***
— Адриан! — не веря своим глазам, воскликнула Маринетт и уже хотела кинуться к нему, но страх снова прижал её к металлу. На окрик никто не пошевелился. Маринетт с ужасом подумала о самом страшном, но усилием воли всё же прогнала эти мысли прочь. Она медленно, осторожно поползла вперёд, и вскоре уже настигла цели. Это и впрямь был Адриан. Её милый пушистый котик Адриан, по которому Маринетт так ужасно соскучилась. Честно, будь она человеком, то непременно бы разрыдалась здесь и сейчас. Но она была кошкой, и у неё только лишь заслезились глаза, когда Маринетт оглядывала Адриана; в порядке ли он, дышит ли. Он лежал на боку, прикрыв веки, но грудь его вздымалась вверх-вниз. Маринетт облегчённо выдохнула. Жив! Всё ещё жив, хоть и не шевелится. Может, спит? Поборов в себе желание начать ругаться, Маринетт ткнулась мордочкой в шею Адриана, слегка толкнула его. Он вздрогнул и тотчас же проснулся. — Мур-ринетт? — удивлённо мявкнул Адриан слабым голосом. — Ты что же, пришла ко мне во сне? — Нет, — покачала головой Маринетт. — Я пришла взаправду. Что с тобой случилось? Почему ты тут? Она недоумевала, почему он не вскочил, как это обычно бывало, не уткнулся ей мордочкой в шею, не лизнул в нос, приветствуя. Вместо этого Адриан продолжал лежать, глядя на Маринетт из-под полуоткрытых век. Что-то было не так. — Что с тобой? — печально мурлыкнула Маринетт и, устроившись рядом с ним, положила голову Адриану на бок. — Что с тобой случилось? — Я немножечко заболел, — признался он со вздохом и кивнул на переднюю лапку. — Вот, видишь? Я случайно попал в капкан неподалёку от дома Хлои. Маринетт посмотрела, куда показывал Адриан, и глаза её расширились от ужаса и леденящего душу страха. Правая лапа Адриана воспалилась и припухла; крови уже не было, но неприятный вид совсем не нравился Маринетт. Она нагнулась и понюхала рану. Слава богу, нагноения практически не было, однако медлить нельзя. Надо как-то отвести Адриана к ветеринару, чтобы тот поскорее принялся за лечение. — Да всё будет нормально, — попытался заверить её Адриан. — Я чуток полежу, и всё пройдёт. Но что ты тут всё-таки делаешь, мр? Маринетт насупилась. Однако лап распускать не стала, только боднула Адриана головой. — Мы тебя с Альей и Нино искали по всему городу! Почему ты, балда, ко мне не пошёл, почему у Хлои не остался? — возмущалась Маринетт. — А сюда так нашёл силы забраться. Я пока шла, думала, что умру со страху! Дурья твоя голова! Адриан глянул на Маринетт, и ей почудилось, что он улыбался — как улыбаются иногда люди; выражение его мордочки было смущённым и одновременно упрямым. — Я не хотел тебя волновать, — тихо мявкнул он. — Я не хотел, чтобы ты видела меня таким слабым. — Ну и дурак, — разозлилась Маринетт и не удержалась от лёгкого укуса в шею. — Я бы сразу тебе помогла! Моя хозяйка очень хорошая, она бы быстро вылечила тебя! Адриан снова вздохнул. Он, видимо, думал, что заслужил такое обращение, поэтому совсем не возмущался. — Я думал, что быстро поправлюсь. Но, как видишь, — он дёрнул раненой лапкой. — Я ошибался. Не ругайся, мяу Леди, — жалобно мявкнул Адриан. У Маринетт снова заслезились глаза, и она поспешно моргнула. Потом снова наклонилась к ране и обстоятельно её вылизала, отчаянно надеясь, что это поможет Адриану почувствовать себя лучше. — Я побуду с тобой, — заявила Маринетт, поглядев на него. — Я буду с тобой, пока ты не поправишься, слышишь? И, не слушая возражений, она улеглась максимально близко к Адриану, положила на него голову и замурлыкала. Вот только долго ей так лежать не удалось: в животе у несчастного больного громко заурчало от голода. Маринетт тут же вскинулась. — Как давно ты ел? — Ну, — смутился он и попытался припомнить. — Я не… я не знаю. Я не помню, как долго я тут, — тихо признался Адриан, заставив Маринетт в который раз ужаснуться. — Совсем с ума сошёл? — ахнула Маринетт. — Чтобы выздороветь, тебе нужно побольше есть! Так, ты лежи тут, — она тотчас же вскочила на лапы; выглядела Маринетт в этот момент очень решительно.— А я сейчас чего-нибудь тебе принесу! — Да я и не собирался никуда уходить, — слабым голосом пытался пошутить Адриан. Маринетт смерила его недовольным взглядом и поспешила вниз. Дело это оказалось нелёгким, но праведный гнев был лучше любой пилюли «Анти-страх», и коль Маринетт не могла выместить эту эмоцию на Адриане — ему и так досталось, — то она вложила всю себя в новое устремление. В комнате охраны пахло чем-то очень вкусным, как помнила она, может, удастся там чем-нибудь поживиться. Обратный путь был гораздо быстрее. Вскоре Маринетт была уже около нужной комнаты и, подождав, пока человек из неё выйдет, скользнула внутрь. Запах еды ощущался сильнее. Маринетт почувствовала, что и она уже проголодалась: сосиски у ресторана как будто были в другой жизни. Она внимательно оглядела комнату и, принюхавшись, двинулась на запах. Кажется, это снова были сосиски. Но как только Маринетт готова была прыгнуть на стул, чтобы заглянуть на стол, от двери послышалось недоумённое мяуканье: — Ой, а вы кто? Маринетт вздрогнула и обернулась. Вот как же так, а! Настолько сильно задумалась об еде, что не учуяла постороннее животное. На диванчике у двери сидела красивая кошечка, очень похожая на сиамскую, но чем-то всё же неуловимо отличающуюся от этой породы. «Тайская, — пронеслось в голове Маринетт. — У соседей на третьем этаже похожая живёт». — Ам, — она виновато прижала уши к голове. — Только не кричите. Меня зовут Маринетт, и… мой друг ранен, и я хотела принести ему что-нибудь поесть, он давно не ел. Кошечка с любопытством наклонила голову. Взгляд её пронзительных голубых глаз внимательно изучал Маринетт, будто бы кошка гадала, верить ли незнакомке или нет. Она беспокойно переступила лапками, но на пол не спрыгнула. — Молли, — задумчиво представилась она. — А что вы и ваш друг делаете на такой высоте? — Он… Маринетт не знала, говорить ли правду или приврать: вдруг, Адриана потом не пустят сюда, перекроют все пути? Хотя она была бы не против такого поворота событий, всё же это должен решать сам Адриан, и Маринетт вмешиваться не вправе. Поэтому вместо ответа она со своей стороны тоже предпочла сделать выпад: — А вы что тут делаете на такой высоте? Лучшая защита — нападение, верно? Но Молли как будто не заподозрила ничего агрессивного. — Меня сюда хозяин иногда берёт, если ему не с кем оставить меня, когда он работает, — пояснила кошечка. — Ему разрешили, потому что я веду себя хорошо, — и она, зажмурившись, замурлыкала. — Оу, — Маринетт поразилась такой доверчивости и нехотя тоже призналась: — Мой друг ранен и не ел очень давно. Вы… не могли бы помочь? Можно у вас что-нибудь… взять? Я верну долг, обещаю! Молли открыла глаза и несколько секунд задумчиво смотрела на Маринетт. Потом вдруг резко соскочила с дивана и побежала к небольшому белому шкафчику, который издавал негромкое гудение. На ум Маринетт пришло человеческое слово «холодильник». Молли, потрудившись, открыла его и вытащила наружу целую упаковку сосисок. — Вот! — довольно заявила она и положила лапку на пачку. — Я дам вам сосиски, а вы мне взамен принесёте… какую-нибудь игрушку! А то мне тут так скучно сидеть целыми днями, — вздохнула Молли. — Хозяин не разрешает брать с собой игрушки. Говорит, что я могу их скинуть с башни, и ему за это перепадёт. Но я же послушная и хорошая! Маринетт, не ожидавшая от вроде бы послушной кошечки такой прыти, ошарашенно кивнула. — Я принесу вам самую лучшую игрушку в мире, — серьёзно пообещала она и, подцепив упаковку сосисок, поспешила обратно. Молли проводила её довольным громким мурлыканьем. С упаковкой сосисок наверх было подниматься в разы труднее. Но Маринетт не привыкла пасовать перед трудностями, поэтому ей всё же удалось дотащить еду к Адриану. Взглянув на то, что она принесла, он слабо усмехнулся, будто припоминая прошлое: — Ты что же, украла это? — Нет, — Маринетт важно встопорщила усы. — Одолжила. Я обещала принести потом взамен другое. Адриан смерил её насупленным взглядом. — Что? — невинно поинтересовалась Маринетт и принялась вскрывать упаковку зубами. — Не одному тебе же лазать по верхотуре. Ей всё же удалось совладать с полиэтиленовой плёнкой. Сосиски были достаны, и Маринетт даже удалось заставить Адриана съесть парочку. Она тоже перехватила несколько, а остальные оставила на потом. — Уже поздно, — заметила Маринетт, подняв голову к небу, на котором уже стали появляться маленькие огоньки далёких звёзд. — Мы поспим до утра, а потом пойдём домой, хорошо? — У меня нет дома, — Адриан с очередным вздохом прикрыл глаза. — Мой дом — улица, и я уже дома. Маринетт устроилась рядом и, прежде чем ответить, сначала снова полизала ранку на лапе Адриана. Потом улеглась рядышком поудобнее и положила на него голову. — Неправда, — глядя на Адриана из-под век, промурлыкала она. — Мой дом — будет твоим домом. Я всегда буду тебя там ждать. Адриан несколько долгих минут внимательно смотрел на Маринетт. Потом потянулся и ласково ткнулся носом в её нос, пару раз лизнул, отчего Маринетт слегка смутилась. — Спасибо, что ты есть, Мур-р-ринетт, — проворковал он. — Рядом с тобой мне как будто бы больше не больно. — Дурачок, — буркнула она и спрятала мордочку в его шерсти. За последние несколько дней эту ночь оба провели в более-менее долгожданном спокойствии. Маринетт грела Адриана теплом своего тела и надеялась, что завтра, когда они откроют глаза, всё будет гораздо — гораздо! — лучше, чем до этого. А поругать Адриана она всегда успеет. Главное, чтобы он был в порядке.***
Утро окрасило первыми тёплыми лучами верхушку Эйфелевой башни. Самыми первыми его застали Адриан и Маринетт, которые тотчас же проснулись, стоило только солнечным бликам пощекотать их мордочки. Маринетт зевнула, сделала потягу-ушечки и посмотрела на Адриана. Тот выглядел чуть приличнее, чем вчера. — Как ты? — мурлыкнула она и снова наклонилась у его больной лапке, тщательно полизала рану. — С тобой — лучше всех, — довольно заурчал Адриан и ткнулся носом ей в шею. Маринетт смущённо дёрнула ушами. — Сможешь спуститься с башни? — забеспокоилась она. — Пока люди спят, нам нужно постараться добраться до дома. Адриан неловко встал и немного походил туда-сюда по площадке. Он заметно хромал, но лапа не кровоточила, и был шанс, что всё у них удастся. — Наверное, смогу, — Адриан поглядел вниз. — Нужно потерпеть только здесь, — Маринетт тоже оглядела площадку и спуск вниз. — Там дальше будет лестница и лифты, там не упадём. Они вернулись к сосискам, позавтракали, умылись и стали осторожно спускаться. Это оказалось делом нелёгким, но с помощью Маринетт Адриану удалось не сорваться и преодолеть эти мучительные несколько метров до спасительной площадки. На ней никого не было, и это было им на лапу. — Погоди, — встрепенулась Маринетт. — Мусорить лучше не надо. Она была воспитанной кошечкой и не любила оставлять за собой хаос (если только он не был творческим беспорядком), а потому вернулась за пустой упаковкой от сосисок. На углу закрытой третьей площадки была мусорка, поэтому Маринетт со спокойной совестью опустила в неё растерзанный пакет. — Идём, — сказала она наконец, завершив все необходимые телодвижения. Адриан восхищённо наблюдал за ней. — Ты поразительна, мяу Леди, — промурлыкал он. — Давай-давай, нам надо поторапливаться, — засмущалась Маринетт и ткнула его мордочкой в бок, мол, шевелись. Адриан лизнул её в нос, заставив смутиться ещё больше. Помедлив, Маринетт лизнула его в ответ. — Пора, — напомнила она спустя несколько минут. Довольный Адриан кивнул, и они начали осторожный спуск вниз, к подножию Эйфелевой башни. Солнце уже сияло на их головами, когда Адриан и Маринетт покинули башню и пересекли Марсово поле практически полностью. В кустах перед пешеходным переходом они сделали очередную остановку для отдыха. — Да я в порядке, — пытался отнекаться Адриан. Но Маринетт так посмотрела на него, что он больше не возражал против того, чтобы она продолжала вылизывать его рану. Маринетт казалось, что по сравнению со вчерашним днём она выглядит чуточку лучше, а потому старалась работать языком изо всех сил. Она надеялась, что это действительно помогает. Когда они передохнули, а уже знакомая Маринетт Руру помогла стащить у какого-то продавца куриные крылышки, и они втроём сытно пообедали, Адриан с Маринетт отправились дальше, к дому Маринетт. Адриан ориентировался в городе гораздо лучше и вёл он их совсем другим маршрутом. Поэтому путь до пекарни, в которой жила Маринетт, показался ей короче, чем её вчерашние блуждания по району. — Ты пойдёшь со мной и точка! — серьёзно мяукала она, когда они пересекали уже знакомый парк рядом с пекарней. — Тикки поможет тебе, она у меня очень добрая. — Я не очень доверяю людям, — нахохлился Адриан. — Они могут снова… — Ты думаешь, — начала закипать Маринетт, — ты думаешь, что позволю дать тебя кому-то в обиду? Адриан примирительно ткнулся мордочкой ей в шею, фыркнул в ухо, заставив Маринетт тряхнуть головой. — Не злись, мяу Леди, — промурлыкал он. — Я доверяю тебе, но… — И слышать ничего не желаю! — отрезала Маринетт и до самых дверей пекарни не поддавалась на провокации Адриана. Был уже поздний вечер, в окнах на первом этаже горел свет. Маринетт встала на задние лапы и, упершись передними в стекло, внимательно оглядела зал. Посетителей никого не было, да и за стойкой родителей Тикки тоже не видать. Дверь, как помнила Маринетт, открывалась наружу, и никакое царапанье не могло помочь. Хотя… вроде бы какое-то шевеление она разглядела за окном. — Я, наверное, всё же пойду, — снова принялся за старую песню Адриан. Маринетт это надоело. Она мигом метнулась к нему и, схватив зубами за холку, подтянула Адриана поближе к двери. Со стороны это выглядело наверняка забавно: здоровенного кота тащит за шиворот кошечка, которая была меньше его по размерам. — Сидеть тут и не дёргаться, — глаза Маринетт злобно сверкнули. — Какой ты упрямый, упёртый и… Домяукать ей не удалось. Дверь пекарни с приятным звоном колокольчика открылась, и на пороге появилась помощница родителей Тикки, которая уже собиралась уйти домой после окончания рабочего дня. Девушка уже махала Сабине и Тому на прощание, когда вдруг увидела котиков прямо у порога. — Ой! — ахнула она и, радостно захлопав в ладоши, крикнула в пекарню. — Мадам Чен, месье Дюпен! Кажется, ваша Маринетт нашлась.