REVIVED

      Уилбур выдыхает сизый дым, лёжа на дерьмовой деревянной скамейке на платформе такого же дерьмового метро. Тут грязно, сыро и темно, причём всегда.       Выцветшая карта метро с тремя его линиями не имеет никакого смысла, потому что, сколько бы он не шёл по этим тоннелям, он всё равно приходил ровно на то же место. Уилбур узнал это, когда переставил одну из скамеек на станции, а, пройдя этот хренов тоннель, скамейка оказалась на том же месте. Уилбур тогда выдернул себе целый клок волос.       Здесь скучно. У него нет никакого желания общаться со Шлаттом или Мексиканским Дримом. С ними, конечно, иногда можно сыграть в карты, но Шлатт всегда засыпает на половине игры, а Мексиканский Дрим начинает затирать что-то про буррито и траву. Уилбуру это надоело.       Он закуривает. Рандомные предметы (такие как пачка сигарет) иногда просто появляются в карманах его пальто, а он и рад, потому что здесь нет занятий, кроме курения.       Иногда он скучает по Томми. С Томми было неплохо. Они сыграли в карты, поговорили (и Уилбур легко игнорировал, каким напряжённым был голос Томми) и потусовались, пока не приехал ещё один поезд и Томми не зашёл в свой вагон.       Прошло тринадцать лет. Тринадцать долгих лет Уилбур тусуется на одной станции, и иногда ему кажется, что лучше бы он был в аду. Лучше бы его варили в масле, лучше бы ему сдирали кожу заживо, но тогда бы он хоть что-то чувствовал.       Здесь Уилбур чувствует лишь то, что он сходит с ума.       Что-то мигает на периферии зрения, и Уилбур резко встаёт. На светящемся красным табло нарисован поезд и цифра «1».       Кто-то здесь. Кто-то ещё приехал сюда. Боги, наконец-то, хоть что-то интересное.       Уилбур бросает сигарету на пол, топчет её старыми ботинками и не может сдержать облегчённого вздоха, когда из чёрного тоннеля появляется огромная железная машина с красными полосками. Она проносится мимо него, обдувая холодным ветром так, что его лохматые волосы откидываются назад.       Поезд останавливается. Уилбур аккуратно идёт к ближайшим дверям большими шагами, будто проверяя, не опасна ли эта штука.       Двери распахиваются. Из них вываливается сизый дым, похожий на тот, что выдыхал Уилбур, и он видит, что всё в вагоне залито красным светом.       Дрим стоит напротив него. Он за шкирку держит плачущую, блеклую версию Уилбура Сута, жалко валяющуюся на коленях около чужих ног. Именно от этой его серой версии разит дымом.       Дрим одет в форму проводника. Чёрный костюмчик отлично сидит на нём, а такая же чёрная шапочка донельзя смешно смотрится с его фирменной белой маской.       Дрим буквально вышвыривает униженную, жалкую версию Уилбура Сута из вагона, и он ползёт на коленках, продолжая рыдать и источать дым. Уилбур кривит лицо от омерзения, которое он чувствует при виде этого серого призрака в стрёмном жёлтом свитере, обляпанного какой-то жижей и дымящегося при соприкосновении с собственными слезами.       Но Уилбуру всё равно. Дрим тянет ему красный билет, зажав его между пальцами. На его руках белые перчатки.       Его улыбка растягивается, оголяя острые клыки, глаза задорно искрятся, и Уилбуру аж смеяться хочется, потому что он наконец-то может поехать домой. Он уверен, что Дрим тоже улыбается под маской.       Уилбур идёт. Он тянется к Дриму за билетом, уже готов зайти, ему не терпится вновь увидеть солнце-       Дрим резко сжимает билет сильнее, чем нужно, и теперь он смотрит не на Уилбура, а куда-то за Уилбура.       Уилбур оборачивается, кидает взгляд на плачущего призрака, а потом…       А потом темнота.

***

      Томми бежит прямо к Л’Кратеру. В голове вертятся слова Сэма, смех Дрима и собственные мысли, но всех их перекрывают крики Гостбура.       Друг едва поспевает за ним, а Ранбу и Туббо так вообще отстают, пытаются заставить и его идти медленнее, но он не может.       Он в панике. Адреналин течёт в его жилах вместе с кровью, будто грозящейся разорвать его артерии. У Томми болит разбухшая голова, горло и ноги, а глаза щиплет.       Он мечется по застеклённому Л’Кратеру, совершенно не боясь того, что стекло может треснуть под ним. Вот Ранбу боится, поэтому и наступает на прозрачную поверхность аккуратно, будто вокруг него разбросаны осколки и он пытается их обойти.       Томми старается как можно нежнее тянуть Друга за собой, несмотря на то, что ему хочется сжать верёвку до белых костяшек и ран на ладонях и дёрнуть так сильно, чтобы его рука вылетела из сустава.       Томми взбирается на небольшую каменную гору.       Он там, Томми уверен. Прямо сейчас он стоит там в своей старой одежде, пропахшей дымом и пеплом, его треснутые очки соскальзывают с чуть горбатой переносицы, а конечности не хотят его слушаться, потому что тело слишком давно не двигалось.       Так было и с Томми, когда его воскресили. Лучше об этом не вспоминать.       Томми не видит и не слышит его, но он знает, что он где-то там.       На всякий случай Томми кладёт ладонь на рукоятку алмазного меча.       Он аккуратно огибает каменную глыбу, за которой спрятана могила Уилбура. В нос ударяет запах перегара и чего-то гнилого.       Да. Это он. Это точно он.       Он выглядит почти точно так же, как Томми себе и представлял. Драное пальто, горбатая спина и мочалка коричневых волос на голове. Да, это тот Уилбур, которого Томми помнил.       Уилбур оборачивается.       Первое, что замечает Томми, это резкая полоска седины, выделяющаяся на фоне каштановых волос. Второе, что замечает Томми, это отсутсвие очков.       И третье…       Его дикий взгляд.       Уилбур смотрит… странно. Как-то не так. Он чересчур напряжён: его руки скрючились, плечи зажали шею, да и сам он согнулся, как стервятник, и теперь смотрит на Томми таким взглядом, будто готовится напасть на него из засады, словно дикая большая кошка.       Томми обнажает меч.       Уилбур дёргается. Вся его скрюченная фигура мгновенно выпрямляется и разворачивается к Томми всем телом.       Его свитер износился, он пропитан багровой кровью. От пальто разит сигаретами и гнилью, на одном из рукавов завязана крепкая, некогда белая повязка, тоже пропитанная кровью.       Томми слышит, как Таббо подбегает к нему сзади. Ранбу маячит поодаль, неловко наблюдая из-за тени нависшей скалы.       Уилбур молча переводит взгляд на них. Он глупо моргает несколько раз и вновь смотрит на Томми.       — … Привет? — его голос хрипит. Сразу видно, что давно не говорил.       Он говорит. Он, мать твою, говорит. Томми так давно не слышал его голоса, не разносящегося эхом по пустоте.       Теперь Томми до конца убеждается, что это не его дерьмовая фантазия.       — Ты здесь, — резко выдыхает Томми. — Ты, блять, здесь.       Его руки дрожат.       Уилбур выглядит… озадаченным. Он будто не понимает, что происходит. Он оглядывается по сторонам, ненадолго задерживает взгляд на собственной могиле, а затем запрокидывает голову и смотрит в небо.       Томми ожидает громких речей. Он ожидает слова, полные безумной и искренней радости, но никак не неловкого молчания.       — А я… не должен быть? — хрипит Уилбур, вытирая подбородок рукавом пальто. — Это… где я вообще?       Что?       У Томми глаз дёргается.       — В смысле… где? — аккуратно спрашивает Таббо, выходя вперёд.       — Ну… — Уилбур переводит взгляд на Таббо, — что это за место? И вы кто? И… что это за штука?       Он указывает головой на собственную могилу, если её можно так назвать. Это не могила, а скорее грёбаный алтарь, созданный непонятно для чего. Что-то про воскрешение Уилбура с помощью Гостбура.       И вот, пожалуйста. Уилбур теперь воскрешён, но Гостбуру было очень, очень больно.       Все эти мысли из головы выбивает один-единственный вопрос.       — ТЫ ЧЁ, ШУТКИ ШУТИТЬ ВЗДУМАЛ?! — Томми сжимает рукоять меча, отпускает поводок Друга и идёт большими шагами прямо к Уилбуру. Тот отходит назад к могиле, касаясь рукой лазуритовой стены, и Уилбур смотрит на меч так испуганно и так страшно одновременно, что Томми даже замедляется.       — Воу, воу, воу, большой человек! — Таббо подбегает сзади, хватает Томми за руку и плечо и старается оттащить его назад или хотя бы остановить его. — Спокойно, Томми! Пока что ничего не ясно, так что-       — ДА ОН ПРИКИДЫВАЕТСЯ НАХУЙ! — Томми пытается вырваться из хватки Таббо, оскалив зубы. Он сделал это случайно, непреднамеренно, это просто часть его мимики.       Но Уилбур тоже скалится в ответ, сощурив глаза и чуть ли не рыча. Он выдаёт что-то похожее на шипение, но из-за хрипа это похоже на какой-то непонятный кряхтящий звук. Уилбур раскрывает руки, как птица раскрывает крылья, горбится, словно какая-то агрессивная кошка, которую обрызгали водой.       Томми резко останавливается. Он смотрит в глаза Уилбура и не видит там ничего, кроме враждебности и готовности порвать противника на куски.       Томми рефлекторно сглатывает.       Ему не страшно, нет. Это его организму страшно, но никак не ему.       — Томми? — как-то кротко окликает его Туббо. — Ты так же вёл себя после того, как… воскрес?       Томми отрицательно мотает головой.       В глазах Уилбура на мгновение проскальзывает что-то похожее на гнев, и он резко вытягивает шею. Его руки принимают нормальное положение.       — Я, блять, вообще не понимаю, о чём вы говорите! — пытается накричать в ответ Уилбур, но выходит лишь слабоватый хрип. — Я… Я знаю, что меня зовут Уилбур Сут, но остальное?! Я даже не знаю, кто ты, кто вы и что тут происходит!       Уилбур резко разворачивается, уходит куда-то за скалу. Томми кидается за ним следом, крича «СТОЙ, СУКА!», всё ещё крепко держась за меч.       Томми видит, как Уилбур спускается по скале и аккуратно встаёт на крепкое стекло. Он просто смотрит под свои ноги, сжав кулаки.       — Это… Что это? — Уилбур испуганно отходит назад, опирается руками на скалу, с которой он спустился. Томми приземляется рядом с ним и, сощурившись, смотрит. — Это… это я сделал?       — Нет, но ты пытался, — легко отвечает Туббо, сползая следом. Ранбу немой тенью следует за ним.       Уилбур резко оборачивается.       — Что?… — он чуть хмурится. — Зачем? И что вообще значит пытался?       — Ты попытался взорвать страну — не получилось, — жмёт плечами Туббо. — А у твоего отца получилось.       Томми вздрагивает и бьёт Туббо кулаком в плечо. Сильнее, чем должен был. Ранбу беспокойно вертит пальцами.       Уилбур широко раскрывает глаза, приоткрывает рот.       — Отец? — выдыхает Уилбур. — Что, как… почему?!       Туббо лишь жмёт плечами.       — Поверь мне, большой человек, я часто задаюсь этим вопросом, — выдыхает Туббо. — Так… ничего не припоминаешь?       Уилбур на мгновение смотрит в одну точку, пытаясь найти хоть что-то в подсознании, но затем отрицательно качает головой.       — Нет… Ничего не помню, — Уилбур хватается за голову, сжимает волосы. — Я помню крики, взрывы и… эйфорию. Странно…       Уилбур резко отворачивается, ходит по толстому стеклу, пялясь на Л’Кратер и совсем не боясь высоты. Он потирает рукой подбородок, задумчиво пялясь на собственные ботинки, а затем поворачивается обратно к ним.       — Нет, — заявляет Уилбур, — ничего не помню.       Томми поджимает губы.       — И меня не помнишь?… — слабо спрашивает Томми, уже не обвиняя Уилбура в том, что тот притворяется. Смирение быстро настигло его.       В глазах Уилбура что-то мелькает, и он призадумывается вновь.       — Ну… что-то смутное есть, — говорит Уилбур, смотря на то, как Томми мгновенно загорается надеждой. — Мы… делали что-то вместе? Что-то… творили?       Томми улыбается уголками губ и засовывает меч в ножны.       — Да, — выдыхает Томми, — да, творили.       — Эй, а меня?! — присоединяется Туббо к вопросу. — А меня припоминаешь?       Уилбур качает ладонью, показывая «50/50».       — Мы с тобой тоже творили? — Уилбур внимательно приглядывается к лицу Туббо.       Туббо слегка кивает, довольный и таким ответом.       Уилбур аккуратно подходит к Ранбу, внимательно смотря на его лицо. Ранбу отворачивается, стараясь не смотреть Уилбуру в глаза, чтобы его инстинкты не сработали.       — А с тобой мы…       — Ничего, — мягко говорит Ранбу, и на мгновение Уилбур сощуривается. — Я пришёл после того, как ты умер.       Уилбур раскрывает глаза ещё шире.       — В… В смысле умер? — хрипло выдыхает Уилбур. — Как… как я тогда тут?       Ранбу молчит, нежно смотря на растерянного Уилбура. Туббо тоже молчит, так что Томми берёт это дело на себя.       — Тебя воскресил один мудак, который сейчас отсиживает свой срок в тюрьме, — напряжённо говорит Томми, и Уилбур поворачивается к нему. Томми легонько приподнимает свою седую прядь. — Видишь? Она белая, у тебя такая же. Это значит, что ты был в Лимбо и вернулся оттуда.       Уилбур выглядит… удивлённым. Он рефлекторно проводит рукой по волосам, будто пытается нащупать эту седую прядь, и тут же опускает её.       — Почему он мудак? — невинно спрашивает Уилбур, и Томми мгновенно вспыхивает, словно спичка. — Он же воскресил меня! А ты…       — И меня тоже, да, — выплёвывает Томми. — Только этот ебучий гандон меня и убил, а потом воскресил, чтобы, блять, доказать, что он прав.       Томми со злости пинает рандомный камень, не пойми откуда взявшийся на стеклянном поле.       Уилбур моргает, открывает рот с «чпок», чтобы сказать что-то ещё, но его перебивают.       — Даже не спрашивай меня об этом дерьме, — огрызается Томми. — Не сейчас. Не тогда, когда эта тварь убила Гостбура, чтобы воскресить тебя.       И Томми молча стоит, пялясь на Л’Кратер так же, как и Уилбур пару секунд назад.       — Так… что ж, — нарушает тишину Туббо. — У нас есть, — он указывает на Уилбура, — Уилбур с амнезией после Лимбо. Никто не знает, почему так произошло, но это факт. Что будем делать, товарищи?       Уилбур пытается улыбнуться.       — Почему ты говоришь так, будто меня нет? — он усмехается, но звучит так, будто он попытался кашлянуть.       Томми всё ещё стоит поодаль, а Ранбу огибает Уилбура и идёт поближе к Туббо. Уилбур заметно напрягается. Наверное, его пугает колоссальная разница в росте.       — У меня тоже проблемы с памятью, — говорит Ранбу. — Конечно, у меня они немного другие: я постоянно что-то забываю, а ты забыл всё и сразу… но я думаю, что смогу помочь восстановить твою память.       — Мы можем обратиться к Паффи, — предлагает Туббо, щёлкнув пальцами. Томми оборачивается. — Она же терапевт, может, она знает, как справиться с этим.       Уилбур неловко жмёт плечами.       — Может… вкратце расскажете мне, кто я? Что я вообще… делал? — Уилбур неопределённо водит руками. — Может, тогда я что-то вспомню?       Туббо неловко улыбается.       — Хорошая идея, большой человек, — говорит Туббо и поворачивает голову в сторону Томми. — Томми, иди сюда, нам нужен краткий экскурс по жизни Уилбура!       Томми стоит на месте пару секунд, а затем неохотно трогается с места, засунув руки в карманы штанов. Ноги до сих пор болят после бега по тюрьме.       Томми ёжится.       — Ну и… с чего начать?       — Ну… кто мой отец?       — А, ну это просто, — Томми мотается на пятках. — Твоего отца зовут Филза. Маму я твою не знаю: не видел никогда, да и вы с Филом не рассказывали. Фил — тот ещё старик. Я почти уверен, что он прожил тысячи лет. О, и ещё у него есть крылья! Огромные такие, чёрные! — Томми разводит руками, как бы пытаясь показать размеры. — Но одно из них повреждено… после того, как ты попытался взорвать Л’Манбург.       Уилбур хмурится.       — Э-э-э… детство пропущу, потому что мы встретились с тобой намного позже, — Томми неловко смеётся. — М-м-м… сейчас мы с тобой находимся на Дрим СМП. Это… типо страна Дрима — того самого сумасшедшего мудака, который нас с тобой воскресил.       Уилбур скрещивает руки на груди, поджав губы.       — И мы с тобой пришли сюда, и… решили начать делать наркотики, — говорит Томми, и Уилбур усмехается. — Ну, ты предложил, я согласился, а потом Таббо присоединился, а потом и другие, и в итоге мы основали Л’Манбург… естественно, Дриму это не понравилось, и он попытался нас… уничтожить. Были войны… много войн.       — Да, много войн, — кивает Таббо. — Наверное, про выборы и Погтопию пока не стоит рассказывать?       — Погтопия? Выборы? — Уилбур говорит так растеряно, что это почти что смешно. — Мы… мы пытались стать мэрами?       — Президентами, — поправляет его Туббо. Уилбур кашляет, поднеся кулак к рту. — Есть многое, что тебе стоит вспомнить, большой человек…       «И примерно столько же, что вспоминать не стоит, — мелькает в голове Томми, и он скрещивает руки на груди. — Может…»       И у Томми появляется идея. Странная, в каком-то смысле плохая, но идея.       — Туббо, Ранбуб! — вскрикивает Томми, цепляя обоих за локти. Но смотрит он прямо на Уилбура. — Надо поговорить!       И Томми утягивает их обоих за собой. Ранбу резко вскрикивает от неожиданности, а Туббо просто позволяет себя потянуть.       — Уилбур! — кричит Томми, и тот наклоняет голову. — Стой там и… смотри на Л’Кратер!       — А я что, недостоин принять участие в вашем разговоре? — усмехается Уилбур, но его глаза совсем не смеются. Томми выдыхает так, будто шарик сдувается.       — Э-э-э… это личное! — поспешно отвечает Томми и сваливает. — М-м-м… иди найди Друга! Это такая синяя овца!       Томми напрочь игнорирует растерянное «Друга?» Уилбура и отводит своих женатых друзей подальше.       — Короче, — Томми специально кладёт руку на плечо Ранбу, чтобы тот скрючился, а Туббо просто прижимается к нему всем телом, — есть предложение.       — По поводу чего? — спрашивает Ранбу.       — Догадайся, блять, — выплёвывает Томми. — Короче. Я хочу восстановить память Уилбура, но… лишь куски.       — Чего? — Туббо тупо моргает. — Ты хочешь…       — Да, Туббо, я не хочу, чтобы он вспоминал Погтопию, — тихо шепчет Томми, кидая взгляд на Уилбура.       И Уилбур смотрит на них. Он смотрит, скрючившись, как несколько минут назад у могилы, и в его глазах мелькает что-то непонятное, когда Томми смотрит на него. В итоге Уилбур отворачивается и мерными шагами идёт в сторону скалы.       Странно.       — Но это… как-то неправильно, — возражает Ранбу. — Это же воспоминания. Я бы хотел знать всё, что со мной произошло…       — Ранбуб, тебя просто не было в Погтопии, — огрызается Томми и оборачивается к Туббо. — А ты не видел того, как Уилл сходит с ума. Вы не видели, как он всё меньше ел и всё больше курил, он вам не говорил «давай станем злодеями!», вы, блять, не сидели около двери в его комнату, чтобы эта сволочь нормально спала, а не шастала хуй знает где по ночам!       Под конец Томми не выдерживает: случайно повышает голос. Уилбур, стоящий не так далеко, как казалось, уже с поводком Друга в руке, должен был услышать это.       Туббо напряженно сжимает губы. Ранбу неловко отворачивается.       — … Наверное, ты прав, — бормочет Ранбу себе под нос. — Но всё-таки-       — Ранбуб, блять, не спорь! — перебивает его Томми. — Если он вспомнит про своих тараканов, то опять сойдёт с ума и выкинет какую-нибудь хуйню. Так что лучше просто… просто… я не знаю, чё ему сказать про Погтопию.       Туббо выдыхает.       — Томми, это опасненько, знаешь ли, — Туббо убирает руку Томми со своего плеча. — Мы можем запутать его. Газлайтинг не есть хорошо.       — Но это газлайтинг во благо! — отчаянно шепчет Томми. — Короче, не мешайте и не говорите ему нихуя. Надо… надо рассказать остальным.       И, когда Томми выпрямляется, он оборачивается.       Уилбур нависает над Томми, крепко сжимая поводок Друга. Его глаза странно блестят, шея максимально напряжена, и, кажется, что он улыбается. Он кидает на Томми тень, закрывает солнце, медленно восходящее над чужой головой. Ощущение, что солнечный диск — это нимб вокруг головы Уилбура.       — Твою ж- Уилбур! — отскакивает в сторону Томми, тяжело дыша. Уилбур медленно поворачивает голову. — Чего пугаешь?!       — Прости, — Уилбур неловко улыбается, помахивая рукой, — я просто… подошёл слишком близко. Ещё раз извини.       — Ты… слышал что-нибудь? — аккуратно спрашивает Туббо.       Уилбур качает головой, и Томми вздыхает.       — Окей, отлично, потому что это суперличное! — радостно вскрикивает Томми. — Что ж, э-э-э… пошли… походим по СМП. Может, вспомнишь что-нибудь…       Уилбур легко кивает.       — Да, пошли.       Хорошо, теперь Томми нужно напрячь свои мозги, чтобы пробудить нужные воспоминания у Уилбура. Пора учиться газлайтить людей. Это ведь во благо остальных и самого Уилбура, так ведь?       Тем временем зеленоглазый "Бог" просыпается в обсидиановой камере. Он резко вскакивает, впивается в разбросанные по камере книги и тяжело дышит.       — Блять, чёрт, чёрт, чёртова хрень…       У него до сих пор пульсирует щека от чёткого удара кулаком. Кто это был? Что это было? Как и почему?       Дрим хватает изорванную книгу, валяющуюся на полу ручку и начинает писать.