывать? — откидывается он на спинку стула, кусая губы. — Мы просто друзья. Это тот, кого подселили после тебя. Но он... Немного необычный, ну, с ним осторожнее надо. — В смысле? Не с нашей планеты? — хмурится Илья, внимая новую информацию. — Нет, просто зашуганный какой-то что ли. Он умный, занимается много и меня вон, прихватил, но боится всего, и скрывает что-то. За несколько месяцев мы сблизились, но он что-то не договаривает, а я не лезу. — Знаешь, Антох, на таких давить не надо. Скорее всего, что-то произошло в прошлом и изменило его. И, само собой, с доверием проблемы. Но если ты, конечно, очень хочешь заполучить сто процентное доверие, то покажи ему это, — кивает и отпивает немного пива Макар, а Шастун задумался. Между ним и Арсением было много всего, но не было одного серьёзного разговора. — Ты третий, кто говорит это... Я не знаю как. Я стараюсь не трогать тему прошлого, давить на Арса, но это все без толку. — Ты неправильно делаешь. Расскажи ему что-нибудь о себе — тайну, которую не знает никто. Она же есть? Антон опускает глаза, вспоминая то, что не рассказывал никогда никому. — Есть, — тихо сознается и выдыхает. — Если ты поделишься ею со своим соседом, то через время или сразу он расскажет то, что скрывает. Но прежде, будь все время рядом и не обманывай. — Я и так двадцать пять на восемь рядом! — выпаливает и сразу замолкает. — Макар, ты не осудишь, если я расскажу тебе кое-что? — исподлобья смотрит Шастун. — Ты ведь меня знаешь, что бы ты ни натворил, я на твоей стороне. — Я... Мы с Арсом целовались пару раз, и каждый раз был, как первый, вообще первый. Странно, но мне хочется быть с ним ещё больше времени. Даже Ирку бросил потому, что понял, что не люблю её по-настоящему, — оглядывает он незнакомых людей, говоря без сожаления, но правду. — Шаст, — и Антон обращает внимание на Макара. — Это твое право, целоваться с кем хочешь, любить кого хочешь, но только не играйся с чужими чувствами. Не делай парню больно, если ничего не планируешь, не давай надежду зря. Антон не уверен ни в чем. Какие отношения у него с Арсением? Что хочет сам Антон от этого? Какие чувства он испытывает к соседу? И главное — что их ждёт?***
— Арсе-ений! — радостно здоровается девушка, открыв входную дверь настежь. Парень пугается, оборачивается и срывается к сестре в распростертые объятия. — Как я скучала, — гладит она по спине брата, жмуря глаза. Арсений так же скучал по любимой сестрёнке, с которой он близок с самого детства. Тёплые объятия родных людей, когда один нужен другому. Пока Настя раздевается, Арсений делает её любимый чай, ликуя, что, наконец-то, можно с кем-то поделиться сокровенным. Когда чай готов и девушка сидит на краю его кровати, брюнет передаёт кружку сестре, улыбаясь, как дурачок. — Боже, как хорошо, — выдыхает она, сделав маленький глоток чая и, прикрыв глаза. — Честно, я устала столько времени лететь. — Мы могли бы завтра увидеться, — тихо говорит Попов, на что получает взгляд, который знает очень хорошо. — Хорошо, могли бы и завтра тоже. — То-то же. Так, — ставит она посуду на тумбу, вздохнув. — Рассказывай о себе, как жизнь, как учёба, друзья? — Нет, я хочу послушать о тебе и родителях. Арсений сидит напротив сестры — на кровати Антона. Он точно знает, что сначала хочет узнать о жизни сестрёнки и родителях. — Ладно, начну я, но потом все равно не отстану, — на это брюнет кивает, сделав вдох. — Папа работает, мама сидит дома. Он ждёт тебя, как и мама. — Я не знаю, когда приеду, — опечаливает парень взгляд, опуская. — А я знаю. Свадьба будет в конце января, и ты просто обязан быть на ней. — Я... Я пока не знаю, Настюш, правда, — смотрит он в родные голубые глаза. — Хорошо, это мы ещё обговорим. Пока расскажу о Жене. Он старше меня на три года, работает и неплохо зарабатывает. Папе он понравился, несмотря на уйму вопросов Женьке. Мама тоже рада. Ой, — достаёт девушка телефон, открывая галерею. — Смотри. Она подсаживается к брату, начиная показывать фотографии жениха. Парень красив и явно делает счастливой Настю. Попов смотрит и улыбается, видя искры в паре глаз сестрёнки. Любит. Точно любит. Девушка продолжает рассказывать о своей жизни, упоминая иногда родителей, а Арсений счастлив, ведь снова близкий человек рядом. Как в детстве. — А теперь, — вздыхает Настя, смотря своими голубыми глазами на смущающегося брата. — Твоя очередь. Расскажи мне о нем. Первокурсник сразу опускает глаза, кусает губы, после чего начинает: — Я... Я иногда боюсь его. Но Антон не делает мне больно, нет, он хороший, — чуть улыбается. — Настюш, — встречается он с родными глазами, делая свои влажными. — Ты самый близкий мне человек, только тебе я могу рассказать то, что никогда никто не узнает... Антон... Мне очень нравится... Как парень. С ним спокойно, а когда он меня обнимает, то я будто возвращаюсь в детство... Но из-за меня он расстался со своей девушкой, так он сказал... А боюсь я потому, что когда он пьяный, то не контролирует себя, может накричать, сделать то, о чем потом пожалеет, но после извиняется, словно искренне сожалеет о том, что сделал. — Сень, он бил тебя? — Не-ет, только однажды начал душить. В тот день он и расстался с ней, а на мне сорвался. Но потом Антон просил прощения и мы неделю не разговаривали. Насть, мне было страшно, что он сделает что-то со мной. — Наверное, он просто много выпил и сам понимаешь, расстаться с тем, кого любил. — Антон сказал, что разлюбил. И знаешь, я радовался, потому что мне не нравились эти отношения. Как они обнимаются и всякое такое. — Братик, это ревность, — оскаляется Настя, радуясь за него. — Возможно, ты права, — кивок. — Только я чувствую себя виноватым. Не знаю, будто я что-то сделал плохое для него, — вспоминает Арсений их отношения. — Арсюш, посмотри на меня, — кладёт Настя ладони на плечи брата, увидев влажные глаза, когда тот поднял их. — Всё будет хорошо. Ты ни в чем не виноват, тебе просто сложно потому, что, наконец, появился кто-то, кто рядом с тобой просто так. Антон ведь не издевается над тобой? — Не издевается, — мотает брюнет головой. — Наоборот. Он добр ко мне, как-то по-другому. — Вот видишь, — улыбка. — Не стоит переживать. Если суждено, то все у вас получится. И я только рада, что кто-то — причина твоей улыбки. Ты светишься из-за Антона... Я рядом, — заключает она его в родственные объятия. Арсений кладёт голову на плечо сестры, закрывая глаза. Тепло родного человека греет рваную душу, но ещё больше её греет Антон. Брюнет скучает по другу, хочет и его обнять, показать сестре его, чтобы доказать, что он хороший. До появления Антона в жизни Арсения, он мог довериться только сестрёнке, которую очень любит. С ней всегда было весело и не страшно. Подросток, переживший такое, сейчас плачет навзрыд, не в состоянии рассказать кому-либо. Что он сделал такого, что был изнасилован другом же отца? Разве в свои четырнадцать Арсений кому-то навредил? Тогда почему навредили ему и испортили? Попов и так боялся всего, а особенно отца, когда делал что-то неправильно. Словно над ним издеваются, не давая глотка «свежего воздуха». Почему этот ребёнок должен страдать и ненавидеть всех? Но главное — ненавидеть себя за себя. Восемнадцатилетняя сестра гладит макушку брата, не зная, что с ним. Подросток цепляется пальцами за одежду Насти, пытаясь найти в ней помощь. Но никто уже не поможет. — Сень, расскажешь, что случилось? Почему ты плачешь, котенок, — нежно говорит сестра, а Арсению больно возвращаться в ту ночь. Он не разговаривал несколько дней ни с кем, даже с любимой сестричкой. Но сегодня молчание дошло до пика, что скрывать было невозможно. Попов рыдает и твердит одно, как мантру: — Я не виноват, я не хотел, мне было больно. Сердце Насти разрывается от таких слов, так как она пока не понимает всей сути картины. Что значат слова Арсения? — Арсений, сейчас все хорошо, я здесь. Есть только ты и я, больше никого. Ты можешь мне доверять, я никому ничего не расскажу, — поглаживает она спину брата, показывая, тем самым, что её слова — правда. В голове брюнета только собственный громкий голос, где была мольба, остаток сил и вырваться не получится. Подросток чуть отстраняется, всхлипывая. Он вытирает слезы рукавом кофты, боясь взглянуть в такие чистые глаза Насти. — Настюш, прости меня... Прости, — бегут слезы по розовым щекам. — Я... Я... — не получается связать и двух слов, потому что слишком больно вспоминать то, что честно пытаешься забыть навсегда. Но такое не забывается, как бы ни хотелось. — Иди ко мне, — вновь прижимает девушка Арсения к себе, понимая, что пока истерика не закончится, нельзя будет что-либо узнать, да и травматично это. — Ч-ш-ш... Я рядом, Сень, всегда рядом, — шепчет и целует в висок. Подросток жмурит глаза, будто пытается отогнать эти страшные картинки, но все тщетно. Крик стоит в ушах и разрывает душу. Сильные руки вдавливают в кровать, мужчина насилует беспощадно, наплёвывая, что это ребёнок и ему ужасно больно. Теперь Арсений опорочен, испорчен на всю жизнь, и такой точно никому не нужен, потому что кто хочет иметь дело с изнасилованным и странным парнем? Арсений лежит лицом к сестре на кровати Антона, а она на его. Подушка, одеяло — все — пропитано Антоном, который позвонил и проговорил пьяным голосом, что сегодня не вернётся. Оно и к лучшему, потому что теперь пьяного Шастуна Арсений боится ещё больше, чем злого. Попов улыбается, глядя в глаза сестры, а она делает это в ответ. — Помнишь, как мы на льду с тобой катались? Ты тогда на копчик упал и плакал, — улыбается во все зубы Настя, вспоминая детство. — Эй, тогда кто-то не удержал меня, — возмущается, но улыбается первокурсник. — Арсений, тебе тогда было десять, а не пять. Просто у кого-то ноги-крюки. — Не правда. Но потом же я научился. — Конечно, мы с тобой каждый год по несколько раз туда ходили. Это воспоминание вызывает улыбку у обоих, пусть, и было давно, но все равно так тепло на душе. — А как ты мне плакалась, когда влюбилась? В десятом классе. Какой он красивый и умный, гуляли даже, а потом с другой точно так же. — Ой, он вообще козлом был. Не понимаю, что я в нем тогда нашла. Осел он и есть осел. Арсений смеётся, потому что помнит, как Настя плакала ему в плечо на счёт того парня. — Эй, хватит смеяться! — прилетает в Арсения подушка, что является причиной остановки смеха. — А та овечка? — «овечка» — стерва класса Насти, которая раздражала всех, но была шлюхой для парней, и она им нравилась. — Как она же потом твоёго парня увела, помнишь? Настя тогда тоже рыдала, так как любила того парня, но он оказался падким на обёртку. Попов кидает подушку обратно, но она вновь прилетает к нему со словами: — Арсений! Прекрати! Однако парень смеется в голос дальше, чем смешит и злит сестру. Она подбегает и начинает щекотать брата, так как знает, что это он любит. Брюнет извивается от боли и смеха одновременно. — Ай, прекрати! Все, все, остановись, — просит, после чего Настя прекращает и Арсений успокаивается. — У меня щеки и живот от смеха болят. — А нечего смеётся над сестрой, дурак, — показывает язык и с подушкой вместе уходит в сторону кровати Арсения. Все-таки Настя — самая лучшая сестра. Брюнет её любит и дорожит всем сердцем, ведь только она помогает, поддерживает и никогда не осуждает. — Насть, давай как в детстве? В Новый Год, — коварно улыбается парень, прочитав в глазах напротив согласие. — А у тебя есть? — Да, Антон мне всегда покупает шоколадки, хотя я не прошу. Сейчас. Арсений бежит к холодильнику, где достаёт пару плиток любимого шоколада, и попутно включает чайник. Он запрыгивает на кровать Антона, отдав одну плитку сестре. — А папа нас потом ругал, — разворачивает она сладость, мягко улыбаясь. — Да, а мама прятала наши фантики, — делает то же самое брюнет. — А бабушка с дедушкой тоже подкармливали конфетками всякими, — откусывает Настя кусочек, совсем как в детстве. Парень кивает и мычит, откусывая тоже. Пусть, и выросли, но притвориться детьми можно в любом возрасте, чтобы просто забыться. Родные люди поедали шоколад, как в детстве, запивая чаем, что пили из одной кружки. Сестрёнка затмила всех, подарив Арсению радость и любовь, в который раз. Наконец-то, он смеётся и окунается в счастливое детство — с сестрой, бабушкой и дедушкой, мамой. Брюнет забыл о страхах, ужасном прошлом и просто отдаётся моменту, который дарит лишь Настюша.