Terminal values

Лионель не сильно изменился с нашей прошлой встречи на свадьбе Эмиля и Франчески. Он с интересом выслушал брата, провел несколько поединков и остался доволен. Больше всего его заинтересовали патроны. - Я попросила бы не рассказывать пока об этом нововведении, господин граф. - Почему же? - Сейчас Талиг ни с кем не воюет и едва ли выдержит участие в большой войне, страна не оправилась после Излома. Если вы внедрите патроны, об этом узнают другие страны и введут их у себя. Стратегическое преимущество будет потеряно. - Интересные доводы. Но я хотел бы поговорить с вами о другом. Пройдемте в кабинет. Кабинет тоже не изменился. Я вспомнила, как пила вино для храбрости четыре года назад, и подумала, что моя жизнь наверняка опять вынужденно изменится. - Что я могу для вас сделать, госпожа графиня? - Благодарю, господин граф, меня все устраивает. - Вы спасли больше, чем военную карьеру Арно. Вы дали ему надежду. - В моем мире не принято сбрасывать человека со счетов из-за увечья. Многие ломаются и не могут принять ограничения, но многие научаются жить не хуже. - Я пожала плечами. - Я опять вам обязан. Неужели нет ничего, что вам бы хотелось, и что было бы в моих силах дать? - Я помогла Арно, потому что он мне не безразличен, и потому что могла. Это не требует платы. Но если вы хотите узнать, с чем я не могу справиться без значительных вложений, то я хотела бы устроить трубо-литейную мануфактуру на землях графства. Я не предполагала, что поеду в столицу, и не взяла с собой материалы с предполагаемыми расчетами, но я подготовила предварительный план для трех возможных позиций. У всех есть плюсы и минусы… - Лионель смотрел на меня с изумлением, и я остановила монолог. - Я вас не понимаю, - признался граф. - Мы из разных миров, у нас разные убеждения, ценности, приоритеты. Что вы хотите понять? - Почему вы не просите ничего для себя? - А какие просьбы вы ожидали услышать? - Драгоценности, лошади, наряды, патент фрейлины? - Теперь я ловила ртом воздух от удивления. - Я уже нашла себе занятие, господин граф. Я хочу сделать так, чтобы на моих землях не голодали, не нищенствовали, не замерзали зимой в полуразрушенных домах. Я скорее пастушья овчарка, чем декоративная левретка. - Арлетта писала мне о ваших успехах. Это то, чем вы занимались в своем мире? - Близко к тому. Вы позволите мне вернуться в Сэ? - Почему вы спрашиваете? - Вы велели привезти меня в город под конвоем. Я предполагала, что вы хотите увидеть Арно. Я не ошиблась? - Я прошу вас задержаться в столице еще на неделю. - Интересно, что же нарушило шаткое равновесие последних лет? Всадник на взмыленном коне пересек площадь Оленя, расталкивая прохожих. К калитке мы с Арно подбежали одновременно. Услышав, что на кансильера покушались, и граф Савиньяк отравлен, но пока жив, мы взлетели на коней вместе с теми солдатами из отряда капитана Сэ, что были неподалеку, я усадила Иниго перед собой, и мы помчались во дворец. Остальные должны были взять наши вещи, собранные слугами, и привезти как только смогут. Во дворце паника чувствовалась в пустых коридорах и усиленной страже. Покои кансильера охраняли двое гвардейцев и один дворянин. - Извините, сударыня, никого пускать не велено, - придворный.. - Чей приказ? - Арно выглядит убедительно в своей должности капитана. - Капитана Королевской охраны, - дворянин запинается. - Я рэйна Лора Монтойя, графиня Савиньяк, и вы стоите между мной и моим мужем. Освободите проход. - Я не имею права отдавать ключи никому, кроме капитана Королевской охраны. Я пожимаю плечами, и, не спуская Иниго с рук, иду к двери. Удар ногой в дверь рядом с замком, и дверь распахивается под треск сломанного косяка. Один из гвардейцев рвется мне навстречу и налетает на железную руку Арно. - Пришлете мне счет, - я киваю безымянному придворному и второму оцепеневшему гвардейцу, и прохожу внутрь. - Капитан Сэ, поставьте двоих людей у двери, и пошлите за дворцовым лекарем. Лионель бледен, с посиневшей кожей. Его перенесли на постель, не сняв сапог и не раздевая. Осматриваюсь. В комнате камин, большая постель с пологом, рабочий стол с кучей бумаг, кресло. В углу еще дверь, за ней небольшая гардеробная и умывальный столик, ширма с ночной вазой. Про яды я не знаю ничего. Был ли яд в еде? Нужно ли вызвать рвоту? Как не сделать хуже? Что я могу? Проверить пульс. Ровный. Дыхание нормальное. Ладно, ждем лекаря. Арно меряет комнату шагами. - Виконт, у вас с собой двадцать людей. Давайте думать, как их лучше использовать. Кто капитан королевской охраны? Где регент? Это покушение на кансильера или переворот? Нужно ли охранять короля с принцессой Октавией? Посланные за ответами солдаты разбегаются парами. Наконец приходит дворцовый лекарь, тот самый старичок, что принимал роды. Он уже осматривал Лионеля, и его рекомендации не изменились - покой, обтирать касерой если поднимется жар, много поить водой или жидким овощным супом, и ждать. Рвоту уже вызывали. Противоядие уже дали. Солдаты возвращаются с новостями. Лионель отравлен едой, чем-то за завтраком. Ел он вместе с придворными, где именно был яд неизвестно. Капитан Сэ разберется вместе с виконтом Мевеном, капитаном охраны. Король и принцесса под усиленной охраной, их еду пробуют слуги. Алва в отъезде. Пишу список того, что мне нужно на ближайшие 5 дней - жаровню, котелки, овощи, соль, муку, яйца и прочие продукты, не требующие ледника. Несколько ведер воды. Касера. Чистых тряпиц. Металлический неглубокий поддон, как судно. Три металлические скобы, деревянный брус, гвозди и молоток. Прошу Арно отправить проверенных солдат на рынок и не брать во дворце ничего, даже воду самолично набрать из колодца. Солдат делим на три смены, двое будут охранять дверь снаружи, двое с капитаном, двое усилят охрану королевских покоев. До возвращения Алвы должны продержаться. Время тянется медленно. Уложенный в постель Лионель выглядит пугающе, но дышит уверенно и пульс не частит. Я готовлю на жаровне супы ему и нам с Иниго, ухитряюсь выпечь лепешки в камине. В покоях достаточно книг, чтобы читать, и бумаги - Иниго нравится рисовать. Из забракованных рисунков мы складываем ласточек и кораблики, и лягушек. Вечером я рассказываю сказки, какие помню, и тихонько напеваю песни. Каждое утро я протираю больного водой, чищу зубы мелом, расчесываю волосы. Сгибаю и разгибаю руки и ноги, разминаю мышцы, переворачиваю с боку на бок, чтобы не было пролежней. Арно берет на себя уход ниже пояса. Через пять дней состояние не меняется - но кожа уже не такая синюшная, суп я потихоньку делаю гуще, температура вечером перестала подниматься, а ночь не приносит озноба. С утренними процедурами покончено и мы с Иниго жарим в камине шашлык - Арно принес мяса, а я замариновала его в луке с касерой, когда в дверь стучат. Не так, как Арно. Не так, как солдаты. Громкий, уверенный звук говорит о приходе хозяина. - Входите, господин регент, - отодвигаю засов и пропускаю герцога Алву. - Сударыня, - Алва осматривается, вскидывает бровь, глядя на разгромленные покои - костровая тренога в камине, жаровня с котелками, прибитые к двери и стене поверх шелковой обивки скобы, держащие засов на двери, бумаги с рисунками, прописями, цифрами, оставшиеся от наших занятий с сыном и еще не сожженные, ласточки и кораблики. Посреди этого бардака лежит Лионель, укрытый одеялом до пояса. - Присоединитесь к нашему обеду? - я киваю на шпажки с мясом и овощами. - Пожалуй. - Едим молча, если не считать щебет Иниго, который радостно делится своими впечатлениями на кэналлийском. - У вас есть новости? - Заговорщиков нашли. Вы можете вернуться в особняк, графиня. - Я предпочту дождаться, чтобы графу стало лучше. - Вы не пробовали его будить? - Будить? Лекарь сказал, что после пяти дней граф проснется сам. - Поцеловать его вы не пробовали? - Нет. - Почему? - Он отравлен, а не заколдован. - И все же попробуйте. - Господин регент, ваша власть не распространяется на нашу супружескую постель. - Моей власти хватит отправить вас в Багерлее. - И в чем же меня обвиняют на этот раз? А впрочем, неважно. Хотите - отправляйте. - мы мрачно смотрим друг на друга, пока Иниго не начинает плакать, и я не отрываюсь, чтобы его успокоить и объяснить, что взрослые люди тоже расстраиваются, сердятся и ругаются время от времени. - Если бы не многочисленные свидетели, я мог бы обвинить в покушении вас, - тихо комментирует Алва, не желая и дальше пугать ребенка. - Вы плохо информированы. Никто не имеет такой сильной личной заинтересованности в благополучии графа Савиньяка, как я. - Что вы хотите за то, чтобы его отпустить? - Герцог, мы за последние три года виделись трижды. Если бы не рана Арно, граф не вызвал бы меня в столицу и сейчас. - Не придумывайте оправданий. Я хочу, чтобы вы освободили его от клятвы защищать вас. - Действительно, плохо информированы. Лионель не сказал вам, в чем поклялся? - Выполнить любое ваше желание? - Одно желание, герцог. Я просила защищать интересы ребенка до его совершеннолетия и не разлучать меня с ребенком. Все. У меня нет влияния на графа. - Вы не просили замужества? - В моем мире высшей ценностью считается свобода воли. Я никогда бы не лишила графа свободы выбора. - Что же с вашей свободой? - Интересы Иниго важнее моей свободы. В вашем мире женщине может распоряжаться собой только если она вдова или шлюха. Вы в свое время посмеялись над идеей моей службы, граф и вовсе не рассматривает такую возможность, приходится выкручиваться. Да, герцог, вы же хотели меня подкупить? - Вас заинтересовали драгоценности? - Опять драгоценности? Нет, это слишком мелко для моих целей. - Графине угодны сапфировые прииски? - ехидно спрашивает Алва. - Графине угодна трубо-литейная мануфактура. - Ну давай же, регент, спроси меня зачем. - Вы собрались производить оружие? - Удивился, уже хорошо. - Водопровод, отопление и канализацию. Позвольте, я объясню общий принцип. Несомненно, корона найдет это выгодным… Лионель приходит в себя на седьмой день, когда я разминаю ему мышцы рук. - Вам лучше! Сегодня седьмой день с покушения на вас. Регент Алва вернулся во дворец позавчера, капитан Мевен и капитан Сэ нашли заговорщиков, король и принцесса живы, здоровы и под усиленной охраной. Воды? Позвать слуг? Лекаря? - Благодарю вас за помощь. Пожалуйста, позовите слуг и передайте капитану Сэ, что я хочу его видеть. Передаю пожелания солдатам у двери. Разворачиваюсь и натыкаюсь на жесткий взгляд. - Вы плохо выглядите, сударыня. Вам стоит вернуться в особняк. Слова ударяют не хуже кулака в челюсть. - Разумеется, господин граф. Но прошу вас определиться, кем я для вас являюсь - женой или пленницей. Вам не нужны моя забота, моя помощь, моя верность. Я вам вообще не нужна. Но жену не отталкивают так … грубо, а пленнице не предлагают лошадей и драгоценности. В особняке я наконец передаю Иниго доре Исабель, посещаю купальни, переодеваюсь, а потом беру бутылку Слез и пью на подоконнике, пока вино не кончается. Вечером меня находит Арно, и теперь настает его очередь сидеть рядом плечом в плечо и смотреть в закат. Лионель находит меня еще через пару дней. За это время я составила презентацию о пользе водопровода и канализации с отоплением, принципиальные схемы, затраты на материалы, обслуживание, ремонт, возможный ущерб от протечек при плохой работе. А так же выгоды - поскольку в первую очередь такую роскошь захотят дворяне, и сколько рабочих рук можно занять работой, а во вторую очередь пойдут трактиры, богатые гильдии и бордели. А еще мануфактуры можно легко переоборудовать с труб на оружие, и это тоже плюс. Хватило бы руды на нужды… Кстати, расход чугуна тоже нужно указать. И стали, нарезать резьбу. - Госпожа Лора. Я вас опять огорчил. - Графиня Арлетта написала бы одну из своих баек. Про, скажем, прекрасного принца, который обходил свои поля и нашел пастушью овчарку, вцепившуюся волку в горло. Он забрал собаку домой, выходил ее и оставил во дворце. Но овчарка пугала гостей, лаяла на чужих, и совсем не была похожа на изящных левреток. Принц выгнал ее во двор, но однажды во дворец проникли волки, и принц был ранен. Овчарка стояла над его телом и охраняла его от волков, пока не прибежала стража, и тогда собаку снова выгнали. - И какая же концовка у басни? - А какую вы хотите? Можно поручить овчарке охранять стада, а можно подпилить когти и затянуть на шее атласную ленту потуже, чтобы не лаяла. - Госпожа Лора… - Я пожимаю плечами и отворачиваюсь. - Госпожа Лора, мне часто говорили, что у меня нет сердца. Простите, что я не могу предложить вам любовь. - Я тоже предпочитаю слушать доводы рассудка, граф, и я не ожидаю от вас цветов, стихов, серенад и прочего ухаживания. - Чего же вы хотите? - Чтобы вы видели во мне союзника, наверное. Я не набиваюсь вам в друзья, но я вполне могу в чем-то помочь, поделиться идеями развития и восстановления Талига. И чем вам так не понравилось, что я заботилась о вас после отравления? - Вы не звали слуг. - Мы не знали, кому из слуг вы бы доверили свою жизнь, но я бы не доверила ее ни одному из них. И потом, я всего лишь вернула вам любезность. - Простите? - Вы отогревали меня своим теплом тогда в Придде, помните? Переодели меня в рубашку. Перевязали мне руку после дуэли с Альдо. Кормили фруктами с рук и подносили воду. Отпаивали отваром - после того как напоили до беспамятства. Я всего лишь ответила тем же. Не переживайте, уход ниже пояса взял на себя ваш брат, я только разминала мышцы ног. - Сударыня, если бы вы были мужчиной! - Вам было бы проще? Ну так считайте меня мужчиной, как женщина я вам все равно не интересна. Можем вместе фехтовать, ездить верхом, управлять землями. Даже пить. Только по борделям я с вами не пойду. - Выражение лица Лионеля было неописуемо, - Или вы хотели бы вызвать меня на дуэль за наглость? - Нет, - граф приближается ко мне вплотную, - пить вам нельзя. Я готов смириться с деревьями, но уши обрезать не дам. - Я хлопаю глазами, потому что какие деревья? Какие уши? Мой вопрос прерывается жестким поцелуем, и думать дальше не получается.