КРИВИЦКИЙ - ПАВЛОВА: ОХЛАМОН

***

      Кривицкий проснулся от прикосновения жены. Ирина прижалась к его спине щекой и тяжело дышала. Он тут же повернулся к ней и встревоженно спросил: - Ириш, ты чего? - Ничего… просто сон… дурацкий сон, - прошептала она, не открывая глаз. - Расскажешь? – он лег удобнее и обнял её за плечи. - Нет. Ты же знаешь, дурные сны лучше до обеда не рассказывать, - напомнила она ему то, о чём постоянно твердили её родители. - Да брось ты. Всё это глупости. Давай, рассказывай, я слушаю, - муж превратился в слух, но она, прижавшись к его груди, твёрдо решила, что не расскажет и не будет его расстраивать, и вместо рассказа спросила: «Выспался?». - Угу, - промычал Кривицкий, коснувшись губами её лба, - валяться будем или…? - Ген, ну какие или… вчерашнего тебе мало было? Ведь Алекс не спал… - Ну, не спал. Что ж с того? Не малыш, уже всё понимает. Не думай об этом. - Неловко как-то…, - еле слышно произнесла она, но при этом поцеловала его грудь. - Ир, всё нормально. Не бери в голову, - и он боднул её голову своей, - я с ним вчера поговорил. Ты ему про пересадку сказала? - Я. Извини, но он должен знать. Не понимаю, почему ты всё это от них скрывал.       Ирина завела старую песню, на которой они не раз спотыкались и ссорились. Но после трансплантации разговоры на эту тему сошли на нет, и Кривицкий думал, что подобных вопросов от своей жены он больше никогда не услышит. Но у Ирины было другое представление на эту тему. Она считала, что если не бывшая жена, то дети уж точно должны знать о том, что пережил её муж.       Через что он прошёл и каким сложным был послеоперационный период. Сколько было пролито слёз, нервных срывов, пережитой боли, и не только физической. Сколько было непонимания, сделано ошибок подчас роковых. Радовало лишь одно: несмотря ни на что, они были вместе, а все трудности и не только они, были позади. Жаль было лишь упущенное временя и то, что они не поняли и не уступили друг другу, когда могли это сделать. Но что уж теперь… - Ир, давай не будем. Ну, сказала и сказала. Наверное, ты права, - задумчиво произнёс муж, пускаясь в размышления, - может быть, они и должны были знать, но на тот момент я бы просто не вынес их жалости ко мне. Ты же сама знаешь, как это ужасно, когда ты ничем не можешь помочь. Чем бы помогли они? Подержали за руку, посидели и поохали около моей постели? У меня была ты, этого было более чем…       Он взял её ладонь и поднёс к своим губам, коснувшись её, с нежностью прошептал: - Спасибо, что терпела… - Как будто у меня выбор был. Ты тоже меня терпел не меньше после аварии. Разве нет? - Мы созданы друг для друга, - усмехнулся Геннадий и подскочил на кровати, - ну, раз или отменяется, пора вставать, мать! Мужиков завтраком пора кормить. - Да встаю я уже, встаю, - пропыхтела Ирина, освобождаясь из-под одеяла, которое на неё откинул муж.       Пока она устремилась в душ, Кривицкий прошлёпал на кухню: - Доброе утро. Ты почему нас не будишь? – спросил он Алекса, который сидел, уткнувшись в ноутбук отца. - Доброе, - кивнул сын и отчитался, - решил, что лучше дать вам выспаться. Кот накормлен. Я позавтракал. Сходил в магазин. На завтрак творог со сметаной. Кофе, надеюсь, себе сами сварите.       И он вновь уткнулся в ноут, показывая всем своим видом, что у него есть дела поважнее, чем будить отца с его женой. - А ты что пьёшь? – подойдя к нему, Геннадий заглянул в чашку, заполненную какой-то бурдой неопределенного цвета и почти без запаха. - Да я три в одном, - Алекс постарался не акцентировать на этом моменте и чтобы отец не стоял у него над душой, отхлебнул странный напиток. - Фу, Шуня, вылей эту гадость и не травись. Сколько можно говорить, что там один сахар. Сейчас Ира нам сварит, - и, обернувшись к вышедшей из ванной комнаты жене, Кривицкий чмокнул её в щеку и спросил, - Ириш, сделаешь кофе? А я твои любимые горячие бутерброды. - С яйцом, - заметила супруга. - С яйцом, - подтвердил Геннадий и метнулся к холодильнику. - А творог? – Алекс повертел в руках полную чашку творога и с досадой посмотрел на отца. - Отец его не очень любит, - Ирина сдала мужа со всеми потрохами. - Я съем, - перебил её муж, - спасибо, Шуня. - На здоровье, - буркнул сын, понимая, что опять попал впросак. Отец явно согласился помочь в уничтожении творога лишь потому, что заметил его разочарование.       Заметив, что наследник совсем сник, Геннадий потрепал его по плечу и улыбнулся: - Да расслабься. Сырники завтра сделаем. Да, мать? Сделаешь завтра нам сырники? – подойдя к жене и принимая кружки с кофе, спросил он. - Если хотите, сделаю. Но кому-то завтра на смену. Это мне раньше вставать нужно, - Ирина намекнула мужу на то, что вставать ни свет ни заря ей вовсе не хотелось, и она была бы не прочь, если бы Гена ушёл на работу без её сырников, ограничившись чем-нибудь другим. - Не нужно рано вставать. Я поменялся с Ханиным. Объяснил, что сын неожиданно приехал. Давно не виделись. Он без проблем согласился, - поведал Кривицкий и обратился к сыну, - так, всё. Давай сворачивайся с техникой. Завтракать будем. - И молчал до сих пор, - уела Ирина, начав накрывать на стол, - да, Алекс, давай с нами. Отец делает шикарные горячие бутерброды, попробуй.       Запах свежесваренного кофе и горячих бутербродов сделали своё дело, и пасынок не стал возражать, присоединившись к трапезе пары.       Сидя за столом и наблюдая, как мужчины уничтожают завтрак, Ирина спросила: - Ну что, мальчики, какие планы на сегодня? - А давайте куда-нибудь рванём? – предложил муж, пережёвывая выуженную с бутерброда колбасу, - Красная площадь, ВДНХ… - Ой, нет. Туда я и без вас уже смотался, - усмехнулся идентичной с отцом усмешкой Алекс. - Может, просто в парк. Погуляем…, - предложила мачеха и взглянула на мужа. - Да холодно же, Ир! Может в планетарий? – Геннадий попытался отмазаться, понимая, что прогулка на свежем воздухе в такой период не очень комфортная и может привести к нежелательным последствиям, например, в виде обострения его герпеса. - Ты бы ещё зоопарк предложил. Лёлика тебе мало было. И вообще, Алекс? – она подмигнула парню, стараясь заручиться его поддержкой.       Тот уловил её желание и мгновенно сориентировался: - Верно. Я за. Па, не помню, когда с тобой последний раз вообще гулял, а по парку тем более. - Ну, хорошо, хорошо, уговорили, - Геннадий вскинул руки, показывая, что он сдаётся и спорить с натиском родственников не собирается и рассмеялся, - против большинства не попрёшь.