***
Празднование дня рождения Серёжи в самом разгаре, когда кухня наполнена дымом, так как курят почти все. Попов осторожно сидит напротив Антона, кидая странные взгляды. Играет негромкая музыка и цветной свет дарит приятную атмосферу. Ира так раздражительно для Попова целует в щеку своего парня, обнимает и что-то нашептывает на ухо. В нем есть градус крепкого алкоголя, который нихуя не опьяняет, а только трезвит, чтобы было ещё больнее. Когда Ира и Позов уходит в гостиную, то Арсений поднимается с места, смотря в зелёные глаза: — Дай сигарету. Шастун недоумевает, но сигарету с зажигалкой отдаёт, проводив глазами странного друга. — Он всегда был против курения, — говорит Антон, смотря, как Попов поджигает сигарету на балконе. — С ним весь вечер что-то не то, — кладёт ладонь Матвиенко на чужое плечо. — Поговори с Арсом, только тебя он послушает. Антон поджимает губы, повернув голову на именинника. — Правда? — Самая настоящая. Ты разве не видишь? Вы, как никто другой, влияете друг на друга. Ведёте себя, как идиоты, а потом сами же страдаете... Шаст, Арс доверяет тебе, а ты ему? Шастун сводит брови, отводя взгляд. Доверяет. Как иначе? Этот котёнок меняет его в лучшую сторону, как не доверять? — Доверяю. — Тогда иди и поговори, успокой, а на Иришку хуй забей. Пойми, наконец, что ты не любишь её. Эти три года были просто хорошим временем, а сейчас появился кто-то, кто, может, твоя настоящая любовь. Иди. Антон несколько секунд обдумывает, после чего бросается к Попову, который нервно курит то, что ненавидет. — Арсений, — окликает брюнета его друг, чья грудь вздымается от злости к себе. — Чего тебе? — вполоборота поворачивается он, держа сигарету меж пальцев. Тот делает шаги вперёд, становится опасно близко, видя родные глаза. — Прости меня, я такой дурак, — он берет личико в ладони и впивается в чужие губы, не давая кислорода никому. Арсений не сопротивляется, потому что самому нравится целоваться с Антоном. Последний углубляет поцелуй, проходясь языком по кромке зубов, встречаясь с чужим и, очерчивая кончиком языка контур тонких губ. Плевать, что холодно, когда все внутри сжимается в тиски, давит на сердце и приказывает мозгу целовать Арсения. Брюнет потерял самоконтроль. Он подаётся навстречу, забыв о раздражительной Ире и её отношениях с Шастуном. Просто хочется раствориться в человеке, дабы пиздец жизни рассеялся. — Антон... — пытается восстановить дыхание Арсений. — Т-ты... Важен мне и... Пожалуйста, не целуйся больше с ней при мне... Мне не нравится. Антон улыбается во все тридцать два от такой просьбы, так как в любой момент они могут быть пойманы, но и на это сейчас похуй. — Обещаю, я больше с ней вообще целоваться не буду и обниматься, даже если тебя нет рядом. — Но... Вы встречаетесь, а «мы» — это неправильно. — Неправильно — то, что ты говоришь сейчас. Мне нравится быть с тобой и я хочу, и мне похуй на остальных, ясно? Антон вновь целует сладкие губы, даря нежность, какую только может. Сигарета выпадает из рук Арсения, поэтому руки он кладёт на чужую талию, сжимая пальцами. Их отношения, которые есть что-то между дружбой и любовью, останутся маленькой тайной двух парней. Только они сами знают свои чувства. Только им подвластна особая любовь, какой нет нигде, кроме двух человеческих сердец, образующих одно настоящее при слиянии. Шастун целует куда-то в уголок губ и притягивает к себе котёнка, заключая в крепкие объятия, в которых не страшно. Губы у обоих горят, сердца бьются в унисон, улыбки не спадают с лиц. Они прижимают друг друга к себе, не желая отпускать, потому что слишком важен человек, чье тепло успокаивает. Неважно, что в квартире сейчас Димка, Серёга и Ира, которым весело втроём, так как компания Арсения лучше, чем остальные.***
— Антош, может, останешься? Ира провожает четверых, положив руки на плечи своего парня, которому это пиздец не нравится. — Нет, я в общагу, — не обнимает, а желает скорее уйти, ведь голубые глаза пронзают насквозь. — Ты уверен? — наклоняет она голову, зная, что пьяна, однако это не помешало бы провести ночь с любимым парнем. — Да. Ир, мне пора, пусти. Он скидывает её руки и торопится уйти. — Хорошо, — только и слышит он, схватив соседа за руку и, выбежав из квартиры. — Побежали скорее, — быстро говорит и бежит по лестнице вниз с Поповым, которых уже ждут Дима и Серёжа на улице. Выбежав в объятия снежной осени парни срываются все с места и теряются во времени. Словно им снова по восемь лет и они не пьяны. Дима и Серёжа держатся за руки, как Антон и Арсений, смеясь и наплевывая на всех.***
— Арс, ты курил из-за меня? Шастун курит в открытое окно, где ночь смешалась со снегом. Попов, же, мирно сидит на краю своей кровати, кусая губы. — Извини, я вёл себя ужасно. Ему стыдно за то, что посмел думать о чём-то большем, чем просто дружба с Антоном. Он любит другого человека и встречается с ним, а Арсению нет места. — Думаю, если ты сам припал к сигарете, то с тобой точно было все ужасно, — выдыхает парень дым, разглядывая друга в цвете мрака. — Я... Просто не знаю. Прости, но я хочу спать. Попов быстро запрыгивает под одеяло, отворачиваясь от соседа. Он укутан и мысленно бьёт себя по голове за ужасное поведение. Третьекурсник продолжает курить, решая, что Арсений не просто так вёл себя. Была явная причина. Антон. Брюнет слушает и сердце, которое говорит «Вот оно! Он — твоё счастье!», и мозг, который кричит «Обожежжешься! Ничего не получится!» И что выбрать? Так предательски сердце Арсения рвётся к нему — вечно курящему Антону, — когда разум говорит обратное. Забудь! Забудь! Забудь! Он узнает, так вообще бросит тебя, и останешься ты один. Антон любит другого человека, а ты — просто увлечение, которое ничего не значит. С виска катится слеза и брюнет жмурит глаза от душевной боли. Хочется кричать, рыдать навзрыд, потому что очень тянет к Антону, но нельзя. И больше не будет поцелуев. Больше я не позволю. Мы просто друзья.***
Арсений просыпается от запаха еды, разлепляет глаза и видит высокий силуэт, который волшебничает у плиты. Он трет глаза кулачками, скидывает одеяло и встаёт с кровати. — Доброе утро, — сонным голосом здоровается Попов, идя к Антону. Второй пугается, потому подпрыгивает на месте, чуть не выронив сковороду. — Доброе. Напугал, — стучит сердце сильно-сильно. Когда Антон поворачивается к сонному котёнку, то не сдерживает улыбку. — Какой ты милый. У брюнета была целая ночь, чтобы все расставить. Больше никаких любовных мыслей об Антоне, только друзья, только соседи. — Ты завтрак готовишь? — подглядывает Арсений за тем, что шипит на сковороде. — Да-а... Надо же что-то нормальное есть, вместо бутербродов на ходу... Ты иди, а я тут сам. Попов поджимает губы и уходит в ванную, где в отражении видит себя с закрытым сердцем. У Шастуна есть девушка. И он её любит. А Арсений просто друг. Никаких отношений, никакой любви между этими двумя быть не может и не будет никогда. — Слышишь? Забудь! — сквозь боль наказывает себе брюнет, опираясь о раковину. Он дышит глубоко, опустив голову. — Ты ему не нужен. Сколько Арсений там находится, не помнит, но приходит в себя, когда слышится осторожный стук и такой родной голос: — Арс, ты в порядке? Попов сидит на полу, обнимая ноги. — Да! Дай мне пять минут! — Я надеюсь, все хорошо, — шепчет Шастун, касаясь ладонью двери, которая разделяет. Он вздыхает и присаживается на край своей кровати, испепеляя взглядом доску, что так мешает. Оба думают друг о друге, будущих отношениях и дружбе. Но что если она рухнет, когда один влюбится так, что не останется выхода? Тогда все будет предрешено.