Лимб

Затвор камеры мерно пощёлкивал, перебивая звук осторожных шагов. Обугленные стены сверкали в свете встроенной вспышки, определённо это будет одна из лучших серий снимков. Нели старательно выстраивал экспозицию и зернистость, с пустой плёнкой он точно не уйдёт. Кольм и Теи смиренно молчали, изредка ощупывая знакомые стены, девушка делала это с особым трепетом, словно пыталась вновь прикоснуться к покойной матери. А ей и правда хотелось услышать её голос и хотя бы на миг прикоснуться. - Грустно всё это, не спорю, но ещё грустнее ваши запорные лица, - смех рыжей девушки на секунду сотряс мёртвые стены, - Даже рюкзак нечем набить. Эс театрально надула и без того пухлые губы и рывком раскрыла молнию своего рюкзака, демонстрируя публике зияющую пустоту. Она совсем не думала о том, что это может как-то задеть минимум половину пришедшей компании, у неё были свои цели, и она непременно их выполнит. В сумку упали пара старых картриджей для диафильма что-то о размножении грибов и фазах луны и старые химические колбы с небольшим налётом реагентов. Аккуратный нос, разумеется, решил испытать на себе запах химического отравления, но, к сожалению, его прервали чужие пальцы, схватившие Теи за запястье. - С ума не сходи, никто тебя откачивать не собирается, - Брюнетка выглядела злой и немного расстроенной, - Ты ведь не знаешь, что там было.. А мама Кольм знала, возможно, она и смешивала в этих сосудах различные вещества. Почему именно в тот день она осталась на выходные проверять работы? И больше не вернулась домой. Она осталась со своими любимыми воспитанниками навсегда. “Мам, почему ты не осталась тогда со мной?” - мгновенно пронеслось в голове девушки. А ведь она знала ответ: “Ты уже взрослая, зайчик, люблю тебя.” Брюнетка тихо заплакала, не разжимая своих стальных оков вокруг руки человека, что держал что-то драгоценное для неё и собирался вот так вот просто поставить на полку с трофеями рядом с ничего не значащими безделушками. - Дай мне одну, пожалуйста, - её голос дрожал и звучал как-то совсем не красиво, - Их уцелело не так много. Эс кивнула и передала добычу. Это больно, слышать, как надламывается что-то в человеке через его голосовые связки, рыжая тут же крепко обняла свою подругу и нежно поцеловала её в горячий висок. Всю дальнейшую дорогу Кольм обнимала колбу и обрывок ткани, который нашла в полуразрушенной и совсем дурно пахнущей лаборантской. Всё, что осталось от самого дорого для неё человека, всего лишь проклятый кусок стекла и лоскут старой зелёной тряпки. Мамино любимое бархатное платье, которое девушка примеряла, когда была совсем ребёнком. Она танцевала у зеркала, смеялась, обещала себе стать такой же красивой как её мама. Нели достал из-за спины штатив, собрал и поставил его прямо напротив чёрной меловой доски. Теи скомандовал всем построиться для группового снимка, пока фотограф настраивал камеру, водружая её на триногу. Так они и замерли на очередной общей фотографии, улыбающаяся Эс, обнимающая заплаканную Кольм, Теи сидящий на полу в позе лотоса и куда-то случайно отвернувшийся Нели. Разумеется, дублей было минимум десять, были даже те, в которых все улыбаясь держались за руки или сидели на корточках по старой юморной традиции. Первый этаж был успешно пройден, ощупан, обыскан и отснят, оставалось ещё два, поэтому ребята решили уйти за спальными мешками и разместиться в одном из кабинетов с тёплым чаем, виски и историями из жизни. Быстрее всех уснула брюнетка, она молчала всё то время, пока другие, повысив градус, делились опытом во взаимоотношениях с людьми. Все давно перешли на шёпот и понимали, что пора ложиться спать, ведь за окном светало, и никому не хотелось исследовать и остальные этажи в свете шахтёрских фонарей.