Leave It at That

      Каким-то странным, ужасным образом Гарри хотелось, чтобы все было еще хуже. Тогда он хотя бы мог оправдаться перед самим собой, почему до сих пор все кажется таким чертовски трудным.       Так не должно быть. Он, черт возьми, сделал это. У него есть все: собственная потрясающая музыка, безумно преданная и каким-то образом зрелая фанбаза, творческая свобода, выходящая далеко за рамки предполагаемых гендерных ролей, когда дело доходит до визуального аспекта его работы… Он может носить все, что, черт возьми, он хочет, может петь, о ком хочет. Он может играть, танцевать, веселиться. Боже, так сильно веселиться. Быть на сцене никогда не надоедает, не так ли?       Хорошо. Все хорошо. Блестяще. Он метался в неопределенности большую часть своего подросткового возраста, а затем боролся с призраками и демонами, будучи двадцатилетним. И, наконец, вот он. Свободен. Дома. И все же…       Временами все кажется немного чуждым. Как будто он смотрит на это из-за стеклянной стены. Гарри никогда не сознается, что чего-то не хватает, потому что это гребаное клише, которое он попросту не сможет выдавить из себя. Но правда в том, что что-то не так. Возможно, это нормально. Возможно, такова жизнь. Ты не можешь, будучи на высоте, время от времени не чувствовать себя немного подавленным.       И все же. Когда Гарри один (а он старается по возможности этого не делать), на него накатывает необъяснимая волна беспокойства и сожаления. Как будто он не может вспомнить, что потерял что-то, но об этом свидетельствует ощущение пустоты. Он устал и подавлен. Наверное, ему грустно, но Гарри не горит желанием признавать это. Потому что с чего бы ему грустить?       «Давай же, Гарри», повторяет он себе каждый день, лежа в постели поздно ночью и глядя в потолок. «Посмотри как тебе повезло. У тебя есть все. Не выдумывай проблемы, которых у тебя нет. Перестань грустить. Просто перестань, блять, грустить».       И это проходит. Проходит каждый день. И когда Гарри смеется, он смеется искренне, а улыбка освещает все вокруг и жизнь прекрасна. Его новый альбом великолепен. Вот-вот должен начаться тур. Вокруг так много людей, которые его любят, и так много людей, которых он любит в ответ. Он пережил самое худшее. Ад, который приходит со славой, с индустрией, в которой он работает. Он выжил. Наконец-то он дома, черт побери. Он, наконец, может сделать глубокий вдох и просто наслаждаться всем этим.       Это проходит, но всегда возвращается. Как прилив.

***

      Гарри собирается пойти на пробежку. И единственная причина, по которой он не сбрасывает звонок, это то, что он от Найла.       Во-первых, Найлу не отказывают. Вот так просто. Во-вторых, немного необычно, что он звонит Гарри. Если говорить о бывших участниках One Direction, Найл, безусловно, тот, с кем Гарри больше всего поддерживал связь. Бывает, что он общается с Лиамом, но в основном через социальные сети. Зейн испарился, как только ушел из группы. Луи.. ну а что тут скажешь? Они с Луи отдалялись друг от друга еще во время существования группы, и как только она распалась, тишина и напряжение между ними росли, взрывались, распространялись, как вирус, поглотив все остальное. Иногда Гарри ловил себя на мысли, что думает о Луи, как о персонаже книги или фильма. Как будто его никогда и не существовало. Будто он просто создание, застывшее во времени, созданное для того, чтобы его анализировали, восхищались и в конце концов забывали.       Вопрос был в том, что хотя они с Найлом и оставались на связи, но друг другу посреди дня без причины не звонили. Гарри останавливается в коридоре и берет трубку.       - Алло?       - Гарри, дружище! – раздается веселый голос Найла из динамиков.       Наверное, он где-то на улице, потому что на фоне слышится какой-то шум.       - Слушай, слушай, я должен спросить, ладно? В общем… – в его голосе проскальзывает явная, практически застенчивая нерешительность, – Не хочу быть мудаком и вмешиваться. Знаешь, я полный ноль в этом всем.. типа, я не хочу показаться грубым или что-то в этом роде. И я, черт возьми, рад за парня, безусловно. Но мне нужно знать, иначе я просто взорвусь. Уверен, ты понимаешь.       Гарри ничего не понял, но остановить бессвязную речь Найла было просто невозможно.       - Ты знал? Он сказал тебе? Ну, раньше.. в группе?..       Вопрос повис в воздухе. И каким-то образом Гарри понимает, что речь идет о Луи, однако на этом его умозаключения заканчиваются.       - Найл, – наконец произносит он низким голосом, по привычке растягивая слова. – О чем ты?       - Подожди. Только не говори мне, что ты до сих пор ничего не слышал! – восклицает Найл, почему-то одновременно весело и потрясенно. – Гарольд, серьезно. Тебе пора бы начать пользоваться интернетом как нормальный человек, а не как семидесятилетний дедок! Черт побери, друг. Да это уже во всех соцсетях!       Непонятно почему все внутри Гарри холодеет. Возможно, все дело в этом заученном ответе. После фразы «во всех соцсетях» для них обычно все заканчивалось не очень хорошо. Тем не менее, Найл кажется счастливым, так что плохого ничего быть не должно. А значит, такую странную реакцию Гарри объяснить становится еще тяжелее.       - Так ты расскажешь или мне нужно залогиниться? – наконец, несколько неловко спрашивает он.       - Один чувак из футбольного клуба «Ливерпуль» только что в интервью сказал, что встречается с Луи уже почти два года! Нашим Луи! Ебать мой лысый череп, бро! Мы все думали, что он может быть.. ты знаешь, как это было. Но он никогда ничего не говорил. И к черту всех, кто строил догадки, правильно? К тому же это было так давно. Я уж думал, что просто не…       И вот она. Нахлынувшая волна чего-то. Гарри чувствует, как губы растягиваются в улыбке, но в тоже время кажется, что его вот-вот вырвет. Что это? Что это, черт возьми, такое?       - Я понятия не имел, – умудряется сказать он. И это правда. СМИ всегда любили намекать, что Луи не натурал, и как результат, ходили слухи, что между ним и Луи было что-то особенное, когда One Direction еще выступали. Но это относилось к той категории бреда, которую окружающие обычно выдумывают о знаменитостях. Безусловно, тема деликатная, и было время, когда Гарри действительно верил, что это может быть правдой. Но Луи никогда не говорил о подобном. Даже с ними. Даже с Гарри.       Теперь он понимал эмоции Найла. Это.. странно, что они не знали. Но куда страннее то, что это внезапно вылилось наружу после стольких лет молчания. У Луи Томлинсона есть парень. Да еще и известный футболист. Тот персонаж, которого Гарри знает и помнит, внезапно вырывается на свободу: Луи выбирается из фильма в голове Гарри. Сейчас он настоящий. Он в настоящем. И Гарри понятия не имеет, что с этим делать.       - Он в порядке? – Гарри как будто слышит свой вопрос со стороны.       Тяжело выходить из шкафа, даже если за тобой не следит весь мир (а за Луи он следит). Не то чтобы Гарри знал, конечно. На самом деле он никогда не делал никаких официальных заявлений о своей сексуальной ориентации. В основном потому, что не знал, кем он сам себя идентифицирует. Он просто размахивает квир-флагами, пишет честные тексты и не забывает использовать местоимения они/их всякий раз, когда его спрашивают о его личной жизни. Спустя какое-то время люди приняли это.       - Полагаю? – теперь Найл казался нерешительным. – Я написал ему, но он пока не ответил. Так или иначе, сейчас этот парень, Томас Уэйд, принимает весь удар на себя. Знаешь, все эти футбольные моменты…       Гарри мог себе это представить. Вы знаете, сколько открытых геев в Английской Премьер-лиге? Ни одного. Ну ладно, теперь есть один. И он только что заявил, что состоит в отношениях с Луи Томлинсоном.       Гарри листает твиттер, поставив Найла на громкую связь. Также он загуглил этого парня, Уэйда, и наткнулся на кучу фотографий красивого блондина с добрыми голубыми глазами и дерзкой ухмылкой. Высокий, хорошо сложенный, ровесник Луи.       Найл что-то говорит, но Гарри будто отключается. Кажется, он пролистал уже тысячу ссылок на сотни статей, потому что гомофобия в футболе – это чертовски большое дело даже в 2022 году. В конце концов, он осмеливается зайти на страничку Луи в твиттере и едва ли не смеется, потому что последний твит был выложен всего минуту назад.       «У моего парня слишком длинный язык» – говорится в нем. Луи написал это в твиттере. Гарри представляет, как он раздраженно фыркает и закатывает глаза, чтобы скрыть нежность, которую испытывает, когда пишет это, и нажимает «отправить». Коротко. Просто. Чертовски нахально, потому что Луи даже в свои тридцать лет мальчишка. Твит практически ломает интернет и практически ломает что-то внутри Гарри.       Он не знал.